— И никто не сообщил Алексу о вашем родстве? — усомнилась Мерри.

Эдда поджала губы, задумалась, после чего сказала:

— Да, и я даже предложила сестре с ее мужем, чтобы они тоже ничего не говорили… иначе Алекс начнет задавать вопросы, узнает о проблемах Годфри и откажется его взять.

— Понятно, — сухо сказала Мерри.

— Они посчитали все это превосходной идеей, написали Алексу, и он дал свое согласие. Так что Годфри прибыл сюда незадолго до тебя. — Эдда с материнской гордостью посмотрела на племянника. Он ответил хмурым взглядом, заставившим Эдду весело расхохотаться.

— К сожалению, даже здесь, в деревне, при желании можно отыскать специфические азартные игры для небогатых людей. Петушиные бои, например, на которых желающие могут делать ставки. — Эдда пожала плечами. — Ретивый парнишка довольно быстро обнаружил, что не может противиться искушению, и стал играть на деньги, которых у него не было. Потом он явился ко мне.

— И вы, понятное дело, ему помогли, — предположила Мерри.

— А как же иначе. Все-таки он мой единственный племянник. Я в обмен на небольшую услугу оплатила его долги и обещала ничего не говорить отцу, который в наказание может запросто лишить его наследства.

— Небольшую услугу? — возмутилась Мерри. — Вы шантажировали парня, заставляя совершить убийство. А ты! — Она повернулась и в упор уставилась на Годфри. — Неужели ты думаешь, что быть повешенным за убийство лучше, чем схлопотать от кулаков ростовщика?

— Нет, — хмуро буркнул Годфри, — но это лучше, чем быть лишенным наследства, остаться без титула, дома, богатства… И потом, меня повесят только в том случае, если поймают!

— Тебя уже поймали, — сказала Мерри и с удовлетворением заметила страх, мелькнувший в глазах Годфри, прежде чем он обернулся к тетушке.

— Ну да, — сказала Эдда. — И что ты теперь намерен делать?

Годфри заколебался и, скользнув взглядом по Мерри, ответил:

— Надо убить ее тоже.

— Нет. Тогда я уж точно останусь бездомной и нищей, — вздохнула Эдда. — И поверь мне, племянничек, если это случится, я не стану держать язык за зубами.

— Но мы не можем сохранить ей жизнь, — запротестовал Годфри. Очевидно, он больше не колебался. — Она все сделает для того, чтобы нас обоих вздернули.

— А если она умрет, не произведя на свет наследника, замок перейдет Эвелинде и ее мужу и они наверняка выкинут меня на улицу, — с отвращением выговорила Эдда. — Поэтому я и разработала совсем иной план, если помнишь. Она должна была забеременеть, потом Алексу предстояло умереть, а она последовала бы за ним сразу после рождения ребенка. Я бы стала опекуном ребенка и могла остаться в роли леди д'Омсбери еще лет двадцать.

Глаза Мерри округлились. Теперь она поняла то, что раньше казалось ей непонятным и совершенно бессмысленным.

— Значит, вы подмешивали Алексу зелье, чтобы вызвать вожделение, а вовсе не для того, чтобы он казался пьяным? Вы хотели не поссорить нас, а совсем наоборот?

Эдда раздраженно всплеснула руками:

— Нетвердая походка и невнятная речь — это лишь побочные эффекты. Мое зелье — это комбинация двух или трех трав, которые должны были заставить его постоянно хотеть тебя и быстро сделать тебе ребенка. А еще я подлила кое-чего солдатам в эль, чтобы они заболели, и Алексу пришлось отложить путешествие. Я и тебе давала укрепляющее снадобье, которое подготовило бы тебя к зачатию, — с улыбкой сообщила она. — Оно не имело побочных эффектов и было довольно приятным на вкус.

Мерри прищурилась:

— Значит, вот почему вы беспокоились, что путешествие может повредить будущему ребенку, которого я, возможно, уже ношу?

Эдда буквально засияла:

— В брачную ночь ты сказала, что женское недомогание у тебя было две недели назад. Прошло три недели, в течение которых муж, вне всяких сомнений, регулярно занимался с тобой любовью. Я могла быть уверена, что зелье сработало и ты беременна. — Эдда вздохнула и пожала плечами. — После этого не было никакой необходимости откладывать убийство Алекса. Несчастный случай по пути в Шотландию показался мне самым безопасным вариантом. — Она нахмурилась и сердито взглянула на племянника: — Только этот юнец, как обычно, ничего не смог сделать. Как будто у него руки из другого места растут.

Годфри запыхтел от злости, но Мерри он в этот момент не интересовал. Она спросила:

— А зачем было подмешивать Алексу зелье во время путешествия, если вы считали, что я уже забеременела?

— Так ведь оно осталось, — ответила Эдда и пожала плечами. — Я приготовила очень много, решив, что его надо будет подмешивать долго. Но все оказалось к лучшему. Побочный эффект зелья сделал Алекса неповоротливым, он стал плохо соображать, и это мне было на руку. Я подумала, что в таком состоянии Годфри будет легче с ним справиться. — Она замолчала и устремила презрительный взгляд на Годфри: — Но этот никчемный мальчишка и здесь умудрился напортачить — случайно сам выпил то, что предназначалось хозяину.

— Я же говорил, — воскликнул Годфри, — что это не было случайностью. Я всыпал зелье в вино, когда в палатке никого не было — все ушли лечить кобылу, которую я слегка порезал.

— Значит, это было твоих рук дело? — вскинулась Мерри.

Годфри кивнул:

— Это был совсем маленький порез. Я собирался обратить внимание на него еще до того, как его заметил Ален. Но потом вы вышли из палатки, а я вошел и сделал все, что нужно.

— Слишком много зелья, — мрачно пояснила Эдда и пожаловалась Мерри. — Он удвоил дозу, которую я велела ему использовать, а потом оказался настолько глуп, что сам выпил вино.

— Ты сказала использовать две порции, — заспорил Годфри.

— Нет, глупец, только одну.

— Две! — продолжал настаивать Годфри. — И я знал, что делаю, когда она дала мне вино. Но что можно было изменить? Сказать, что сам насыпал туда зелье, и не пить?

Эдда уже открыла рот, чтобы ответить какую-то резкость, но, не сказав ни слова, с удивлением и подозрением уставилась на Мерри, которая неожиданно засмеялась.

— Что тебе показалось таким смешным, Меревен Стюарт?

— Мерри д'Омсбери, — поправила женщину Мерри и пояснила: — Я смеюсь, потому что вы оба нелепы. Просто пара шутов, слишком неловких и глупых, чтобы добиться успеха даже в самом простом деле.

— Да неужели? — мрачно усмехнулась Эдда. — И, тем не менее, твой муж сейчас умрет.

— Ну, это как карта ляжет, — пожала плечами Мерри, хотя у нее заныло сердце при мысли, что Алекс, быть может, в этот самый момент умирает. Этого не произойдет, если она сумеет найти способ спасти их обоих. Правда, пока ей что-то ничего умного не приходит в голову.

— У нас останешься ты, — сказала Эдда, — и ребенок, которого ты носишь. — Увидев, что Мерри собирается возразить, она добавила: — Ты хочешь сказать, что при первом удобном случае разоблачишь нас, но все дело в том, что такого случая у тебя не будет. Зелье, которое я давала Алексу, не единственное из тех, что мне известны. Моя мать была травницей, она знала обо всем, что можно взять у природы и использовать для лечения… и не только. Я узнала от нее много интересного. Уверяю тебя, я смогу погрузить тебя в полное молчание до самого рождения ребенка. Ты будешь бледной тенью бродить по замку, а все подумают, что у тебя повредился рассудок. Ну а во время родов ты, конечно, умрешь, даже если мне придется помочь тебе, закрыв рот и нос куском шкуры.

Мерри медленно кивнула и сказала:

— Все понятно, хотя я собиралась говорить не об этом. Я только хотела сказать, что не ношу ребенка.

Эдда растерянно заморгала. Ее ум отказывался принимать новость. Потом она решительно замотала головой:

— Этого не может быть. Твое женское недомогание…

— …всегда начиналось то раньше, чем нужно, то с задержкой, — объяснила Мерри со вздохом. — Это меня сначала беспокоило, но мама сказала, что у нее всегда было то же самое, так что проблем не будет.

— Но…

— Алекс ни разу не занимался со мной любовью до ночи, предшествовавшей нашему отъезду в Шотландию, — объявила она.

— А откуда кровь? — занервничала Эдда.

— Я порезала ногу.

— Но ты же говорила…

— Я говорила то, что вы хотели услышать, Эдда, — сухо сказала Мерри. — А правда заключается в том, что в нашу первую брачную ночь, когда вы все ушли, Алекс встал, чтобы закрыть дверь, зацепился о разбросанную на полу одежду, упал, ударился головой и лишился чувств. Всю ночь он был без сознания и никак не мог вступить со мной в брачные отношения. — Мерри удовлетворенно улыбнулась и добавила: — Так что можете делать что хотите, но только наследника, который мог бы удержать вас в качестве леди д'Омсбери, не будет. Вы окажетесь бездомной и нищей, поскольку замок унаследует Эвелинда, которая знает вас слишком хорошо, чтобы обмануться слащавыми улыбками и добрыми словами. Она выбросит вас отсюда раньше, чем нас с Алексом поместят в фамильный склеп.

Ярость исказила физиономию Эдды, но это длилось одно мгновение. Она как молния мелькнула и исчезла. Потом ее глаза загорелись упорной решимостью, что, честно говоря, было еще страшнее и опаснее, чем гнев.

— Тебе не удастся помешать мне, маленькая ведьма, — заявила она. — Наследник будет. Я буду держать тебя в полусне и позволю Годфри каждую ночь трудиться над тобой, пока ты не забеременеешь. А уж потом…

— Черта с два у тебя это получится!

Взглянув на мужа, Мерри заметила, что он уже пришел в себя. А судя по выражению его лица и скорости, с которой он вскочил на ноги, Алекс очнулся уже давно и спокойно слушал объяснения заговорщиков. Он был не просто зол. Он пребывал в настоящем бешенстве, которого было достаточно, чтобы Годфри, позеленев от страха, отступил.

— Останови его, идиот, — завопила Эдда, — иначе с нами будет все кончено! — Одновременно она дернула на себя Мерри, одной рукой прижала ее к себе, а другой приставила к ее горлу нож. Почувствовав прикосновение холодного клинка к коже, Мерри автоматически взглянула на Алекса и увидела, что он замешкался. Он держал меч за рукоятку, но таки не вытащил его из ножен, опасаясь, что пострадает жена. Мерри сразу поняла, что обязана что-то предпринять. Алекс не должен из-за нее отказываться от оружия, иначе они оба умрут.

Краем глаза она уловила движение Годфри. Мальчишка, воспользовавшись замешательством Алекса, бросился на него с мечом. Игнорируя клинок у горла, Мерри вскрикнула, схватила Эдду за руку и изо всех сил ударила пяткой по ее ноге, одновременно резко оттолкнув ее руку от своего горла. Действия Мерри были рефлекторными. С шестнадцати лет она помогала тренировать солдат в Стюарте и теперь действовала не думая. Она оттолкнула ее и вывернулась из захвата. Эдда, конечно, замахнулась, пытаясь нанести своей жертве удар ножом. Но Мерри схватила руку Эдды и вывернула так, что клинок был направлен ей в горло. В результате заговорщица пронзила ножом саму себя.

Обе женщины застыли, когда острый нож воткнулся в горло Эдды. Мерри заглянула в ее бешеные глаза и увидела, как они медленно затуманиваются и из них уходит жизнь. Прошло еще несколько мгновений, и мачеха Алекса рухнула на крышу башни.

Мерри сразу поискала глазами мужа. Он сражался на мечах со своим оруженосцем. Алекс явно бился в четверть силы, поскольку следил за тем, что происходит с Мерри. Убедившись, что она в безопасности, он облегченно вздохнул и обратился к скачущему вокруг него с мечом парнишке:

— Ты не сможешь победить и знаешь это. Сдайся и живи.

— Как жить? — с горечью спросил Годфри. — В одной из камер донжона д'Омсбери? Нет уж, милорд, вам придется меня убить.

— Что ж, ты сам выбираешь свою судьбу, — спокойно заключил Алекс, и Мерри отвернулась, не желая видеть конца этого сражения. Ее взгляд упал на лежащую у ее ног женщину, и она нахмурилась. В ее гибели никто не виноват, кроме нее самой. Эдда навлекла смерть на себя и своего племянника. Нужно еще как-то сообщить об этом лорду и леди Дуке. Мерри понятия не имела, как это сделать.

В следующее мгновение звон мечей прекратился и раздался громкий крик. Затем наступила тишина. Мерри прикусила губу и нерешительно обернулась. Она увидела, что Алекс опустился на колени возле лежащего на спине парня и убрал волосы с его покрытого испариной лба. Потом он наклонился, потому что Годфри что-то тихо говорил. Мерри не двигалась с места, не желая вмешиваться, но уловила момент, когда парнишка испустил дух. Ее муж ссутулился, а его плечи подозрительно тряслись.

Мерри подошла и положила руку ему на плечо. Алекс какое-то время не реагировал, но потом накрыл ее руку своей, и несколько минут они стояли не двигаясь. В таком положении их и застал Герхард, выскочивший на крышу минутой позже. Мерри оглянулась, заслышав лязг металла, возвестившего о его прибытии. Разогнавшийся Герхард резко остановился, переводя недоуменный взгляд с тела Эдды на тело Годфри.