Алексей Калинин - Укрощение спортивной

В кармане начинает вибрировать мобильный телефон и доносится мелодия группы «Аркона». «Славься, Русь!» Хорошая песня, но начало у неё как вступление к сказке. На экране высвечивается имя. Гарик. Скучает, бедолага.

— Олё, генацвале! Сейчас буду, уже иду! — бросаю я в плоский прямоугольник и убираю его обратно в карман.

Сегодня пятница, так что есть законный повод заехать в кафешку и пожаловаться друг другу на жизнь, на начальство, на дождик… Нынешняя молодежь только одно умеет хорошо — жаловаться. Жаловаться и ныть. Вместо того, чтобы взять яйца в кулак и двигаться вперед, мы предпочитаем собираться на форумах и соцсетях, где обкладываем всё что только можно. Жалуемся и ноем на работе, ноем и жалуемся дома. Даже сны приходят какие-то жалобно-ноющие, после них встаешь разбитый и с тяжелой головой. И самое противное — нам это нравится…

Вон и Гарик возле курилки стоит. Наше предприятие очень любит своих работников и поэтому вынесло курилку за территорию, огороженную забором. Да, я понимаю, что это забота о здоровье и пожарной безопасности, но пока дойдешь до курилки, то полдня пройдет. А ведь потом ещё назад возвращаться…

Два навеса для курящих людей напоминают автобусные остановки. Вот только скамеечки приварить не удосужились, а так один к одному. И сейчас там толпится отработавший смену народ. Люди курят и ждут, когда отправится корпоративный транспорт. Там же мелькает и черная голова Гарика Баракина.

Я прощаюсь с охранниками и прикладываю пропуск к устройству триподного турникета. Загорается волшебная зеленая стрелочка, и я толкаю планку. Вторая трубка бьет меня по заду, как бы напутствуя в добрый путь. Вот только пенделя от турникета не хватает для полного счастья. День удался. Что принесет вечер?

— Вот, а потом я артой сбиваю два батона и шарашу в нычку, но мне по гуслям втыкает розетка и всё, ни голды, ни према, — распространяется мой товарищ перед двумя кладовщиками.

Те затягиваются и сочувственно кивают. Я подхожу ближе и тоже прикуриваю. Для меня их разговор как бормотание пришельцев с другой планеты. Какая арта? Какие розетки, что за прем? Нет, я пробовал садиться в «танчики», но мне быстро наскучило. Не моё это. Мне по душе больше стратегии. А друг прямо-таки помешан, даже танки за реальные деньги покупает и какие-то обвесы к нему. Говорит, что постоянно с женой по этому поводу ругается — она мешает ему проводить отборы и тренировки.

Вот и сейчас весь в игре, уже перебирает пальцами левой руки заветные четыре клавиши. Высокий, но из-за легкой сутулости одного роста со мной. Черные как уголь волосы лежат ровными рядами, налезают на уши. Полный, с солидным животиком, говорящим о малоподвижной работе кладовщиком центрального материального склада. Хороший товарищ, правда, не любит, когда с ним не соглашаются. Тогда может обидеться и погрузиться в себя.

— Да, облом. У меня на днях Колобанов слетел, чуть-чуть до него не хватило, — подхватывает один из кладовщиков, Денис Болышев. Крепыш с бородавкой на носу. Трудяга каких мало, зато и вряд ли где найдешь такого балабола.

Я не слушаю дальнейшую беседу, а отхожу к другой группе, чтобы поздороваться со знакомыми и кинуть в ответ пару шуток. Люди предвкушают два выходных дня, за которые можно отоспаться и хотя бы отчасти сделать то, что планировалось всю неделю. Везет им, а мне в воскресенье придется корпеть над отчетом. Иначе милый носик снова недовольно сморщится, и ласковая рука лишит меня премии. Напрочь.

Отчет в воскресенье, а сегодня вечер пятницы. Или как мы её называем «питница». Вечер, когда можно собраться за чаркой доброго вискаря с колой и обсудить происшедшее за неделю. Обычно собираемся не больше троих, а то теряется интимность разговора и присутствует только обсуждение работы и политики.

Гарик прощается со своими собеседниками по поводу прелестей виртуальной техники и подходит ко мне.

— Ну что, двигаем попами?

— Ага, в ритме «Ган-гам-стайла» — я показываю, как именно нужно двигать пятой точкой и вижу на усталых лицах улыбки.

Вечер пятницы начинается. И начинается он с остановки машины возле магазинчика. Набор для приятного времяпрепровождения двух джентльменов включает в себя бутылку дешевого виски, пару двухлитровых пузырей «Кока-колы», несколько пластиковых пивных стаканов и три-четыре пакета с разными закусками. Мы решаем не ходить в кафешку, а поставить машину во дворе и расположиться там же. С музычкой, в относительном комфорте. Моя «шевроле лачетти» и не такое видела.

— Вот так вот лоханулись они со своими санкциями, — заканчивает обычный разговор о политике Гарик.

Дальше должны пойти разговоры о работе. Опять будем обсуждать поведение коллег, и строить догадки — почему они так поступили. С Гариком мы давно знакомы, поэтому ничего друг от друга не скрываем. И в этот момент у меня вырывается:

— Ты знаешь, а мне наш финансовый директор нравится.

— Ну, братиш, она многим нравится. Вон как возле неё начальник логистики увивается. Чуть ли не в кабинете на неё запрыгивает.

Меня передергивает, когда даю волю воображению и представляю Оксану Евгеньевну вместе с Юрием Геннадьевичем. Гарик замечает это и тактично продолжает:

— Да он на кого только не запрыгивает. Ходок ещё тот. Но мне она тоже нравится.

— Не, ты не понял. Мне она не на одну ночь нравится, а вообще… В целом.

— В целом? А не мелковато ли ты плаваешь для такой большой рыбы? — Гарик закуривает сигарету.

— А почему бы и нет? Открой окно, а то и так все кресла пропахли. Чем я хуже нашего начальника? Вот возьму и признаюсь… Во вторник… Или нет, прямо сейчас, — алкоголь придает уверенности и смелости.

Всё кажется таким ничтожным, что прямо сейчас можно взять и решить. «Позвони!» — шепчет мне внутренний голос, и я берусь за телефон. Только на следующий день я смогу понять — какое счастье, что я не записал её номер. Вот не записал и всё, а то бы позвонил и рассказал о своих чувствах. Гарик терпеливо ждет, пока я копаюсь в телефоне. Потом разочарованно выбрасывает окурок.

— Ну ты и балбес. Придется всё брать в свои крепкие мускулистые руки, — друг демонстрирует толстый комок жира, который он гордо именует бицепсом.

— Да уж, ты возьмешь. Ты со своей женой разобраться не можешь, а пытаешься меня научить, — хмыкаю я и наполняю стаканы виски с колой.

— Так то жена, а это… в общем, есть у меня пара задумок. Тебе останется только пожинать плоды победы и обнимать избранницу, а все остальное сделает твой друг. Так что не парься, будь счастлив, что в переводе на иноземный слышится как «донт ворри, би хэппи», — друг делает серьезное лицо и стреляет в меня из пальца. Потом дует на палец, как на ствол выстрелившего револьвера и убирает его за пазуху. Глупее жеста и придумать нельзя.

Если бы я только знал, что у него на уме… Вот не колеблясь, нашел бы настоящий револьвер и прострелил ему ногу, или две.

Выходные не смогли принести ничего нового. Зато быстро находится коварная ошибка, и удается ухватить половину воскресного дня. Это время я провожу с удочкой. У рыбы сегодня тоже выходной и я возвращаюсь несолоно хлебавши. Руки и ноги замерзают до такой степени, что приходится целых пять минут держать их над печкой машины.

Вечером пельмени и просмотр КВНа. Выходные пролетают и сгорают как метеорит в атмосфере. Это трудовые будни длятся бесконечно, а выходные только начнутся и сразу закончатся.

Ночью снится сон, где мы вместе с Оксаной Евгеньевной бежим по берегу моря. Солнце пригревает ласково, словно невесомое одеяло. Почти так же как греет руку узкая ладошка. Оксана улыбается, и весь мир улыбается вместе с ней. Смеётся море, хохочут чайки, прыскают волны и тихо хихикают пальмы. На финансовом директоре зеленый купальник с черными горошинами. Знаю, что полнейшая безвкусица, но она мне почему-то снится именно в таком купальнике. Я же, подтянутый и с красивым бронзовым загаром, щеголяю в черно-белых плавках.

Мы бежим навстречу пурпурному закату. Туда, где солнце погружается в океан и небо раскрашивается фантастическими красками. Рука об руку. Мы подбегаем почти к самой воде, и к нам спускается чайка и начинает истошно орать: «Только не падай духом! Посмотри вперед!»

— Чего? — удивился я во сне.

Чайка садится на песок и продолжает:

«И близкие тебя поддержат и всегда поймут!»

Я просыпаюсь и слышу, что это надрывается мобильник. Певица Ёлка вон из кожи лезет, лишь бы поднять меня с постели. Эх, вот бы мне сейчас оказаться возле её кровати и спеть какую-нибудь арию. Пою я громко, но противно, поэтому предпочитаю больше молчать на сборищах с гитарой. Ладно, сам виноват, что поставил эту песню на будильник. Неохотно встаю и иду в ванную. Ещё бы полчасика…

После минутного холодного душа чувствую, что получил заряд бодрости и готов отправиться пить суррогат с гордым названием «кофе». Краем ухом слушаю новости. Снова кого-то убили, где-то кого-то уволили и вновь обнаружили контрабанду — словно нет новостей про что-то хорошее. Утро понедельника обещает хорошую неделю. Если сегодня не убьют, не уволят и не подкинут контрабанду, то можно считать день прожитым не зря.

Запихиваю в себя кашу быстрого приготовления и запиваю её кофе, тоже быстрого приготовления. Делаю глубокомысленные выводы, что и жизнь сейчас переходит в фазу быстрого приготовления — быстрые знакомства в клубе, быстрые перепихи в туалете, быстрые расставания на выходе. Порой даже имя остается неизвестным. А хочется чего-то романтического, вечера при свечах или же пробежку по морскому берегу…

С этими мыслями спускаюсь вниз и прогреваю машину. Закуриваю сигарету и вдыхаю горький дым. Закашливаюсь — пора бросать эту гадость. Хотя тогда пропадет повод выходить на улицу и перекидываться парой-другой слов с мужиками. Исчезнет шанс вырваться на короткое время из клубка змей…

— Сегодня понедельник, а это значит, что впереди великолепная неделя. Она будет полна приключений и новых знакомств. Не упустите свой шанс! — надрывается бодрым голосом ди-джей по радио. — А мы разыгрываем кружку с надписью «Ты босс!» и нужно лишь дозвониться по простому номеру…

— Ага, время семь утра, а ты такой веселый. Сколько же энергетиков заглотил, если тебя так распирает? — недовольно бурчу я, пока выезжаю со двора.

Ди-джей игнорирует мой вопрос и продолжает разливаться соловьем, даже пытается шутить. Ну и ладно, тогда я его тоже буду игнорировать, и переключаюсь на «Наше радио». Не нужна мне кружка. Во! Как раз песенка под стать настроению.

— Завтра кто-то утром в постели поймет, что болен неизлечимо. Кто-то, выйдя из дома, попадет под машину! — подпеваю я Цою и подъезжаю к дому Гарика. Тот уже переминается с ноги на ногу под мелким моросящим дождиком.

— Следи за собой, будь осторожен! — басом приветствую я его. — Следи за собой!

— Ага! Пришел, увидел, наследил, — таким же басом отвечает Гарик и плюхается на сиденье рядом.

Дальше следуют разговоры ни о чем. Подпеваем песням, ругаемся на лезущих наглецов. Привычная поездка на работу. Однако Гарик почему-то хитро поглядывает на меня. Явно что-то задумал. В черных глазах всегда появляется искорка, когда он что-то замышляет. Это не только я заметил, но и его жена. Потому у них скандал начинается ещё даже до того, как он накосячит.

— Колись, чего задумал? У тебя морда лица сияет, будто блинами вытирался.

— Хрюк-хрюк, сюприз будет, — пародирует он Винокура, и я внутренне холодею.

Редко когда его «сюпризы» приносят что-либо хорошее. Остается только догадываться, что именно этот прохиндей на этот раз. Нужно оборачиваться почаще, а то всякое может случиться.

— Если не расскажешь, то высажу!

— Да высаживай, и так почти приехали!

Да уж, нашел чем угрожать. Мы подъезжаем к проходной, и остается только приложить пропуск к коробочке считывателя, чтобы шлагбаум поднялся. Гарик показывает язык и десантируется из машины. Я же нахожу парковочное место и присоединяюсь к курильщикам. Как всегда обсуждают кризис и ползущие по предприятию слухи об скорых сокращениях. Настроение не поднимает даже новенький анекдот. Как подумаю о том, что снова придется просидеть день в окружении «милых дам», то сразу же настроение падает и стремится к нулю.