– Но я не могу! Ты просто не понимаешь, о чем просишь!

– Зачем делать из меня кретина, Мариана? Может быть, я веду себя не лучшим образом, но должен же я как-то разобраться в том, что происходит!

– Не надо… – она шагнула к Луи и дотронулась до его руки. – Ты не представляешь, насколько это опасно для тебя – держать меня здесь против моей воли!

Насмешливая улыбка заиграла на его губах:

– Теперь ты начала угрожать мне?

– Просто пытаюсь воззвать к твоему разуму. Это чрезвычайно опасно, Луи…

– А я хочу рискнуть!

Мариана хотела было возразить, объясняя ему, в чем его ошибка, но дверь за Луи уже закрылась.

Он подошел к телефону, обслуживающему внутреннюю линию особняка, и набрал номер охранника, стоявшего на воротах:

– Хендрикс?

– Слушаю вас, мистер Бено.

– Отправь одного из своих людей в парижский офис, чтобы он переговорил с Паулем Жирардо. Пусть они позвонят Рэндольфу – в сыскное агентство в Нью-Йорке. Он должен выяснить все, что только можно, о женщине, которая будет гостить у нас с недельку. Ты взял ручку?

– Да.

– Мариана Сандел. Возраст: двадцать четыре года. Рост: метр пятьдесят пять. Волосы – темные. Глаза – карие. Профессия – ученый, специалист по роботам. Прилетела в аэропорт Де Голля вчера утром.

– Откуда?

– А вот это-то и должен выяснить Рэндольф. Она сказала, что живет в небольшом городке под названием Компаунд. Но, на мой взгляд, это больше похоже на военную зону. Я знаю только, что он находится не в Штатах и не во Франции.

– Вы попросили, чтобы мы вырубили телефонную линию. Каким образом мы получим сообщение?

– Отправляй человека дважды в день в парижский офис, пока не придут какие-либо сведения.

– Мистер Бено, – в голосе Хендрикса зазвучали нотки неуверенности. – Не сочтите, что я подвергаю сомнению ваши распоряжения, только не кажется ли вам, что это чересчур – держать ее здесь…

– Всю ответственность я беру на себя! Приступай, – и Луи отключил связь.

Луи прекрасно понимал, что Хендрикс прав: он действительно решился на крайние меры. Но на это его толкнуло поведение Марианы. Сначала она удивила и заинтриговала его, потом возбудила желание, какого он давно уже не испытывал. В результате вчера в беседке он был на грани срыва: путы, которыми он стреноживал себя все эти годы, едва не порвались. А ведь он так упорно приучал себя не смешивать эти вещи, не вступать в интимные отношения с женщинами, которые вызывали у него человеческий интерес! Неужели теперь все пошло насмарку?! Когда она сидела в этом огромном кресле в библиотеке, глядя на него, как могут смотреть только предельно честные дети, и объясняла, как и почему выстроила свой безумный план, он должен был испытывать только ярость. И он, конечно, ее испытывал, но одновременно думал о том, что ощущал, когда вошел в нее, каким нежным и тонким был ее голос, когда она вскрикнула, переживая оргазм…

– С добрым утром, мистер Бено.

Луи резко повернулся и увидел миссис Маггинс, которая скользила навстречу ему. Он непроизвольно напрягся, сообразив, что Маггинс должна быть запрограммирована на подчинение приказам Марианы, но потом напряжение спало. Он ведь сам проверил все чертежи и схемы – в программе миссис Маггинс начисто отсутствовало что-либо, хоть отдаленно напоминающее насилие или тому подобные вещи.

– Доброе утро, – хмуро отозвался Луи.

– Через двадцать минут я накрою стол к завтраку на террасе. Круассаны, апельсиновый сок и кофе?

– Нет, спасибо.

– Поесть надо непременно, – безапелляционно заявила она, подкатив к холодильнику. – Необходимо набраться сил перед совещанием.

– О каком совещании ты…

– Ступайте на террасу, – проговорила миссис Маггинс и принялась напевать «Когда смотрю в твои глаза», доставая своими металлическими пальцами пачки с соком и молоком с полки холодильника.

– Еще раз говорю: у меня нет желания завтракать!

– Через двадцать минут, – не слушая его, повторила миссис Маггинс и поставила кофеварку на стол.

Луи покачал головой, развернулся и вышел из кухни. Нет, если бы ему пришло в голову заказать себе робота для ведения домашнего хозяйства, он бы попросил наделить его совсем другими качествами! Подчиняться, как овечка, миссис Маггинс и идти на террасу он не собирался. Вместо этого он пойдет в сад, посидит там некоторое время и попытается успокоиться. Только Господь знает, как ему необходимо сейчас прийти в себя!

Мариана подняла трубку с телефона, стоявшего на ночном столике. Ни гудка. Она нисколько не сомневалась, что слова Луи – не пустая угроза, но все равно не могла не удостовериться, что он сделал то, что пообещал. Очень медленным движением, словно во сне, она положила трубку на место.

Как же так получилось, что она все испортила?!

Ведь сначала все шло строго по плану! Но вместо того, чтобы оставить Луи в заблуждении и благополучно выбраться отсюда, она зачем-то решилась рассказать ему ту часть правды, которую не имела права рассказывать… Где был ее хваленый аналитический ум?! Если бы в тот момент она не предалась своим необузданным эмоциям, то вполне могла бы просчитать его реакцию. И все-таки Мариана никогда бы не предположила, что он может впасть в такое состояние. А ведь Эндрю предупреждал ее о том, что скрывается под фасадом сдержанности. У раскаленной лавы сверху тоже образуется корка…

Внезапно мозг Марианы пронзила новая мысль. Гуннер!

Черт возьми, ей надо во что бы то ни стало поскорее выбраться отсюда! С детства она была свидетелем безжалостности и беспощадности Гуннера к людям, которых он считал врагами. Среди канадцев о нем ходили легенды, и у нее не было ни малейшего желания, чтобы хотя бы часть этих легендарных качеств обернулась против Луи.

Значит, ей надо во что бы то ни стало добраться до телефона к завтрашнему вечеру, когда Гуннер будет ждать ее звонка.

Пройти мимо ворот не получится, поскольку сейчас у нее нет никого, кто бы помог преодолеть это препятствие. А вокруг поместья с садом возведена каменная стена. Она видела ее мельком, но сразу поняла, что там нет ни единого выступа, ни единой щелочки, за которые можно ухватиться даже ногтями…

Но не может быть, чтобы она не смогла взобраться на нее! Конечно, миссис Маггинс придется пока оставить здесь, она возьмет только паспорт и деньги…

Сегодня же ночью! После двенадцати она попробует вырваться отсюда.

* * *

Ни единого проблеска луны на темном небе. Дурное предчувствие сжало сердце, но Мариана отогнала его от себя, передернув плечами, и пустилась

Бегом по тропинке через цветник. Надо было бы радоваться тому, что луна еще не взошла: ведь так во много раз безопаснее. Но Мариане не хотелось, чтобы ее окружала непроглядная тьма. Эндрю всегда смеялся над ней, но темнота с детства внушала Мариане ужас.

Впереди показалась стена.

Мариана пустилась бегом, заметив какое-то смутное неровное пятно. Это пятно оказалось старым искривленным дубом, который нависал своими ветвями над каменной стеной. Если она заберется по стволу, то ей удастся спрыгнуть на стену, а оттуда…

А что оттуда?

Шалтай-Болтай сидел на стене, Шалтай-Болтай свалился во сне…

С чего вдруг в ее памяти всплыли строчки этого детского стихотворения? Ерунда, у нее все получится! Она справится. Несмотря на то, что последние годы приходилось столько времени проводить в лаборатории, она не утратила спортивной формы. И, значит, ей не составит труда забраться по стволу.

Намного труднее будет спуститься вниз, когда она уже окажется на стене… Но и тут ничего страшного. Сначала она повиснет на руках, а потом прыгнет вниз. Не такая уж тут страшная высота. Наверное, не более…

Собаки!

Мариана на секунду замерла: глухой лай раздался где-то возле особняка. Но это ведь не значит, что охранник успеет догнать ее!

Пустившись вперед что было духу, Мариана в одну секунду оказалась возле дуба, а в следующую – успела вскарабкаться на нижнюю ветку. Она задыхалась, сердце билось как барабан. Ладони взмокли. Она умудрилась сразу же исцарапаться до крови о сухую жесткую кору, но не заметила этого.

Вытерев влажные ладони о джинсы, Мариана схватилась за следующую ветку и легко поднялась еще выше, чтобы оттуда перебраться на следующую. Еще немного, и она доберется до той ветки, что свисала как раз над стеной! И тогда останется только перепрыгнуть на стену, а оттуда – вниз.

Но ветка находилась высоко; Мариане пришлось подпрыгнуть, чтобы ухватиться за нее. Теперь под ногами не было опоры. Мариана начала подтягиваться, хотя руки заметно ослабели после преодоления всех препятствий, и в этот момент совсем рядом услышала собачий лай.

Струйка крови из глубокой раны на ладони потекла по руке. Собаки были уже на тропинке; она услышала мужской голос и поняла, что охранник тоже с ними.

Теперь доберманы повизгивали от нетерпения. Заметил ли ее охранник? Учуяли ли ее собаки? Еще немного! Быстрее!

Собачий лай раздался у самого подножия дерева, но Мариана уже успела встать на ветку. Оставалось только выпрямиться и…

– Что здесь происходит?!

Вспышка света, разорвав тьму, совершенно ослепила ее. От неожиданности Мариана выпустила ветку, за которую держалась обеими руками… и почувствовала, что падает.

Острая боль взорвалась в левом виске.

А потом наступила ненавистная ей темнота.

До чего же она казалась юной и… маленькой! Луи ни за что бы не поверил, что скрючившаяся под деревом фигурка принадлежит взрослой женщине, если бы не знал, кто она. Сейчас Мариана больше всего напоминала беззащитного ребенка.

– Я осмотрел ее, когда послал за вами, мистер Бено. Переломов, похоже, нет. Просто…

Луи никак не мог оторвать взгляда от маленького тельца.

– Я же предупреждал, чтобы ты был крайне осторожен! – хрипло проговорил он.

– Это случайность… Собаки учуяли что-то, и я…

– Пошли за доктором в деревню. Приведи его как можно скорее. Пусть возьмет все для экстренной помощи!

Луи встал на колени рядом с Марианой и тут заметил, что ее ладонь кровоточит.

Чувство вины и боли отозвалось в нем, как взрыв.

Вина боль и какое-то другое чувство, в котором он не решился бы признаться даже самому себе… Но это было то самое чувство, которое присутствовало во всем, что происходило между ними с тех пор, как она появилась на дорожке сада.

Взяв ее на руки, Луи поднялся и резко скомандовал:

– Ну, что ты стоишь?! Скорее за доктором!

Кто-то нес ее вверх по ступенькам.

Боль отзывалась в голове при каждом шаге, но зато она, наконец, пришла в сознание. Любая боль лучше, чем то, что подстерегало ее в темноте!

С трудом повернув голову, Мариана обнаружила, что на нее встревоженно смотрят прозрачно-серые глаза.

– Луи? – прошептала она.

– Тихо, тихо! – хрипло проговорил он. – Ты ударилась о ветку, но, кажется, все в порядке. Все будет хорошо! Я постараюсь.

Вся королевская конница,

Вся королевская рать

Не могут Шалтая,

Не могут Болтая собрать…

Шалтая-Болтая собрать…

– Все будет хорошо, – повторил Луи.

Его голос дрожал от внутреннего напряжения, которое очень удивило Мариану. Она никак не ожидала, что он будет так беспокоиться за нее. В конце концов, если бы он не запер ее в своем доме, ничего бы этого не произошло… Но Мариана чувствовала себя слишком слабой, чтобы в чем-то упрекать его. Надо поберечь силы, чтобы противостоять темноте, которая снова нА-чала надвигаться на нее.

– Темнота… – еле слышно проговорила она. – О, Боже, опять!..

Теперь его шаг стал более ровным: наверное, они вошли в холл.

– Не думай ни о чем. Расслабься. Я сделаю все, что нужно…

– Ты не можешь! Один ты не справишься. Мне никто не может помочь…

– Я справлюсь.

– Нет, ты уйдешь! Ты всегда уходишь! – она вцепилась пальцами в его плечо, зная, что все равно навсегда потеряла его. – Я приду в себя, а тебя не будет…

– Тсс, – он положил ее на кровать. – Ты, очевидно, так сильно ударилась, что начинаешь бредить.

Нет, она не бредила, но Луи все равно не в состоянии был понять ее. Он не понимал, что поджидало ее во мраке! И оно подкрадывалось все ближе… Ужас сжал ледяными обручами грудь Марианы так, что она не могла вдохнуть.

– Успокойся, – услышала она по-прежнему хриплый и встревоженный голос Луи. – Ты выглядишь так, словно тебя пытают на дыбе. Я просто не могу этого вынести! – Он взял ее руку в свою. – Позволь мне помочь тебе. Я знаю, что смогу. Ты просто должна поверить в это.

И Мариана безотчетно подчинилась его просьбе, сразу ощутив, как блаженное тепло заструилось по телу, а душу наполнил полузабытый покой.

Она так устала сражаться! Быть может, у Луи в самом деле хватит сил вытащить ее из разверстой пропасти?

И Мариана безвольно закрыла глаза, позволяя мгле обступить ее со всех сторон.