— Да-да, конечно, — закивала Камилла. — В последнее время я даже чересчур осторожна, но все равно спасибо, Дженни.

— Не за что. Поступай так, как сочтешь нужным.

Едва Камилла открыла дверь их общей с Софией спальни, как подруга, сидевшая на краю постели, с улыбкой воскликнула:

— Тебе письмо! — Она указала на лежавший на подоконнике листок. — И еще цветы, а в них записка!

Камилла взглянула на цветы. Это был прелестный букет из желтых роз, перевязанных алой лентой. Букет стоял в вазе, явно позаимствованной в зале клуба. Хм… цветы… Ей ни разу в жизни не дарили цветы. Приблизившись к окну, она дрожащими руками вынула из букета свернутую записку.

— «С огромным опозданием поздравляю с десятым днем рождения!» — прочитала она вслух.

— И верно, с огромным, — согласилась София. — От кого это?

Камилла снова заглянула в записку. Затем перевернула листок и поискала подпись на обороте.

— Тут не сказано. — Наклонившись, она вдохнула нежный аромат роз.

— От Блэквуда! — предположила подруга. — А ты как думаешь?

— Я упоминала в разговоре с ним, что Фентон ни разу не прислал мне даже письма, — ответила Камилла. — Но с десятым днем рождения у меня не связано никаких особенных воспоминаний… А как Грейс узнала, что цветы предназначены мне?

— Не знаю. Она отправила их наверх, и Мэри сказала, что их прислали тебе. — София снова указала на письмо, лежавшее на подоконнике. — Может, оно все объяснит.

Разворачивая письмо, Камилла подумала: «Ох как было бы замечательно, если бы цветы прислал Китинг». Кроме него, сделать это мог лишь один человек, но о нем ей даже вспоминать не хотелось. Расправив листок, она прочла послание. Потом еще раз.

— Что там? Это от Блэквуда?

— Ради бога, подожди минутку! — Камилла перевела дыхание, затем прочитала вслух: — «Дорогая Камилла, если вы с Софией сможете освободиться в четверг утром, герцог Гривз предложил сопровождать нас во время приватного осмотра зверинца в лондонском Тауэре. Я ужасно боюсь, что меня съест лев, поэтому надеюсь, что вы сможете составить мне компанию. Прошу вас, известите меня о вашем решении. КБ».

— Ой, в Тауэре! — радостно воскликнула София и запрыгала на постели. — Соглашайся, соглашайся!

— В четверг утром у нас работа, София. — Камилле тоже хотелось прыгать от радости, но она решила не поддаваться искушению. — Сначала нам надо поговорить с Дженни или Пэнси.

Вскочив с кровати, София схватила подругу за руку и потащила к двери, а затем дальше по коридору.

— Так давай поговорим! — закричала она. — Да, так про цветы Блэквуд не упоминал? Как думаешь, это значит, что не он их прислал? А кто же тогда? О-о, Тауэр!.. Мне всегда так хотелось побывать там! Но разве кто-нибудь согласился бы пойти со мной?

Камилла с досадой подумала, что лучше бы София помолчала хоть одну минуту. Потому что сама она хоть и радовалась очередной прогулке с Китингом… Ох, в данный момент ее гораздо больше беспокоила мысль о том, кто прислал ей цветы. Да-да, если не Китинг, то кто? Увы, она знала всего одного человека, забывшего про ее десятый день рождения. Возможно, он пожелал исправить свою оплошность через много лет. Мысль о том, что маркиз Фентон вдруг захотел наверстать упущенное, ужасно ее смутила. Ведь совсем недавно она познакомилась с его неотразимым кузеном…

Глава 8

«Коллекцию» зверей им показывал сам Джозеф Буллок, смотритель зверинца. Китинг же держался чуть поодаль, наблюдая, как смотритель с гордостью проводил дам и герцога мимо вольера с изнывавшими от скуки волком, шакалом и песцом — последний так и не выбрался из укрытия, несмотря на предложенные в качестве угощения куриные крылья.

— Видите ли, это ночное животное, — объяснил смотритель, бросая в сторону деревянной будки в глубине вольера очередное крыло. — Из Гренландии. Там почти всю зиму темно.

— Возможно, он опасается, что из него сделают меховую муфту, — сухо заметил Гривз.

Камилла придвинулась ближе к решетке, пытаясь заглянуть в будку, где прятался песец.

— Бедняжка… Он, наверное, просто не любит, когда на него глазеют, — пробормотала девушка.

— Сейчас позову кого-нибудь из помощников с горячей кочергой, и мы выгоним его оттуда, чтобы вы посмотрели, ваша светлость.

— Это ни к чему, Буллок, — отозвался герцог, услышав протестующий возглас Софии. — Может быть, пойдем дальше?

— Конечно, конечно…

Они подошли к следующему ряду клеток. Из нескольких доносилось глухое рычание. Камилла шагнула ближе к Китингу, и тот предложил ей руку.

— А я думал, что это вы меня защитите, — прошептал он с улыбкой.

Она вцепилась в его рукав.

— Ну, для этого мне лучше держаться поближе к вам, верно?

Китинг усмехнулся.

— Блестящий план, дорогая моя.

— А вот это вам понравится, — продолжал смотритель. — Гиену еще не кормили, так что вы сами убедитесь, какие у нее мощные челюсти.

Тут один из служителей зверинца принес крупную кость — видимо, из бычьей ноги, — и Буллок постучал ею по клетке, а затем просунул между прутьями.

Захлебываясь рычанием, гиена бросилась к решетке и выхватила кость из рук смотрителя. Не прошло и секунды, как кость хрустнула и разломилась пополам в ее крепких зубах.

— Боже мой!.. — воскликнула Камилла. — А прутья решетки она не перегрызет?

— О нет, миледи! Они сделаны из особо прочного железа.

— Не знаю, как вы, милые дамы, а я предпочитаю в это верить, — с усмешкой заметил Китинг.

Из горла Камиллы вырвался сдавленный смешок. В прошлом Китингу часто доводилось слышать безудержный заливистый смех женщин или же хихиканье, если он отпускал удачную остроту в чей-нибудь адрес. Но неподдельное веселье, которым был полон этот смешок, он слышал так редко, что у него перехватило дыхание.

И тут Китинг спохватился: да, конечно, он способен оценить женский смех, но не за этим же он приехал в Лондон… Вздохнув, он бросил взгляд на Адама и Софию, стоявших у противоположной стороны клетки.

— Я очень рад, Камилла, что вы сегодня сумели вырваться из клуба, — сказал он негромко. — Днем у Гривза заседание парламента, так что это был наш единственный шанс.

— Мы с Софией поменялись с Эмили и Джейн, так что сегодня вечером я работаю в зале «Деметра».

— Досадно… А я-то надеялся побывать сегодня вечером в театре вместе с вами, — сказал Китинг.

«Звучит заманчиво», — думала Камилла, вглядываясь в его лицо. Собравшись с духом, она спросила:

— Вы что… ухаживаете за мной? — Ее светло-голубые глаза, бездонные, как небо, заглянули прямо ему в душу.

Китинг открыл рот — и ничего не сказал. Любой его ответ был бы ложью. В каком-то смысле он действительно ухаживал за ней — по распоряжению Фентона, — но не говорить же об этом…

Невольно вздохнув, он спросил:

— А мне обязательно отвечать на этот вопрос? Видите ли, мне просто нравится бывать где-нибудь с вами. Это я знаю точно. Обычно я не строю планы заранее. От них у меня начинается головная боль.

Камилла сверкнула мимолетной улыбкой.

— Вот и мне планы никогда не приносили никакой пользы.

— Отлично, — кивнул Китинг. — В таком случае мы можем просто идти вдвоем куда глаза глядят, пока не решим, куда именно нам надо. Или не свалимся в Темзу.

— Ох, в Темзу не надо. — Снова улыбнувшись, Камилла отпустила его руку и отошла, чтобы посмотреть тигров вместе с Софией.

А Китинг наконец вздохнул свободнее. Будь проклят этот Фентон! Будь проклят его кузен, это холодная, бездушная рыбина, способная ценить лишь деньги и свою гордыню. Судя по всему, Камилла вовсе не собиралась бунтовать. Понадобилось скудоумие Фентона, чтобы обратить ее в бегство. А сам маркиз, разумеется, считал, что ни в чем не виноват.

— Знаете, она ведь раскусит вас, — послышался у него за плечом тихий голос Гривза.

— Даже я пока что не раскусил сам себя, так что могу лишь пожелать ей удачи, — заявил Китинг. — Она для меня — десять тысяч фунтов, вот и все.

— Да, я вижу, что вы к ней совершенно равнодушны.

— Помолчите, — буркнул Китинг.

Ему ужасно хотелось кого-нибудь ударить, и Гривз представлялся самой подходящей мишенью для кулаков. И вообще, он все больше раздражался из-за всей этой истории, в которую маркиз втянул их с Камиллой. Что же касается Камиллы… Проклятье! В ее присутствии его почти непрерывно бросало в дрожь. Конечно, его и прежде влекло к красивым женщинам — гораздо чаще, чем следовало бы. Однако он не мог припомнить, чтобы хоть какая-нибудь из них нравилась ему по-настоящему. А вот Камилла ему не просто нравилась — он наслаждался ее обществом и после каждой их встречи все более отчетливо осознавал, что ему будет очень трудно с ней расстаться, когда он наконец-то выполнит свою миссию. Но расстаться придется, так как у него были обязательства. К тому же он хорошо усвоил урок последних шести лет и теперь ни в коем случае не встанет между женщиной и тем мужчиной, которому она принадлежала. Пусть даже этим мужчиной был такой болван, как его дорогой кузен.

— Желаете посмотреть детенышей? — спросил Буллок, отвлекая Китинга от бесцельных раздумий.

— А можно? — оживилась София, не сводившая глаз с огромной львицы, спавшей в клетке перед ней. — Они очень свирепые?

— Они родились всего месяц назад, у них едва прорезались глаза, — ответил Буллок и повел их к массивной запертой двери.

Вскоре из-за этой двери появились два служителя, которые несли на руках маленьких львят.

— Ой, какие миленькие! — воскликнула Камилла, когда малышей спустили на выложенный кирпичом пол. Присев возле львят на корточки, девушка взяла на руки одного из них. — Китинг, идите скорее сюда! У них такая нежная шерстка!

В любое другое время Китинг отдал бы горсть тяжким трудом заработанных соверенов, лишь бы не сидеть на полу с невинной девицей и не тискать котенка-переростка, но на этот раз ему и в голову не пришло отнекиваться. Он присел рядом с Камиллой, и с его шейным платком сразу же принялся играть другой львенок.

— Ничего ты не смыслишь в моде, это сразу видно, — сказал он львенку, мимоходом отметив, что известный своей замкнутостью Гривз помогал смеявшейся Софии отцепить львиные коготки от подола ее платья.

— Зато если кто-нибудь спросит, что случилось с вашим шейным платком, вы сможете сказать, что на вас напал лев.

— Да, пожалуй, это прозвучит весьма интригующе, — пробурчал Китинг. Он хотел что-то добавить, но тут Камилла вдруг наклонила голову, потерлась щекой о мордочку львенка — и Китинг тотчас же забыл, о чем думал.

Волосы Камиллы были чуть светлее, чем рыжевато-бежевая львиная шерсть, но вовсе не это поразило Китинга, а выражение полного восторга на ее милом лице. «Интересно, как давно она не испытывала такой безудержной радости?» — подумал Китинг. А в следующее мгновение ему вдруг ужасно захотелось сделать так, чтобы эта чудесная девушка почаще улыбалась.

Стараясь скрыть свое замешательство, Китинг возился со львенком, обслюнявившим его шейный платок, пока будущий страшный зверь не зарычал и не попытался оторвать его левый рукав.

— Боже милостивый! Да меня сейчас сожрут живьем! — негромко воскликнул он, и Камилла прыснула.

— Лев явно распознал в вас собрата-хищника, — с усмешкой заметил Гривз.

— Ну, насчет этого не знаю… — отозвался Китинг, нахмурившись. — Лично я чувствую себя здесь антилопой.

Он поднялся и протянул руку Камилле, чтобы помочь встать, а подчиненные мистера Буллока тем временем собрали разбегавшихся в разные стороны львят.

— Это было замечательно! — воскликнула Камилла, продолжая улыбаться. — Но не хотела бы я снова встретиться с этими малышами через год-другой…

— О, миледи, они будут смертельно опасны уже через шесть месяцев, — отозвался Буллок. — Это ведь мощные чистокровные английские львы, — добавил он со смехом.

Тут Китинг, внезапно сообразив, что по-прежнему держит Камиллу за руку, выпустил ее и спросил:

— А больших медведей у вас здесь нет?

— Конечно, есть. Это старый Мартин. Его мы получили в дар из Америки, от «Компании Гудзонова залива». Но приготовьтесь, дамы и господа. Он очень велик — совсем не такой, как европейские медведи.

Девушки последовали за смотрителем к клетке громадного, поседевшего от старости медведя, явно питавшего пристрастие к печенью, а Китинг, придержав Гривза за плечо, тихо проговорил:

— Адам, вы здесь не для того, чтобы выставлять меня в дурном свете.

— А я-то думал, что помогаю вам, — невозмутимо отозвался герцог. — Я ведь просто указал, насколько вы непригодны на роль… поклонника.

Проклятье! В словах герцога была логика.