— Стивен, это мисс Уайт, — сказал Китинг, взглянув на кузена. — София, познакомьтесь с лордом Фентоном. — Он протиснулся мимо Камиллы и уселся в одно из кресел. — Надеюсь, хорошее вино вы уже заказали, Фентон.

Маркиз тут же кивнул:

— Да, французское красное.

— Превосходно. А теперь усаживайтесь все побыстрее, сделайте милость. Фентон, это новую пару я видел запряженной в вашу карету у входа?

— Да, верно. У меня пристрастие к гнедым. Этих зовут Ахилл и Аякс. И если верить заводчику, то они сводные братья.

— Неплохо подобраны. — Китинг подвинулся, освобождая для Камиллы место рядом с собой. А София уселась по левую руку от него.

Фентону же, судя по всему, было очень неловко сидеть под прицелом трех пар глаз. Но чопорный маркиз решил, что при отсутствии свидетелей выдержит это испытание.

— Да, эти гнедые очень хороши, — ответил он. — Иначе я не купил бы их.

Китинг с трудом удержался от смеха. А впрочем… Что же в этом смешного? Кузен был верен себе, вот и все.

— Стивен, расскажите нам о Фентон-Холле, — проговорил Китинг. — Помнится, в тамошнем пруду раньше хорошо ловилась рыба. Но я, к сожалению, уже давно там не был.

Маркиз нахмурился и проворчал:

— При чем тут рыба? Я бы предпочел выслушать из уст леди Камиллы объяснение ее прошлогодних поступков — начиная с возмутительной выходки в церкви. Так почему же вы это сделали?

Китинг украдкой взглянул на Камми, а она словно окаменела… Конечно, с точки зрения такого бесчувственного болвана, как Фентон, вопрос был вполне резонным, но ведь он обещал хотя бы сделать вид, что у него есть сердце…

— Думаю, всему свое время, — вмешался Китинг.

К счастью, маркиз не успел ничего возразить, так как в этот момент появился хозяин постоялого двора в сопровождении двух помощниц. Разместив все заказанное на столе, они тотчас же удалились, и Китинг сам разлил вино по бокалам. Какое-то время он пристально смотрел на рубиновую жидкость, едва заметно покачивавшуюся в его бокале. Затем сделал большой глоток и решил, что на сегодня этого вполне достаточно.

— Полагаю, что прежде всего я должна поблагодарить вас за цветы, — неожиданно проговорила Камилла. — Я очень люблю лилии.

Китинг вздрогнул от неожиданности. Но ведь это были розы!

— А-а… да, конечно. Полагаю, я мог бы за все эти годы уделить вам немного внимания, — пробурчал в ответ Фентон.

Камилла же нисколько не изменилась в лице. Если она и поняла, что цветы выбирал вовсе не Фентон, то не подала виду.

— А я могла бы сама вам написать, а не дожидаться годами ваших писем, — заметила Камилла.

Фентон отставил свой бокал и пристально посмотрел на сидевшую перед ним девушку.

— Прошу прощения, леди Камилла… Уж не хотите ли вы сказать, что отказались выйти за меня только потому, что я не вступил с вами в переписку? Но неужели вы не понимаете, что мне не требовалось за вами ухаживать или предпринимать какие-либо иные действия, чтобы склонить к браку?

— Стивен, у нас дружеская беседа, не забывайте об этом, — снова вмешался Китинг. И мысленно выругался.

— Лично я, будь я обручена с кем-нибудь, наверняка надеялась бы, что этот человек станет относиться ко мне не просто как к предмету обстановки, — заявила София, расправившись с кусочком фазана. — И я не думаю, что доброе слово, улыбка или любые другие знаки внимания со стороны жениха что-то из ряда вон выходящее. По-моему, все это вещи вполне естественные.

— Черт возьми, а вы кто такая? — проворчал Фентон, поморщившись. — Почему вы вмеши…

— Меня зовут София Уайт, — перебила девушка, — и я работаю вместе с Камми в клубе «Тантал».

— Уайт? — Фентон вскочил из-за стола. — Так вы внебрачная дочь Хеннесси? Господи, Китинг, какого дьявола?.. Ведь я не раз говорил вам, что не желаю общаться с подобными людьми…

— Сядьте, Стивен! — Китинг ударил кулаком по столу. — Среди нас нет ни святых, ни ангелов — иначе мы бы сейчас здесь не встретились. В случившемся есть и ваша вина. Так что чем скорее вы признаете это, тем лучше.

Маркиз что-то пробурчал себе под нос и сел. Тяжко вздохнув, он покосился на дверь и тихо сказал:

— Если кто-нибудь здесь узнал меня, я этого не переживу.

— Не беспокойтесь, в этом заведении никто вас не знает, — отозвался Китинг. Забыв о том, что решил сегодня больше не пить, он снова наполнил свой бокал и залпом осушил его. — Вы, Стивен, разозлились из-за того, что остались стоять рядом со священником и без невесты. Камилла же боялась, что обречена всю жизнь провести рядом с холодным и черствым мужланом. А София… Ну, София здесь потому, что я попросил ее составить нам компанию. И не вздумайте оскорблять ее. — Китинг вновь ударил кулаком по столу. — А теперь… Стивен, скажите, вы любите ездить верхом или просто гулять?

Маркиз долго молчал. Наконец, снова вздохнув, ответил:

— Да, люблю иногда размяться. Особенно поохотиться на лис.

Взглянув на Камиллу, Китинг продолжил:

— А вам, миледи, нравится ездить верхом или гулять пешком?

— Да, нравится и то и другое. Очень жаль, что сейчас я лишена этой возможности.

— Стивен, ваш любимый поэт? — Китинг перевел взгляд на маркиза.

— Уильям Браун. — Фентон в очередной раз вздохнул:


В меланхоличной позе в тени на бережке


Рыбак расположился с удочкой в руке.


Готов червей прилежно он юрких наживлять,


Закинет то подальше, то к берегу опять…



— Замечательно! — кивнул Китинг. — Камилла, тот же вопрос… Кто ваш любимый поэт?

— Лорд Байрон, — не задумываясь, ответила девушка. И с некоторым вызовом в голосе процитировала:


Тайно встречались, в молчанье скорблю,


Что сердцем солжешь, заявив «не люблю».



— Прекрасно! — радостно воскликнул Китинг, хотя Камилла только что продемонстрировала, насколько разными людьми были жених и невеста. Занявшись фазаном, он добавил: — А теперь Шекспир. Ваша любимая пьеса, Стивен?

— «Король Лир».

— «Сон в летнюю ночь», — не дожидаясь вопроса, сообщила Камилла.

Такие вкусы вряд ли помогли бы им поладить, но зато они хотя бы знакомились — пусть даже и не осознавали этого. И тут Китинг вдруг сообразил, что Камилла назвала ту самую пьесу, на которой они с ней недавно побывали. Интересно, что же это означало?..

— А теперь драгоценный камень! — объявил Китинг.

— Конечно же, бриллиант! — раздувая ноздри, заявил Фентон.

— Сапфир, — отозвалась Камилла.

— Любимый экипаж.

— Карета четверкой.

— Фаэтон с высоким верхом, — высказалась Камилла.

А Китинг вдруг подумал: «А не выбирает ли она ответы назло Фентону?» Но даже если и так, винить ее было трудно: ведь душевного тепла от Фентона исходило не больше, чем от рыбы.

— А танец?.. — продолжал Китинг.

— Вальс, — ответила Камилла, опередив маркиза. — Прошу прощения, но мне не нравится всегда быть второй, — добавила она тотчас же.

Фентон посмотрел на нее в упор и проворчал:

— Я не танцую. А поскольку главой семьи буду я, то второй вам быть придется. — Маркиз взглянул на Китинга. — Что в любом случае гораздо лучше, чем служить в клубе «Тантал».

— А мне хотелось бы отметить, что я никогда не подписывала согласие выйти за кого-либо замуж, — заявила Камилла. — И напрасно, милорд, вы считаете меня своей собственностью.

При этих словах девушки Китинг поспешно встал.

— Камилла, у меня к вам вопрос, — сказал он, пресекая попытку кузена возмутиться. — Прошу нас простить. Мы ненадолго. — Взяв девушку под локоть, он увлек ее в крохотную гардеробную, находившуюся в дальнем углу кабинета. — Черт возьми, Камми, где вы этого нахватались? И зачем вы все это говорите?

Вскинув голову, Камилла ответила:

— Не знаю, где нахваталась, а говорю потому, что так мне нравится.

Невольно вздохнув, Китинг тихо сказал:

— Знаете, он предпочел бы видеть вас смирной и кроткой. Я, конечно же, ничего не имею против здравого смысла и логики, но думаю, что попытки бросить вызов, а также оскорбления Фентону ни к чему хорошему не приведут.

Камилла кивнула:

— Да, согласна. Но он меня ужасно разозлил. Неужели он не может хотя бы немножко…

— К сожалению, не может, — перебил Китинг. — Он и так очень старается. А вам надо подумать о том, какую жизнь маркиз вам предлагает. А о его характере постарайтесь на время забыть.

Камилла оглянулась на дверь, отделявшую гардеробную от кабинета.

— Хорошо, я попробую, — сказала она. — Но сначала… Думаю, вы должны меня поцеловать.

— Что?.. — Китинг в изумлении уставился на девушку.

А она, шагнув к нему, положила ладони на плечи.

— София недавно напомнила мне кое о чем… Я ведь падшая женщина, и мою репутацию уже ничем не испортишь — разве что прогулкой нагишом по Мейфэру. Так неужели здесь, сейчас, на этой странной встрече… мне есть что терять?

Судорожно сглотнув, Китинг пробормотал:

— Я не гожусь для вас, Камми.

— А я и не говорю о вашей пригодности. — Камилла улыбнулась. — Просто я собираюсь поцеловать вас. — Она на мгновение опустила свои длинные ресницы. — Но, конечно, лишь в том случае, если вы хотите поцеловать меня.

Хочет ли он?.. Разумеется, он хотел. Причем хотел не только поцелуев…

Обхватив Камиллу за талию, он приподнял ее над полом и прижал к себе, тотчас же впившись поцелуем в ее губы. Эти губы и страстные объятия одурманили его сильнее, чем виски, и он всерьез опасался, что вот-вот утратит контроль над собой, а затем…

О боже! Ведь именно таким он был раньше — безумцем, обольщавшим чужих женщин в первом попавшемся углу.

Сделав над собой усилие, Китинг прервал поцелуй и, поставив Камиллу на ноги, отстранился.

— Все, довольно, — пробормотал он со вздохом. — Ведь мой кузен всего лишь в пятнадцати футах от нас. Я не хочу повторений.

— Повторений?.. — переспросила Камилла. — Ах да, понимаю. — Ее разрумянившиеся щеки побледнели. — Вы про лорда Балтроу, верно? — И она снова придвинулась к нему.

Китинг выставил перед собой ладонь, как бы удерживая ее на расстоянии. Но сбежать-то он не мог, а комнатка была слишком уж маленькой…

— Камми, черт возьми, остановитесь, — прошептал Китинг.

К счастью, девушка замерла. А потом все-таки отступила и прислонилась к стене. И Китинг вдруг заметил, что в глазах ее поблескивало веселье.

— Ведь я вам нравлюсь, верно? — спросила она.

— Конечно, нравитесь. Не в данный момент, но да. Иначе я бы как-нибудь по-другому заставил вас приехать сюда сегодня.

— Но я бы все равно оказалась здесь? — Ее глаза уже не смеялись.

— Да, непременно.

— Потому что вам нужны десять тысяч фунтов?

— Да, потому что мне нужны десять тысяч фунтов. И еще потому, что вы будете счастливы, если сможете вернуться к прежней жизни и… например, посещать светские приемы и балы. Ведь вы любите вальсировать, правда? С Фентоном, какое бы раздражение он у вас ни вызывал, все эти удовольствия вновь станут доступны вам. В удобной и комфортной жизни вы найдете свое счастье.

— Но не любовь.

Китинг пожал плечами и пробормотал:

— Любовь, конечно, впечатляет сильнее, зато в комфорте жить можно дольше.

— Ну, не знаю… — Камилла склонила голову к плечу. — А вы обрели свой… комфорт?

Вопрос оказался на редкость каверзным, и Китинг медлил с ответом.

— Да, отчасти, — кивнул он наконец. — А теперь, Камми, дайте мне слово, что не будете дерзить маркизу.

— Ради вас я не стану дерзить. Ради вас — но не ради него.

Это заявление ошеломило Китинга даже сильнее, чем поцелуй. Но он, заставив себя улыбнуться, проговорил:

— Вот и хорошо. А когда я спрошу про ваше любимое лакомство, то назовите апельсиновые цукаты. Тогда у вас по крайней мере будет хоть что-то общее…

Девушка наморщила носик.

— А я, между прочим, уже кое-что узнала о лорде Фентоне.

— Что же именно?

— Он, оказывается, не такой уж страшный. По-моему, я его уже совсем не боюсь.

— А раньше вы его боялись? — спросил Китинг.

Камилла пожала плечами.

— Я раньше многого боялась, но думаю, в данном случае страх мне внушала сама мысль о нем. Ну а теперь… Наконец-то разговор у нас с ним все-таки состоялся. В сущности, это был наш первый разговор…

Через несколько секунд, когда они вернулись к столу, Китинг внимательно посмотрел на Камиллу. «Но как же так? — думал он. — Эта девушка целовалась с такой страстью — и в то же время говорила о том, что многого боялась…» А если вспомнить, что уже на второй день их знакомства она ударила его книгой… Хм… по-видимому, ее страхи на него, Китинга, не распространялись. Но хорошо это или плохо?.. На этот вопрос он не мог бы ответить.