— Спасибо, Адам. Я буду вести себя как полагается. — Направляясь к двери, он тихо добавил: — Я уже причинил ей столько горя, что с лихвой хватит на несколько жизней.

У двери маленькой гостиной Китинг остановился в нерешительности. Он не видел Элеонору шесть лет… В последний раз они виделись в суде Олд-Бейли, когда судья зачитал выдвинутые против него обвинения. Но она тогда даже не осталась на заседание — не собиралась слушать рассказ о том, как он, Китинг, застрелил ее мужа только потому, что был вынужден защищаться.

Внезапно ему вспомнилось, как Камилла переступила порог родительского дома спустя долгое время после того, как ее вышвырнули на улицу. И если она смогла — то и он сможет, черт побери!

Китинг рывком распахнул дверь.

— Доброе утро, Элеонора, — проговорил он холодным ровным голосом.

Поначалу он ее не заметил: слуги еще не успели подготовить гостиную к началу нового дня, поэтому шторы были задернуты, а комнату освещала только пара свечей у двери, — но затем по сумеречной гостиной скользнул темный силуэт, — очевидно, Элеонора стояла у камина, когда он вошел.

Платье на ней было коричневое или темно-серое, а длинные ярко-рыжие волосы были собраны на затылке в скромный узел. Шесть лет назад она была изумительно красива, хотя и сейчас оставалась миниатюрной, стройной и весьма миловидной.

— Наконец-то, Китинг! А я уж гадала, не придется ли мне ждать вас здесь вечно.

— Не мог найти сапоги, — сымпровизировал он.

— Хм… любопытно… Сейчас утро, а вы в вечернем туалете.

— Значит, вот что вы намерены обсудить? Мою одежду? — Китинг направился к окнам, чтобы отдернуть плотные шторы. Какой бы по театральному эффектной ни казалась полутьма, он хотел отчетливо видеть собеседницу.

— Нет, Китинг, конечно же, нет.

Он снова повернулся к бывшей любовнице и внимательно осмотрел ее наряд.

— Вид у вас… довольно чопорный, — заметил Китинг, скрестив на груди руки.

— Я ведь уже не в том положении, что шесть лет назад. Чего же вы ожидали?..

«Что ж, логично», — подумал Китинг.

— Скажите, почему вы оставили здесь свою визитку, а потом исчезли на неделю?

— Мне понадобилось съездить по делам за пределы Лондона. Я же пробыла вдали от дома дольше, чем вы. — Склонив голову к плечу, Элеонора добавила: — Признаюсь, мне стало любопытно, почему вы так надолго задержались в столице.

— У меня также нашлись кое-какие дела.

— «Дела» — это вы про женщину из клуба «Тантал»? Знаете, я ведь не глухая и не слепая. — Элеонора отошла обратно к камину и расположилась в кресле.

Если бы любая другая женщина в Лондоне — за исключением Камиллы, конечно же, — попыталась порицать его действия или связи, он осадил бы ее язвительным замечанием и прекратил разговор. Но поступить так с Элеонорой Ховард он не мог, поэтому решил сменить тему.

— Я хочу видеть Майкла.

— Нет.

— Если он, как вы утверждаете, мой сын, то я настаиваю.

— Пока что я могу выдавать его за сына Эдварда.

— Почему же в таком случае все состояние Эдварда унаследовал его кузен?

Леди Ховард нахмурилась.

— Спрашиваете почему?.. Да потому что суд отказался признать Майкла наследником. — Она развела руками. — А впрочем, вполне естественно, что рождение ребенка через девять месяцев после смерти мужа и факта измены со стороны жены выглядит подозрительно.

— А не вы пытались добиться, чтобы Майкла признали новым виконтом Балтроу?

Если бы из этого что-то получилось, у Элеоноры убавилось бы финансовых проблем и, следовательно, у него тоже.

— Я разбиралась в этом вопросе. Разумеется, без лишнего шума. Но похоже, все были просто счастливы — нет, в восторге! — когда Роджер, кузен Эдварда, унаследовал состояние, а я покинула Лондон. Вероятно, все решили, что если уж я обречена жить и растить сына на нищенские гроши, без помощи друзей и родных, то так тому и быть.

— Я посылаю вам все, что только в моих силах, — процедил Китинг сквозь зубы. — Посылаю даже больше, чем могу себе позволить.

— Этого явно недостаточно. Ведь когда-то у меня было все: титул, состояние, друзья, приемы, самые модные платья и шляпки, — а теперь совершенно ничего нет.

— У вас есть сын. А в вашей постели развлекался не только я один. Между прочим, это вы меня пригласили.

— Не смейте винить меня в смерти Эдварда! Всем известно, сколько бед вы способны доставить. Надо было мне прежде задуматься… Вы не вправе быть таким красивым, если у вас сердце дьявола. И, уж конечно, я не просила вас убивать моего мужа.

— Помню, — буркнул Китинг себе под нос. — Кстати, я сейчас выполняю поручение одного человека, а когда успешно закончу, получу десять тысяч фунтов и намерен отдать их вам: на образование Майкла, а также для того, чтобы вы сами смогли… устроиться удобнее.

Элеонора заморгала.

— Десять тысяч фунтов? Это же… это же чудесно! Прямо гора с плеч свалилась! Скажите, а какова вероятность, что вы их получите? Не хочется тешить себя напрасными надеждами…

По словам Камиллы, вероятность была очень высока.

— Я в этом практически уверен, — заявил Китинг и добавил мысленно: «Чему совсем не рад».

— Значит, вы явились в Лондон не для того, чтобы взяться за старое? Признаться, по слухам, которые до меня доходили, я была готова сделать вывод, что вы забыли обо мне и вашем сыне.

— Я об этом никогда не забуду.

Элеонора поднялась с кресла.

— Что ж, вот и хорошо. Потому что я тоже не забуду того, что у нас с вами было. — Она направилась к двери, потом обернулась и тихо сказала: — Если вам удастся найти для меня деньги, я, пожалуй, начну считать, что вы и впрямь изменились. И тогда, может быть… Ладно, посмотрим.

Минуту спустя Китинг выглянул в окно и увидел, как Элеонора садилась в наемный экипаж. Впервые за шесть лет она почти пообещала, что, возможно, позволит ему увидеться с Майклом. В нем должна была пробудиться надежда, но он не ощущал ничего, кроме отчаяния. Видимо, Бог не лишен чувства юмора, если свел его с женщиной, благодаря которой он сначала стал счастливым, а потом должен был увидеть, как она идет под венец с другим. Вообще-то Китинг ценил юмор. Но только не сегодня утром.

Глава 18

— Мы можем ждать здесь сколько понадобится, — заявила София, поудобнее устраиваясь на жестком и бугристом сиденье наемного экипажа.

Сидевшая рядом с ней Сильви Хартфорд утвердительно кивнула.

— Да, конечно. Я счастлива уже потому, что вырвалась из клуба. Пэнси помешалась на своем лавандовом одеколоне, и теперь вся наша комната пропахла лавандой.

Стало ясно, почему резкий запах лаванды источала и сама Сильви, но Камилла умолчала об этом: слишком много мыслей проносилось у нее в голове и слишком мало подруг осталось, — так что не следовало обижать оставшихся.

— Подождите еще минутку, — попросила она, глядя в сторону Прайс-Хауса через треснувшее стекло в окне наемного экипажа.

Китинг вызывался сопровождать ее на рандеву с лордом Фентоном, но она отклонила его предложение. Его присутствие придавало ей смелости, и рядом с ним любое испытание было легче выдержать, но вчера ночью или сегодня рано утром ее вдруг осенило, и Камилла поняла: удерживая Китинга при себе, она только делала им обоим еще хуже. Ведь ей предстояло выйти замуж за Фентона, а Китинг уедет, вернется в свое шропширское поместье. Да, он уедет, а она останется здесь. Как замужняя женщина. Жена кузена человека, в которого влюблена.

Камилла порывисто отворила дверцу экипажа и вышла на мостовую. Действовать, делать хоть что-нибудь все-таки гораздо лучше, чем думать о своих потерях и сравнивать их с приобретениями, потому что она уже знала ответ на все мучившие ее вопросы.

А что касается Китинга… Она была почти уверена: он приехал в Лондон только за десятью тысячами фунтов. И ради примирения с Элеонорой Ховард и встречи с сыном, которого наверняка уже приучили ненавидеть его.

Но какое будущее ждало ее, Камиллу? Конечно же, брак с Фентоном пойдет на пользу ее репутации. И если бы она, как и предполагалось, вышла за него замуж еще тринадцать месяцев назад, то у нее было бы еще меньше причин для огорчений. Ну а теперь… Теперь она по крайней мере сумеет помочь Китингу.

— Камми, ну что?.. — послышался голос Софии.

Камилла повернулась к открытой дверце экипажа и к подругам.

— Подождите еще немного, а потом уезжайте. — Она протянула Софии два шиллинга, чтобы расплатиться с кучером. — Если все будет хорошо, увидимся сегодня вечером.

Принимая монеты, София легонько пожала ее пальцы.

— А если к шести ты не вернешься в клуб, то я приеду сюда за тобой. И церемониться не стану.

Камилла усмехнулась.

— Да, эту картину стоило бы увидеть. Не беспокойся, со мной ничего не случится.

Дверь ее бывшего дома оставалась закрытой, когда она поднималась по ступеням узкого крыльца. Что ж, если они хотели, чтобы она постучалась, то она так и сделает. Обхватив пальцами медный дверной молоток, Камилла трижды стукнула в дверь, втайне надеясь, что никто не удосужится открыть ей и она сможет с полным правом уйти.

Но засов тут же лязгнул, и тяжелая дубовая дверь отворилась.

— Добрый день, леди Камилла, — чинно приветствовал ее дворецкий.

— Добрый день, Смайт. Лорд Фентон уже прибыл?

— Он беседует с лордом Монтширом, миледи. Если вы изволите подождать в гостиной, я доложу о вашем приезде.

Тот факт, что ее предполагаемый жених более желанный гость в ее родном доме, чем она сама, вызвал у Камиллы раздражение, но не удивил.

— Нет, я подожду снаружи, — ответила она.

— Прошу прощения, миледи… — Дворецкий взглянул на нее с удивлением.

— Так мы договаривались. А если кто-нибудь возражает, то об этом мы сможем побеседовать и в саду.

Нарочно отводя взгляд от окон, Камилла обошла дом и зашагала по дорожке, петлявшей между клумбами роз и лилий. Здесь все казалось хорошо знакомым, да и в сущности выглядело так же, как и год назад. Только вот она в то время была совсем другой…

— Камилла…

Подняв голову и увидев приближавшуюся мать, она внутренне поморщилась, но постаралась сохранить бесстрастное выражение лица.

— Здравствуй, мама.

— Камилла, у тебя такой вид… будто ты готова укусить меня.

— Просто я уже усвоила, что мне надо получше защищаться.

— А этот человек, этот Чертов Блэквуд… Знаешь, если ты хотела еще сильнее оскорбить нас, то ты своего добилась.

— Да, мама, это человек, который принял неудачное решение, оказался в безвыходном положении, был подвергнут остракизму в обществе и потерял в результате почти всех своих друзей. Именно поэтому нам с ним кажется, что у нас очень много общего.

И не просто общего: она видела в нем родственную душу, — но говорить об этом матери не стала.

— Твои колкости не делают тебе чести, Камилла.

— Я предпочла бы вообще обходиться без колкостей. — На самом деле ей хотелось отвернуться и уйти в глубину сада. Но Камилла все же сдержалась, не ушла. Как бы она ни злилась на женщину, стоявшую сейчас перед ней, Виктория Прайс все-таки ее мать.

— Что ж, можешь издеваться надо мной, если хочешь, — заявила леди Монтшир. — Только воздержись от таких выходок в обществе лорда Фентона. Иначе вряд ли он даст тебе еще один шанс.

— Это мне известно.

— А, вот вы где! — воскликнул лорд Монтшир, входя в сад со стороны подъездной дорожки. За ним по пятам следовал лорд Фентон. — Надеюсь, вы ведете приятную беседу…

Хм… Камилла сомневалась, что когда-нибудь ее беседы с матерью вновь станут приятными. По крайней мере не в обозримом будущем.

— Добрый день, папа, лорд Фентон… — Она нехотя сделала книксен.

— Леди Камилла… — Фентон откашлялся. — Так мы едем?

— Тебе нельзя ехать без компаньонки, — заявила мать.

Боже, компаньонка! Она чуть не забыла о неудобствах такого рода. И в то же время обрадовалась. Ведь ей не придется оставаться наедине с маркизом.

Леди Монтшир повернулась к дому и прокричала:

— Мария, сейчас же выйди сюда!

Где-то в доме хлопнула дверь, и по ступенькам спустилась восемнадцатилетняя Мария.

— Что такое, мама? Я читала в маленькой гостиной.

Однако средняя из сестер Прайс была уже одета для прогулки, и следовательно, это была игра, скорее всего рассчитанная на маркиза.

— Твоя сестра и лорд Фентон отправляются на прогулку, — сказала мать. — Будь умницей, Мария, и составь им компанию.

— Да, конечно, мама.

Снова взглянув на маркиза, Камилла заметила, что он наблюдает за ней, и попыталась определить, в каком он настроении, однако лицо его совершенно ничего не выражало. Поначалу ей казалось, что между Фентоном и его кузеном много общего, но потом она убедилась, что это совсем не так. Ведь когда Китинг — в каком бы настроении ни был — смотрел на нее, у Камиллы не возникало никаких сомнений, и она точно знала, что с ним она будет в безопасности. Рядом с Китингом ей ничто не угрожало, потому что он относился к ней с уважением и заботой.