— Так мы идем? — снова спросил Фентон, предлагая ей руку.

Она молча кивнула и положила пальцы на сгиб его локтя. После чего оба направились к дорожке, ведущей из сада на улицу. Проезжавший мимо фаэтон чуть не врезался в дуб у обочины — так засмотрелся на них правивший экипажем джентльмен.

— Опять пойдут разговоры… — заметила Камилла, стараясь не морщиться. — Нас уже несколько раз видели вместе.

— Пусть говорят, — отозвался маркиз, ускоряя шаг. — Видите ли, моя репутация не очень пострадала, но я стал… как бы рогоносцем, шутом, рохлей, неспособным переубедить женщину, на которой мне следовало жениться. Но больше я ничего подобного не допущу.

Следовательно, он был уверен, что она согласится выйти за него. И она действительно собиралась согласиться — но не ради его репутации. И даже не ради собственной.

— А если бы у вашего кузена ничего не вышло? Если бы я наотрез отказалась говорить с ним?

Фентон криво усмехнулся.

— Китинг умеет быть на редкость обаятельным, когда ему это выгодно. Но я, признаться, удивился некоторым его словам. Знаете, я ведь согласился заплатить ему, чтобы он привел вас обратно к алтарю.

— Да, знаю.

— Правда? — Маркиз приподнял брови, изображая удивление, и стал почти так же хорош собой, как его кузен, хоть апатии в нем и не убавилось. — Это он вам сказал?

— Да, он. Если не ошибаюсь, во время нашего второго разговора.

— Но вы все-таки согласились встретиться со мной?

— Ответить честно? Или вы предпочтете, чтобы я просто кивнула и улыбнулась?

Теперь уже Фентон по-настоящему удивился.

— Прежде мои предпочтения вас не интересовали, — пробормотал он. — Что ж, я хотел бы услышать честный ответ.

— Все дело в том, что вы, милорд, предложили за меня десять тысяч фунтов. Это был первый случай, когда вы изменили своим правилам и сделали все возможное, чтобы добиться общения со мной.

— Полагаю, дальше вы скажете, что цветы обошлись бы гораздо дешевле.

— Для цветов было уже слишком поздно. — Камилла оглянулась на Марию, шагавшую следом за ними, и ей стало совершенно ясно: сразу же после возвращения домой сестра передаст их разговор матери слово в слово.

— Скажите, а почему вы так рассердились на меня? — неожиданно спросил маркиз.

Камилла в растерянности заморгала.

— Я не рассердилась, а… разочаровалась.

Его рука под ее пальцами словно окаменела.

— Ну а я предпочел бы женщину менее субтильного сложения и в меньшей степени подверженную паническим настроениям. Всем нам приходится с чем-то мириться, леди Камилла.

— Да, верно. Но если бы вы удосужились познакомиться со мной заранее, то это избавило бы нас обоих от конфуза в церкви.

— Да-да, конечно… А еще я должен был писать вам письма и отправлять букеты. Но я этого не делал. И я не собираюсь извиняться и уверять вас, что непременно исправлюсь. Ведь мы оба пострадали в результате ваших действий. Но теперь пора исправить вашу ошибку. Ради меня, ради вашей семьи и ради вас самой.

«И ради Китинга», — мысленно добавила Камилла.

— Думаю, вы правы, — сказала она, тихонько вздохнув.

Тут Фентон вдруг остановился и, повернувшись к своей спутнице, спросил:

— Значит, этих дурацких притворных ухаживаний больше не понадобится?

— Да, это ни к чему. Не вижу смысла убеждать себя, что вы совсем другой, а не тот, кем являетесь. В сущности, я прошу только об одном: чтобы после нашей свадьбы вы имели ко мне как можно меньше отношения.

— Но я требую наследника. И вашей верности. Не хочу снова стать посмешищем.

Сердце Камиллы болезненно сжалось.

— Значит, — за исключением этих ваших условий, — тихо сказала она.

— Договорились. — Маркиз склонил голову к плечу. — Все-таки странно… Ведь если бы год назад вы не сбежали, то мы заключили бы то же самое соглашение.

— В то время я была гораздо наивнее. Видимо, мне хотелось большего.

Лорд Фентон кивнул.

— Да, понимаю. И я хочу, чтобы вы немедленно покинули клуб «Тантал». Служить там и в то же время готовиться к свадьбе со мной совершенно недопустимо. Я такого не потерплю. Как и ваши родители.

Это заявление стало для Камиллы неожиданно болезненным ударом.

— Но в клубе все были очень добры ко мне… Скажу больше: если бы не работа там, мне остался бы лишь один-единственный выход, и тогда ни вы, ни моя семья не пожелали бы принять меня обратно. — Камилла судорожно сглотнула. Ее ужасала мысль о том, что сначала ей придется перебраться обратно во враждебный дом, а потом — в совершенно чужой. — Давайте решим так: я сообщу в клубе о своем уходе, но поработаю там до тех пор, пока мне не найдут замену, то есть до самого дня свадьбы.

— Нет, не согласен.

Камилла вскинула подбородок.

— Но я настаиваю, милорд.

Маркиз хотел снова возразить, но передумал.

— Хорошо, будь по-вашему. Но тогда никто не получит никаких денег. Не получит, пока вы не покинете это заведение. Так и передайте своему новому другу. И узнаете, поддержит ли он вас. Вот в этом, миледи, и заключается разница между Чертовым Блэквудом и мной. Я прям и честен. И не притворяюсь другом, не будучи им на самом деле.

— Однако никто не знает, что он ваш кузен, — заметила Камилла. — Так в чем же тогда ваша честность и прямота?

— Все дело в том, что он не в силах вести себя прилично. Иначе я был бы только рад объявить всем и каждому, что мы с ним в родстве.

Разговор зашел в тупик, и Камилле стало совершенно ясно: еще немного — и она выпалит в защиту Китинга что-нибудь слишком уж откровенное, то есть наводящее на определенные подозрения. А поскольку лорда Фентона заботили в первую очередь приличия, он, конечно, ужасно возмутится, узнав, что она, возможно, переспала с его кузеном.

После минутного молчания Фентон повернул к дому и снова предложил ей руку. Камилла со вздохом приняла ее.

— Мы с вашими родителями начнем приготовления к свадьбе, — проговорил, наконец, маркиз. — И на этот раз вам уже не сбежать.

— Я и не собиралась. Если вы сдержите все свои обещания. Всем, кому их дали.

— Сдержу.

Остаток пути они проделали в молчании, пока Фентон не остановился у начала подъездной дорожки.

— Ваш отец знает, как со мной связаться, — произнес он. — Всего доброго, леди Камилла.

— Вам также, милорд.

Когда Фентон исчез за поворотом улицы, Камилла окинула взглядом дом. Здесь она выросла, но ни одно другое здание в городе не казалось ей настолько чуждым и неприветливым. Стоило только подумать о возвращении сюда… Нет, она решительно против. Сюда — ни за что. А Поллард-Хаус она видела только мельком, да и то лишь его фасад, хотя ей, видимо, суждено вскоре стать его хозяйкой.

— Как тебе это удалось? — послышался шепот Марии.

Камилла совсем забыла про сестру.

— Удалось что? — спросила она, оборачиваясь.

Волосы у Марии были чуть темнее, чем у нее, а глаза казались ярко-голубыми.

— Ты просто взяла и сказала то, что тебе хотелось. Я бы от стыда умерла.

— Я узнала, что есть кое-что пострашнее, чем стыд. — Камилла откашлялась. Общаться с младшей сестрой ей было почти так же неловко, как с будущим супругом. Впрочем, для нее он оставался чужим. — У вас с Джоанной все хорошо?

— Мама почти не выпускает нас из дому. Во время светского сезона мы лишь изредка бывали где-нибудь, потому что она говорила, что над нами станут потешаться. О, это невыносимо… Но было бы еще хуже, если бы она решила совсем отменить мой первый выезд в свет.

— Все скоро разрешится и будет забыто, — заверила сестру Камилла. — И я, когда стану маркизой, смогу познакомить тебя с множеством красивых молодых людей.

— Значит, у тебя теперь много знакомых? По клубу «Тан»… по этому месту?

— Это джентльменский клуб, Мария, а не публичный дом.

Щеки сестры ярко вспыхнули.

— Камилла, не говори таких ужасных слов! Боже мой, нас совсем иначе воспитывали! Ничего не понимаю. Я думала… думала, что мы с тобой подруги, а не просто сестры.

— Так и было. И есть. Не могу объяснить, почему я так поступила. Потому что теперь, когда прошло время, мне кажется, что я совершила страшную глупость. Но с тех пор я усвоила несколько важных уроков.

— Что ж, надеюсь… — Мария сделала несколько шагов в сторону дома, но заметив, что старшая сестра не двинулась с места, остановилась. — Ты что, не пойдешь в дом?.. — удивилась она.

— Нет. — Камилла покачала головой. — У меня еще есть дела.

— Но мы с Джоанной так соскучились… — Повернувшись, Мария взяла сестру за руки. — Правда соскучились! Было так ужасно слушать, что говорили родители после твоего ухода.

Камилла поморщилась. Ей не хотелось знать, что именно наговорили про нее мать с отцом.

— А что, если я приеду завтра и повезу вас обеих на обед? — спросила она. — Тогда мы сможем поболтать спокойно — так чтобы мама не хмурилась от каждого нашего слова.

— Я бы с удовольствием… — Мария поцеловала ее в щеку. — А ты расскажешь нам, как познакомилась с Чертовым Блэквудом? Он что, правда застрелил виконта Балтроу?

— Он говорит, что правда.

— Какой он красивый!.. Понятно, почему леди Балтроу влюбилась в него. — Мария хихикнула. — А он действительно смертельно опасен?

— Не для меня. — И не в том отношении, которое имела в виду Мария. А в остальном — да, он ранил ее, Камиллу, прямо в сердце.

Внезапно потребность увидеть его стала невыносимо острой. Даже дата свадьбы пока не назначена, однако сама свадьба неизбежна. И тогда он будет потерян для нее навсегда.

— Извини, Мария, но мне и впрямь пора, — сказала Камилла дрогнувшим голосом. — Я ведь все еще служу в… том самом месте.

— Недолго уже осталось.

Снова поцеловав сестру в щеку, Мария взбежала на крыльцо и скрылась за дверями дома. Камилла посмотрела ей вслед, затем отправилась искать наемный экипаж.

— Куда вам, мисс? — спросил кучер, когда Камилла садилась.

— В Басвич-Хаус, на Саут-Одли-стрит.



Окончательно убедившись в том, что Камилла действительно направлялась к Басвич-Хаусу, Китинг выругался, пришпорил Увальня и поскакал галопом, обгоняя наемный экипаж.

Прогулка получилась гораздо короче, чем он ожидал, и даже издалека было видно, что состоявшийся во время этой прогулки разговор был не из приятных. Вместе с тем Китинг не увидел ничего настолько подозрительного, чтобы сломя голову броситься на помощь, хотя, дьявол свидетель, был готов сделать это в любой момент — требовался лишь предлог.

Но нет, Камилла держалась с достоинством, и Фентон ни разу не посмел повысить на нее голос, угрожающе нависая над ней. Зная своего кузена, Китинг без труда догадался: Стивен понятия не имел, как справиться с невестой.

Внезапно его посетила еще одна мысль: а может, Камилла спешила к герцогу Гривзу, чтобы сообщить ему, Китингу, что передумала выходить за Фентона? Но если так… Бурная радость и надежда тотчас сменились тревогой. Ведь в клубе «Тантал» работали лишь юные и прелестные леди… Да, пока что Камми могла там работать, но вряд ли клуб останется для нее источником средств к существованию на всю жизнь.

Конечно, Китинг был бы рад — нет, безумно счастлив! — предложить ей крышу над головой, но это ничего не решало, потому что он изгой и навсегда останется таковым. Хуже того: с тех пор как он взял на себя обязанность обеспечивать Элеонору, ему едва хватало доходов, чтобы платить слугам и сохранять свою землю. А вот у Фентона, благодаря его внушительному состоянию, у Камиллы будет все, что только пожелает.

Сегодня утром положение еще больше осложнилось. Хотя Элеонора и не дала твердого согласия познакомить его с Майклом, но все же намекнула, что может устроить их встречу: все будет зависеть от того, получит ли она десять тысяч фунтов, обещанных ему Стивеном.

Китинг снова выругался. Лучше бы все оставили его в покое и позволили тихо-мирно жить в Хэверд-Глене! И лучше бы он не встретил Камиллу Прайс и даже не надеялся бы познакомиться с сыном.

Тут Увалень свернул на дорожку, ведущую к Басвич-Хаусу, и Китинг выскочил из седла еще до того, как жеребец остановился.

— Присмотри за ним, — велел Китинг конюху и бегом бросился в дом.

Удивленный Хупер открыл дверь и отшатнулся от влетевшего в холл Китинга.

— Я все утро пробыл здесь, ясно? — бросил Китинг на бегу и стремительно взлетел по лестнице, не дожидаясь ответа.

Оказавшись у себя в комнате, он стащил сапоги для верховой езды и редингот, затем метнулся к шкафу, чтобы подыскать какую-нибудь одежду, приличествующую джентльмену. Китинг одевался не глядя, а Пиджон, явившийся помогать ему, к счастью, не упал в обморок при виде хозяина.