– Такая же бойкая, как мать, – засмеялся генерал и медленно оглядел девушку с головы до ног, – и, полагаю, в два раза красивее.

Широкая юбка Иден была расшита крошечными жемчужинами, такие же жемчужины украшали сетку для волос. Синее платье из переливающейся парчи подчеркивало необыкновенную синеву глаз, удивительное достоинство сквозило в ее осанке – все в девушке нравилось старому генералу.

– Я не забуду про танец, детка, – пообещал он, хотя не собирался задерживаться среди гостей. Он поцеловал ей руку и с сожалением занял место рядом с графом Роксбери.

Иден решительно не собиралась ехать на бал, а сейчас с удивлением обнаружила, что ей очень нравится обстановка. Хью Гордон не только держался на расстоянии, но ни разу даже не взглянул на нее. Иден успокоилась, она почти забыла о его присутствии и от души веселилась в обществе гостей. И не она одна. Удалившись в боковую комнату, чтобы перевести дух после зажигательного шотландского танца, она заметила, что Изабел окружена не менее чем полудюжиной жадно ловящих каждый ее взгляд молодых людей. Девушка застенчиво улыбалась, качая головой, она никак не могла решить, на ком остановить свой выбор. Иден нашла, что ее кузина выглядит просто бесподобно в светло-фиолетовом платье, а ее рыжие локоны прелестно обрамляют нежное личико. Даже некрасивая толстушка Анна, танцующая с необыкновенно интересным молодым человеком, явно англичанином по происхождению, раскраснелась и выглядела очень привлекательно в отблесках свечей.

Миссис Фрезер в роскошном платье из красновато-коричневого бархата, украшенного черным, стояла среди наблюдающих и не спускала глаз с дочери и племянниц. Она не скрывала удовольствия, что девушки пользуются таким вниманием, но все же была несколько разочарована, что лорд Блэр не пригласил Анну на танец.

– Кажется, он вообще ни с кем не собирается танцевать, – раздраженно заметила она, обращаясь к Иден. – Это вполне понятно, конечно, он ведь холостяк, ему вообще не пристало устраивать такие грандиозные балы. Хотя это такая старая традиция. Анна просто прелестна, правда? Не понимаю, почему он не хочет пригласить ее хотя бы из вежливости, мы ведь столько лет соседи!

Она нахмурилась, вздохнула и добавила, что это очень нелюбезно с его стороны, поскольку хозяин обязан уделять внимание всем гостям, а не только деловым партнерам, которыми граф, кажется, только и занят.

Жалобы Джанет были вызваны тем, что его сиятельство уже полчаса был поглощен разговором с седовласым джентльменом недалеко от дверей, ведущих в прекрасно отделанную переднюю, и совершенно забыл о гостях, увлеченно кружащихся в вальсе.

На самом же деле Хью уже давно обсудил все дела и теперь говорил с сэром Фицроем Россом о собравшихся, среди которых были весьма именитые люди. Граф с нескрываемым удивлением признался, что хотя в Эрран-Мхоре и нет хозяйки, которая совершенно необходима для таких собраний, а сам он не удосужился пригласить для этой роли стареющую тетушку или какую-нибудь другую дальнюю родственницу, это никого не остановило, и все приняли приглашения.

– Ваше состояние и положение намного перевешивают состояния и положения ваших гостей, – с усмешкой заметил старый банкир. – Убежден, никакие условности не остановят любую мамашу вывезти напоказ свою дочь, особенно такому лакомому жениху, как граф Роксбери.

– Прошу вас, не надо выставлять меня такой желанной приманкой, – утомленно попросил Хью. – Я достаточно натерпелся в Калькутте и Дели, мне чертовски надоела эта роль.

– Тогда зачем было устраивать этот бал? – с нескрываемым удивлением спросил сэр Фицрой.

– Сам не знаю. – Хью пожал плечами. – Возможно, из ложного чувства долга. Ведь Блэры и правда проводят этот бал уже не одну сотню лет, а последние четыре года я был занят этим проклятым наследством в Англии.

– Все еще смотрите на него как на обузу? – поинтересовался сэр Фицрой.

– Предпочел бы, чтобы его завещали сводному кузену Уильяму, – честно признался Хью, – хотя мозгов ему явно не хватает и деловой хватки никакой.

– Управление одним Эрран-Мхором задаст работы без продыха самому трудолюбивому, – согласился сэр Фицрой, банк которого уже больше полувека обслуживал семью Блэров и который знал о делах Блэров не меньше самого графа. – Получить в наследство графство с таким количеством недовольных фермеров, не говоря уже о затруднительном положении Гордонов и Блэров, которых восстание сипаев должно было просто полностью разорить. И теперь вам еще приходится решать, восстанавливать его или нет... – Он внезапно замолчал и посмотрел на графа с любовью и досадой. – Зачем вам все это, Хью? Почему бы не оставить все как есть и не заниматься только тем, что не ведет к преждевременной могиле?

– А что, можно подумать, что я уже так близок к ней? – засмеялся Хью. – Боже, я и не подозревал, что так заработался.

Сэр Фицрой хмуро оглядел загорелое лицо и стройную фигуру Хью в отлично сшитом фраке.

– Здоров как бык, черт тебя побери! – проворчал он. – Я бы почел себя счастливчиком, если бы в молодости был хотя бы вполовину таким красавцем. Нет, меня беспокоит другое, сейчас, во всяком случае. В этом году вам исполняется тридцать три, а работаете вы куда больше, чем молодые служащие в банке, уверяю вас. Они, как голодные волчата, следят за моим жалованьем и должностью! Бог свидетель, мне потребовалась целая жизнь, чтобы понять это!

– Я обдумаю ваше предложение, – пообещал Хью подозрительно серьезно.

– Как же! Вы лжете без стеснения, мы оба это знаем!

Опасаясь, что он возбудится больше допустимого, что совершенно было ему запрещено докторами и долготерпящей женой, сэр Фицрой перевел внимание на танцующих и вдруг заметил стройную девушку в красивом синем платье, кружащуюся в танце с офицером Сорок второго Горного полка.

– А кто эта красотка, черт побери? – прогремел он. – По-моему, я ее раньше не видел.

– Это внучка Ангуса Фрезера, – подсказал Хью.

– Ага, так это – дочка Гамильтона? Слышал, слышал о ней, хотя и не подозревал, что она так похожа на мать. Знаешь, Элизабет Фрезер была красавицей.

– Возможно, но характером мисс Гамильтон явно пошла в отца, могу поспорить, – сухо отозвался Хью и рассказал очень заинтересованному сэру Фицрою о мужестве, с которым полковник Дугал Гамильтон встретил смерть у себя в Лакнау, когда городок захватили восставшие.

– Ангус, наверное, души в ней не чает? Прямо помолодел с тех пор, как она приехала. Хотя нисколько не удивлюсь, что его сегодня здесь нет, он всегда был отшельником, даже в университете ни с кем не общался.

– Это правда. Вы ведь вместе учились в Эдинбурге, кажется?

– Да, были безусыми юнцами! – с усмешкой вспомнил сэр Фицрой. – В те дни Эдинбург был для нас запретным городом, Ангус так и не привык к нему. Говорил, что для него после Тор-Элша это ссылка. Господи, не встречал больше никого, кто был бы так привязан к своей земле, даже здесь, в горах! Он, наверное, не переживет эту потерю.

– Какую потерю? – сразу насторожился Хью.

– Денежные затруднения, обычная история. По уши в долгах, особенно после смерти сыновей прошлой зимой. Конечно, у них очень толковый управляющий, но, боюсь, даже ему не удастся ничего сделать.

– Я об этом не знал, – медленно произнес Хью.

– А должен бы, черт побери! – разгорячился сэр Фицрой. – Ведь большую часть денег на покупку земли они заняли в Эрран-Мхоре и не раз кредиты брали слишком большие. Тут и моя вина, наверное, есть – очень уж легко наш банк соглашался, а старик Фрезер умеет уговаривать, да еще ваш дядя за него вступился.

– У меня не было повода критиковать действия Хэмиша, – пожал плечами Хью. – Он прекрасно справляется с делами в мое отсутствие и, если одолжил денег старому другу, это не повод для беспокойства.

– Я отлично знаю, какую долю занимает наследство Хэмиша в семейном состоянии, – отозвался сэр Фицрой несколько обиженно, – но вы сейчас сами подтвердили мою точку зрения! Если бы вы проводили в Шотландии больше времени и серьезно занимались делами Блэров, то были бы в курсе того, что здесь происходит. Нет-нет, я не обвиняю Хэмиша, у него отличная деловая хватка. Но бывают случаи, когда чувства должны отступить, а решение надо принимать исключительно из соображений платежеспособности партнера.

– Хотите сказать, что для такого расчетливого мерзавца, как я, старинная дружба между нашими родами ничего не значит? – улыбнулся Хью.

Сэр Фицрой сохранил серьезное выражение:

– Вот именно. Хэмиш Блэр и Ангус Фрезер дружат с юности. Это тот самый случай, когда деловое чутье уступает место глупым сантиментам, а это очень опасно.

– Послушать вас, можно подумать, положение – хуже некуда, – нахмурился Хью.

– Да, черт побери! Фрезеры не в состоянии выплатить долги, а я делаю все возможное, чтобы оградить Эрран-Мхор и свой банк от катастрофических последствий.

– Почему же вы раньше мне не сообщили?

Сэр Фицрой побагровел.

– Только за прошлый год я послал дюжину писем в Сомерсет, а вы хоть бы на одно ответили! Одни заверения от вашего бестолкового стряпчего Хайби или Хиллоуби, как его там...

– Хайби, – подсказал Хью.

– Точно, Хайби, черт побери! Он все заверял меня, что беспокоиться не о чем, что его сиятельство займется этим делом сразу, как только найдет время и выберется в Шотландию!

Сэр Фицрой с возмущением заметил, что Хью слушает его вполуха и при этом через открытую дверь внимательно разглядывает пару, которая раздевалась в передней. И мужчина, и женщина были одеты по последней моде. Мужчина средних лет имел вид скучающего аристократа, а женщина, хотя и не первой молодости, была все еще захватывающе красива в роскошном платье из белого атласа с тюлем цвета лаванды поверх, широкие оборки заканчивались отделкой из черного шелка и ниток жемчуга. Она выглядела как истинная аристократка, ее черные блестящие волосы отражали сияние бесчисленных свечей.

Хью с усмешкой обратился к сэру Фицрою:

– Вы совершенно правы, я займусь этим делом, но боюсь, сейчас не самое подходящее время. Извините, я должен поздороваться с Уинтонами. Я не ожидал их.

Он повернулся и направился к Уинтонам, а сэру Фицрою Россу оставалось только признать свое полное поражение. Ругаясь сквозь зубы, он с отчаянием закатил глаза к потолку, где в сумраке терялись старинные балки, которым не было дела до смеха и музыки, звучащей вокруг.

В полночь звуки волынки призвали гостей во двор посмотреть традиционный костер. Вечер выдался необыкновенно теплый, в последние дни вообще установилась необычно хорошая погода. На черном небе сиял молодая луна, дул теплый ласковый ветерок, еще ничто не напоминало о холодной длинной зиме. В притихшем саду последние розы испускали сладкий аромат, и в лунном свете высыпавшие в сад дамы в широких юбках сами были похожи на роскошные цветы.

Тетя Джанет поначалу хотела вернуться домой до костра, она не очень одобряла этот языческий обычай. В темноте трудно будет углядеть за Анной, Иден и Изабел. Еще больше ее встревожило, что слугам и местным жителям разрешили издали посмотреть на костер. Эти дикари запросто могут перебрать лишнего, поэтому она решила собрать девушек и объявить, что они уезжают. Но в это самое время к ней сквозь толпу приблизился Хью Гордон и с напускной небрежностью поинтересовался, уж не собирается ли она уезжать до главного события праздника.

Польщенная таким вниманием к себе со стороны графа, Джанет мгновенно смягчилась. «Нет-нет, нельзя забывать, что он – граф», – напомнила она себе со сладостной внутренней дрожью. Джанет уверила Хью, что с удовольствием останется, и, едва дыша от счастья, наблюдала, как он остановился поговорить с Анной один на один. От волнения она даже не заметила, что граф всего лишь из вежливости остановился поприветствовать девушку, прежде чем заговорить с Изабел Гамильтон.

– Искренне рад встрече с вами, мисс Гамильтон, – галантно произнес Хью, беря маленькую ручку Изабел в свою. Он говорил таким голосом, которого стоявшая неподалеку Иден еще никогда не слышала. – Сожалею, что не смог поговорить с вами раньше.

– Ничего, – пролепетала Изабел, – у вас столько гостей. – К сожалению, в темноте не было видно, как прелестно порозовела девушка от смущения. – Как любезно, что вы пригласили нас, ваше сиятельство.

Хью обезоруживающе улыбнулся:

– Для меня это большая честь, мисс Гамильтон. Должен сознаться, было очень интересно взглянуть на прелестных внучек Ангуса Фрезера. Миссис Фрезер! Советую вам оставаться под этими деревьями, здесь не должно быть дыма.

Хью отошел, а Джанет благодарила его вслед. И никто не заметил, что граф даже не посмотрел в сторону Иден. Никто, кроме нее самой, которая не сомневалась, что сделано это было намеренно.

«Ну и пусть», – упрямо сказала она себе и прошла вместе с кузинами к деревьям, на которые указал граф. Но стоило только ей вспомнить, с какой теплотой и нежностью разговаривал он с Изабел, как сердце странно сжалось: с ней он всегда говорил сердито и раздраженно. И вдруг ей все сразу надоело – и бал, и Блэры, но больше всего тихое веселое щебетание кузины Анны. Когда под одобрительные возгласы гостей вспыхнул огромный костер, Иден незаметно скользнула в темноту.