– Бенджи! Это я, Лора! Почему ты не хочешь спуститься?

Бенджи помахал ей рупором, потом снова поднес его ко рту.

– Я причинил тебе боль, Лора! – Его крик был похож на стон. – Больше всех из-за меня пострадала ты! А я всего только и хотел – помочь.

– Спустись, пожалуйста! – умоляла она. – Мы с тобой поговорим обо всем. Прошу тебя, Бенджи!

Он отрицательно покачал головой.

– Я буду внизу, когда придет время. И говорить я буду, только когда появится полиция.

Он отложил мегафон и сел на площадке, обхватив голову руками.

– Бенджи! – позвала Лора. – Бенджи, пожалуйста, поговори со мной!

Но он продолжал сидеть, раскачиваясь из стороны в сторону, весь в своих мыслях, в то время как люди внизу переговаривались, пытаясь найти способ снять или выманить Бенджи. Каждый предлагал что-нибудь, но все казалось Лоре неприемлемым.

Пока она говорила с Бенджи, появился Джеймс Бэйли, который тут же собрал вокруг себя нескольких мужчин и стал тоже решать, каким образом достать Бенджи сверху, да так хитро, чтобы он не успел прыгнуть вниз, как все время угрожал. Вдруг появились два незнакомца, которые, поглядывая наверх, быстро прошли к манежу и направились к Бэйли.

Джеймс поговорил с ними, а потом они втроем вышли на самую середину, чтобы Бенджи их увидел.

– Бенджи! – позвал Бэйли громко. – Как ты и хотел, пришли шериф и его заместитель! Может, ты теперь спустишься?

Бенджи вскочил на ноги и взял мегафон.

– Вот теперь я скажу то, что давно должен был сказать! – прокричал он неожиданно звонким голосом.

Все замолчали и с замиранием сердца следили за карликом на площадке.

– Это я сделал, понимаете! – визгливо крикнул Бенджи и закашлялся.

– Что сделал? – спросил шериф.

– Я должен все объяснить, – ответил Бенджи. – Меня это мучило, терзало все время…

Он закачался. Казалось, что сейчас свалится с площадки, но выпрямился и продолжал:

– Она была самим дьяволом! То жестока со мной, то добра и мила. – Голос его дрожал. – Я слышал, что все говорили, называли меня карманной собачкой. Да, вы считали меня дураком, раз я позволял ей использовать меня, а мне было наплевать. Слышите? Наплевать! Потому что я любил ее!

Милли схватила Лору за руку и пролепетала:

– Он говорит о Дайане Сальери, да?

Не поворачиваясь к ней и не сводя глаз с Бенджи, Лора кивнула.

– Я любил ее, хотя мне и рассчитывать было не на что! – продолжал Бенджи. – Она никогда бы не стала относиться ко мне как к мужчине, никогда бы не полюбила меня! Но я хотел немного тепла, немного интереса, поэтому служил ей и был рядом. Да, как собачонка готов был лежать у ее ног, но она была ласковее со своей Пуччи, чем со мной. И вот в тот последний день она сказала…

Бенджи снова покачнулся, едва не выпустил рупор из рук, но удачно сбалансировал.

– В тот день я принес ей пунша в примерочную и слышал, что сказал ей брат и что ответила она. Она сказала, что низшему сословию надо находить применение. Это мы – низшее сословие, мы, кто был рядом и кому она была небезразлична. А впрочем, все, вы все.

Бенджи говорил и плакал, его рыдания эхом разносились по всему цирку. Он опустил рупор и одной рукой пытался вытереть слезы. Сердце Лоры разрывалось на части от боли за несчастного друга, который вынужден переносить такие нечеловеческие страдания.

– Что ты стараешься объяснить? – крикнул шериф.

Бенджи медленно поднес рупор ко рту. Видно, ему удалось справиться с собой. Теперь голос его стал твердым и уверенным.

– Ты что, не понимаешь? Я говорю, что убил ее, дурак! Я убил Дайану Сальери.

Шериф, явно потрясенный признанием, повернулся к Бэйли. Они посовещались, затем шериф обратился к Бенджи.

– Как же тебе удалось сделать это? – спросил он.

– Снотворное, – ответил Бенджи. – Я подсыпал снотворное в стакан с напитком и принес ей перед вечерним представлением. Сперва думал подрезать трос трапеции, но это рискованно, так как мог пострадать другой. Я знал, что снотворное подействует на нее, она будет плохо ориентироваться и упадет. Да, я хотел, чтобы она свалилась вниз с этой высоты. Она, заносчивая и высокомерная, должна была упасть вниз. Бог помог мне, это случилось.

Все внизу заговорили разом, и последующие слова карлика потонули в общем шуме. Шериф крикнул, чтобы все сейчас же замолчали. Потом он обратился к Бенджи:

– Хорошо, дружок. Ты во всем сознался. Может, теперь спустишься?

Тот ответил ему истерическим смехом. – Нет, шериф, еще не все. Да, конечно, я не мог успокоиться, не мог. Я убил любимую женщину, разрушил свою жизнь. А еще я видел, что один мой близкий друг, подруга несчастна. Она стала жертвой отвратительного человека – эгоистичного, алчного, грубого, не способного на любовь. Мне надо было помочь ей, освободить ее.

Лора почувствовала, как холодеет и земля уходит у нее из-под ног. Она вцепилась пальцами в руку Милли и с ужасом ждала, что скажет Бенджи.

– Я только хотел помочь тебе, Лора! – умоляющим тоном произнес карлик. – Не думал, что принесу горе и несчастье.

– Бенджи! – закричала Лора. – Ты же не мог…

– Да, Лора, – снова звонким голосом выкрикнул он. – Я убил Николаса Орландо. Ради тебя, Лора! Хотел освободить тебя от него!

В толпе раздался дружный вздох, и снова какая-то женщина вскрикнула визгливо:

– Господи! Боже мой!

– Да, Бог накажет меня, – сказал Бенджи, – но не за то, что я убил человека, а за то, что не сознался, когда другого, моего дорогого друга, обвинили в этом преступлении.

Толпа роптала, голос Бэйли перекрыл все эти негромкие голоса:

– Как ты сделал это, Бенджи? Ты должен рассказать шерифу.

Бенджи стоял на площадке, опустив голову, он качался, но старался удержать равновесие. Потом снова поднес к губам мегафон.

– Я послал Нику записку и позвал его ночью сюда, в большой шатер. А записку подписал именем Уилла Адамса.

– А почему он, по-твоему, захотел бы встретиться с Уиллом? – удивился Бэйли. – Уилл избил его во время драки. Зачем бы он пошел к нему ночью?

– А в этой записке я извинился, – глухо сказал Бенджи, он охрип, и ему было трудно говорить. – Написал, что я, то есть Уилл, дам ему денег, большую сумму, только чтобы он забыл о случившемся и уехал отсюда.

– И он пришел?

– Еще бы! Он же был жаден до денег. Конечно же, пришел.

– А что было потом?

Бенджи вдруг засмеялся странным, надтреснутым смехом, потом сильно закашлялся. Прошло минуты две, пока он заговорил. Стояла мертвая тишина.

– Он пришел сюда. Я был вон там, сидел на высокой стойке, ну, где прикрепляют канат. Мои глаза уже привыкли к темноте, а он только вошел и ничего не видел. Я позвал его, и он пошел вперед, а когда приблизился к стойке, я прыгнул на него, как маленькая обезьянка – он так называл меня, – а нож у меня был наготове. Я сразу и поразил его в самое сердце. Этот нож вы найдете у меня под кроватью.

Бенджи снова зашелся в кашле. Рупор выпал у него из рук и полетел вниз на опилки. Лора как загипнотизированная следила за падением. Чувства ее смешались – она испытывала радость, потому что Уилла теперь освободят, и боль за этого несчастного маленького человечка под куполом.

– Теперь спускайся вниз, Бенджи! – позвал Бэйли, стараясь оставаться спокойным даже после таких потрясающих признаний.

Карлик выпрямился, придерживаясь одной рукой за боковые перильца.

– Да! – закричал он теперь издалека, звук его голоса стал слабым. – Да, я сейчас спущусь! Иду вниз раз и навсегда!

Лора в ужасе схватилась за руку Лайонела. В ту же секунду Бенджи, отпустив перила, шагнул к краю, там была прикреплена трапеция. Он отвязал ее и взялся за перекладину.

Никто не успел окликнуть его и попробовать остановить, как он полетел на трапеции вперед. Потом, сделав сильнейший мах, – назад и снова вперед. Оказавшись над самым центром, Бенджи отпустил руки и полетел камнем вниз, на манеж.

Охваченная ужасом, Лора отвернулась, чтобы не видеть, как разобьется бедный карлик. Она только услышала душераздирающий крик:

– Дайана!

Глава 26

Лора и Милли сидели в вагончике Лайонела и пили кофе в молчании.

После того как тело Бенджи увезли, Беппо, протрезвевший от потрясения, подробно рассказал о том, что предшествовало трагическому событию в цирке.

Похоже, Бенджи удалось сбежать среди ночи из амбулатории. Он явился к Беппо в их спальный вагон и принес с собой бутылку виски, зная, что тот любит выпить. После нескольких стаканчиков Бенджи исповедался другу в своих грехах и объяснил, что хочет во всем признаться. Он добавил, что умирает от болезни легких и Беппо должен оказать ему последнюю услугу и помочь, потом изложил свой план.

Беппо немного знал, как играть на каллиопе, вот и согласился участвовать. Он уже был пьян, поэтому просьба Бенджи показалась ему вполне разумной.

Каллиопа должна была поднять всю труппу на ноги, а когда люди соберутся, Бенджи признается в двух убийствах. Он хотел дать показания при большом числе свидетелей и в присутствии руководства цирка и полиции, чтобы Уилла Адамса освободили из-под стражи.

Дрожа и заикаясь, Беппо рассказывал все это, а в конце добавил, что считает поступок Бенджи вполне оправданным.

– Лучше быстрая гибель, – заявил он, – чем мучиться и медленно умирать от болезни легких или быть повешенным за два убийства. – Помолчал, затем добавил: – То, что Бенджи совершил, очень плохо. Но ведь он считал, так будет лучше, а?

Теперь, вспомнив его слова, Лора сказала задумчиво:

– А ведь Беппо прав. Как бы там ни было, Бенджи убил Ника для того, чтобы спасти меня, по крайней мере он думал, что помогает мне. Он же не предполагал, что полиция заподозрит Уилла. В общем, все это ужасно.

Милли посмотрела на подругу, глаза у нее были красны от слез.

– Бедный малыш, – проговорила она, всхлипнув. – Ведь у него не было никакого счастья в жизни! Во всяком случае, умер он достойно – отважно признался и тем самым оправдал Уилла.

Лайонел обнял Милли и ласково посмотрел ей в глаза.

– Бенджи удалось сделать еще кое-что. Благодаря ему я избавился наконец от одной навязчивой мысли. Слушая его, понял, как слеп и глуп я был недавно. То, что он сказал о Дайане и о том, как она относилась к нему… Конечно, я и сам понимал: она была эгоистичная и жестокая, но только сегодня, во время исповеди Бенджи, до конца осознал, что она была недостойна не только его или моей любви, но вообще чьей бы то ни было.

Глаза Милли торжествующе засверкали, она смотрела на Лайонела с обожанием и надеждой. Он улыбнулся и погладил ее по щеке.

– Да, моя маленькая Милли, Бенджи неожиданно освободил меня от тупого упрямства и одержимости. Он заставил меня увидеть, что мы можем быть счастливы, и не бояться этого. У меня был страх оказаться уязвленным, поэтому я не решался дать волю чувствам. Счастье было рядом, а я закрывал глаза и прятался от него. Но с этим покончено. – Лайонел нежно поглядел на свою любимую. – Милли, я собираюсь задать тебе один вопрос. Здесь и сейчас, в присутствии наших лучших друзей. Моя дорогая Милли, ты выйдешь за меня замуж?

Милли с радостным криком бросилась к нему на шею.

– О да, Лайонел! Конечно, да! Я давно согласна, только боялась, что ты уж не сделаешь мне предложение!

Лора не смогла сдержать слез, но на сей раз это были слезы радости – наконец Милли и Лайонел, ее дорогие друзья, станут мужем и женой! Они оба не скрывали своего счастья, и, глядя на них, Лора вспомнила Уилла, ей ужасно захотелось, чтобы его поскорее освободили и он вернулся в цирк. Больше ничего не должно помешать их счастью.

* * *

В день приезда Уилла Адамса Джеймс Бэйли устроил праздничный прием в его честь. Несмотря на происшедшие не так давно трагические события, а может быть, радуясь, что беды остались позади, все находились в приподнятом настроении.

Лора словно увидела мир другими глазами, будто неожиданно – в преддверии зимы! – наступила весна. Для нее и для Уилла настала новая, радостная пора.

Встретив Уилла на вокзале, Лора так обрадовалось, что ей стоило немалого труда не броситься к нему на шею прямо при всех. Выглядел он хорошо, только немного осунулся и цвет лица бледноватый, но это был он, красивый, стройный, сильный и очень желанный. Ей так хотелось прижаться к нему крепко-крепко и замереть от счастья в его руках.

Но пришлось обойтись дружеским объятием и легким поцелуем.

Уилл же не собирался сдерживать своих чувств. Он обнимал и целовал Лору на глазах у всех, не обращая ни на кого внимания. Как же он соскучился по своей Лоре!

В цирк они ехали вдвоем в экипаже, вот тогда и дали волю чувствам. Они обнимались и целовались до умопомрачения, пока не подъехали к цирку. Щеки Лоры полыхали, тело ее горело огнем. Они просто умирали от желания остаться вдвоем. Но нельзя не пойти на прием. Друзья их ждут, они искренне рады видеть Уилла.