Лотти прижала к груди Хайдена залитое слезами лицо. 4Потом она подняла голову и нежно поцеловала лоб Хайдена, его брови, щеки, переносицу, словно желая смыть его боль своими поцелуями.

Хрипло шепча ее имя, Хайден обнял Лотти, повалил на спину, оказался сверху, и она с готовностью приняла его в себя. Упоенные страстью, они так и не услышали, как еще раз заскрипела входная дверь.

23

Кто-то настойчиво барабанил в дверь спальни, но это было бы только полбеды. Стучавший при этом еще во все горло выкрикивал имя Лотти. Проснувшийся от стука Хайден сел в постели и негромко выругался себе под нос. Лотти же просто перевернулась на живот и недовольно застонала, не желая покидать свое уютное гнездышко.

Но стук и крик никак не желали прекращаться. Лотти тоже села в кровати, прикрыв подушкой обнаженную грудь, и сказала, с трудом поднимая отяжелевшие от сна веки:

– Мне кажется, это Стерлинг. Зачем это он пришел, интересно? Или я опять кричала ночью?

Хайден скользнул ладонями по плечам Лотти, нежно поцеловал ее в затылок и ответил:

– Нет. Но если Стерлинг немного подождет, мы ему это устроим.

Стук в дверь продолжался. Лотти попыталась выскользнуть из рук Хайдена, но тот сказал, опрокидывая жену на подушки:

– Я предупреждал, что, когда мы окажемся с тобой в нормальной кровати, ты никогда ее не покинешь. На тот раз я сам разберусь со Стерлингом.

Хайден спрыгнул на пол, обернул бедра покрывалом и направился к двери. Волосы у него на голове торчали в разные стороны.

– Осторожнее, – предупредила его Лотти. – Он ножет быть вооружен.

– Тогда ему лучше было бы сразу прийти с секундантом, поскольку на этот раз я не намерен отклонять его вызов.

В другое время Лотти, очевидно, встревожилась бы, услышав такие слова, но сейчас она целиком была поглощена созерцанием обнаженной фигуры мужа. Он направлялся к двери, и при каждом движении по плечам, спине и рукам перекатывались под кожей мощные мускулы.

Хайден резким рывком распахнул дверь. Стерлинг открыл было рот, но Хайден опередил его и заговорил первым, наставительно покачивая пальцем перед носом Стерлинга:

– Перестаньте совать свой аристократический нос туда, куда вас не просят, Девонбрук. Карлотта уже не ребенок. Она вполне взрослая женщина и не нуждается в ваших советах. Хотя вы по-прежнему ее родственник, но вы больше не опекун Карлотты. Теперь она моя жена и находится именно там, где должна находиться, – в моей постели!

Стерлинг удивленно нахмурился и посмотрел в комнату через плечо Хайдена. Лотти лениво улыбнулась и помахала ему пальчиками. Стерлинг перевел взгляд на Хайдена и посмотрел так, что улыбка невольно сошла с лица Лотти.

– Я пришел сюда не из-за Лотти, – сказал Стерлинг, – а из-за вашей дочери. Она пропала.

Лихорадочно одевшись, Хайден и Лотти скатились вниз и застали в гостиной всю семью. Стерлинг нервно расхаживал вдоль буфета, Лаура застыла на краю бежевого дивана, закрыв лицо ладонями, Гарриет просто сидела рядом с Лаурой, а Джордж стоял возле камина и барабанил пальцами по его мраморной полке.

В углу гостиной застыла еще одна фигура, вся в черном, и именно к ней обратился первым делом Хайден, когда влетел в гостиную.

– Где она? – крикнул он. – Где моя дочь?

Мисс Тервиллиджер, казалось, усохла за эту ночь вдвое, и теперь от нее осталась только тень. Тяжело опираясь на трость сложенными на набалдашнике руками, мисс Тервиллиджер подняла седую голову и посмотрела на Хайдена покрасневшими глазами.

– Когда Аллегра не пришла сегодня утром на занятия, я отправилась разбудить ее. Но в постели девочки не оказалось. Но зато я нашла под одеялом вот это, – и мисс Тервиллиджер вытащила из-под своего стула куклу, которую подарил своей дочери Хайден.

Он дрожащими руками взял куклу, нежно притронулся пальцем к ее локонам.

– Вам было поручено присматривать за ней, – скаказал Хайден, переводя взгляд на старую гувернантку. – Как вы могли допустить такое?

– Нет, Хайден, – мрачно напомнила Лотти. – Это должна была присматривать за ней.

В эту минуту в гостиной появилась Куки, таща за собой Элли. Судя по красному носу и припухшим глазам, Элли долго плакала.

– Давай, девочка, – приказала Куки, выталкивая Элли вперед. – Расскажи им все, что тебе известно.

– Но я же дала слово! – вновь зарыдала Элли.

Лаура поспешно встала с места, подошла к дочери и обняла ее за плечи:

– Я никогда не попросила бы тебя нарушить слово, Элинор, но маркиз беспокоится за свою дочь. Он любит ее так же сильно, как и все мы. Если мы не найдем Аллегру в самое ближайшее время, маркиз очень расстроится. Ты можешь сказать нам, куда она направилась?

Элли поковыряла носком ноги ковер, расстеленный в гостиной, покосилась на Хайдена и пробурчала:

– Я сказала ей вчера ночью, что вы приехали. Сначала она мне не поверила, но когда я рассказала про мышь и про то, какой красной вышла из гостиной тетя Лотти, Аллегра поняла, что я говорю правду.

Лотти невольно покраснела так же сильно, как и в момент, о котором упомянула Элли, и спросила:

– А что было потом?

– Она сказала, что пойдет повидаться с папой. А спустя какое-то время зашла ко мне в спальню и попросила назад свою куклу. Вот эту, – указала Элли на куклу, которую держал в руках Хайден. – Когда Аллегра сказала мне, куда она отправляется, я думала, что она возьмет эту куклу с собой.

– Куда? – нетерпеливо воскликнул Хайден. – Куда она отправилась? Что она тебе сказала?

– В Корнуолл. Она сказала, что отправляется домой в Корнуолл.

– Но ей всего десять лет, – облегченно вздохнул Хайден. – Если она собралась в Корнуолл, то далеко ей не уехать. – Его умоляющий взгляд обежал лица всех присутствующих и остановился на Лотти. – Или?..

– Почтовая карета, – прошептала Гарриет. Поскольку лицо Гарриет при этом даже не дрогнуло, а слова прозвучали очень тихо, прошла почти минута, пока до кого-то дошло то, что она сказала.

– Что, что, мисс Димвинкл? – переспросил Джордж, наклоняясь к плечу Гарриет.

– Почтовая карета! – повторила Гарриет, и глаза ее, спрятанные за стеклами очков, вдруг ярко вспыхнули. – Аллегра знала, как мне самой удалось сбежать в Корнуолл. Она не раз расспрашивала меня об этом путешествии. Говорила, что это просто сногсшибательное приключение.

Стерлинг замер возле буфета и воскликнул, потирая брови:

– О боже! Если Аллегра в самом деле сумела пробраться в одну из почтовых карет, ушедших из Лондона на заре, она сейчас может находиться почти на полпути к Корнуоллу!

Хайден сильно провел рукой по волосам и оцепенело посмотрел на Стерлинга.

– Чушь какая-то. Если Аллегра знала, что я здесь, то с какой стати она отправилась в Корнуолл? – Он присел на корточки перед Элли и спросил, ласково обнимая девочку за плечи: – Подумай, милая. Хорошенько подумай. Аллегра говорила, зачем она отправляется в Корнуолл?

Элли медленно кивнула и ответила дрожащим голоском:

– Она сказала, что хочет повидаться со своей мамой.


Карета неслась мимо пустошей, то и дело попадая колесами в дорожные ямы. После каждого такого толчка Лотти проверяла языком, на месте ли все ее зубы. Хайден гнал вперед как одержимый, и днем и ночью, останавливаясь лишь для того, чтобы сменить загнанных лошадей. Лотти боялась, что, если у их кареты сломается колесо, Хайден просто побежит вперед, забыв обо всем на свете.

Они сумели обогнать уже три почтовые кареты, но ни один кучер так и не вспомнил о маленькой девочке, пытавшейся купить билет до Корнуолла. Впрочем, последний расспрашиваемый сказал, что совсем рано утром в тот день из Лондона ушла еще одна почтовая карета, которая должна была прибыть в Корнуолл вчера после полуночи.

В карете Хайден и Лотти сидели рядом, а на сиденье напротив разместилась кукла и всю дорогу не сводила с них своих немигающих лиловых глаз. Лотти глубже засунула руки в меховую муфту и вздохнула, вспомнив про другую куклу, свою любимую. Но она исчезла вместе с Аллегрой.

Хайден сидел неподвижно, и его профиль четко обрисовывался на фоне серого тусклого неба. С самого отъезда он не обменялся с Лотти и десятью словами вновь, как и раньше, замкнувшись в своей раковине. Но когда Лотти положила руку ему на рукав, он накрыл ее своей рукой и молча сжал ее пальцы.

Когда они поворачивали к дому, со стороны моря налетел шквал. Тяжелые капли дождя, принесенные ледяным ветром, застучали по голым ветвям деревьев.

Наконец карета остановилась. Хайден в ту же секунду выскочил из нее и, не дожидаясь Лотти, бросился в дом, выкрикивая имя дочери.

Лотти вошла в холл одновременно с Мартой, прибежавшей из глубины дома.

– Что вы здесь делаете, милорд? – удивленно спросила Марта. – Если бы вы дали знать, что вернетесь так скоро, мы могли бы пригото…

Хайден схватил Марту за плечи и нетерпеливо спросил:

– Аллегра здесь? Ты ее видела?

– Аллегра? – удивилась Марта. – Разумеется, Аллегры здесь нет. Она в Лондоне… с вами.

Лотти осмотрелась по сторонам, взгляд ее остановился на стоявшем под зеркалом столе, заваленном нераспечатанными конвертами.

– Почта, – сказала она и повторила, повысив голос: – Почта. Марта, скажи, сегодня доставляли почту?

– Да, конечно. Я сама посылала за ней Джима в деревню примерно час тому назад. – Она развела руками. – Но там не было ничего важного, всего лишь несколько извещений да письмо от вашего кузена Базиля.

Лотти и Хайден обменялись быстрыми взглядами.

– Аллегра! – крикнул Хайден, бросаясь вверх по лестнице.

– Аллегра! – эхом откликнулась Лотти и побежала , вниз, на кухню.

Спустя короткое время они сошлись в музыкальной комнате, запыхавшиеся и расстроенные.

– Ее нигде нет, – хрипло сказал Хайден.

– И никто из слуг ее не видел, – покачала головой Лотти. – Ax, Хайден, а вдруг мы ошиблись, и она сейчас где-нибудь в Лондоне? Испуганная, потерянная, холодная и голодная?

Хайден посмотрел на портрет Жюстины и непроизвольно сжал кулаки.

– Но твоя племянница клялась и божилась, что Аллегра отправилась сюда, чтобы… встретиться с матерью. – Он повернулся к Лотти, и глаза его наполнились ужасом.


Аллегра стояла у края обрыва, и сумасшедший ветер рвал с нее дорожный плащ. До чего же маленькой и хрупкой казалась ее фигурка на фоне бескрайнего бушующего моря и серого неба! Издав странный звук, похожий на всхлип, Хайден осторожно пошел вперед. Лотти, шедшая рядом, прикоснулась к его рукаву и молча указала рукой на камни, на которых стояла Аллегра.

Они лежали грудой, один на другом, готовые сорваться в пропасть при первом же неосторожном движении.

Оказавшись достаточно близко, чтобы быть услышанным сквозь грохот волн, разбивавшихся внизу о прибрежные камни, Хайден позвал:

– Аллегра!

Она обернулась, потеряла на долю секунды равновесие и пошатнулась. Лотти почувствовала, как напряглись мускулы на руке Хайдена, и поняла, сколько усилий ему требуется для того, чтобы сохранить над собой контроль и не сорваться с места раньше времени. Лотти увидела куклу в руке Аллегры, и тотчас к ее глазам подкатили слезы.

– Аллегра, дорогая, – сказала Лотти, пытаясь сохранить на лице улыбку. – Мы с твоим папой очень волнуемся за тебя. Ты не хочешь подойти к нам поближе?

Аллегра яростно затрясла головой:

– Я не хочу никуда идти, я не хочу, чтобы на меня смотрели. Пусть никто на меня не смотрит.

Лотти и Хайден обменялись озадаченными взглядами. Хайден вытянул руку и принялся медленно-медленно приближаться к Аллегре. Увидев это, девочка отскочила и оказалась уже на самом краю обрыва, нависающем над морской бездной. Хайден застыл на месте, продолжая протягивать руку. Лотти взглянула ему в лицо и подумала, что ей и десяти лет будет мало, чтобы заслужить от него подобный, исполненный любви и тревоги взгляд.

– Ты боишься меня, Аллегра? Почему? Считаешь, что я обидел твою маму?

– Я знаю, что ты ее не обижал, – снова покачала головой Аллегра. – Я слышала все, что ты рассказал Лотти. Теперь я знаю правду. Знаю точно, кто убил мою маму.

– Кто же? – с усилием спросил Хайден.

– Я, – ответила Аллегра, поднимая голову.

Хайден невольно сделал еще пару шагов вперед.

– Что за чушь? Как она только могла прийти тебе в голову!

– Нет, это правда! Я раньше не понимала, почему мама то любит меня, то не хочет видеть. Помню, как однажды я целый день стучалась к ней в дверь, умоляя впустить меня, но она так и не открыла. Тогда я пришла в ярость и крикнула: «Я тебя ненавижу! Хочу, чтобы ты умерла!» И она умерла, – Аллегра опустила голову и зарыдала.

– Милая, – сказал Хайден, опускаясь на колени перед дочерью. – Ты не убивала свою маму. Не нужно винить себя в ее смерти. Твоя мама была очень больна и не видела другого способа справиться со своей болезнью. – Он беспомощно покачал головой и продолжил: – Она очень любила тебя. Ты для нее была светом в окошке. Если бы мама не была больна, она никогда тебя не бросила бы. Она не бросила бы нас. Ни за что..