Егорку привели в караульное помещение, где этажом ниже находилась небольшая комната с решеткой вместо двери, и первым делом заперли в ней. Вечером его пришел допросить арестовавший его монгол.

– Меня зовут Октай, – сказал он, – я комендант этого города. Как твое имя?

– Мое имя Фархад. – ответил пленник. – За что меня арестовали?

– Разве не ясно. Ты шпион.

– Вот так просто. Ты шпион, и все? Без доказательств?

– Чего, чего, – изумился монгол, – каких таких доказательств?

Тут Егор, поднаторевший в беседах со своим юридически образованным другом, осознал, что он находится не в правовом государстве. Кочевой народ монголов еще не знал судебной системы.

– Никаких, – сказал он, – это я так, просто вырвалось. И все-таки, почему ты решил, что я шпион?

– Тут нечего объяснять. – ответил Октай. – Лучше скажи, зачем тебе хо-яо? Кого ты собрался взорвать? Чормагун-нойона?

– Значит, я не ошибся, – заметил Егор, – все-таки, что-то им можно взорвать. Это хорошо. Понимаешь, начальник. Дело в том, что отец моей невесты поставил условием, что я проведу воду для полива на его участок. Дорогу ручью преграждает скала. Я пробовал киркой и ломом, но такими темпами я буду трудиться до второго пришествия Иисуса Христа. Тогда я смекнул, что мне надо испробовать что-то другое.

– А зачем тебе все это надо? В смысле ломать скалу.

– Как зачем? Мне показалось, что я уже все объяснил. Если не пробью скалу, он не отдаст мне свою дочь в жены.

– Да нет же, это я как раз понял. Я не понимаю, зачем ломать скалу? Почему ты такой глупый? Можно жениться на другой девушке, чей отец не потребует ломать скалу.

– Слушай, а, пожалуй, ты прав, – согласился Егор. – А мне это даже как-то в голову не приходило.

– Видишь, – довольно сказал Октай, – надо было тебе сразу ко мне с этим прийти.

– Только, видишь ли, в чем дело, – заметил Егор, – я люблю именно эту девушку.

– Так полюби другую, – засмеялся Октай. – Какая разница кого любить. Они все одинаковые. Давай деньги.

– Какие деньги?

– Десять динаров золотом.

– А где порошок?

– На что тебе он? Отсюда уже не выйдешь, ты шпион и будешь казнен.

– Почему ты решил, что я шпион?

– Это очень просто. Про китайский порошок не знает никто в этой стране. Значит, ты прибыл сюда, чтобы узнать, раздобыть, верно? Так что, давай деньги, тебе они уже не понадобятся.

– Уговор дороже денег, – заявил Егор. – Пусть меня завра казнят, но деньги я дам только в обмен на хо-яо.

– Ишь ты, я вижу, что ты человек слова, я таких уважаю – осклабился Октай. – Но я тоже человек слова. Эй, караульный.

По лестнице спустился воин.

– Да, начальник.

– Его обыскали?

– Да, начальник. Оружия нет, проверили. В карманах тоже ничего нет.

– Надо обыскать тщательно.

– Я один сейчас, начальник. Все ушли на развод караула.

– Ладно, иди. Как придут, обыщете.

– Начальник, там пришел Тархан. Пустить его?

– Пусти.

Караульный ушел. Но появился еще один монгол.

– Этот? – спросил он, указывая на пленника.

– Этот, – ответил Октай и, обращаясь к Егорке, спросил, – знаешь, кто это? Это наш алхимик, Тархан. Он изготовляет китайский порошок. Тархан, – обратился он к алхимику, – этот человек платит 10 золотых динаров за хо-яо. Отсыпь ему немного, а деньги мы с тобой поделим.

Монголы засмеялись. Они смеялись так долго, что Егор вдруг сообразил, что они оба пьяны.

– Ладно, – отсмеявшись, сказал Октай, – пойдем, пусть сидит. Завтра ему отрежут голову, и деньги мы все равно возьмем и поделим. Чем позже отнимем, тем позже пропьем.

Октай пошел к выходу. Тархан стоял, не двигаясь.

– Я хочу допросить его, – сказал он Октаю, – а то спать не смогу.

– Ладно, оставайся, – махнул рукой Октай и ушел.

Тархан подошел ближе к решетке.

– Ты скажешь мне, откуда узнал про хо-яо? – спросил он, – обещаю, ни одна живая душа не знает об этом в городе.

– Мне было видение, – честно сознался Егор и вновь рассказал про девушку и ее злого отца.

– Трогательная история, – сказал Тархан, – и ты думаешь, я тебе поверю?

– Дело твое, хошь верь, хошь нет.

– Ты готов выложить 10 золотых динаров за него? Это большие деньги.

– Да, я готов заплатить, – подтвердил Егор.

– Все равно порошка нет, – как-то нервно сказал Тархан. – Ингредиентов здесь нет, а запасы хо-яо кончились. Точнее мы попали в воду на переправе, его смыло течением. А деньги нужны мне позарез. Я могу сказать тебе формулу. Ты все равно не сможешь его сделать. Здесь нет ингредиентов. Согласен? Нет, но тебя ведь все равно завтра казнят. Я ничего не теряю. Моя совесть будет чиста. Ты унесешь формулу с собой на небо. Мы оба выполним условия договора.

– Ты поступаешь логично, – заметил Егор, – у тебя, как говорится и волки сыты, и овцы целы. А мне что за радость, если меня казнят. Выпусти меня, тогда и поговорим.

– Но тебя все равно казнят за шпионаж. А, если я тебя выпущу, то и меня казнят. Зачем же погибать обоим? А деньги твои пропадут.

– Мысль о предмете – есть сам предмет, – сказал Егор, – давай, ты будешь думать о золоте, а я о китайском порошке. И оба будем довольны собой.

– Что это значит? – недовольно спросил Тархан.

– Один греческий муж по имени Парменид, утверждал, что мысль о предмете делает тебя его владельцем.

– Насчет греческого мужа спорить не буду, – заявил Тархан, – но я могу сделать тебя владельцем греческого огня. Бесплатно, в качестве подарка.

Появился караульный и сказал:

– Там пришел старик, говорит, что он его дядя, просит свидание.

Тархан бросил взгляд на Егорку и сказал:

– Еще и свидание разрешу, согласен?

– Согласен, – сказал Егор, в котором вдруг вспыхнула надежда.

– Веди, – приказал Тархан.

Караульный привел посетителя и удалился.

– Это твой дядя? – спросил Тархан.

– Какой он мне дядя, – возразил Егор, – просто нанял меня горшки продавать. Видно, рассчитаться пришел, совестливый.

– Ладно, рассчитывайтесь. У вас пять минут. Я сейчас вернусь. Схожу отлить.

Реза-киши приблизился к решетке, распахнул чапан, и Егор увидел рукоятку своего кинжала.

– Это я нашел у тебя в горшке, – сказал старик, протягивая оружие, – подумал, может тебе пригодится.

– Спасибо, отец. Горшки-то продал?

– Как тебя увели, так торговля кончилась. Двор не охраняется, дувал невысокий, легко можешь перелезть через него, главное, чтобы тебя вывели, попросись по нужде. Я буду ждать тебя в том караван-сарае до полудня завтрашнего дня. А потом уеду. Больше ничего не могу для тебя сделать.

– Это много, спасибо.

Старик похлопал Егорку по плечу и пошел к выходу, встретив по пути Тархана.

– Что, уже все? – удивился монгол. – Пять минут еще не истекли.

– У меня с ним разговор короткий, – сказал Реза-киши, – дал ему пол-дирхама за работу, чтобы совесть не мучила. Своих дел невпроворот. Не хватало мне еще по тюрьмам шастать.

– Ишь, совестливый какой, – сказал ему вслед Тархан, – еще и дядей назвался.

– Это просто обращение, – заметил Егор, – здесь к старшим так часто обращаются. У вас у монголов не так?

Оставив вопрос без ответа, Тархан приблизился к решетке вплотную и спросил:

– Готов?

Егор кивнул.

– Давай деньги.

– Сначала формула.

– Но ты можешь меня обмануть.

– Как и ты меня, но если обману я, то ничего плохого для тебя не будет. Меня все равно казнят. А, если ты возьмешь деньги и обманешь, я буду бессилен что-либо сделать.

– Хорошо излагаешь, убедительно. Ладно, слушай и запоминай. Надо взять шесть частей селитры, шесть частей серы и одну часть древесного угля. В этой пропорции все смешать, добавить мед и чеснок, чтобы придать форму. Поджигать надо на расстоянии, чтобы самому не сгореть.

– Это как же?

– Нужен фитиль. К примеру, веревочка, пропитанная нефтью.

– А как мне взорвать камень, сверху просто насыпать?

– Если сверху насыплешь, просто сгорит и все. Надо упаковать в форму и запечатать, чтобы только фитиль торчал. А теперь давай деньги.

Тархан весь взмок от волнения. Он все время оглядывался. Егор снял сапоги, вынул стельки и высыпал из них золото. У монгола заблестели глаза, он довольно кивнул.

– А греческий огонь? – спросил Егорка.

– Нефть, сера и масло, – торопливо ответил Тархан, ссыпал монеты в карман и ушел.

– А пропорции? – спросил вслед Егор, – но Тархан уже не остановился.


После его ухода к Егорке спустился охранник. Осмотрелся и не увидев ничего подозрительного, ушел. Оставшись один, Егор подошел к окну. Оно выходило на задний двор. Там была кабинка уборной и много бытового мусора, забор, в самом деле был невысокий. Егор проверил окно, оно было сработано на совесть. Толстые решетки были вмурованы в каменные стены. На дверях решетка и на окне решетка. Его никто не думал охранять. Просто заперли в караульном помещении, да и арест был обставлен как-то легкомысленно. На город опускались сумерки.

Егор задумался. Как было выше замечено, у татаро-монголов не было судебной системы, не было и тюрем. Поэтому в завоеванных странах они поступали в соответствии со своим кодексом поведения. Провинившихся людей, в зависимости от тяжести проступка либо убивали, либо изгоняли, либо подвергали телесному наказанию. Начальник снабжения больше не интересовался арестантом, видимо алхимик поделился с ним. Пленник теперь должен быть казнен. По какой-то причине казнь отложили до следующего дня, но Егор знал, что он должен выбраться. Ни о какой казни не могло быть и речи. Его помощи ждал другой человек. Он не мог умереть и обмануть его ожидания. Егор услышал шум наверху, чей-то разговор. Это менялся караул. Затем все стихло, но через короткое время пришел новый караульный, глядя на пленника, как на пустое место, он обозрел помещение и повернулся, чтобы уйти.

– Эй, друг, – позвал Егор.

Удивленный, словно сама решетка заговорился с ним, воин оглянулся.

– Чего тебе?

– Кормить будут меня? – спросил Егор.

– Смешной ты, – ухмыльнулся воин, – мы сами не каждый день едим. А тебя кормить ни к чему, завтра все равно зарежут.

– Тогда во двор выведи меня.

– Зачем?

– Как зачем, надо мне.

– Под себя ходи. Завтра сам уберешь.

– Я уже из того возраста вышел, чтобы под себя ходить. Я заплачу тебе. Свяжи мне руки и выведи.

– Сколько заплатишь, – лениво спросил монгол.

– Я дам тебе золотой динар.

Услышав это, воин снял со стены аркан, на котором притащили Егорку, и подошел к решетке.

– Высунь руки в гнездо решетки.

Воин ловко обмотал запястья пленника и открыл решетку.

– Деньги!

– На улице, – возразил Егор.

– Пошел вперед.

Услышав голоса, сверху выглянул еще один монгол, Егор с досады чуть не выругался.

– Куда ты его?

– Выведу опростаться. Сиди, отдыхай.

Егор облегченно вздохнул. Они прошествовали во двор. У дверей кабинки Егор протянул вперед связанные руки. Между большим и указательным пальцами была зажата золотая монета. Монгол выдернул ее, с заблестевшими глазами стал разглядывать, пробовать на зуб.

– Давай, только быстро.

Егор вошел в уборную, прикрыл дверь. Перерезать аркан было делом минуты. Монгол еще любовался монетой, когда Егор вышел из уборной. Свободный конец был в руках воина, намотан на руку. Егор дернул его на себя и встретил стражника сокрушительным ударом. Затащил обмякшее тело в уборную. В два прыжка добрался до забора и перемахнул через него. К счастью улица была пуста, Егор пробежал два-три квартала и уперся в городскую стену. Идти через ворота он не рискнул. Стражникам наверняка известно о его аресте. Хаджикенд – городишко маленький. Он влез на стену и спрыгнул с той стороны. Сориентировался, и побежал в сторону караван-сарая.


Спустя час он был на месте. Ночь предстояла безлунная. Над воротами постоялого двора уже горел нефтяной фонарь. Егор узнал телегу, спросил хозяина. Реза-киши, увидев его, обрадовался, как родному, даже едва не прослезился.

– Тебя что же выпустили? – спросил он.

– Ты, отец, думай, как хочешь, – ответил Егор, – но нам лучше прямо сейчас выехать.

– Вопросов больше не имею, – сказал старик. – Тогда я пойду запрягать.

Лада

Мы расстались с Ладой в тот момент, когда она, сидела, схватившись за спину своего спасителя, и конь уносил ее в ночь. Через час они выбрались из лесу на большую дорогу. Натик остановил коня, помог спешиться Ладе.

– Вы спасли меня, – сказала Лада, – я даже не знаю, как вас благодарить.

– Вы знаете, как отблагодарить меня, с улыбкой сказал спаситель.

– Нет, не знаю, – насторожилась Лада, – имейте в виду, я вооружена.