Самид Агаев - Улица Иисуса

– Не вышло, – вздохнул Егор, – ладно причаливай, сахиб выходит. А мы поплывем дальше.

Лодка стукнулась о борт пристани. Али выбрался на берег и пошел к гостинице.

– Нам будет тебя не хватать, – бросил ему вслед Егор.

На крыльце Али обернулся. Мощная фигура Егорки почти закрывала тощего лодочника. Что-то толкнулось в его сердце, и он неожиданно для себя крикнул:

– Эй, подождите, я с вами поеду.

Муса подал назад. Али забрался в лодку, развалился на мягком сидении и сказал:

– Не могу я тебя одного отпустить, сынок.

– Не доверяете, папаша, – пробасил в тон Егор.

– Муса, вези нас в логово разврата, – сказал Али.

– Зачем так говоришь, сахиб, – обиделся лодочник, – там нет никакого разврата. Вино есть, отличные кушанья есть, красивые девушки есть, музыка, танцы. Это приличное место. Там даже брахманы бывают под покровом ночи.

– Нам недолго ждать этого покрова. Ты куда гребешь?

– Туда, – указал Муса на середину озера.

Приличное место оказалось в доме на озере, то есть в буквальном смысле. Добротный большой дунгах стоял на якоре в окружении зарослей лотоса, словно на зеленой лужайке, некоторые из них цвели.

– Видишь, брат, – сказал Егор, указывая на лотосы, – ты как никогда близок к вожделенной нирване.

Лодка причалила к деревянной террасе, где их встретил приветливый индус.

– Мы рады гостям, – сказал он и подал руку помощи.

– Рассчитайтесь со мной, – попросил Муса.

– А как же мы доберемся обратно в гостиницу? – спросил Али.

– Не беспокойтесь, утром я за вами приплыву.

– Мы не будем здесь ночевать, – возразил Али, – может быть, не все, но я так точно собираюсь вернуться.

– Не беспокойтесь, господин, – вмешался индус, – у нас есть лодка, в любое время мы доставим вас в любую точку Шринагара.

Егор расплатился с лодочником. Они взошли на террасу, откуда индус провел их в комнату с коврами, подушками, низеньким столиком, за которым можно было сидеть только, скрестив ноги, или возлежать рядом на манер греческих посиделок, то есть полежалок. В центре комнаты был устроен деревянный помост в виде круга, видимо для танцев. В открытых окнах, сколько бы ни хватал взгляд, было озеро и горы. Пришел подавальщик и осведомился о пожеланиях.

– Я надеюсь, у вас есть вино? – спросил Егор.

– Слава Раме, – сказал подавальщик, – наконец-то. От этих мусульман никакой торговли. Вина не пьют. А сколько на еде заработаешь. Настоящие клиенты попались. Есть ли у нас вино? Да, где же ему быть, как не здесь. Когда-то великий бог Индр, обернувшись соколом, принес на землю пьянящий напиток сому. С тех пор в Индии давили виноград и пили вино до тех пор, пока сюда не пришел Махмуд Газневи. С тех пор у нас воцарился сухой закон. Хотя знающие люди говорят, что мусульманские халифы были сплошь отъявленные пьяницы. А мы вынуждены пить украдкой. Но здесь на воде законы шариата не действуют. Я принесу вас лучшего вина, какое можно найти в Кашмире.

– Как он многословен, – заметил Али, – пока он говорил, за это время мы бы успели выпить, закусить и еще раз выпить.

– Ладно тебе, – сказал Егор, – видишь, у человека накипело. – И обращаясь к подавальщику, – только ты друг полегче насчет мусульман. А то мы наполовину мусульмане, можем близко к сердцу приять.

– В каком смысле наполовину, – спросил словоохотливый подавальщик, – у вас родители разной веры?

– Он мусульманин, а я нет.

– Простите, сахиб, я ведь не сказал ничего обидного.

– Мы пришли сюда поговорить или поесть? – поинтересовался Али.

– Да, конечно, простите. Что вы будете, есть – рыбу или курицу?

– Рыба здешняя? Тогда лучше курицу, а то мне озерная рыба как-то не очень, – сказал Егор.

– Горная форель из верхней части реки Джелум очень вкусная.

– Ну хорошо, только рыбу на углях готовьте и курицу тоже. И несите уже что-нибудь.

Подавальщик поклонился и ушел. Но тут же вернулся в сопровождении другого человека, который нес большой медный поднос, уставленный всевозможными закусками. Сам подавальщик нес глиняный кувшин. Поставил его на стол, продемонстрировал целую печать, сломал ее.

– Это вино из виноградников царя Джхалуки, – сказал он, – вкус этого вина вы не забудете никогда.

После этого он наполнил кубки из черненого серебра. Подождал, пока гости попробуют вино, увидел одобрение на их лицах и только после этого ушел.

Вскоре в открытые окна потянуло дымком, это разожгли мангал на кухне.

– А о девицах ни слова, – озабоченно сказал Егор, – наверное, их отдельно надо заказывать.

– А ты думал, что они входят в стоимость блюд?

– А что, это было бы неплохо, – сказал Егор. – Насчет мусульманских халифов это он правду сказал?

– Разные были халифы – и праведники, и пьяницы. Таковым, например, был аббасид Мутадид. Он пил так, что ему стал являться призрак в разных обличьях, в образе монаха, прекрасного юноши, белобородым купцом с мечом в руке. Двери закрывали и караулили, но призрак являлся халифу, где бы он ни был. Пошла молва, что это является джин верующий, чтобы удержать его от кровопролития и злодеяний. Позвал Мутадид заклинателей, но и это не помогло. Как-то ударил слугу и убил его. Озверел он вовсе, убил и утопил несколько слуг и невольницу, потеряв контроль над собой окончательно. Когда этим возмутилась мать его сына, Шааб, он заточил ее, хотел отрезать ей нос, но одумался.

Рассказ Али прервали музыканты, вошли и расположились напротив у стены. Они заиграли, негромко, словно, настраивая инструменты. Следом вошла полуголая девица. Она стала на деревянном помосте, но еще не танцевала, лишь двигалась, плавно и мелодично, опустив насурьмленные глаза долу. В руках у нее были кастаньеты, которыми она иногда прищелкивала.

– Надо бы выпить, в горле пересохло, – внезапно охрипшим голосом сказал Егор, – интересно, у них здесь есть комнаты отдыха.

– Притомился? – сочувственно спросил Али.

– Есть немного, – ответил Егор, не сводя глаз с танцовщицы.

К ним приблизился виночерпий, наполнил кубки, и они выпили, пожелав друг другу здоровья, счастья и долгих лет жизни. Потом принесли куриный кебаб, приготовленный в тандуре. Блюдо оказалось таким острым, что буквально каждый кусок приходилось запивать вином. Впрочем, такой же острой оказалась и рыба. Все это время девушка стояла перед ними, двигаясь под легкую мелодию медленно, короткими движениями, словно заводная кукла. Но, когда гости утолили первый голод, музыкант ударил в бубен, и кукла ожила. Ее лицо по-прежнему было бесстрастным, но движения наполнились энергией. Видно это был медитативный танец, подчиненный определенной цели. Перед ними вдруг возник город великолепной архитектуры с дворцами и храмами. По одной из улиц шла процессия, сопровождавшая человека, который что-то нес на спине.

– Ты тоже это видишь? – спросил Али.

– Кажется, да, – ответил Егор.

Музыканты заиграли другую музыку, и видение исчезло.

– Показалось, – неуверенно сказал Али. Егор ничего не ответил.

Девушка теперь двигалась в другом темпе. Она становилась на одну ногу, поднимая при этом пятку другой ноги к лону. Держала сложенные ладони перед собой, словно принимая позу просителя, в позе цапли. Поворачивала голову вправо и влево, вынося вперед ладонь, кивая ей, словно, кланяясь. Музыкантов было трое. Один щипал струны, второй бил в бубен, а третий дул в дудку. Музыка становилась все быстрее, зажигательней. Егорку подмывало броситься в пляс с этой девушкой, но круг помоста был слишком мал, и это удерживало его. Девушка подпрыгивала, семенила ногами, что-то невидимое поднимала с земли и бросала, тряся после этого кистями рук, словно стряхивая остатки. Совершала быстрые движения бедрами.

Между тем над озером опустилась ночь. Подавальщики зажгли светильники. В отсветах призрачного света казалось, что перед ними танцует пери.

– Ты мог бы узнать насчет девушек, – попросил Егор, – а то мне чего-то неловко.

Али поманил администратора. Когда тот приблизился, спросил:

– Мой друг интересуется, входят ли девицы в стоимость ужина?

Лицо администратора приняло обеспокоенное выражение.

– Он шутит, – поспешил вмешаться Егор, – мы говорим о дополнительных услугах.

Администратор облегченно вздохнул, было заметно, что шутка ему пришлась не по нраву.

– Конечно, господа, когда пожелаете. Все девушки в вашем распоряжении.

Принесли перемену блюд, еще один кувшин вина. Когда гости насытились, произошло это через час, еду со стола убрали, но появились фрукты и сладости. А за ними вошли девушки. Одна другой красивей. Завидев их Егор сказал:

– Все брат, рая мне не надо, здесь все есть. И ты, как хочешь, но я остаюсь здесь, возможно навсегда. Даже если прямо сейчас появится небесное воинство, так сказать рать святая и крикнет мне – брось ты мир, живи в раю, я скажу не надо рая. Чур, вот та, что в середине моя.

Уходили под утро. Над озером клубился туман. Администратор помог сесть в лодку покачивающимся клиентам. Пригласил приезжать почаще, он был доволен щедрой оплатой.

– Вы можете объяснить лодочнику, куда нас везти, – спросил Егор у администратора.

– Не беспокойтесь, – ответил администратор, – его прислал вместо себя Муса, он знает, куда плыть. Доставит в лучшем виде. Хотя, вы могли бы и у нас отдохнуть, дождаться рассвета.

– Нет, нет, – запротестовал Али, с вашими танцовщицами отдых невозможен. С нас достаточно.

– Я бы так не обобщал, – возразил Егор, – но будь по-твоему, не могу тебя одного отпустить на ночь глядя, да еще по воде.

– Не надо тревожиться, мы пойдем по воде, аки по суху, – произнес, не оборачиваясь, лодочник.

– К тому же вот, вот рассветет, – добавил Али, удивившийся словам лодочника.

Дунгах уже скрылся из виду, плескалась вода за бортом. Небо начинало светлеть, но туман был еще такой густой, что казалось, они плывут в небесном облаке.

– Как он ориентируется? – подумал Али о лодочнике.

– Я это озеро знаю, как свои пять пальцев, – ответил лодочник.

Али показалось, что этот голос он где-то слышал.

«Разве я это сказал вслух, – подумал он. – Что за город, все время мерещатся знакомые люди».

– Как повеселились, господа, вам понравилось? – вдруг спросил лодочник.

Али хотел осадить не в меру любопытного лодочника, но тот обернулся, улыбаясь Али, как доброму товарищу.

– А, это ты, – сказал Али, ничуть не удивившись, все чувства были притуплены вином и бессонной ночью.

Но удивился Егор.

– Вы что знакомы? – спросил он.

– Можно и так сказать, – заметил Али. – Познакомься, Егор. Этого лодочника зовут Иблис. Но я бы его назвал занозой в заднице, если бы не был хорошо воспитан.

– Вообще-то ты уже назвал, но я не стану обижаться, – сказал лодочник.

– Иблис… где-то я слышал это имя. Кто он?

– Лучше этого не произносить вслух. Я тебе потом объясню, когда он нас до берега довезет. Если довезет, конечно. У меня такое чувство, что веселье еще не кончилось. Куда на этот раз везешь, лодочник?

– Этот малый похож на караванщика, наверное, он и перевозками подрабатывает, – зевая, сказал Егор. – А ты говоришь загадками, друг мой. Но я не в том состоянии, чтобы их разгадывать, я вздремну пока, глаза закрываются.

Егор откинулся на сиденье и затих.

– Есть одно очень важное дело, – заговорил Иблис, – нужна твоя помощь.

– Что опять кого-то изнасиловал? – спросил Али.

– Вообще-то я никого не насиловал. Это было недоразумение. К тому же, на этот раз нужна помощь, главным образом, твоего друга. Он хорошо себя зарекомендовал, когда освобождал тебя из каменной ловушки.

– Как мудрено ты выражаешься.

– Хорошо, пусть будет – проявил.

– Так значит, это все-таки была ловушка, и ты, наверное, ее подстроил.

– А ты, что думал. Можно безнаказанно таскать чужие сокровища из пещеры. Но не будем ворошить прошлое. Как сказал твой друг: «Прошлого не изменить». Или как там?

– Он сказал – «Вчера, которое прошло, и завтра, которое неизвестно».

– Господа, мне лестно, что вы говорите обо мне, – вмешался Егор, – но почему в третьем лице? Я же здесь. О присутствующих не говорят в третьем лице. К тому же это слова Юза Асефа.

– Простите благородный Егор, – сказал лодочник, – я думал, что вы спите. А когда человек спит, он не присутствует. Он находится далеко. Так далеко, что и представить страшно. Ибо сон, – есть упражнение в смерти.

– Хорошо сказал, – оценил Али. – Только давай без намеков. Егорку этим не испугаешь. И почему ты с ним на вы, а мне тыкаешь. Не уважаешь? И вообще, приставай уже к берегу, что-то мне не нравится этот разговор.

– Ну что ты, благородный Али, как же я могу не уважать тебя? Просто мы уже с тобой коротко знакомы. Можно сказать, брудершафт пили.