Дебби Макомбер - Улица роз

— Наша мама действительно уникальна, — произнес Уилл. — Помнишь, это дело с Поющим ковбоем… Как она стащила его вещи и спрятала в ящике с нижним бельем?

Оливия засмеялась. Как же хорошо быть рядом с братом.

— Как поживает Грейс? — неожиданно спросил он. — Есть какие-нибудь новости об исчезновении Дэна? Он так и не вернулся?

— Грейс убеждена, что пару раз он возвращался домой.

— Откуда она узнала?

— Дэн работал в лесу, и от него всегда пахло вечнозелеными деревьями. Дважды, когда она возвращалась с работы, в доме витал этот аромат. И это могло произойти, только если заходил Дэн.

— Он не появлялся с тех пор?

— Ни звука. Она думала, что он звонил на День благодарения и молчал, но потом узнала, что это был Клиф, друг мамы, с которым время от времени встречается Грейс.

— Друг мамы, — эхом отозвался Уилл. — Мне кажется, он слишком стар для Грейс.

— О нет… Это внук Тома Хардинга — актера-ковбоя.

— Верно. Я забыл его имя.

Наступило молчание, а затем Оливия проговорила:

— Знаешь, когда мы росли, я всегда думала, что ты интересовался Грейс.

— Верно.

— Но ты никуда не приглашал ее.

— Нет, — проговорил Уилл, — но лишь по той причине, что был застенчивым.

— Ты! — Оливия не поверила в это ни на мгновение. — Я знаю, ей бы понравилась эта идея. И может быть, для нас все сложилось иначе, а жизнь ваша пошла совершенно по другому пути.

— Ты шутишь. — Голос Уилла звучал удивленно. — Думаю, Грейс — одна из самых невероятных женщин, которых я когда-либо встречал.

Его восхищение было искренним и равным восхищению Оливии.

— Я тоже так думаю. Несмотря на все это сумасшествие с Дэном, она была тверда как скала.

— А кто-нибудь знает, что случилось с Дэном? Вообще есть какие-нибудь улики?

— Я бы хотела ответить утвердительно, но не могу, — покачала головой Оливия.

— А догадки?

— Правду? — Она отвела взгляд от дороги, чтобы увидеть реакцию брата. — Все считают, что здесь не обошлось без другой женщины. Он купил кольцо до своего исчезновения, а позже его видели в городе с женщиной. Будто он выставлял напоказ свою связь.

— Но ты так не думаешь?

— Нет, — ответила Оливия. — Ну, Дэн очень изменился после Вьетнама, он без причины впадал в депрессию и закрывался от всего мира. Он абсолютно неотзывчив. Иногда даже жесток. И, когда был таким, он делал Грейс несчастной.

— Тогда почему она оставалась с ним все эти годы?

Оливия не могла ответить со стопроцентной уверенностью, но у нее была собственная теория, основанная на долгой дружбе с Грейс.

— Она благородная женщина. Когда она клялась, она собиралась выполнять свои клятвы. В горе и в радости. Но для Грейс было куда чаще в горе, чем в радости. И даже никто из нас не знает, насколько часто. Но она все равно любила Дэна, а он по-своему любил ее.

Оливия съехала с автострады и поехала к дому матери.

— Когда доберемся до матери, остерегайся Гарри. Он очень защищает ее.

Уилл засмеялся:

— Не говори мне, что с мамой живет мужчина.

Теперь наступила очередь Оливии улыбаться.

— Подожди — и увидишь.

Читая выпуск бремертонской газеты от седьмого февраля, Джек тайком наблюдал за сыном. Они только что закончили ужинать, в этот раз у них были лазанья и мороженое. Сразу же после этого Эрик принялся ходить по маленькой гостиной Джека, будто не мог оставаться в неподвижном состоянии. Мальчик действовал на нервы Джеку. За все то время, которое они провели вместе, произошла далеко не одна словесная ссора. Однако вместо отчуждения, конфликты укрепили отношения между сыном и отцом.

Когда Эрик только приехал, они оба вели себя осторожно, боясь сказать или сделать нечто такое, что огорчит другого. Эта неловкость исчезла, когда предполагаемые несколько дней растянулись на пять месяцев. Определенно присутствовала нотка раздражения, но, по крайней мере, это было честно, и они наконец смогли пойти дальше поверхностного слоя.

— Перестань мелькать у меня перед глазами! — закричал Джек, он больше не мог выдерживать этого мелькания.

Он закрыл газету и бросил ее на скамеечку для ног. С другой части комнаты на него посмотрел Эрик.

— Ничего не могу с этим поделать, — пробормотал Эрик. — Я лучше думаю, когда нахожусь на ногах.

Джек поспешно выдохнул, его терпение в эти дни было на пределе. Он мимолетно задумался, как коллеги Эрика справляются со взрывами нервной энергии Эрика. Он очень хотел, чтобы рядом оказалась Оливия и отвлекла бы его, но она была занята с матерью. Если она не дежурила в больнице, то развлекала своего большого брата. Джек не видел ее почти неделю и очень скучал.

— В чем твоя проблема сейчас?! — крикнул Джек.

Эрик упрямо посмотрел на отца, но ничего не ответил.

Без слов было понятно, что все дело в Шелли и близнецах.

Джек никогда в своей жизни не видел, чтобы кто-то страдал по женщине сильнее, чем его сын.

— Ты собираешься подарить ей что-нибудь на следующей неделе, на День святого Валентина?

— Думаешь, мне стоит? — Эрик развернулся вокруг своей оси.

— Когда ты говорил с ней в последний раз?

— Неделю назад. — Эрик отвел взгляд. — Я позвонил узнать, как у нее дела.

— Я думал, ты решил уйти.

Джек не согласился с этим решением, но это была жизнь сына, а не его. Он хотел поддержать Эрика в любом случае, что бы тот ни решил в отношении Шелли и детей. Но Джек тем не менее считал, что, несмотря на отцовство — Эрика или кого-то другого, — этим детям будет нужен отец. Встретившись и познакомившись с Шелли, Джек был убежден, что отец близнецов действительно Эрик, несмотря на утверждения медицинской экспертизы. Шелли была не из тех женщин, которые изменяют своим партнерам, и было очевидно, что она действительно любит его сына. Несмотря на все то, что случилось.

— Я пытался забыть ее, — резко ответил Эрик. — Но не могу перестать думать о ней.

Джек чувствовал, что должен помочь сыну.

— Знаешь, Эрик, — спокойно проговорил он, — дети действительно могут быть твоими.

Джек и раньше говорил об этом, да, в конце концов, врач в клинике дал понять, что шанс есть, пусть и мизерный. Эрик опустился на диван и закрыл лицо ладонями.

— Думаешь, я не надеялся на это? Я так сожалею, что посетил больницу и сделал этот чертов анализ! — Эрик помедлил, плечи поникли еще ниже, и когда он заговорил вновь, голос был слишком тих. И Джеку приходилось напрягаться, чтобы разобрать слова. — На прошлой неделе, когда говорил с Шелли, я предложил пожениться и воспитывать детей вместе.

— Отлично, — проговорил Джек, до того как осознал, что Шелли, очевидно, отказалась, иначе его сын не слонялся бы здесь, такой же несчастный, как всегда.

— Было бы чудесно, если бы она согласилась. — Голос сына дрожал от боли.

Джеку хотелось как следует стукнуть себя за то, что он был настолько невнимательным.

— Прости. — Он наклонился вперед, уперев локти в колени. — Женщины могут быть нелогичны.

— И это ты говоришь мне? — задал вопрос Эрик. Джек засмеялся.

— Похоже, у вас с Оливией все хорошо. Мне она нравится, пап. И очень тебе подходит.

— Мне она тоже нравится.

У них действительно все было исключительно хорошо, по крайней мере, до недавних пор. Последние несколько месяцев, казалось, жизнь мешает их развивающимся отношениям.

— Послушай, пап, — выпрямляясь, произнес Эрик. — Пришло время мне жить своей жизнью. Шелли ясно дала понять, что наши отношения закончены. Я думал, она пришла в себя и мы сможем все уладить, но, похоже, ничего не получится.

— Но ведь не из-за того, что ты был недостаточно настойчив.

Хотя Шелли и понравилась Джеку, он думал, что ведет она себя слишком уж негибко. Он понимал, Шелли оскорбило недоверие Эрика и обвинение в измене. Но его сын вывернулся наизнанку, пытаясь смягчить Шелли. Очевидно, ни слова, ни поступки не тронули ее сердце.

— Это больше не важно.

Джек внимательно смотрел на сына. Голос Эрика звенел от решимости и силы, чего Джек прежде не слышал.

— Что ты имеешь в виду?

— Я подал заявление на перевод.

— Куда?

— В Рино, штат Невада.

— И ты уже получил перевод? — Джек неожиданно почувствовал напряжение и сжал кулаки.

— Пока нет, но я первый в списке. Ответ дадут в ближайшие несколько месяцев. Как только это произойдет, ты вновь получишь дом в полное распоряжение, — сказал Эрик небрежно. — Уверен, это станет для тебя огромным облегчением.

— Верно и… не верно. — Джек не хотел, чтобы между ними оставалось непонимание — он ценил свое уединение, но был благодарен за эту возможность узнать сына лучше. — Мне нравится, что ты рядом, хоть и сводишь меня с ума.

Они быстро обнялись, и Эрик направился в свою комнату.

— Я знаю, это ничего не изменит, но отправлю Шелли цветы на День всех влюбленных.

— Цветы? — повторил Джек.

И Оливия должна получить большой букет. Это ведь традиционный подарок.

— Я оставлю карточку пустой, — добавил Эрик. — Она поймет, что цветы от меня.

И сын исчез в своей спальне.

Значит, Эрик переезжает, и, судя по всему, скоро. Джек опустился на диван, закрывая глаза. У него были смешанные чувства на этот счет, но находил он и преимущество. Он сможет вернуть свою личную жизнь.

Ему нравилось в Оливии все: ее внешность, ее ум, ее шик. Хорошо, хорошо, он признает, что часто думал о занятиях любовью с Оливией. Пока это не произошло, но…

Джек разволновался при мысли о развитии их отношений, о продолжении с того места, где они остановились. Он очень давно узнал, что Оливия больше всего остального ценит честность, и планировал быть предельно честным — признается в своих чувствах и спросит, до какой точки, по ее мнению, дойдут их отношения.

Поднявшись, Джек взял пальто.

— Я отлучусь на некоторое время! — крикнул он Эрику.

Мысли об Оливии всколыхнули тоску по ней. На этой неделе они разговаривали всего лишь раз, и то очень коротко. Когда он приехал в больницу к Шарлоте, Оливии там не оказалось. Джек не хотел докучать Шарлоте и расспрашивать ее о дочери, но ему было любопытно, где она находится. А затем, уходя, он столкнулся с Оливией в вестибюле — она была с братом. Оливия коротко представила их друг другу, но было очевидно, что ее мысли сосредоточены на чем-то другом.

Вероятно, было неправильно объявляться без приглашения, особенно в такое стрессовое время, но у него имелось хорошее оправдание. Шарлота каждую неделю писала статью для газеты, и делала это превосходно. Подруга Лаура готова была занять ее место, но Джеку нужны были прогнозы Шарлоты, когда ожидать ее возвращения. Ему неудобно было спрашивать об этом пожилую женщину, поэтому он использует этот предлог, чтобы заехать к Оливии.

Держа путь по Лайтхаус-Роуд, Джек весело насвистывал — настроение было отличным. Ситуация с Эриком и Шелли далека от идеальной, но его сын сделал все возможное, чтобы спасти их отношения.

Джеку нравился большой старомодный дом с мансардой. Теплый свет из передних окон падал на крыльцо. Сердце Джека вздрогнуло, когда он представил, как Оливия откроет дверь. Он представлял ее улыбку, ее поцелуй…

Джек припарковался и торопливо взбежал по ступеням. Он оперся о дверной косяк, принимая позу, которая, как он надеялся, будет выглядеть сексуальной, и нажал кнопку дверного звонка.

Прошло всего несколько секунд, открылась дверь… И Джек посмотрел в глаза Стэну Локхарту, бывшему мужу Оливии. Джек немедленно выпрямился. Он познакомился со Стэном в прошлом мае и сразу же невзлюбил его. Судя по взгляду, которым его одарил Стэн, чувство было взаимным.

— Кто там? — раздался приглушенный голос Оливии. Вероятно, она находилась в кухне. На заднем фоне слышалась музыка.

— Здесь твой парень! — через плечо выкрикнул Стэн.

Джека оставили ждать на крыльце. Оливия в ту же минуту заметила его, рывком распахнула дверь и, схватив за руки, втянула Джека в дом.

— Я не хотел помешать вашему вечеру, — проговорил он, чувствуя себя назойливым гостем.

Джек заметил, что Оливия надела браслет, который он подарил ей, и немного успокоился.

— Ты не мешаешь, — настаивала Оливия, обнимая его. — Ты же знаком с моим братом Уиллом.

Джек неловко кивнул в направлении Уилла.

— И конечно знаешь Стэна.

И вновь быстрый кивок.

— Мы празднуем мамину выписку из больницы. Она хорошо справляется, никто не ожидал подобного. Она будет дома утром! Доктора заверили нас, что операция прошла удачно, опухоль удалили полностью, а это огромное облегчение. Она по-прежнему будет проходить профилактическую химиотерапию, но все выглядит обнадеживающе.