Клиф проговорил это в шутливой манере, и она ответила в таком же тоне:

— Мы можем дойти только до аэропорта. А сейчас, может, ты прекратишь?

— Вероятно, нет. Тебе бы понравилось, если бы я перестал?

Грейс улыбнулась и дальше старалась не отрывать глаз от дороги.

— Вероятно, нет.

Клиф засмеялся и спросил:

— Как Мэрилин?

— Теперь носит одежду для беременных. Я и не мечтала о материнстве для нее, но не перестаю удивляться, насколько моя дочь счастлива. Она так восторженно ждет этого ребенка. — Грейс замолчала, а затем, будто размышляя вслух, добавила: — Уверена, что отец — один из художников.

Она не собиралась делать этого, но все-таки рассказала Клифу о разговоре с Мэрилин, произошедшем в воскресенье.

Клиф внимательно ее выслушал.

— Я восхищаюсь тем, насколько ты открыта и честна со своими дочерьми.

— А у тебя не такие отношения с Лизой?

Клиф помолчал, а затем решился:

— Не совсем. Мы избегаем темы, касающейся ее матери. Будто Сьюзен — женщина-призрак. Думаю, Лиза боится причинить мне боль, хотя я сомневаюсь, что моя бывшая жена все еще имеет надо мной такую силу.

— Ты о чем?

Хотя Грейс не желала лезть не в свое дело, ей было любопытно узнать о его браке. Временами Клиф говорил пару фраз, но ничего такого, что помогло бы ей составить полную картину его жизни до развода. В некотором смысле информация о браках и разводах помогала ей увидеть свой брак в истинном свете.

— Думаю, одна из причин, по которой ты привлекаешь меня, — это Сьюзен.

— Хочешь сказать, что я похожа на нее? — Слова Клифа сразу же насторожили ее.

— Ни капли. Отличаться больше просто невозможно. Например, внешне. Она высокая и худая, а ты невысокая и… привлекательно округлая.

— Спасибо, — еле слышно пробормотала Грейс.

Клиф не хотел оскорбить ее, но мужчина просто не понимал, скольких усилий требовалось ей на то, чтобы поддерживать вес на стадии «приятной округлости». Посмотрев на Клифа, Грейс поняла, что он изучает ее веселым взглядом.

— Все дело в моих бедрах, верно?

Клиф засмеялся:

— Слишком плохо, что ты за рулем, иначе я нашел бы повод поцеловать тебя прямо сейчас.

— Ты бы не стал делать этого!

— Вот уж меня нельзя обвинить в отсутствии интереса. — Клиф покачал головой. — Неужели ты не понимаешь, насколько привлекательной я тебя считаю?

Руки Грейс стиснули руль.

— Просто объясни свои слова о Сьюзен.

— Я имел в виду, что у нас с тобой много общего.

— А что конкретно?

— Ну, во-первых, я понимаю, что значит, когда любимый человек имеет связь на стороне. Это опыт, который наносит непоправимый эмоциональный вред — будто каждое сомнение, каждое несоответствие, которые были во мне, оказались правдой. Если у Сьюзен и был кто-то на стороне, то по той причине, что во мне чего-то не хватало.

Грейс сосредоточилась на движении, направляясь по мосту Такома-Нэрроуз. Она снизила скорость, въезжая на мост длиною в милю.

— Ты хочешь сказать, что мужчины думают так же? — спросила Грейс, удивленная его откровением.

— Конечно, ну а потом мы делаем все возможное, чтобы найти компенсацию в других сферах.

— Например?

— Для меня этой сферой стали лошади. — Клиф пожал плечами. — Я игнорировал то, что происходило у меня за спиной, потому что только так мог с этим справиться. Ведь мужчины не должны чувствовать боли, так?

— Это же чепуха!

— Да, я понял, что боль получает выход тем или иным способом. Думаю, если бы мы со Сьюзен продолжили все так же, то в конце концов это убило бы меня. Она оказалась храбрее и решила положить конец нашему браку. А знаешь, что самое забавное? Я был благодарен ей за это.

— И какое отношение это все имеет ко мне? — спросила Грейс.

— О да… В этом же был весь смысл разговора, верно? — Клиф усмехнулся. — Когда мы встретились в первый раз…

— То есть когда ты скрылся с моей кредиткой?

— Знаешь, я сотню раз размышлял над значимостью того события.

— Закончи свою мысль, — попросила Грейс с наигранной суровостью.

— В тот же день, когда я приехал в библиотеку, чтобы обменять кредитки, ты меня привлекла невероятно. Признаю, это поразило меня, потому что я был в разводе пять лет, и все это время меня не интересовали другие отношения. И вдруг, совершенно неожиданно, будто взорвалась бомба, я увидел будущее в совершенно другом свете.

Самолюбие Грейс не страдало от этой информации, хотя интерес Клифа беспокоил ее сначала. Однако ей становилось все уютней и уютней с этим. Ей так долго были нужны хотя бы какие-нибудь сведения о Дэне, но проходили месяцы неведения, и Грейс постепенно привыкала к этому.

— Теперь я понимаю, что привлекло меня. Или, по крайней мере, частично.

Грейс кинула на него вопросительный взгляд.

— Ты считаешь, что у Дэна были отношения с другой женщиной.

Грейс кивнула, принимая боль, которую все еще рождали эти слова.

— Тебе пришлось разбираться с эмоциями, вызванными предательством брака, — именно это я ощущал после измены Сьюзен.

Клиф может оказаться прав. В глубине души Грейс была убеждена, что у Дэна кто-то есть. Женщина, которую он любил так сильно, что с готовностью изменил всю свою жизнь. У нее не было иного ответа.

Грейс выехала на автостраду Такомы и свернула на боковую дорогу, ведущую к аэропорту. Этому маршруту ее научил Дэн.

— Хочешь, я расскажу тебе мою теорию об истории с нашими кредитками? — спросил Клиф.

— Не могу дождаться момента, когда услышу ее, — засмеялась Грейс.

— По-моему, это была судьба. Предзнаменование. Называй как хочешь.

— Официантка в «Блинном дворце» не виновата?

— Она была орудием судьбы.

Грейс была удивлена и заинтригована его теорией.

— Значит, нам суждено было встретиться.

— Без сомнений. — Голос Клифа звучал уверенно. — Я пришел к выводу, что наша встреча была подарком. Своего рода компенсация за всю ту боль, которую причинил развод.

Грейс почувствовала, как ее горло сжалось.

— Это очень мило, Клиф.

— Я на самом деле так думаю. Однажды, когда ты будешь готова, надеюсь, мы станем не просто возлюбленными.

Какой старомодный и достаточно привлекательный термин, поразилась Грейс.

— Мне бы это понравилось.

Клиф затих и посмотрел в окно, когда они подъехали к аэропорту.

— Я знаю, для тебя важно найти Дэна. Или, по крайней мере, узнать, что с ним случилось.

— Я бы хотела снять груз с души, но могу никогда не дождаться. И сейчас я принимаю это. Я должна жить своей жизнью.

— Ты правда хочешь этого? — Выражение его глаз открывало уязвимость, которая глубоко затронула ее. — Потому что, если это правда, я хочу, чтобы ты подумала о нас, Грейс.

— Ты говоришь о… — Грейс тяжело сглотнула и подъехала к обочине, чтобы позволить Клифу выйти. — Ты говоришь о том, чтобы наши отношения… стали серьезными?

— Да, — просто ответил он, его рука лежала на ручке дверцы.

Он больше не сказал ни слова и открыл дверцу, но Грейс остановила его, положив ему на плечо ладонь.

— Хорошего тебе полета.

— Спасибо.

Но Грейс не убрала ладонь. Она наклонилась вперед, и Клиф подвинулся, чтобы поцеловать ее. Поцелуй длился достаточно долго, машина позади начала нетерпеливо сигналить. Клиф быстро обернулся, а затем посмотрел на Грейс.

— Это твой ответ?

— Я не знаю, — проговорила Грейс, но тепло улыбнулась. — Я подумаю над этим, пока тебя не будет.

— Сделай это, ~ сказал Клиф и улыбнулся в ответ.


Оливия была слишком возбуждена, чтобы сидеть неподвижно. Стэн должен прибыть с минуты на минуту, а вместе с ним Джеймс, Селина и их внучка — Изабелла Долорес Локхарт.

— Который час? — спросила Шарлота. Ее мать была так же взволнована визитом, как и она сама. — Не понимаю, почему ты согласилась, чтобы Стэн забрал их из аэропорта.

— Мама, в этом есть смысл. Стэн живет в Сиэтле.

— Да, знаю. Но ему, похоже, требуется вечность, — нетерпеливо пробормотала Шарлота.

— Они здесь! — прокричала Джастин со стороны переднего окна.

Стэн открыл сетчатую дверь, и Шарлота с Оливией вылетели на крыльцо. Оливия сбежала по ступеням, ее руки распахнулись, чтобы обнять сына в ту же секунду, как он вылез из машины. И через несколько минут Оливия уже держала на руках спящую Изабеллу. Малышка положила голову на плечо Оливии, и ее сердце сжалось от любви к своей первой внучке.

— Бабушка, — проговорил Джеймс, обнимая Шарлоту. — Ты выглядишь прекрасно.

— Ну, я пока не мертва, — заверила его Шарлота и шагнула вперед, ожидая знакомства с Селиной. — Полагаю, моя очередь пока не пришла.

Джеймс обнял жену за талию и представил ее. Темные глаза Селины засияли от счастья, когда она обняла Шарлоту и каждого члена семьи по очереди.

Как только закончились восторженные приветствия, появились Сет и Джастин.

— Посмотри на себя, большая сестричка, — проговорил Джеймс, поглаживая Джастин по животу. — Почти мама.

— У меня еще месяцы впереди, — пожаловалась она.

— О, тогда ты просто толстая.

— Аккуратнее со словами, — еле слышно посоветовал Сет.

Мужчины обменялись быстрыми объятиями.

— Добро пожаловать в семью, — сказал Сету Джеймс.

— Спасибо.

Проводив всех в дом, Оливия почувствовала слабость от радости. Вся семья так редко собиралась вместе.

— Где Мардж? — спросила Оливия бывшего мужа. Когда они договаривались о встрече, Оливия думала, что и вторая его жена приедет.

— Мардж не смогла, — ответил Стэн, и в его голосе слышалось искреннее сожаление. — Она очень извиняется.

— Пожалуйста, скажи, что ей рады в любое время.

— Хорошо, — пообещал Стэн.

Однако Оливия заметила, что он не спросил о Джеке. Она решила как следует подумать об этом позже.

Пока Оливия и Шарлота накрывали стол для ужина, Стэн держал на руках Изабеллу. Девочка почти сразу же заснула. Оливия улыбнулась, наблюдая, как ее бывший муж сидит в кресле-качалке с их внучкой на руках. Последний раз она видела его в такой позе, когда Джеймс был младенцем, а близнецам исполнилось пять лет… Оливия смахнула слезы ностальгии, которые вызвали воспоминания. И поторопилась на кухню.

— Расскажи мне все, — обратилась она к сыну, пока Селина и Джастин занялись переносом еды на стол в столовой. — Командование позволит тебе вернуться домой? Я бы хотела, чтобы ты работал здесь, в Бремертоне.

— Прости, мам, но, похоже, мне придется еще на два года остаться в Сан-Диего.

Было сложно скрыть разочарование, но Оливия попыталась.

— Я рада, что семья Селины там.

— Мои родители любят Джеймса, — сказала ее невестка.

— Но так было не с самого начала, — заметил Джеймс, погладив жену по спине, когда она прошла мимо с миской салата.

— И по веской причине, — засмеялась Оливия. — Их дочь забеременела от тебя.

Оливия всего за месяц до рождения Изабеллы узнала, что Джеймс и Селина поженились. Она была разочарована, что оба ребенка решили сыграть свадьбу без присутствия родителей. Сначала Джеймс, а через несколько месяцев Джастин сбежала в Рино с Сетом. И все равно Оливия верила, что ее дети правильно выбрали себе пару, что стало источником огромной радости для нее и Стэна. Радости и облегчения.

Вскоре семья собралась за столом. Оливия и Шарлота готовили и пекли несколько дней — хотели, чтобы у Джеймса была возможность насладиться своими любимыми блюдами. Здесь были и фаршированный зеленый перец, и салат «Цезарь» с домашними гренками, а еще спагетти с морепродуктами. Джеймс съел по две порции каждого блюда.

— Оставь место для десерта, — предупредила Шарлота.

— Бабушка, а ты испекла мне кокосовый пирог? — Джеймс вновь выглядел маленьким мальчиком, который испытывает восторг при упоминании своего любимого десерта.

— Конечно, — заверила его Шарлота. — Именно для тебя.

— Это пирог, о котором говорил Джеймс? — спросила Селина. — На приготовление которого требуется три дня? Вы не поделитесь со мной рецептом?

Застенчивый вопрос был обращен к Шарлоте.

— Для начала тебе надо знать, что используется свежий кокос.

Увидев изумленные глаза Селины, Оливия наклонилась к невестке и прошептала:

— Но есть мелко накрошенные.

— Но я не использую их, — вмешалась Шарлота. — По крайней мере, когда готовлю для Джеймса.

— Он избалован, — проговорила его жена и рассмеялась. — И я тоже не могу не баловать его. Он такой милый.

Это замечание повлекло за собой ряд добродушных подшучиваний о том, насколько мил Джеймс.