— Что не так? — спросила Джастин.

— А Сет знает, что ты обедала с Уорреном? — поинтересовалась Оливия, отодвигая стул и опускаясь на него.

Эти слова все объясняли. Ее мать знала. Поэтому, скорее всего, и Сет, но пока он не высказал недовольства, не попросил ее прекратить эти встречи. Джастин была немного удивлена и решила, что больше так не поступит.

— Уоррен хочет вернуть тебя? — поинтересовалась мать, не услышав ответа.

— А я упоминала, что в начале недели обедала с Мэрилин Шерман? — вопросом на вопрос ответила Джастин, потому что тема Уоррена была под запретом. — Она хотела поздравить нас с Сетом.

— Значит, ты предпочитаешь не обсуждать Уоррена. — Оливия поставила чашки с чаем в центр стола.

— Верно подмечено.

— Тогда не будем. — Оливия пожала плечами и кивнула. — Расскажи мне о Сете. Когда он вернется?

Джастин пустилась в объяснения. Чем дольше говорила дочь, тем расслабленней становилась мать, и Джастин понимала почему. Оливия наконец полностью удостоверилась в любви дочери к Сету и теперь точно знала, что никакие слова или поступки Уоррена не изменят чувств Джастин к мужу.

— Как Мэрилин? — спросила Оливия, наливая по второй чашке чаю. — Мы каждую неделю встречаемся с Грейс на аэробике, но у нас редко появляется возможность поговорить — вся наша энергия уходит на упражнения. Мэрилин говорила тебе, что Грейс подала на развод?

Джастин кивнула:

— Кстати, а почему распался брак самой Мэрилин?

Джастин как-то не думала спросить об этом раньше.

В то время ей было всего четырнадцать. Она лишь помнила, что Оливия и Грейс, лучшая подруга матери, разговаривали по телефону очень часто и подолгу. Мэрилин поехала домой на некоторое время, взяла свою девичью фамилию, будто никогда и не была замужем.

Оливия положила себе в чай ложку сахара.

— Не думаю, что даже Грейс знает, как все было на самом деле. Когда Мэрилин выходила замуж, помню, Грейс творила мне, что Клинт Джостад не лучшая партия для ее дочери.

— Очевидно, она оказалась права, — сказала Джастин, и тут ей в голову пришла пугающая мысль. — А что ты чувствуешь о нас с Сетом?

Джастин смотрела на мать глазами полными надежды, доверяя ее житейской мудрости.

— О, Джастин, по моему мнению, Сет идеален. Я счастлива за вас обоих. Сет действительно превосходно тебе подходит…

— Я тоже так думаю, мам, — улыбнулась Джастин.

В первый раз за долгое время она вспомнила о брате. Сет и Джордан были лучшими друзьями, а когда им исполнилось по тринадцать, Джордан утонул. Сет был на Аляске с отцом и не знал о трагедии до возвращения домой. Но Джастин была рядом с Джорданом в тот чудовищный день. Она держала его безжизненное тело, пока не прибыла скорая. В то лето изменился весь ее мир. Он был ее близнецом, ее лучшим другом. Всего через несколько месяцев развелись родители, и совсем скоро отец вновь женился. Ее младший брат, Джеймс, казалось, не осознает, что они лишились стабильности, но Джастин это чувствовала и переживала.

— О чем задумалась? — спросила Оливия, слегка нахмурившись.

— Ничего важного, — ответила Джастин, покачав головой.

Это было неправдой, однако Джастин не хотела ворошить воспоминания, которые никогда не перестанут причинять боль. Ее мать так и не смогла оправиться после смерти сына. Допив чай, Джастин отнесла чашку и блюдце в раковину и сказала:

— Мне пора домой.

— Спасибо, что заехала. — Оливия коснулась щеки дочери. — Я так волновалась из-за вас с Сетом.

— Я очень счастлива, мам, — ответила Джастин, импульсивно обнимая ее. — Мы скоро увидимся.

— Хорошо. — Оливия проводила дочь до крыльца и махала рукой отъезжающей Джастин.

Вернувшись к себе, Джастин обнаружила в двери записку от управляющего, в которой говорилось, что на ее имя доставлена посылка.

Она поспешила вниз, в кабинет управляющего. Там ее дожидался огромный букет цветов. Большая хрустальная ваза была наполнена массой гвоздик, розовых лилий, ирисов и других цветов, название которых Джастин не могла вспомнить. Конечно же, цветы от Сета.

Джастин едва смогла дождаться, пока доберется до карточки. Сет любил ее, скучал по ней. Ее милый, замечательный муж, должно быть, понял, что ей необходим эмоциональный взрыв, чтобы прожить следующие несколько недель.

Джастин практически мгновенно поняла, насколько ошибалась. На карточке было написано только одно слово.

Уоррен.

Джастин застонала от разочарования и кинула карточку на кухонную стойку. Она аккуратно поставила вазу на стол, чувствуя раздражение каждый раз, когда ее взгляд падал на нее.

Часом позже, она как раз рылась в холодильнике, отыскивая что-нибудь легкое на ужин, зазвенел дверной звонок.

Джастин открыла дверь и обнаружила Уоррена Сагета в дорогущем кричащем костюме.

— Привет, Джастин, — улыбнулся он.

— Здравствуй, Уоррен, — без особого энтузиазма ответила Джастин.

— Ты получила мои цветы?

— Да, но мне бы очень не хотелось, чтобы ты делал что-либо подобное. — Джастин не стала приглашать его войти в квартиру.

— Я хотел поблагодарить тебя за чудесный обед.

— Ты очень внимателен.

— Я могу войти? — спросил Уоррен, берясь за ручку двери.

— Не думаю, что это хорошая идея, — покачала головой Джастин.

Если ее мать слышала об обеде, задавалась вопросом Джастин, то как много людей в городе знали об этом? Она не собиралась добавлять сплетникам работы, пригласив Уоррена в свою квартиру.

— Хорошо, — ответил он обиженно. — Я не собираюсь навязываться.

— Дело не в этом, просто… — Джастин оборвала фразу. Уоррен был слишком умен, когда дело касалось его целей, и она не собиралась облегчать ему жизнь.

Уоррен ждал, когда Джастин продолжит, но она молчала, и он спросил сам:

— У тебя есть на сегодня планы?

— А что? — Джастин не собиралась рассказывать Уоррену, что ее самым превосходным планом было посмотреть сериал «Нэш Бриджес».

— Я надеялся, что ты поужинаешь со мной. Ты, наверное, чувствуешь себя одиноко, ведь Сет так давно на Аляске. И я подумал, что вечер в городе принесет тебе радость.

— Нет, спасибо, Уоррен.

— От вопроса никакого вреда, — с вымученной улыбкой проговорил он.

— Вообще-то, думаю, вред мог бы и быть.

Уоррен изогнул брови, будто Джастин удивила его.

— Нам не стоит видеться. Я была бы очень благодарна, если бы ты не приходил ко мне больше — ни на работу, ни домой.

— Джастин, ты же не думаешь, что я намеренно стараюсь навредить вашим отношениям с Сетом? — Вновь взгляд обиженного маленького мальчика.

— Не важно, что я думаю, Уоррен, но держись от меня подальше.

— Ты ли говоришь мне это? — Уоррен засмеялся, но смех звучал горько, а его глаза сузились. — Значит, наш большой шведский глупец еще и ревнив!

Джастин не собиралась ни защищать Сета, ни оправдывать его. Ее мужу не понравится, что она видится с Уорреном, а значит, она положит этому конец. Отношения с Уорреном завершились, и это случилось давно, несмотря на их недавний обед. Он не мог ничего изменить.

— В следующий раз, — с горечью произнес Уоррен, — ты скажешь мне, что беременна от этого болвана.

— Уоррен, пожалуйста. — Джастин проговорила его имя таким тоном, что было понятно: разговор наскучил ей. — Уходи.

Она не хотела больше стоять в дверном проеме и спорить с ним. Джастин начала закрывать дверь, но слова Уоррена остановили ее.

— Ты ведь беременна? — потребовал он ответа. — Неужели ты не видишь, что он делает с тобой?

— Уоррен…

— Не позволяй этому случиться, Джастин. Я надеюсь, ты опомнишься до того, как…

Джастин устала слушать это, захлопнула дверь. И привалилась к ней спиной. Какое облегчение! Он ушел. Господи. Какой же она была идиоткой, когда отправилась с ним на обед! Теперь она считала, что это было предательством по отношению к Сету. Уоррен слишком любит конкурировать, чтобы остаться другом, как она вначале наивно полагала. А кроме того, Кедровая Бухта — слишком маленький городок. Джастин не могла унижать своего мужа, позволяя людям думать, что встречается с Уорреном — ее, как считалось, бывшим любовником — за спиной Сета.

Впрочем, Уоррен коснулся интересной темы. Беременность. Вскоре после смерти брата и развода родителей Джастин решила, что не хочет иметь детей. Но сейчас она была замужем, и ее взгляды изменились. Джастин могла только надеяться, что Сет думает так же.


Джек Гриффин сбрызнул одеколоном чисто выбритые щеки и вздрогнул от жгучей боли. Он посмотрел на свое отражение в запотевшем зеркале и приподнял брови.

— Сегодня, — вслух произнес Джек, напоминая себе, что вечером, вполне возможно, заманит Оливию Локхарт в постель.

Их отношения развивались прекрасно, но они оба были взрослыми, зрелыми людьми. И достаточно осторожными — далеко не семнадцатилетние подростки во власти гормонов. Но Джек был мужчиной во всех смыслах этого слова и ничего не хотел так сильно, как привести их отношения к физической близости. Зайти дальше поцелуев и объятий… Он был готов к этому и надеялся, что Оливия согласна.

Разведенная судья по семейным делам была не такой, как все женщины, которых он знал. Оливия обладала неким шиком, была культурной и образованной. А он всего лишь никчемный алкоголик, который теперь не брал в рот ни капли.

Грейс Шерман рассказала Джеку о приближающемся дне рождения Оливии, и он был благодарен ей за это. Именно такого случая он ждал. Стремясь показать, насколько дорожит ею, Джек долго и усердно искал идеальный подарок. Он хотел найти то, что донесет до Оливии послание его сердца. Нечто такое, что подходит женщине утонченной, но такой простой и близкой. Бриллиантовый браслет показался ему именно таким подарком.

Выбрав чистую рубашку, Джек взял в руки серую бархатную коробочку и полюбовался браслетом. Джек никогда не покупал вещей настолько прекрасных, даже для своей бывшей жены. Главное для него была не цена, а качество украшения, и ювелир скинул десять процентов, когда понял, что Джек хочет купить браслет, а не проявляет ленивый интерес. В том, чтобы быть практичным, нет ничего плохого, подумал Джек. Оставшиеся деньги пойдут на ужин в «Капитанской галере». Джек получал удовольствие, представляя себе реакцию Оливии, когда она откроет коробочку. Теперь, уже запаковав ее во второй раз, Джек захотел вновь убедиться, что браслет такой же прекрасный, каким он его помнил. И Джек вновь распаковал коробочку, чтобы еще разок взглянуть на украшение.

Посвистывая, он закончил одеваться. Кровь стучала в висках при мысли об Оливии, лежащей в его объятиях.

Внезапно со стороны гостиной раздался какой-то звук. Джек выглянул из двери спальни:

— Здесь кто-то есть?

Никакого ответа.

Джек нахмурился и в последний раз посмотрел на свое отражение.

— Пап?

Джек застыл. Сын здесь? Сейчас?

— Эрик?

Джек вышел из спальни и обнаружил своего двадцатишестилетнего сына, стоящего посреди гостиной с чемоданом в руке.

— Ты куда-то собирался? — спросил Эрик.

— У меня еще есть время, — заверил его Джек.

Сын выглядел ужасно: бледное лицо искажено болью, плечи ссутулены, в каждой линии тела читалось страдание.

— Что случилось?

Эрик в ответ пожал плечами. Но Джек по опыту знал, что только женщина способна довести мужчину до такого состояния.

— Вы поссорились с Шелли?

— Можно сказать и так.

В ответной улыбке Эрика полностью отсутствовало веселье.

Взглянув на чемодан в руке сына, Джек догадался, что дело не в обычных разногласиях.

— Она выгнала тебя?

Эрик кивнул, после чего опустился на диван и грустно посмотрел на Джека:

— У тебя есть время поговорить, пап?

Отношения Джека с сыном только-только стали налаживаться. Практически всю жизнь Эрик жил с матерью. Даже когда Джек перестал пить, сын отвергал все попытки, которые предпринимал отец, чтобы наладить отношения. В этом году весной Эрик в первый раз согласился встретиться с отцом. Боясь сказать или сделать нечто такое, что расстроило бы сына, Джек пригласил с собой Оливию. Они втроем поужинали в ресторане в Сиэтле. Ободренные успехом, Джек и Эрик стали встречаться почти каждый месяц.

Джек был так рад увидеться со своим единственным сыном и не хотел разрушить хрупкий мостик, который пролег между ними.

— Конечно, у меня есть время. Скажи, что случилось.

Джек присел напротив сына, наклоняясь вперед, чтобы Эрик знал — ему на самом деле интересно и он обеспокоен судьбой сына.

— Все дело в Шелли и ее беременности, — пробормотал Эрик.