– Браво! – сказал Йен, положив ладонь мне на плечо.

– У меня есть опыт усмирения местных хулиганов, – самодовольно объяснила я. – Главное – не показывать, что ты их боишься. Тогда они дрогнут и отступят.

В этот момент вернулся Дэви. Йен убрал руку с моего плеча.

– Мэгс должны отпустить домой с минуты на минуту, – сообщил нам Дэви с довольной улыбкой.

– Ты разговаривал с ней? – спросила я. – Что она говорит о мотивах своего поступка?

– Об этом она не сказала ни слова, только повторила, что готова взять на себя ответственность за последствия своей выходки, – ответил Дэви.

– И каковы же эти последствия?

– Ну, во-первых, ей придется возместить расходы на уборку города после нашествия стада перепуганных коров. Во-вторых, оплатить работу парней, которые их отлавливали, чтобы вернуть на ферму. А помимо всего этого – заплатить солидный штраф.

– Ее могут приговорить к тюремному заключению? – с тревогой спросила я.

Дэви ничего не ответил. Я тяжело вздохнула. Он дотронулся до моей руки и сказал:

– Конечно, Мэгс совершила серьезное правонарушение. Судья за такое по головке не погладит. Но поскольку закон она нарушила впервые, а все животные будут, как я надеюсь, найдены и возвращены своему владельцу, в тюрьму ее не поместят. Как ни глуп Рейми, настаивать на этом он не станет, ему от этого никакой выгоды. Скорее всего он остынет и отзовет свое обвинение, если ему возместят убытки.

Общаться с Карлом мне, разумеется, удовольствия не доставляло, однако делать было нечего. И я заверила Дэви, что мы постараемся уладить все дело миром.

– В таком случае, – сказал Дэви, – я сейчас приведу сюда Мэгс. – И, кивнув Йену, помощник шерифа снова ушел в служебное помещение.

– Не волнуйтесь, все будет хорошо, – сказал англичанин.

– Спасибо за моральную поддержку.

– Не за что. Я рад, что могу вам хоть чем-то помочь, – улыбнулся он.

Наши взгляды встретились, и Йен протянул руку, чтобы заправить за ухо мой непослушный локон. От прикосновения его пальцев к моей коже у меня перехватило дыхание. Но в этот момент за моей спиной раздался стук женских каблучков.

Обернувшись, я увидела идущую ко мне Мэгс. Волосы ее были взлохмачены, босоножки перепачканы грязью и навозом, Дэви поддерживал ее под руку, следом понуро брели Вера и Бев. Дэви протянул Мэгс какой-то документ, она поставила свою подпись, обернулась и наконец-то заметила нас.

– Порция! Деточка! – всплеснув руками, воскликнула она. – Ты сделала себе новую прическу! Какая же ты умница! Вера, взгляни-ка на нее! Какая она у нас красивая! Что же ты молчишь?

Вера натянуто улыбнулась и кивнула, не проронив ни слова. Лицо Бев осталось каменным. Мэгс снова обернулась ко мне и спросила:

– Как дела, дорогая? Как настроение?

– Ты интересуешься моим настроением? – вытаращила я глаза. – А как ты думаешь, мне приятно забирать свою мамочку из камеры предварительного заключения?

– Только не надо драматизировать! – воскликнула она. – Собственно говоря, своим освобождением я обязана вовсе не тебе, а Бев. И вообще, деточка, напрасно ты притащилась в участок. Здесь скверно пахнет. А за меня не волнуйся, все образуется, вот увидишь. Это просто маленькое недоразумение.

Вера потупилась, пряча от меня глаза. Бев удовлетворенно улыбнулась и кивнула.

– Недоразумение? – переспросила я. – Коровы бегают по всему городу! Я видела их даже на парковочнои площадке у «Пиггли-Уиггли».

Мэгс пропустила мои слова мимо ушей и с улыбкой обратилась к Йену:

– Какая пциятная встреча! Как поживаете, Йен? Рада вас видеть. Как продвигается ваша работа над новым романом?

– Вполне успешно, благодарю вас, – степенно ответил Йен.

– Прекрасно. – Мэгс одарила меня фальшиво-радостной улыбкой. – Мне надо привести себя в порядок. Пока, крошка!

И, подмигнув мне на прощание, она с гордо вскинутой головой величественно покинула полицейский участок, оставив за собой шлейф специфического коровьего аромата.

Переглянувшись, Бев и Вера виновато посмотрели на меня.

– Объясните же мне наконец! – накинулась я на них.

– Пожалуй, я подожду вас снаружи, – сказал Йен. – Здесь немного душно. Всего хорошего, дамы!

Вера проводила его мечтательным взглядом и вздохнула:

– Какой мужчина! Настоящий джентльмен! А ты, дорогая, не беспокойся из-за всякой ерунды, все само собой утрясется.

– Обсудим это позже, дома, – сурово сказала Бев.

– Да, так будет лучше, – поспешно согласилась с ней Вера. – Порция, ждем тебя в воскресенье к нам на ужин. Тогда обо всем и поговорим.

Я не выдержала и порывисто схватила ее за руку.

– Но объясни хотя бы, все ли у нее в порядке с головой! Она, случайно, не наглоталась наркосодержащих таблеток? Я ее просто не узнаю!

– Дело вовсе не в этом, деточка! – потрепав меня по плечу, сказала Вера. – Поверь мне на слово. До воскресенья.

Мне оставалось только кивнуть.

Бев и Вера неторопливо вышли из участка и, как я видела в окно, уселись в наш старенький красный джип. Мэгс плюхнулась на заднее сиденье, как важная персона, следующая в свою резиденцию. Да, она явно сильно изменилась. Вот только я никак не могла понять, чем вызвана произошедшая с ней метаморфоза.

– Значит, он заправил тебе за ухо локон? – уточнила, слушая мой рассказ, Бьюджи во время нашей совместной утренней прогулки, на которую она вытащила меня ни свет ни заря.

– Послушай, не могла бы ты идти помедленнее? – спросила я, все еще сердясь на нее за то, что она разбудила меня в шесть утра. – Я за тобой не поспеваю!

– Быстрая ходьба полезна для женщин в моем положении, – нравоучительно сказала Бьюджи. – Я ежедневно совершаю продолжительные пешие прогулки. На прошлой неделе прошла почти пять миль.

Я прикусила язык. О Боже! Пять миль! Невероятно!

– И все-таки, убавь шаг, милочка, – сказала я. – До родов еще по крайней мере две недели, тебе нужно беречь силы. Да вообще роды могут и не начаться вовремя, ведь человеку свойственно опаздывать!

Бьюджи ахнула и остановилась.

– Типун тебе на язык! Как ты могла сказать мне такое!

Я поспешила сменить тему:

– Как ты думаешь, это был невинный жест с его стороны? Или же он хотел...

– Поцеловать тебя? – просияв, договорила за меня Бьюджи.

– Вот именно. Может быть, это мне померещилось?

Я пытливо уставилась на нее. Бьюджи пожала плечами.

– Откуда мне знать? Эти англичане такие загадочные люди! Но ручаюсь, что он ктебе неравнодушен. Спит и видит, как бы уложить тебя в постель.

– Прекрати! – воскликнула я, заткнув пальцами уши. – Я не могу сейчас это обсуждать.

– Почему? – удивленно спросила Бьюджи. – Не понимаю, что за дурацкую игру в недотрогу ты затеяла! В тебя влюбился миллионер, а ты строишь из себя девственницу.

– Плевать мне на его миллионы! – замахала я руками. Однако не решилась добавить, что обожаю его приятный низкий голос и ласковый, все понимающий взгляд. – Мне просто нравится его общество.

– Так в чем проблема? – спросила Бьюджи.

– В том, что он живет в Лондоне.

– Разве это мешает тебе закрутить летний роман с английским джентльменом? Пока он ведет себя вполне корректно.

– Однажды я уже легла с ним в одну постель, – напомнила я. – И кончилось это тем, что я расплакалась.

Бьюджи остановилась и наморщила лоб.

– Это действительно неприятно! Однако раз он все еще к тебе не охладел, возьми инициативу в свои руки! – изрекла наконец она. – Что конкретно тебя беспокоит? Признавайся!

Я собралась с духом и выпалила:

– Родовое проклятие. Загадочная напасть. Я называю это «тефлоновая вагина»!

– Это шутка? Или ты всерьез намереваешься отвергнуть известного писателя-миллионера из-за своего дурацкого предрассудка? Да ты просто сбрендила! Выкинь эти глупости из головы, Порция!

– Тебе легко говорить! – огрызнулась я. – От тебя не сбежал еще ни один мужчина! Ты в отличие от меня жила в нормальной, полной семье, а затем вышла замуж. У тебя есть братья. А в нашей семье одни только женщины, к нам мужчины почему-то не прилипают. Вот почему я уверена, что причина всех наших бед в «тефлоновой вагине». Я однажды уже обожглась, привязавшись к Питеру, и не хочу обжечься снова.

– Ничего глупее того, что ты сейчас сказала, я в жизни не слышала, – смерив меня презрительным взглядом, произнесла Бьюджи.

Я поддела мыском туфли камушек и в сердцах воскликнула:

– Спасибо тебе за поддержку, подруга!

– Любая правда лучше, чем фальшивая поддержка! – сказала Бьюджи. – Как можно рассуждать о том, в чем ты ни черта не смыслишь! Вот скажи честно, разве ты сделала все, что в твоих силах, чтобы завладеть сердцем Питера? Ты ни разу не пригласила его в наш город, не удосужилась познакомить его со своими родственниками и подругами. Разве не так?

Я тупо уставилась на нее, осмысливая упрек. О чем она говорит? Откуда ей знать, сколько времени и сил я потратила на Питера!

– Мы с ним два года спали в одной постели, – заявила я.

– Ну и что? – не сдавалась Бьюджи. – Этого мало, чтобы всерьез увлечь парня. Тем более что голова у него была занята написанием своего идиотского романа. Кстати, милочка, ты хоть раз говорила ему о своей дурацкой идее, будто бы ты унаследовала от своей мамочки особенность отпугивать ухажеров? Вы с ним обсуждали проблему «тефлоновой вагины»?

– А какое это имеет значение? – спросила я, не понимая, к чему она клонит.

Бьюджи пристально взглянула на меня, молча кивнула и пошла вперед. Я посмотрела на часы и крикнула ей вслед:

– Разве нам еще не пора возвращаться?

– Нет! – не оборачиваясь, бросила она. – До фермы Бэббов еще две мили. А обратно Йен довезет нас на своем автомобиле.

Я догнала ее и схватила за руку.

– Постой! Что ты задумала?

– Я не собираюсь выслушивать твой бред о каких-то выдуманных тобой изъянах, якобы обрекающих тебя на одиночество! – объявила Бьюджи и, высвободив руку, снова затопала своей утиной походкой по дороге. – Можешь продолжать распускать нюни, но только без меня. А я собираюсь проведать господина писателя.

– Как я должен объяснить ваш визит ко мне в столь ранний час? – спросил Йен, садясь за кухонный стол, на который он уже поставил чайник с горячим чаем и блюдо с пончиками. Волосы у него были взъерошены, глаза – усталые и красные от недосыпания, но тем не менее в 6:45 утра, когда незваные гостьи нагрянули к нему, он уже работал, сидя за своим письменным столом у окна.

– Я хочу узнать, каковы ваши намерения в отношении моей подруги Порции, – не задумываясь, огорошила его Бьюджи.

– Прекрати немедленно! – вскричала я, хлопнув ладонью по столу.

Бьюджи невозмутимо откусила кусочек пончика.

– А что особенного? Он уедет отсюда в конце лета. Вам обоим пора либо решиться на что-то, либо прекратить морочить друг другу голову. Вкусные пончики! Откуда они у вас?

Йен ошарашенно сказал:

– Из пекарни Сью Энн.

Бьюджи кивнула, отправила в рот еще кусочек и сказала, блаженно жмурясь:

– Просто объедение! Я лишь теперь их распробовала. – Она выразительно взглянула на меня и добавила: – Подлинный вкус можно познать только с третьего раза. Итак, Йен, я жду ответа на свой вопрос!

Бьюджи пронзила англичанина беспощадным взглядом.

Тот смущенно взглянул на меня и произнес:

– Извините, но я, кажется, не понял вашего вопроса.

– Я спросила, каковы ваши намерения в отношении Порции.

Йен раскрыл рот, закрыл его и растерянно посмотрел на меня. Но я тоже онемела. Бьюджи постучала пальцами по столу и воскликнула:

– Соображайте скорее, сэр! У меня в любой момент могут начаться схватки. И тогда вам придется принимать у меня роды.

Я беспомощно уставилась в потолок. Йен потер пальцами лоб.

– Не обижайтесь на мою подругу, пожалуйста, – промямлила я. – У нее временное помрачение рассудка из-за беременности. Все дело в гормонах... Правда, Бьюджи?

Моя подруга встала из-за стола и со вздохом промолвила:

– Что ж, свою миссию я выполнила, а вы поговорите без меня. Мне же срочно нужно справить малую нужду. Где здесь туалет?

Йен вскочил и вызвался проводить ее.

– Не надо, я сама найду дорогу, – сказала Бьюджи и вышла из кухни, подмигнув мне украдкой.

Йен откинулся на спинку стула и бессильно уронил руки.

Я закрыла пылающее от стыда лицо ладонями. В кухне воцарилась томительная тишина.

– Однажды меня подвергли аресту за то, что я бегала по студенческому городку голой, – наконец глухо сказала я.

– Не понял, – отозвался Йен, глядя на меня с опаской.

Я положила руки на стол и, усмехнувшись, объяснила:

– Я вспомнила об этом, пытаясь сопоставить самые унизительные эпизоды своей жизни.

– Послушайте, Порция, я ведь так могу и помереть со смеху! – Йен неестественно расхохотался.

Я встала из-за стола и воскликнула: