‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍И снова слишком долгое молчание. Жанна требовала не тянуть паузу, сердито округляя глаза.

― Это верно. Особенный, ― кивнула, наконец, Мистерия.

Ведущая довольно кивнула. Ну слава богу. Какой тугодумный гость ей достался сегодня.

― Кстати, насчёт твоего секрета: ты никогда не жалела, что создала себе вторую личность? Многие звезды, наоборот, пытаются всеми возможными способами привлечь к себе внимание, выкладывая в сеть порой совсем уж скандальные видео и фото ради, как сейчас говорят, хайпа. А о твоей жизни никто толком ничего не знает.

― Именно поэтому я и придумала этот образ, ― Вишня легонько потянула за жёлтую прядь. ― Чтобы моя жизнь была только моей. Я бесконечно люблю своих поклонников, но хочу жить не оборачиваясь каждую минуту и не боясь, что в лицо начнут совать фотоаппараты.

― Но хотя бы чем-то ты можешь поделиться? Чем ты живёшь в обычное время? Чем любишь заниматься?

― Тем же, чем и все. Правда, ― улыбнулась зрительному залу кумир подростков. ― Моя жизнь ничем не отличается от жизни любого подростка. Учёба, друзья… мальчики. И я люблю это. Мне нравится, что со мной общаются как со мной, а не как с известным человеком.

― Понимаю. Что ж, а готова ли ты как обычная девчонка, ― тут ведущая только что не изобразила пальцами кавычки. ― Дать несколько советов нашим зрителям?

― Могу лишь предложить варианты. Раздавать советы ― плохое занятие. Легко оказаться виноватой.

― Ну… ― заминку быстро устранили заготовленной для экрана улыбкой. ― Уверена, поклонники будут рады вариантам решения проблем от любимого исполнителя. Итак, ждём сообщений на нашей личной страничке в группе.

Сообщения посыпались моментально. Много, конечно, спамного мусора и сальности от недалёких «троллей», у которых, видимо, в пятницу вечером не было никакой личной жизни, раз они занимались подобной ерундой, но в большинстве своём вопросы приходили всё же по делу.

Причём различных уровней сложности. От невинного: «как уговорить маму оставить у себя найденного на улице котёнка?» до весьма интимного вроде: «как рассказать родителям, что я уже не девственница?». От прямых ответов приходилось всячески увиливать и тщательно обдумывать каждое слово.

Особенно сильно её задел вопрос, присланный явно от парня: «я обидел девушку, которая мне нравится. Как теперь вернуть её расположение?». По известной причине Вишня не могла не примерить ситуацию на себя.

― Если действительно нравится, ― глаз на камеру она не поднимала, обращаясь к своим руках, сложенным на коленках. ― Значит нужно добиваться. Один человек как-то сказал мне, что девушки любят, когда их берут штурмом. Он прав. А ещё мы ценим поступки. Наломал дров ― исправь. Любыми способами, лишь бы мы чувствовали желание загладить вину. Это лучше, чем прятаться по углам и делать вид, что незнакомы. Всегда есть выход. Если дверь закрыта, остаётся окно.

― Отличный совет. Уверена, многие девушки с тобой согласятся, ― закивала ведущая, которая поняла, что слишком мало за последние минуты попадала в кадр. Краем глаза она скользнула по горящему экрану ноутбука, стоящего на стеклянном столике рядом с двумя кружками кофе. В совокупности с бархатными занавесками на заднем фоне, искусственной пальмой и узорчатыми обоями, декорациям явно пытались придать домашний стиль. Пытались, но промахнулись. Длинный ноготь Жанны клацнул по клавиатуре. Отретушированное лицо ожило. ― А вот ещё одно сообщение. Некая Doroty863 спрашивает, как стать такой же популярной, как ты? Любопытный вопрос. Я знаю, что ты начинала с любительских видео в вантубе, но как и когда тебя заметили…

Ещё час в лишним Вишня отвечала на вопросы, светила обезоруживающей улыбкой, кокетливо поигрывала плечами и пыталась изобразить на пару с ведущей взаимное обожание и безграничное уважение к профессиям друг друга. Так уж было положено. Но едва кто-то на площадке крикнул «снято», температура в павильоне стремительно упала до нуля.

Молодящаяся журналистка начала орать на ассистентов, что её кофе совсем остыл, и чтобы ей принесли пепельницу с сигаретами. Вишня, наспех раздав автографы оживившемуся и едва сдерживаемому охраной зрительному залу, поспешно умчалась в гримёрку переодеваться в более удобную одежду, чтобы всё под тем же обликом Мистерии выскользнуть из телецентра. Тут во всех коридорах торчали камеры, так что светиться лишний раз не хотелось. Проще было юркнуть как есть к чёрному ходу в заранее заказанную машину.

Домой Вишня вернулась ближе к десяти вечера: уставшая и выжатая как лимон. Давно она не болтала так много и так долго. И не улыбалась так, что мышцы занемели. Язык и вовсе словно до пупка свисал, а мозги, казалось, перемололи в блендере, приготовили из них смузи и, причмокивая, высосали через трубочку. Дико хотелось лечь и просто молчать. Можно в ближайшие пару суток. А лучше неделю.

Махнув тусующимся на кухне родителям, уплетающим лазанью под белое вино, она поднялась в свою комнату и, стянув с головы парик, тихонько заскулила, падая в кровать вниз лицом. Правда тут же вскинула голову, услышав шорох и легкий скрежет двигающихся по карнизу колец.

Вишня не упала и ничего не уронила только потому что лежала. Всё, что она смогла: изумлено пискнуть. Потому что на подоконнике, свесив ноги, сидел Марк. Второй этаж, так на минуточку…

― Только не кричи. Это не взлом с проникновением, ― попросил он.

Какой там кричать. Тут бы дар речи просто вернулся.

― Что ты тут делаешь?

― Пришёл поговорить. Но твой брат меня не пустил. Пришлось лезть по крыше террасы. Ты сама сказала: если дверь закрыта, остаётся окно. Вот я и следую совету звезды.

Глава 10. Скейт-парк


Вишня озадаченно сползла с кровати на пол. Очень забавно сползла: головой вперед, смешно перебирая руками и ещё смешней вертя пятой точкой. Вскочив на ноги, она высунулась в окно, с ужасом разглядывая резкий спуск с покатой кровли.

― Дурила! А если бы навернулся? ― набросилась она на гостя сердито.

― Но я же должен был с тобой поговорить.

― До понедельника не ждало? Или хотя бы до завтра.

― Нет. Вы же, девочки, цените поступки. Ты сама это сказала. А что романтичного в банальной стрелке где-нибудь под школьной лестницей. К тому же, мы и так потратили впустую целую неделю.

― Потратили. Разве мы не… ― Вишню озарила догадка. ― Стоп… а это не ты, часом, сегодня…

― Вопрос задавал? Я. Карина смотрела твой прямой эфир, ну я и подумал…

― Боже, ― не сдержавшись, несерьёзно хихикнула Багрова. ― А я уж испугалась, что в мои поклонники парни затесались.

― Один так точно.

― Ты же говорил… ― предложение не было озвучено до конца. Тёплые губы накрыли её. Земля поплыла под ногами. Ух…

Сердце начало заходиться, отдавая приглушённым стуком в ушах. Крышесносные ощущения заставляли забывать обо всём. Лицо горело от прикосновений и поглаживаний. Поцелуй становился ещё жарче, чем в прошлый раз… Глубже, напористей…

Вишня непроизвольно отступила назад, снося спиной стоящую на подоконнике декоративную металлическую клетку с липовыми пушистыми птичками ― подарок подруги, оставшейся в старом городе. Клетка с грохотом упала. Сработал не отключённый музыкальный механизм, заставивший их испуганно отскочить друг от друга.

― Вишня, всё хорошо? ― донёсся с первого этажа голос мамы.

Вишня кинулась к открытой двери.

― Всё хорошо!

― Тебе сделать блинчики с улыбкой из шоколадного соуса? Поднять настроение.

― Нет!

Маме очень хотелось подбодрить уставшую дочь.

― Может, послать папу за мармеладом. Ну твоим любимым, кислыми червячками?

― Я не пойду, ― тут же отозвался отец, который, судя по голосу, находился в конце коридора второго этажа, в родительской спальне. Вишня готова была поспорить, что играет в свои любимые танки. ― Отправьте Костю. Я что, просто так растил этого дармоеда?

― Я занят! ― возмущённо крикнул братец через стенку.

― Чем интересно?

― Достаю свою будущую жену смс-ками. Если хотите, чтобы я съехал, не мешайте! Я тут личную жизнь устраиваю! ― хлопнула дверь. Константин Багров отгородился от мира.

― Я не буду ни мармелада, ни блинчиков, ни какао. Всё, что я хочу ― час спокойствия и тишины. Спа-а-асибо, ― Вишня тихонько прикрыла дверь, извиняюще смотря на Марка. ― Прости. У нас тут дурдом.

― Всем бы такой дурдом, ― улыбнулись в ответ.

Эта озорная улыбка путала мысли. Багрова неловко топталась на месте, подпирая дверь спиной и ковыряя мыском ламинат.

― Так на чём… мы остановились?

― На том, что я дурак и прошу прощения. А… ― Исаев зачем-то снова полез в окно, опасно перегибаясь через раму, а вылез обратно уже с изрядно потрёпанным букетом. Снова ромашки. Марк сконфуженно повыдергивал торчащие листья и сломанные стебли. ― Прости. Он немного помялся. Пришлось держать его в зубах, пока я лез сюда… ― он торжественно потянул ей цветы. ― В общем, прости. Я виноват и клятвенно обещаю, что постараюсь больше не динамить наши свидания. А они, надеюсь, будут, потому что я хочу быть с тобой.

Невидимая рука довольно погладила женское сердечко, замурлыкавшее котёнком от удовольствия. Вишня смущённо потупила взгляд.

― Быть со мной? В каком смысле? Прямом? Переносном? ― Исаев сделал шаг к ней. Внутренности с громким ухом проделали обратное сальто. ― Дружеском? ― ещё один шаг. Багрова затаила дыхание. ― Романтическом? ― Марк был уже так близко… какой же он всё-таки красивый. Парням нельзя быть такими красивыми. От этого они наглеют, а девушки тупеют. ― Семантическом?

Исаев, не торопясь с ответом, поправил её встопорщенные волосы. Ой, она, наверное, выглядит как заросший пудель. Иначе после нескольких часов прения в панике выглядеть не будешь. Вишня торопливо пригладила торчащие петухи. Марк перехватил её руку, переплетя их пальцы.

― В прямом, переносном, дружеском, романтическом и любом другом смысле, ― наконец, ответил он. ― Нам с тобой будет непросто, но без тебя совсем паршиво, правда.

― Да уж. Это лучшее признание, которое я слышала.

― Как умею. Ты знаешь, я не силён в отношениях. Так что чтобы что-то получилось, придётся постараться. Если ты готова запастись терпением и учить меня, обещаю, что буду стараться.

Ох… она сейчас, конечно, может только всё испортить, но…

― Я хочу принимать участие в твоей жизни, ― Марк согласно кивнул. ― Хочу знать, что тебе интересно и что ты любишь, ― ещё один кивок. ― И… ну всё, собственно. Больше требований нет, ― Вишня приняла ромашки и, прижав их к себе как бы обнимая, улыбнулась Исаеву. Она и сама чувствовала, как горели румянцем её щеки и сияли счастливые глаза. Эх, не умеет она скрывать эмоции. Не играть ей в покер.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍― У меня есть. Завтра ты на весь день в моём распоряжении.

― Да пожалуйста… Главное, чтобы у тебя никаких дел вдруг не объявилось.

― Даю слово. Засекай время. С этой минуты на сутки ты только моя.

Вишня непонимающе вскинула бровь.

― То есть?

То есть, как в последствии оказалось, Марк никуда не торопился. Буквально. Время давно перевалило за полночь, а они, раскрыв нараспашку окна, усевшись на подоконник и свесив на улицу ноги, долго и оживлённо разговаривали.

Как всегда бывает, темы находились сами и порой умудрялись скакать с неимоверной скоростью. Так, для Вишни осталось загадкой, как от темы детства и младших классов они умудрились перескочить на зоопарк, выдр и размышления о том, почему тигры полосатые.

На улице холодало, пришлось перекочевать обратно в комнату, греться. К рассвету они уже удобно лежали на подушках, смотрели друг на друга и слушали музыку через наушники. Это Марк дал послушать свой плейлист. Оба не заметили, как уснули.

Вишня проснулась первой. Исаев сладко посапывал рядом, укрытый пледом, который с вечера лежал на кресле. На часах одиннадцать утра. Наушники аккуратно намотаны на телефон и убраны на тумбочку.

Рядом стояли две чашки остывшего кофе. Это мама обычно по выходным приходит будить своих сонь, иначе те преспокойно могли продрыхнуть до обеда. А иногда и до ужина. Ой, кажется, они спалились.


― Доброе утро, ― поприветствовала спустившихся вниз голубков мама, готовя, судя по запаху, борщ и запечённое мясо на обед. Вишня тихонечко поставила на столешницу пустые кружки. Весь её вид говорил о неловкости. ― Голодные? Садитесь, сейчас яичницу пожарю.

Марк послушно плюхнулся на стул. Он чувствовал себя весьма комфортно. Чего нельзя было сказать о дочурке. Да для неё оказалось куда спокойнее просыпаться (впервые в жизни!) с парнем в одной постели (что весьма приятно, на самом деле), чем после этого смотреть в глаза матери. И это с учётом того, что кроме поцелуев между ней и Исаевым ничего не было.