Например, когда какой-то парень грохнулся, другой ему отвесил: «Классно убрался!». Убрался, блин. Ага, метелкой себя подмёл и в совочек ссыпался. Про сленговые словечки типа треха, шузы, буферы и че-то там ещё она вообще молчала. А то язык бы бантиком завязался.

Давно уже Вишня не ощущала себя такой дебилкой. Причем абсолютно лишней на этом празднике жизни. Сидела на лавке, втыкала в телефон и делала вид, что понимает, кто, что там говорит. После воскресения она приняла решение, что больше не станет вмешиваться в хобби Марка.


Это тоже самое, как если бы он сидел в уголке на её автограф-сессии и изображал вселенское веселье. Нет. У каждого должно быть личное пространство. И не надо в него лезть. Тем более что у них полно времени в школе. Ну не полно, конечно, но достаточно. Для начала, во всяком случае, хватит.

Кстати, об институте наук. Ох, как приофигела половина старшего корпуса, когда в понедельник она подъехала к парадным дверям на скейте Марка. А когда Исаев в коридоре собственнически закинул ей руку на плечо, расставляя все точки над «и», окончательно выпали в осадок. Хорошо, что не целовались, а то у народа вообще случился бы массовый приступ инфаркта.

Следующие сутки вокруг только и шушукались, сверля их сплетнеческим взглядом. Бабочка клялась, что робкая Оля (та, что мяла рукава) несколько перемен рыдала в туалете. Вишня не чувствовала таких проживающих спину взглядов даже будучи Мистерией.

Её, наверное, оглушили бы лопатой и закопали на стадионе, представься такой шанс. И даже не от ревности… просто ну новость же такая! Событие года! Весьма посредственная новенькая и главная тихоня-лапочка. «Тихоня-лапочка» ― это так окрестили Марка девчонки.

Но, конечно же, больше остальных в ярости пребывала Кира. И не упускала случая дать понять это. Например, когда во вторник Вишня появилась в классе без Исаева. Он опять опаздывал, да и проснулся только благодаря её звонку. Вымотался после ночной смены. Зато теперь стало понятно, почему постоянно опаздывал.

Кира сидела на парте, закинув ногу на ногу, и пилила с противным звуком ногти. Короткая юбочка выставляла на всеобщее обозрение мужицкие мускулистые колени. И зачем надо их выпячивать? Да и навешивать на себя эту тряпичную радугу. Оказывается, даже модные шмотки с заоблачными ценниками могут быть безвкусными.

Вишня преспокойно прошла мимо, мудро проигнорировав прилетевшее ей в спину злобное шиканье. Говорят: не трогай ― не укусит. Да нет. С некоторыми особо ядовитыми особями это не работает. Молчание Кира восприняла как победу и решила добить жертву через унижение.

Капитан группы поддержки высокомерно спрыгнула на пол и, вихляя бёдрами, прошла мимо Багровой, с силой смахнув рукой всё, что лежало на её парте: тетрадь, учебник, ручку и телефон. Вещи разлетелись кто куда. Сильнее всего досталось, разумеется, телефону. Бабочка кинулась поднимать разбитый аппарат.

― Ой, какая же я неаккуратная! ― театрально ужаснулась Кира, хватаясь за сердце. ― Мне так неловко! Ну ничего… Новый купишь, не обеднеешь.

Вишня грустно посмотрела на неё. Злости, сколько она не искала в себе, не находилось. Исключительно жалость.

― Сочувствую, ― только и ответила она, принимая вещи, которые подняли ей ребята.

― Кому? Себе? ― съехидничала Кира. ― Тому, что ты такая рохля и не можешь ответить? Тряпка, вот кто ты.

― Мне приятно считать себя пацифистом, но на самом деле мой пофигизм просто выше уровня твоей врождённой стервозности, ― она забрала у Бабочки телефон. Экран покрылся сеткой трещин, но на удивление аппарат работал. Однако чинить придётся. Вишня невесело вздохнула. ― Хочешь устроить драку? Ради бога. Иди, поругайся со стенкой. Народ снимет всё, выложит в сеть, вот потеха-то будет. А мне тратить на тебя время совершенно неохота.

― И это всё, что ты можешь?

― А что ещё предлагаешь? Прыгать вокруг тебя, как ты вокруг меня? Знаешь, в чём ирония? Я не даю тебе покоя, ты буквально не можешь пройти мимо. А вот я о тебе и не вспоминаю даже. Спасибо. Наверное, это должно мне льстить.

― Льстить? Да плевать я хотела на такую уродку и… А-А-А-А!!!! ― заорала не своим голосом Кира, хватаясь за обкромсанные волосы. С бешенными глазами она обернулась на Полину, стоявшую позади неё с ножницами, позаимствованными с учительского стола, и огрызком красивых белокурых локонов в зажатом кулаке. ― ТЫ… ТЫ… ТЫ… ТЫ…

Глава 11. Полуфинал


― Я! Я! Я! Какая же я неловкая! ― кривляясь, запричитала Абрамова, передразнивая понятно кого. ― Мне так неловко! Ну ничего… Новые пакли на себя наклеешь, не обеднеешь, ― Полина желчно оскалилась, наблюдая за гуляющей ходуном челюстью Киры. ― Да, да! Я конченая сука. А теперь лети на крылышках ненависти к директору и пожалуйся на меня. О, и ещё скажи ему заодно, что это я написала в туалете баллончиком, что он лох и м***к.

Класс разразился аплодисментами. Абрамова, не растерявшись, отвесила мудрёный реверанс, а капитан чирлидеров, завопив, оттолкнула её и выскочила из класса. Вишня изумленно таращилась на Полину. Это был второй в истории случай, когда Полина Абрамова заступилась за кого-то. И оба пришлись на неё.

― Что? ― якобы наплевательски пожала та плечами, рассматривая метёлку волос. ― Давно мечтала это сделать, а тут такой повод. Ещё скажи, что сама не подумала о том же? Но у тебя-то воспитание, а мне на него класть с высокой башни.

Багрова еле сдерживалась, чтобы не повиснуть у неё на шее. Не за поступок. Поступок был не очень хороший, хоть и эффектный. За факт участия.

― Про директора написал десятый класс, ― не могла не заметить она.

― Знаю. Но пускай уж вешают на меня. Я же тут самая отбитая.

И всё-таки Вишня не сдержалась. Полина сердито ойкнула, когда та стиснула её в объятиях. Даже предприняла пару попыток вырваться, но это скорее так, чисто для вида. Пускай не обманывает, всё равно не выйдет. Абрамовой было приятно. Снежная королева медленно, но неумолимо таяла под греющими лучиками солнца.

Которого, кстати, сегодня на улице и не было. Небо заволокло кокетливыми тучками, жеманно взбивающими свои упругие завитушки. Иногда, нет-нет, да проглядывал просвет, но быстро терялся. Что поделать, осень неторопливо вступала в свои права. Уже после звонка, когда эмоции поутихли и начался урок литературы, Вишня меланхолично наблюдала за испортившейся погодой, попивая кофе, который принёс Марк.

Третий стаканчик в картонной подставке. Хорошо, что Кира пока так и не вернулась, и не видела, как Исаев, проскочив мимо, приветливо чмокнул её губы. Это теперь их новая традиция? Да? Это здорово.

Капитан группы поддержки так и не появилась на уроке. И на следующий не пришла. Кажется, кто-то помчался в салон красоты, залеплять образовавшуюся плешь. А вот Полину, как и было ожидаемо, попросили навестить директора.

Вишня, хоть та и огрызалась, что няньки с половыми тряпками вместо носовых платочков ей не нужны, ждала её у знакомых матовых полупрозрачных дверей, пока по ту сторону мужской голос громогласно отчитывал ученицу.

― Ну что? Всё плохо? ― подскочила она с удобного диванчика, едва Абрамова показалась на пороге.

― А, ― безразлично отмахнулась Полина. ― Хоть проорался, старый пердун. А то дома, видимо, доминирует жена, ― секретарша в ужасе ойкнула, но мимо неё прошли без всякого интереса. ― Устроил лекцию, козёл. Я ему уже предложила, чтоб он мне лично патлы поотрезал и успокоился, но ему, конечно, это не понравилось.

― Влепил наказание?

― Да пошёл он… ― категорично отрезали в ответ и больше к этой теме не возвращались.

Вишня не настаивала. Зато сегодня как никогда решительно вознамерилась официально затащить Абрамову в их слегонца странную компанию. И припрягла для этого Марка, с невинным личиком попросив на обеде позвать её к ним. Ему-то она станет грубить, подумала она.

И просчиталась. После того, как его послали, Исаев, рассыпаясь в извинениях, вежливо оторвал от земли и без дальнейших разглагольствований перетащил куда велено фыркающую и матюкающуюся Полину. Спасибо, что она хоть когти не пустила в дело, а ограничилась словестными оплеухами.

За столом пришлось поютиться. Бедный Веня, чьё личное пространство перестало быть его даже в теории, неохотно подвинулся, перетаскивая поднос с обедом себе на колени. Другого места не нашлось.

Бабочка заняла всё пространство стола огромными ватманами и, невесело придерживая голову рукой, вырисовывала кричалки и позитивные лозунги для футбольного матча, назначенного на четверг.

― Почему ты этим занимаешься? ― видя, что азарт не горит в обычно сияющих кукольных глазах, спросила Вишня, насильно вталкивая в Полину сырный крем-суп. Та плевалась, что-то пыталась вякать, но в открытый рот тут же прилетала новая ложка.

Сколько Багрова не наблюдала за Абрамовой, та вечно ела какую-то дрянь: сэндвичи, шоколадные батончики, непонятное печенье ― в общем всё, что так обожает зарождающийся гастрит. Тусуясь на лестничных ступенях другое особо и не поешь. Вот Вишня и решила, что этот вопрос пора улаживать. В конце концов, Косте не нужна больная невеста. Потом на лечении разоришься.

Лена озадаченно захлопала изогнутыми ресничками.

― Так я ведь занимаюсь организацией мероприятий.

― И давно? ― удивилась Багрова, проталкивая новый состав в мычащее жерло глотки.

― Как перешла в старший корпус.

― И охота тебе?

― Совсем нет. И я понятия не имею, как успеть сделать полсотни этих штук в одиночку. Но больше никто не захотел браться.

― А ты почему не отказалась?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍― Меня же попросили, было невежливо. Я постеснялась. Честно сказать, за столько лет я уже ненавижу всё это. Вечно сваливают на меня. Ещё и в последний момент.

Вишня подозрительно прищурилась. Занесённая ложка пролетела мимо цели.

― Слепая? ― злобно шикнула Полина, вытирая испачканный нос.

― Бабочка, ― не обращая на неё внимания, осторожно уточнила Багрова. ― А когда именно ты записалась в активистки?

― В кого?

― Ну… сколько ты уже в этом кружке?

Лена начала загибать пальцы, считая губами. Сбилась. Посчитала заново.

― Лет шесть…

― Как всё запущено, ― присвистнул Марк. Судя по лицу Вишни, после обеда кто-то пойдет в учебную часть устраивать разбор полётов.

Исаев совсем немного просчитался. В учебную часть завалилась вся честная компания, и только на следующий день. После того, как проторчали всё свободное время после занятий в общем зале на полу, где вместе с Леной вырисовывали гуашью буковки в шесть пар рук. Даже Полина принимала участие. Украшала кричалки черепами и виселицами. Мешать ей никто не стал из вредности. Велено нарисовать? Они нарисовали. Дальше сами разбирайтесь.

Собственно, примерно так Вишня и озвучила свою позицию, крайне недоброжелательно скинув свёрнутые ватманы на рабочий стол главы учебного комитета. Багрова была вежлива, но как никогда сердита: эксплуатация доброй и не умеющей отказывать Бабочки ей не понравилась. Причем эксплуатация целенаправленная и систематичная (это стало понятно после пары предложений).

Слово за слово, и через несколько минут Добби был свободен. И счастлив. И хотел отметить это вкусным мороженым на набережной возле пирса. Полина отмазалась сразу. Веня начал заливать что-то про тест, к которому надо было начать готовиться еще год назад. У Марка через час начиналась смена в кафе, на которую он и так опаздывал, задержавшись с ними.

Вишне тоже не очень хотелось куда-то тащиться, тем более, что уже второй день на улице занимался мелкий дождик, но заметив расстроенное лицо Бабочки, не смогла отказаться. Вот так вот. Её ругала за мягкость, а сама не лучше. Но тут ведь другое дело. И речь ведь идёт про мороженое…

Которое оказалось, в целом, вкусным, но крайне неуместным в открытой и обдуваемой со всех сторон кафешке. Вишня успела продрогнуть до костей в тонкой кофтейке под пронизывающим ветром, дующим с моря. А тут ещё под вечер дождик решил перейти в ливень.

Мечтая о горячем душе и тёплой кроватке, Багрова на такси вернулась домой, мокрая с головы до ног. К сожалению, душ оказался занят ― шум воды за запертой дверью был слышен ещё на подходе.

Очумело тряся волосами, Вишня поспешно стянула с себя обувь и проскочила на второй этаж, едва не столкнувшись лоб в лоб с выходящей из комнаты брата Полиной… Растрёпанной, раскрасневшейся, с распухшими губами, в криво застёгнутой на пуговицы рубашке и с расползшейся чёрной подводкой под глазами.

Вишня застыла там, где стояла. Даже слегка зависла, чувствуя, как скрипят давно не смазанные шестерёнки в мозгу. Нервный смешок вырвался из неё непроизвольно.