Входная дверь приоткрылась.

― Вишня! ― тучная фигура Тимура сердилась и нервно жестикулировала. ― Время тик-так. Интервью через два часа, а ты ещё не готова! Потом разберётесь в своих амурных делах.

― Да мы уже разобрались, ― холодно отозвался Марк. ― Дальше дело за вами. Надумаете, жду приглашения в суд.

Оставленный возле напольного горшка с зеленью скейт привычным движением был подцеплен ногой и убран подмышку.

― О чём это он? ― не понял Тима.

Вишня не ответила. Она стояла в совершенно опустошённом состоянии, провожая взглядом удаляющуюся спину Исаева и стирая рукавом сверкнувшие на щеках слёзы. Всё, макияжу хана. И не только макияжу.

Хлопнула, оглушая, металлическая калитка. Покуривающая от безделья толпа журналистов за высоким забором оживилась, но судя по продолжительности, ненадолго. Снова всё стихло. Марк ушёл.


Большой ярко-синий чемодан на колёсиках стоял в возле стены. Судя по пузатости, его буквально распирало от желания поскорее застучать колёсиками по дорожкам столицы. Сверху лежала кожаная куртка, паспорт и авиабилет на завтрашний рейс.

Хозяйка чемодана сидела на кровати, в окружении подушек. Сидела чуть сгорбившись над лежащим на коленях учебником математики, пытаясь разобраться в интегралах. Выходило с трудом. Сложно сосредоточиться, когда тебя каждую минуту тыкают. В очередной раз Вишня вскинула голову, с бесконечным терпением улыбаясь Бабочке, которая, собственно, и проверяла её на материальность.

Для Лены открывшаяся правда стала самым большим потрясением в жизни. Хоть прошло уже достаточно времени со дня разоблачения, а она всё не могла прийти в себя. Осознание, что любимый кумир и лучшая подруга один человек оказалось слишком сложным для её хрупкой душевной организации.

В первый раз, когда она наведалась к Багровой в гости пришлось и вовсе отпаивать Бабочку валерьянкой. Так что сейчас стало заметно лучше. По крайней мере включился режим самоконтроля. Ещё немного, и она окончательно придёт в себя. Оставалось ждать и верить.

― «Нет. Это не заранее спланированный пиар-ход в преддверии концерта и не попытка привлечь внимание. Случившееся не более чем стечение обстоятельств», поделилась в своём интервью поп-звезда, ставшая скандально обсуждаемой в последние дни благодаря поднявшейся вокруг её персоны шумихи. Охотно верим, однако не можем не уточнить: недавний поцелуй с Кириллом Кометой тоже случайность? Или на следующие несколько месяцев нас ждёт новый звёздный роман? Что ж, будет крайне любопытно понаблюдать за тем, что ещё придумает юная певица, чтобы оставаться у всех на слуху. Ведь самый сильный козырь уже в отыгранной колоде. Удивить будет непросто…» ― Полина довольно откинулась в кресле-качалке, помахав глянцевым журналом. ― Сожри живую мышь в прямом эфире, а? Вот уж точно все удивятся, ― Абрамова взялась за другой журнальчик, листая до нужной страницы. На её коленях лежала целая стопка свежекупленой макулатуры. Кажется, она сегодня сделала недельную выручку вымирающему виду уличных газетных киосков. ― О, а тут и фотка есть. Ну чё, как целуется этот симпатичный бойс?

Симпатичный бойс. Придурок он. Додумался же лезть целоваться во время их последнего выступления. На сцене, на глазах у зрителей. Удачно выбрал время, гад! И непонятно. То ли Кирилл просто решил прикольнуться, то ли типа её так поддержал, то ли действовал чисто по ситуации. Они как раз допевали свою песню, стоя очень близко и смотря друг другу в глаза.

А песня у них крайне лиричная. И момент был романтичный сам по себе. Вот и удумал своей тупой башкой. Самое противное, даже пощёчину не отвесишь. Скандала-то очередного не хочется. Уже за сценой Вишня, конечно, на него спустила всех собак, но обратно плёнку-то не перемотаешь. И память у людей не сотрёшь.

― Зачем ты это читаешь эту чушь? ― на Полину бросили сердитый взгляд. ― Только не говори, что реально интересно.

Громкое фырканье выразило всё, что та думала по этому поводу.

― Да нифига. Просто тебя прикольно дразнить.

Вениамин, последние несколько минут сверяющий фото с афиши будущего концерта с сидящим на кровати оригиналом, задумчиво прицыкнул. Его крайне заботил тот факт, что за столько времени он не распознал в однокласснице скрытую личность. Сей факт беспокоил его не столько с точки зрения любопытства, сколько с позиции умственных способностей. Другие идиоты, да, но не он же…

― Скулы, носовые крылья, подбородок… Вот теперь вижу очевидное сходство, ― удручённо покачал головой он, поправляя массивные очки с толстыми стёклами. ― Как я мог упустить это из виду?

― Сердечки в башке выбили мозги? ― предложила Абрамова.

― Я не имею привычки морально разлагаться от влюблённости, в отличие от некоторых субъектов.

Полина не обиделась, хотя камень явно был брошен в её огород.

― Ну хоть познакомишь с этой интердевочкой?

― Нет. Вы плохо на неё повлияете.

― Ой, скажешь тоже. Всего-то подсадим на кокаин. Обещаю, в свой любимый БДСМ клуб я её не потащу. Честно-честно. Хотя мне осталось привести два гостя и получить двадцать процентов скидки на следующий годовой абонемент.

― А туда что, абонементы продают? ― заинтересовалась Вишня, откладывая учебник. Нет, сегодня не её день. Знания упорно не хотели вдалбливаться в светлую голову. Спасибо, конечно, Вене и Бабочке, которые, собственно, и приносили ей конспекты с домашними заданиями всю последнюю неделю, но на сегодня с неё достаточно.

― А ты как думала? ― фыркнули в ответ, поправляя уползший в сторону септум в носу. ― Подписывают договоры на крови? Приводят в качестве подношения девственниц?

― Ну…

В открытую дверь громко постучали, прерывая любопытную тему.

― Мелкая, тебя там спрашивают, ― швырнув Полине бутылку минеральной воды, без восторга проинформировал сестру Костя.

Абрамова с брезгливостью посмотрела на этикетку.

― Дебил, ты чё принёс?

― Воду. Как и просила.

― Я не пью без газа.

― Чё, религия не позволяет? Бери что дают. Не нравится: оторви задницу, и сама вали в магазин.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Пшикнула открытая бутылка.

― Ага. Щаз. Харя не треснет мечтать?

Конец. Невероятно информативный диалог завершился. Оба больше в упор не смотрели друг на друга.

― Кто пришёл-то? ― напомнила про себя Вишня.

― Не уточняли, ― сухо бросил братец, утопывая к себе в комнату.

Багрова вопросительно уставилась на осушившую как ни в чём не бывало половину бутылки Полину. Отсутствие газов, по всей видимости, уже больше никого не смущало.

― У вас-то что случилось? Вчера ж только на диване тискались.

― Не твоё дело, ― огрызнулась та, пряча лицо за журналом. Это Абрамова так отгородилась от вопросов. Типа, я в домике, меня не кантовать.

― Ну не моё так не моё, ― особо не противилась Вишня, выползая из вороха подушек. В чужие проблемы лезть особо не хотелось. Своих хватало с головой.

― Вишня… ― окликнула её на пороге Бабочка. Она вдруг кинулась к ней, душа в объятиях. Словно прощалась. ― Я всё равно тебя люблю…

― Э-э-э… И я тебя, ― Лену ласково похлопали по спине, сдерживая подступающий кашель. Слишком уж сильно худенькие по виду ручки пережимали шею. ― Я ещё никуда не уезжаю.

― Я помню… Просто хотела, чтобы ты знала. А то вдруг захочешь остаться в Москве…

Остаться в Москве. Перспектива звучала, конечно, заманчиво, но об этом говорить было рано. Да и родители никуда её не отпустят до совершеннолетия. Они терпеливы и не запрещают дочери заниматься любимым делом, закрывая на многое глаза, но и у их вседозволенности имелся лимит доступного.

Высвободиться из объятий Бабочки оказалось непросто. Потирая ноющую шею Вишня спустилась вниз. Признаться, в глубине души она очень сильно хотела, чтобы странным гостем оказался Марк, но тогда это не вписывалось бы в Костино описательное «не уточняли». А между тем, с того дня на крыльце они больше не виделись. Не переписывались. И не созванивались.

Выходила какая-то тупая неопределённость, потому что было непонятно, что и как теперь между ними происходило. Просто… по факту, они не ругались. И как бы не расставались, но при этом чёрная кошка не просто перебежала им дорогу, но и подтянула за собой весь свой выводок.

Ещё и поцелуй с Кириллом. Пускай липовый, и не по её воле, но он случился. И вряд ли Марку был приятен. Ведь он, вероятно, в курсе. Вишня сама уже неоднократно порывалась позвонить ему первой, но каждый раз палец застывал над кнопкой вызова.

Что-то её тормозило, а что она не знала и сама. Может, насыщенная неделя, в которой времени подумать о «них» просто не было. Или завтрашний вылет. Где-то в глубине души Багрова, наверное, надеялась, что когда вернется всё это недоразумение разрешится само собой. Прилетит домой, а Марк тут её ждёт. В гостиной.

Сейчас в гостиной тоже ждали. Жаль не тот, кого так отчаянно хотелось увидеть. На самом деле этого человека Вишня вообще не предполагала когда-либо увидеть в своём доме. Вот вообще никогда.

― Как ты узнал, где я живу?

Вальяжно развалившийся на диване Кирилл Комета снисходительно отмахнулся. Весь такой из себя: в кожанке и чёрных очках. В помещении. Уровень пафоса: счётчик Гейгера плюнул на всё и ушёл на перекур.

― Это не такая уж проблема, когда знаешь имя и фамилию.

― Очаровательно. И что ты тут забыл?

― Хотел поговорить по поводу поцелуя. У нас с тобой времени особого не было нормально всё обсудить.

― Я тебя не прощаю, если что.

Комета снисходительно приспустил с переносицы очки.

― Так я и не извиняюсь. Захотел поцеловать и поцеловать. Знаешь ли, ты без этого своего слоя штукатурки и парика оказалась куда симпатичней.

Вот спасибо!

― Боже, я польщена таким комплиментом! Да ещё от кого! Разрешите растечься счастливой лужей.

― Не стоит. Не, серьёзно. Я малёк засмотрелся и увлёкся.

― Я за тебя безумно рада. Всё? Мы всё выяснили? Я свободна?

― А ты, кстати, свободна?

― В смысле?

― Ну, у тебя кто-нибудь есть?

Вишня изумленно округлила глаза.

― Ты сейчас спрашиваешь, есть ли у меня парень?

― Именно.

― Есть.

Кирилл огорчённо поднялся с дивана, одёргивая куртку, снимая очки и подцепляя их за выступающую нагрудную декоративную петельку.

― Жаль. Но да ладно. Не стена, подвинется, ― пока Багрова соображала, что к чему, Комета её поцеловал, силой удерживая за лицо. Смачная пощёчина прозвучала в тишине комнаты как раскат грома. Кирилл потёр место удара. ― Лупасишь знатно. Сразу видно, с характером. Моё одобрение.

― Что за хрень? ― только и вырвалось из Вишни. На более культурное выражение эмоций она была в данный момент не способна. Кажется, общение с Полиной плохо на неё влияет.

Кирилл скривился. Ему не нравилось всё разжёвывать.

― Что, что? Не понятно? Нравишься ты мне. Что вечером делаешь?

Э-э-э… она ослышалась?

― Что, прости?

― Прощаю. Так что насчёт вечера?

Вот же сама непосредственность. У Кирилла был такой вид, словно он уже получил положительный ответ.

― Я что, сейчас должна от счастья прыгать?

― Это на твоё усмотрение. В общем, в восемь. В «Короне». Хочешь, я за тобой заеду?

― Не хочу.

― Тогда встретимся там.

Комета ужа направился к двери. Реально собрался уходить.

― Ты нормальный??? ― вскипела Вишня. ― Никуда я с тобой не пойду.

Тот непонимающе обернулся.

― В смысле? Ты мне отказываешь?

― Да неужели дошло? Разумеется, отказываю! Никуда я с тобой не пойду!

― То есть, нет?

― Нет, нет, нет!!!

Кирилл озадаченно выгнул бровь.

― Реально?

Вишня не сдержала усмешки. Уж больно у него было забавное растерянное лицо.

― Что, нечасто отказы получаешь?

― Вообще-то, никогда.

― Значит, с боевым крещением.

― Почему нет-то?

― Потому что я люблю другого человека.

― И?

Он шутит?

― И? И когда кого-то любят, с другими на свидания не ходят. Не слышал про такое правило?

― Так… Я правильно понимаю: ты меня отшиваешь?

― Соображалка работает. Не всё потеряно.

Кирилл как-то по-новому посмотрел на Вишню.

― Теперь ты нравишься мне ещё больше. Ок. Не прощаемся, ― Комета распахнул входную дверь столкнувшись нос к носу с Кариной, застывшей с вытянутым пальцем, готовым нажать кнопку звонка.

Кирилл даже внимания на пожирающую его взглядом «малолетку» не обратил. Молча прошёл мимо, уселся в свой Порше, припаркованный на площадке возле гаража и, дождавшись, пока Вишня откроет автоматические ворота, с рёвом, дымом и следами шин на брусчатке вырулил с территории.