– Не похоже это на разбой, – сказал Ной.

– Вы нашли что-нибудь в ящиках или шкафу?

Ной отвел взгляд, и Люси уловила легкую напряженность. Она посмотрела на него, подняв брови.

– Одежда, личные вещи. В шкафу был небольшой чемодан, набитый всякими вибраторами.

Люси не сразу поняла, что имеет в виду Армстронг.

– В смысле – сексуальные игрушки?

Он кивнул.

– Почему ты изображаешь удивление? – Кинкейд надеялась, что он деликатничает не из-за нее. – Венди Джеймс была привлекательной двадцатилетней женщиной и имела любовные связи. Резонно предположить, что у нее была активная сексуальная жизнь.

Она вышла из спальни, осознав, что ей как-то неуютно разговаривать о сексуальных игрушках с Ноем. Об убийствах, изнасилованиях, вскрытиях, психологии – без проблем. Но Люси не умела отпускать шуточки по поводу секса, как многие копы. Она винила в этом свое прошлое и желала просто быть нормальной. Или хотя бы вести себя нормально. Делать вид, что она такая же, как все.

Но она не была такой, как все. Кроме того, что Люси имела куда меньше опыта в расследовании убийств, чем Ной или Слейтер, она рассматривала место преступления совсем не так, как большинство. Армстронг методически прочесывал территорию и оценивал все, что видел, но Люси представляла себе, как тут жила Венди. Если она тут действительно жила.

Конечно, жила. У нее же тут кот. Косметика. Лекарства.

Кинкейд вспомнила то, что сказала Ною. Когда он заметил, что эта квартира похожа на его дом, она обронила, что это потому, что Ной так много работает…

Она обернулась и чуть не налетела на Армстронга.

– Извини.

– Что ты ищешь?

Сосредоточенно нахмурившись, Люси просмотрела все ящики в шкафу, все предметы одежды. Все чемоданы. Она вернулась в ванную и снова проверила все ящички.

– Сколько продолжался ее роман с Кроули?

– Судя по сообщениям прессы, чуть больше года.

– И он никогда тут не бывал?

– Понятия не имею, – ответил Ной. – Они могли шариться по отелям.

– Но ведь его скорее узнали бы в здешних отелях, не так ли?

– К чему ты клонишь?

– Она тут и есть, и нет. Она не работает тут, не приводит сюда мужчин – в ее спальне, шкафу, ванной нет ничего мужского. Забытого шампуня, носков, галстука…

– Ты же сама сказала, что она аккуратистка.

Люси не поняла, что Ной слышал, как она говорит сама с собой.

– Да… но снимки? Их нет! И никаких сувениров! Как долго она тут жила?

– Управляющий сейчас шерстит ее записи и пленки с камер.

Они вернулись в гостиную. Там, поджав губы, уже стоял Джош Стейн.

– Слейтер сказал вам, что я приеду? Вы уже покончили с осмотром? Это мое дело. – Он бросил взгляд на Люси, но обратился к Армстронгу. – Думаю, вы не понимаете, насколько щекотливо наше незаконченное расследование.

Стоявший рядом с Люси Ной выпрямился, от него просто пошла волна напряженности, но внешней перемены в нем она почти не заметила. Он поднял руки ладонями вверх.

– Оно твое, конечно. Слейтер позвонил в техотдел, чтобы те занялись компьютером; нам нужно было только опечатать квартиру да сделать поверхностный осмотр.

Похоже, Стейна раздражало, что Ной с ним не спорит.

– Нашли что-нибудь?

– Она хорошая домохозяйка и любит сексуальные игрушки, – криво усмехнулся Армстронг. Люси никогда не видела, как он шутит, но в глазах его усмешки не заметила. Однако Джош Стейн не заметил вообще ничего.

– Чего еще ожидать от такой, как она. – Он хмыкнул и оглядел большую гостиную.

– С… – Люси, разозлившись, шагнула было вперед, но Ной встал впереди нее и немедленно заставил замолчать.

– Кинкейд, – резко сказал он, – найди соседа, который позаботится о ее коте.

Она проглотила свою злость и вышла, не обронив ни слова. Постояла в прихожей, чтобы успокоиться. Такой, как она? В любовной связи замешаны двое. Для сексуальных игр тоже нужны двое. Почему тогда винят во всем женщину? Алан Кроули точно так же виноват в интрижке, и только он отвечает за ту ложь, которой пытался ее прикрыть. Стал бы Джош Стейн острить по поводу Кроули, если б жертвой был он? И первым начал Ной…

Я разберусь со Стейном.

Люси глубоко вздохнула, задержала дыхание и медленно выдохнула. Ной никогда не бывал груб; видимо, это часть его плана. Если Стейн отодвинет их в сторону, дело сведется лишь к политической коррупции, и все забудут о жестоком убийстве двадцатипятилетней секретарши.

Люси стучала во все двери на этаже Венди, но никто не отвечал – обычное дело для позднего утра в будний день. Тогда она спустилась к охране, чтобы узнать, не приютят ли те кота, пока кто-нибудь из родственников не приедет забрать имущество погибшей. Кинкейд сунула руку в карман, чтобы послать сообщение Ною, но обнаружила, что телефон остался у него.

– Агент… – окликнула Люси управляющая домом, шестидесятилетняя женщина с седыми волосами и пронзительными синими глазами.

– Люси Кинкейд. – Та протянула руку.

– Бетти Дэйр. – Управляющая передала ей пленку и папку. – Здесь информация, которую запрашивал ваш напарник.

– Спасибо, миссис Дэйр. Вы не могли бы позаботиться о коте мисс Джеймс, пока не приедет ее семья?

– Мне жаль, но у меня собака, которая терпеть не может кошек. Я могу обзвонить жильцов, но большинство народу работает весь день. Треть наших квартир вообще используется не все время.

– Это ведь кондоминиум, верно?

– Почти половина квартир в собственности. Управляющая компания не позволяет субаренды или сдачи внаем, кроме как через них.

– Мисс Джеймс была собственницей?

Миссис Дэйр кивнула и жестом показала на папку в руках Люси.

– Купила два года назад. Жалоб на нее не было.

– Вы хорошо ее знали?

– Здоровались, но я редко ее видела. Большинство жильцов приходят ко мне, только когда у них есть проблемы.

– А у мисс Джеймс не было проблем?

– Никогда.

– Это ведь охраняемое здание, верно?

– Абсолютно. У нас камеры в подъезде, над каждым входом, в подземном гараже. Двери подъезда закрыты с девяти вечера до пяти утра. У каждого жильца карточка для входа в дом и гараж.

– Вы сделали распечатку для карточки мисс Джеймс?

– Боюсь, нет. Минуточку…

Люси подождала, и через пять минут миссис Дэйр передала ей распечатку. Та оказалась на удивление толстой. Люси просмотрела ее. Венди в большинстве случаев не приезжала домой раньше двух часов ночи. Данных, когда она выезжала из гаража, не было, – только о возвращении.

– Большое спасибо.

– Если что-то еще понадобится – дайте знать. Я в курсе, что говорят о ней в прессе. Бедняжка… Но, насколько я знаю, она была вежливой, спокойной и доброй. В прошлое Рождество напекла для меня печенья. Очень милая. Мало кто из нынешней молодежи делает это, понимаете ли…

Люси вернулась наверх. Она вошла в дом, ее тут же перехватил Ной.

– Есть хорошая новость, и есть плохая, – сказал он. – Дело веду я, но тихо. Официально главный Стейн, я отчитываюсь перед ним и Слейтером. Но всё на нашу ответственность. Он не собирается вставлять нам палки в колеса, но будет присутствовать на допросах работодателей и коллег жертвы.

– Как тебе это удалось?

Ной сунул руку в карман и протянул Люси ее телефон. Подмигнул – в глазах его сверкнула редкая искорка.

– Твои снимки очень пригодились. – Затем он снова стал серьезным. – Следи за собой. Может, он и говнюк, но когда доходит до экономических преступлений – один из лучших. У него интуиция вроде твоей, только в другой области.

– Я поняла. – Кинкейд передала ему папку. – Я не смогла найти приют для кота.

– Сдается, ты ему понравилась… Почему бы тебе не взять его к себе?

– Я не могу.

– Почему?

Люси никогда не думала о том, чтобы завести себе питомца, поскольку была слишком занята.

– Ну, наверное… на время.

– Мы заберем его, когда допросим ее работодателя.

Кот. Надо будет предупредить брата и невестку, с которыми она жила. Или лучше сразу просить прощения, а не разрешения.

Глава 6

Джош Стейн настоял на том, чтобы они поехали с ним в «Девон Салливан и партнеры», лоббистскую фирму, где Венди Джеймс работала секретаршей. Он хотел обменяться информацией по делу, но говорил преимущественно сам. Слушая его бесцветные хохмочки о проститутках и политиках вперемежку с ценной информацией и анализом первого допроса Венди Джеймс после того, как разразился скандал, Люси не знала, чего ей больше хочется – придушить его или похвалить.

Ной был прав. Стейн был очень умен – и он был говнюк.

– Я мог бы тогда списать ее со счетов, – говорил Стейн, – поскольку тут все было вроде как на поверхности. Молоденькая горячая штучка спит с начальством. У нее было не то положение, чтобы влиять на законотворчество, она просто секретутка, даже не ведет реестр. Но тут мы возвращаемся к тому, что она знала о том самом законопроекте, который Кроули завалил на комиссии.

– Ты меня запутал, – сказал Ной.

– Она пришла на допрос вся такая из себя, сиськи в боевом положении, ресницами хлоп-хлоп, но она не прошмандовка. Слишком умная. Мы всего лишь беседовали; я упомянул одного из их клиентов – некую неожиданно выдвинувшуюся компанию, – и она тут же поправила меня. Они больше не клиенты, и выпускают вовсе не компьютерный чип, а специальные линзы для космических телескопов.

– Почему это так важно?

– Это было непонятно. Она, конечно, могла что-то знать, но не в таких же деталях! С учетом того, что ее работодатель сказал мне, что она, по сути дела, секретарша в приемной. Тогда я задал несколько других вопросов – и убедился, что она не дура. Поэтому я думаю, возможно, это не столько использование служебного положения со стороны Кроули. Может, у нее был дружок на другой стороне. Может, она собирала информацию, как мы – свидетельства, оценивала, что совпадает, а что нет. Тайны компании и всякое такое…

– Это преступление? – спросила Люси.

– Может, да, а может, нет. Зависит от того, что она делает с информацией. Вовлечены ли в дело деньги. Не угрожает ли это национальной безопасности. Потому я и подкинул заведомо ложный вопрос, а потом заговорил о том, что заведомо было правдой, – что в какой-то момент она была связана с конгрессменом Рэнди Бристоу. Это я узнал от моего осведомителя в Белом доме, который видел этих двоих близко и своими глазами после кампании по сбору средств. Я спрашивал ее о некоторых парнях, с которыми она вряд ли имела дело, затем о Бристоу, и она отрицала знакомство с ним. На самом деле это не имело смысла – Бристоу не женат и может трахаться с кем хочет. Но она оборвала меня, спросила, зачем мне знать о ее прошлой сексуальной жизни, сказала, что она не в суде, и бла-бла-бла.

– Вы ловили на живца, – подытожила Люси.

– Я отличный рыбак, милочка, – сказал Стейн, ухмыляясь ей в зеркало заднего обзора.

– И тогда вы привлекли прокурора…

– В этом городе информация – власть, а эта красотка имела доступ много к какой информации.

– В ее компьютере ничего не было, – сказал Ной.

– Но вы же не нашли ее телефон? К тому же у нее где-нибудь мог быть ноутбук, или она сохраняла все на жестком диске. Может, она ничего плохого не делала, а может, и делала. Но теперь она мертва.

Армстронг оглянулся через плечо, словно предупреждая Люси, чтобы та помалкивала.

– Погибла прямо перед встречей с прокурором? – продолжал Стейн. – Значит, она что-то знала. Может, она и не была плохой девочкой во всей этой картине, но точно знала, кто ведет грязную игру.

Злость Люси утихла, когда она заговорила о способе убийства.

– Убийца постарался, чтобы ее смерть выглядела как попытка изнасилования. Стянул с нее шорты, но проникновения не было, и нет никаких ссадин на внутренней части бедер.

Стейн побледнел.

– Ну да, это вам разбираться.

– Послушайте, – продолжала она. Стейн въехал в опасную зону возле офисных зданий всего в паре кварталов от Капитолия. – Ее смерть выглядит странной, не так ли, Ной? Ее задушили сзади. Никакого сексуального удовлетворения. И Джош сказал, что она солгала, хотя не должна была бы, и у нее был назначен разговор с прокурором. Тогда почему ее убили сейчас, а не три недели назад, когда разразился скандал?

– Эта теория имеет смысл, – сказал Ной, – но разве со стороны убийцы было разумно убивать ее, когда она являлась заинтересованной стороной в идущем расследовании?

– Нет, если только имеющаяся у нее информация не была опасной, – сказал Стейн.

Люси поверить не могла, что она и этот надутый тип думают одинаково.

– Это отчаянная мера, – сказала она. – Если не было другого способа заставить ее замолчать. Возможно, ее не удалось купить.

– Кстати, о подкупе, – сказал Стейн. – Мои ребята разбираются с ее финансами. Эта квартирка стоит куда больше секретарского жалованья. Может, она из богатой семьи, или же просто у нее было много мужчин, обеспечивавших ей шикарную жизнь… – Он рассмеялся.