Если ты так это называешь.

И похоже у нас в планах запись собственного.

У меня есть планы.

О да, и еще какие планы.

Как и у меня…

Я сижу и ем твой яблочный пирог... и думаю об этом.

Это все о чем я могу думать сейчас... ненавижу тебя

Ты меня не ненавидишь.


Сообщения между Мими и Кэролайн, тот же день:

Ты уверена что мне ничего не надо приносить в субботу?

Ага, София принесет напитки, а об остальном мы позаботимся.

Как же приятно снова слышать от тебя «мы»

Да, и мне нравятся наши «мы»

А что с мы-мы?

Нам что по 7 лет? С мы-мы у нас все замечательно.

Рада это слышать. Значит, ты уже спала в постели греха?

Нет, мы чаще остаемся у меня. Мне кажется у меня странное отношение к той кровати.

От этой кровати пострадало немало стен…

Вот именно. Я тоже так думаю, и мне некомфортно.

А может наоборот, пора и тебе оставить там свой след. Как говориться новая эра, новая девушка, новые звуки?

Не знаю, посмотрим... Я знаю, что рано или поздно мне придется там спать. К тому же, ему нравиться обниматься с Клайвом.

ЧТО? Клайв ненавидит парней. За исключением геев.

Они пришли к своего рода кото/мужскому пониманию. Я в это не лезу.

Это как новый мировой порядок.

Я знаю.

Мне прийти пораньше, и помочь тебе в субботу?

Ты просто хочешь вновь полазить в моих шкафах.

Их нужно реорганизовать…

Приходи пораньше.

ИХАААА!

Тебе пора лечиться...


* * *


Вечер четверга был тихим. Мы с Саймоном сидела на диване, работали. Я набрасывала праздничную тематику для чьего-то бального зала. Ага, бального зла. Я крутилась в этом мире. Заметьте, крутилась, а не жила. На мне все еще был мой наряд для йоги. Саймон готовил на моей кухне, здесь он уже чувствовал себя как дома. Он сказал, что так проще, ведь мы каждый раз остаемся у меня дома. Я заметила, как он поднял Клайва, посадил его на столешницу, чтобы он мог «наблюдать». Я поставила мысленные кавычки, потому что была уверена, что Саймон действительно мог говорить с Клайвом. И как мне кажется его слова были бы:

— Иди сюда, дружок. Вот теперь ты можешь наблюдать. Ведь тебе снизу совсем плохо видно, правда? Правда?

И Клайв ответил. Я знаю это невозможно, но его мяуканье было очень похоже на:

— Спасибо.

Мои мальчики поладили. И это так мило.

Так вот, сейчас мы сидели, я делала наброски, а Саймон планировал свою поездку в Перу. У него за плечами было накоплено чуть ли не 7 миллиардов миль, и ему нравилось тыкать мне этим в лицо.

Тишину нарушали звуки моего карандаша, рисующего по бумаге, и его постукивание пальцами по клавиатуре. И похрустывания от Клайва. Мой упрямый котик сидел и грыз ногти.

Саймон закончил, закрыл ноутбук и потянулся, вытяну руки над головой, показывая свою дорожку волос на торсе. В этот момент я могла немного смазать свой рисунок. Он опустил голову на спинку дивана и закрыл глаза. Буквально через мгновение послышалось тихое сопения, и я молча улыбнулась. И продолжила делать наброски.

Через 10 минут я почувствовала, как он вытянул руку через весь диван и взял меня за руку. В любом случае для рисования мне и одной руки хватит.


* * *


— Матерь божья, Кэролайн, креветки просто отпад, — застонала Мими, заставив при этом поерзать на стуле Райана.

Наступил вечер субботы и мы все собрались за обеденным столом, заставленным испанскими блюдами и вином. Я очень хотела воссоздать все блюда, которые мы с Саймоном пробовали. Конечно они не такие вкусные, но все равно получилось неплохо. И конечно же не было того средиземноморского колорита, но вместо этого был уютный немного туманный осенний вечер в Сан-Франциско. В окно пробивались огни города, в камине потрескивали полена, квартира была наполнена любезностью Бенджамина, и смехом наших друзей.

Я сидела на стуле, рядом с Саймоном, и смеялась вместе со всеми. Было немного волнительно, ведь мы будем под пристальным вниманием, с тех пор как наше сближение уже давно было главной темой всех разговоров. Но все шло хорошо, каждый старался как можно меньше дразнить нас на эту тему. Мы с Саймоном почти весь вечер не отходили друг от друга, но я могу сказать, что мы не превращалась в одну из таких парочек, которым постоянно нужно быть вместе.

Я никогда не хотела быть такой парой, той, которой постоянно нужно что-то доказывать. Я любила Саймона и этого было достаточно. И один из нас постоянно был в разъездах, поэтому надо было привыкать. И мне кажется, у нас все получится. Я чувствовала его рядом, поэтому прижалась ближе. Он положил руку мне на талию, другая рука похлопывала по моей, затем сжала, давая понять, что он рядом. И я знала, что он рядом. Его пальцы описывали маленькие круги вокруг моего локтя, и я вздохнула, когда он быстро поцеловал меня в лоб.

Я никогда не нуждалась в ласковых прозвищах типа Малышка или Сладкая. Мне просто нужны были эти маленькие круги. Только чувствовать его рядом, где он сейчас и находился. Джиллиан поймала мой взгляд через весь стол и подмигнула.

— Что это значит? — спросила я, когда наливала себе второй бокал бренди. У Саймона никогда не было проблем затащить меня в постель как вчера, так и в другой день.

— Я рада, что все так удачно сложилось, — глядя на нас с Саймоном сказала Джилиан.

— Да, как нельзя лучше. Это было твоим самым лучшим решением, когда ты захотела сдать мне свою квартиру, — улыбнулась я, когда Саймон сжимал мое плечо.

— Джиллиан дала мне номер твоего телефона, чтобы я мог написать тебе, когда был в Ирландии, для меня это было самым лучшим, что она для меня сделала, — сказал он, подмигивая Бенджамину.

— Ну не знаю, по мне самым лучшим было притворяться, что я не знаю твоего соседа, — сказала она, и загадочно улыбнувшись, когда Саймон поперхнулся своим бренди.

— Погоди, что? Так ты знала, что я жил по-соседству? — спросил он, когда я протягивала ему салфетку. — Но ты никогда не была у меня в гостях!

— Она нет, а я был, — заговорил Бенджамин, чокаясь бокалом со своей невестой.

Саймон и я сидели в шоке и смотрели, как они смеются и поздравляют друг друга.

Отлично сыграно...


* * *


— Хорошо, это последняя. Больше никаких тарелок, — озвучил Саймон, закрывая посудомоечную машину. Когда все наконец-то ушли, мы решили все перемыть, а не оставлять на утро.

— Слава богу, я валюсь с ног.

— А у меня уже кожа на пальцах сморщилась, — вытянул он, показывая свои руки.

— Вот это руки хорошей домохозяйки, — я едва увернулась от его сморщенных рук.

— Теперь зови меня Мардж, и тащи сюда свою фантастическую попку, — ответил он, взмахивая кухонным полотенцем.

— Эту попку? Эту попку вот сюда? — спросила я, прислоняясь к островку, опираясь на локти.

— Ты захотела поиграть? Я думал, ты устала? — бормотал он, схватив мои ягодицы сморщенными руками и слегка шлепнув.

— Может у меня открылось второе дыхание, — захихикала я, когда он закинул меня на плечо как пожарник, и понес в спальню. Свисая вниз головой, я брыкалась и била кулаками по его спине, пытаясь вырваться, но не сильно. Он замер в шаге от двери в спальню.

— Ты сегодня ничего не забыла сделать? — спросил он, разворачивая, чтобы я могла посмотреть. Расправленная постель, и никакого постельного белья.

— Черт, я забыла положить постельное белье в сушилку. Оно наверно все еще мокрое, — зарычала я.

— Проблема решена. Сегодня пижамная вечеринка у Саймона, — заявил он, открывая ящик с моим бельем. — Возьми ночнушку, любую.

— Сегодня мы ночуем у тебя?

— Ага, а почему нет. Мы спали у тебя с тех пор как вернулись из Испании. Моей кроватке одиноко, — он рылся в кучке кружева и ночнушек.

Хммм, похоже его кровать еще никогда так долго не пустовала.

— Выбери что-нибудь, — он еще раз шлепнул меня по попке.

— Эээ, выбери на свой вкус. А я в ней продефилирую, — улыбнулась я, говоря это больше себе. Да ладно, я определенно могла провести ночь в его постели. Будет весело. Я увидела что-то знакомое розовое в его руке, и мы вышли в коридор. Я должна была пнуть его дверь, но это было сложно сделать, свисая вниз головой.

И вот я в ванной, одеваю свою ночнушку для Саймона. Ему и правда нравится все, что я ношу. Ему все равно, было ли это настоящим бельем, или его старыми футболками. Оно все равно надолго на мне не задерживалось.

Сама не знаю почему, но я подумала о всех тех женщинах, которые были до меня, всех тех с кем он развлекался. Но именно я была сейчас здесь, и он хотел меня. Я разгладила шелк на своем теле, сделала глубокий вдох, и мое тело начало покалывать, в нетерпении ощутить его прикосновения.

Я слышала, как он возился с проигрывателем, как послышался скрежет и иголка коснулась винила. Гленн Миллер «Полуночная серенада».

Я открыла дверь, и вот он. Стоял возле огромной кровати греха Долбежника. Меня поразила его улыбка, когда он рассматривал меня с ног до головы.

— Ты отлично выглядишь, — говорил он, подходя ближе.

— Ты тоже.

— Кэролайн, я все в той же одежде что и раньше.

Он ухмыльнулся, когда я обняла его за шею. Его пальцы пробежались вверх-вниз по моим рукам, щекоча под локтем.

— Я знаю, — ответила я, целуя его возле уха. — Ты отлично выглядел тогда, и замечательно выглядишь сейчас.

— Дай мне получше тебя рассмотреть, — прошептал он, в ответ целуя мое горло. Я задрожала. Хотя в комнате было тепло.

Он покружил меня словно на танцполе, держа меня на расстоянии вытянутой руки. Розовая ночнушка, его любимая. Он забыл захватить подходящие к ней трусики, а я не стала напоминать. Он притянул меня к себе, и я сразу же занялась пуговицами на его рубашке.

— Хороший был вечер, — подытожил он.

Я расстегнула две пуговицы.

— Еще бы. Не могу поверить, что эти двое все знали с самого начала! Подумать только, они свели не только нас, но и всех остальных.

— Кто знал, что в воздухе будет витать любовь, когда ты ломилась ко мне в дверь?

Еще одна пуговица.

— К счастью ты так сильно попал под мои чары, что это было неминуемо.

— Кэролайн, все дело было в ночнушке. Именно на нее я запал. А твои чары были как дополнение. Я понятия не имел, что у меня появится девушка.

Рубашка была расстегнута и готова полететь вниз.

— Серьезно? А я-то думала, что мы просто валяем дурака, — хихикала я, когда вытаскивала из петель его ремень.

— Тогда считай, что я валяю дурака со своей девушкой. — Пряжка на ремне расстегнута, как и пуговица на джинсах. И, слава богу, они со старой доброй ширинкой. Он поднял меня, подхватив за ягодицы и отнес на кровать, пока я стаскивала его рубашку. Она повисла у него на руках.

— Мне нравится, как это звучит, — шептала я, и он опустил меня на кровать.

Склонившись надо мной, он целовал мою грудь, повторяя это слово снова и снова. Девушка, — поцелуй, — девушка, девушка, — и опять поцелуй.

— Ты знала, что Мими и Нил решили жить вместе? А это не слишком рано? Я надеюсь, они понимают что делают, — говорила я, выгибаясь навстречу его поцелуям.

— Вот я точно знаю, во что в ввязываюсь.

— И во что же?

— В отношения с тобой, глупенькая, — сказал он, и я услышала божественный звук бьющейся от пол пряжки ремня. — И сейчас я хотел бы сосредоточиться на счастливом конце. А может и двух, или лучше трех. Я выпил оставленный тобой женьшеневый чай, так что берегись. — Он усмехнулся, закинул мою ногу себе на плечо, и начал спускаться поцелуями по икре.

— Значит счастливый конец?

— А мы, по-твоему, его не заслуживаем? — спросил он, опускаясь на колени, прикасаясь губами к внутренней стороне бедра.

— Ох, черт, да, — засмеялась я, вскидывая руки над головой, выгибаясь к нему. Привет «О». Я снова рада нашей встрече. Своими губами он подарил мне один. Языком добился и второго. А когда он вошел в меня, и толкнул так, что я проехалась вверх по кровати, я едва не испытала и третий.