Меня не должно волновать, как он лизался и Бог знает что ещё делал с Бейли, но это не так. Мне стыдно от мысли, что, вероятно, он считает меня доступной для любого встреченного мною парня, чтобы позволить тому полапать меня. Я раздражена, осознавая, что единственная причина его преследования — моё нежелание влюбляться в его сладкие черты и красноречивую ерунду. И смущена тем, что мужчина, как Гамельнский крысолов2, который влияет на женщин намного симпатичнее, сексуальнее, привлекательнее, чем я, уже больше чем дважды посмотрел в моём направлении.

Моя жизнь — явно не из голливудских кинороманов, где невзрачная девочка встречает известного крутого мальчика, и они безумно друг в друга влюбляются. Я недостаточно наивна, чтобы поверить, что такое может случиться со мной.

И что ещё больше всё запутывает — так это мои чувства к Максу. Моё обязательство перед ним и ощущение вины. Вины за то, что, несмотря на выраженную к нему любовь, за всё время наших отношений я не чувствовала себя такой живой, как за те несколько минут, что провела с Колтоном. Как я могу испытывать такой трепет от кого-то, кого едва знаю, когда не ощущала ничего подобного с человеком, которого любила?

Я громко вздыхаю, мое тело настроено на его близость.

Он хихикает, подпитывая моё раздражение, пока я поворачиваюсь к нему лицом. Колтон сидит, откинувшись на спинку кресла, лодыжка одной ноги лежит на колене другой ноги, руки опираются о подлокотники. Мы смотрим друг на друга, наблюдая и изучая, в первый раз без присутствия посторонних. Его глаза неспешно блуждают по моему телу, трепещущему от состояния раздвоенности. Я вижу, как ширится улыбка на его лице, и могу предположить, что так он выражает признательность женским формам в целом, не только моим, прежде чем продолжает визуальное путешествие по моим изгибам.

Его внешность действительно великолепна, хотя я уверена, что он не согласился бы с моим определением. Густые тёмные ресницы резко контрастируют с прозрачным цветом зелёных глаз. Прямой решительный нос слегка с горбинкой — видимо, в какой-то момент был сломан или повреждён. Этот маленький недостаток на его совершенном лице добавляет ошеломляющей сексуальности Колтона дополнительных очков. Я изучаю его полные губы — верхняя немного тоньше нижней, и тёмную щетину, отбрасывающую тень на его лицо, и жилку, бьющуюся под челюстью. И во мне внезапно просыпается жгучее желание поцеловать его прямо туда, и вдыхать его запах, ощущая пульс этого яркого мужчины под своими губами. Быть окутанной его чистым, земляным ароматом.

Я трясу головой, пытаясь привести себя в чувство. Он поднимает брови, ожидая, когда я сделаю первый шаг. Несколько мгновений мы пристально рассматриваем друг друга, прицениваясь. Наконец, я первая прерываю молчание:

— Это то, что ты называешь «взять инициативу в свои руки»?

— А что такое? Не можешь справиться с искушением, Райли? — сверкает он шаловливой высокомерной ухмылкой, и так же, как я хочу закатить глаза, искушение — это всё, о чём я могу сейчас думать.

— Едва ли, — фыркаю я.

Он безучастно пожимает плечами.

— Независимо от обстоятельств, мужчина — сказал, мужчина — сделал, Рай, — говорит он. — Ты не оставила мне выбора.

— Не оставила выбора? В самом деле? — насмехаюсь я, в отвращении всплескивая руками. — Ты что, пятнадцатилетний подросток, чтобы закатывать истерику только потому, что не добился своего?

— Ты должна мне свидание.

— Неужто всё из-за долбаного свидания, Ас? Или это потому, что я отвергла твои сексуальные услуги после того, как пришла в чувство?

Боже, он так меня разочаровывает!

— О, ты бы вполне неплохо кончила (прим.ред. игра слов: come можно перевести и как кончить, и как прийти), — язвительно наступает он, приподняв бровь, — насколько я помню о твоих чувствах… Они были разбросаны по всему полу закулисного коридора.

Умник! Как ему удаётся так быстро довести меня до точки кипения, когда другим для этого потребовалось бы гораздо больше усилий?

— То есть, потому что я сказала «нет», ты предлагаешь кучу денег и связываешь меня контрактом посредством моей работы? С помощью моего босса? Принуждая меня проводить с тобой время? Деньги в обмен на свидание? Я не шлюха, Колтон, — напыщенно провозглашаю я, плавно перемещаясь к окну и пытаясь хоть немного развеять свою тревогу. — Особенно, не твоя.

Я слышу его передвижения, когда он поднимается и идёт в мою сторону. Наши глаза встречаются в отражении оконного стекла, и он удерживает мой пристальный взгляд. От его близости моё тело начинает трясти.

— Давай-ка проясним кое-что, — рычит он мне. — Прежде всего, у меня есть собственные причины пожертвовать эти деньги, которые абсолютно не имеют никакого отношения к тебе. Никакого! Во-вторых, я никогда не плачу за свидания, Райли. Никогда. У меня более высокая планка. — Я могу чувствовать ярость, волнами исходящую от него.

— Ты заплатил за свидание со мной, — парирую я.

— Благотворительный. Аукцион. Не приравнивается. К эскорт-услугам, — рычит он мне, шагая ближе, но, не разрывая нашего отражённого в стекле зрительного контакта. — И последнее, — кипит он, хватая меня за руку, чтобы таким образом подчеркнуть свою мысль. — Я больше никогда не хочу слышать, как ты называешь себя шлюхой.

Мы стоим в тишине, пока вокруг нас оседают его слова. Почему, чёрт возьми, ему не всё равно, как я себя называю? У него нет права указывать мне. Я знаю, как вести себя, чтобы не провоцировать кого-либо, вызывая злость, но ничего не могу с собой поделать. По каким-то причинам я хочу нажать на все его больные места. Уж если мне придётся что-то делать по принуждению, то я хотела бы также высказать и своё мнение.

— Тогда к чему этот договор? Мероприятия, на которых я обязана тебя сопровождать? — я выдёргиваю свою руку из его захвата. — Выглядит так, будто твоё эго уязвлено, потому что я не поддаюсь твоему великолепному обаянию, и поэтому ты вынужден связать меня с собой. Доказывая себе же, что у тебя всё ещё есть знаменитое «волшебное прикосновение» Колтона. Что ты не потерял его…

— Я ничего не говорил о связывании, — ухмыляется он, обрывая мою пламенную речь. — Но если это то, что тебе нужно, Райли, я был бы счастлив оказать тебе одолжение. Я могу познакомить тебя с верёвками.

Не веря, я качаю головой; когда смысл его слов доходит до меня, кровь начинает приливать к моим щекам прежде, чем я снова встречаюсь с его взглядом в стекле.

— Я не буду придавать значения твоему последнему комментарию, — произношу я сухо, пытаясь вспомнить, на чём я остановилась, пока он так хитро не рассеял мои мысли. Хм — о чем это я? А! — Твоё эго в синяках, потому что я не собираюсь беспомощно падать тебе под ноги и становиться твоей сексуальной игрушкой, и поэтому ты пришёл ко мне на работу — цепляя меня тем, что я действительно хочу, чего добиваюсь уже больше двух лет — и ты преподносишь это мне на блюдечке с голубой каёмочкой.

— И проблема в том, что…?

— Проблема в том, что ты предлагаешь мне это с условием, которое логически может быть объяснено исключительно как удовлетворяющее тебя… — я прерываюсь, потому что осознаю, что увязла. И если продолжу в том же духе, то, боюсь, в какой-то момент из меня могут вырваться затаённые мысли — мысли о нём. А если я так промахнусь… он будет знать, что я думаю о нём больше, чем должна.

Колтон тихонько становится рядом со мной, опершись плечом о стекло, и рассматривая мой профиль. Наше молчание длится ещё несколько минут, а моё беспокойство усиливается от его молчаливой сосредоточенности на мне.

Когда он начинает говорить, его тон требовательно мягкий:

— Почему ты не хочешь идти со мной на свидание?

Ой, давай сменим тему! С моих губ срывается нервный смешок. Я упорно не поворачиваюсь лицом к нему, и разглядываю пейзаж за окном.

— По какой причине? Мы с тобой происходим из разных миров, Колтон, а они живут по разным законам. Тебе нужно моё свидание потому, что так ты сможешь добавить ещё одну зарубку к другим многочисленным меткам на столбике твоей кровати. Помнится, ты сказал, что хочешь трахнуть меня, чтобы выкинуть из головы и двигаться дальше, — отвечаю я, повторяя его предостережение. Боковым зрением я прослеживаю его реакцию на мои слова. — Возможно, ты привык использовать женщин, заявляющих о своей любви к тебе, и срывающих с себя трусики от такого твоего тонкого подхода к ним, но не в этот раз.

Колтон собирается что-то сказать. Я знаю, что сейчас он попытается уронить остроумное замечание о том, что у меня не будет проблем, если я сброшу свои трусики для него. И, используя его собственную тактику, я останавливаю его, прежде чем он помешает мне, поднимая руку:

— Наш тесный контакт тем вечером был мгновением неосторожности с моей стороны. Тем моментом, который больше никогда не повторится, — я поворачиваю к Колтону лицо и смотрю ему прямо в глаза. — Я не того сорта девушка, Ас.

Он вглядывается в меня, мышцы его челюсти дёргаются. Он наклоняется ко мне, грубое звучание в его голосе резонирует истинностью:

— Ты знаешь, что в глубине души крохотная часть твоей натуры — этой правильной приличной женщины — хочет посетить безрассудное, сексуальное, раскованное место внутри тебя, которое рвётся наружу. Место, которое я, бесспорно, могу помочь тебе найти.

Мои глаза пылают, пока я пытаюсь уклониться от правды, стоящей за его словами. Он наблюдает за моей внутренней борьбой, пока я не отворачиваюсь от него и иду назад к столу переговоров. Я не хочу, чтобы он видел в моих глазах отчаяние, подтверждающее правоту его слов.

— Ты ведёшь грязную игру, Колтон.

— Ну, а как иначе? — возражает он, поворачиваясь и опираясь спиной о стекло, сверкая мимолётной кривой улыбкой. — Иногда приходится играть грязно, чтобы получить то, что хочешь.

— И что же ты хочешь? — спрашиваю я, скрещивая руки на груди, как невидимую защиту от него. Как будто это может помочь.

Колтон отрывается от опоры и крадётся ко мне, как лев, готовый наброситься на свою добычу. Он останавливается передо мной, ближе, чем это необходимо, и протягивает руку, пальцем приподнимая мой подбородок так, чтобы мои глаза встретились с его:

— Тебя, — заявляет он просто.

У меня возникает ощущение, что от его слов в комнате образовался вакуум. Я не могу дышать. Недоверие и готовность на мгновение затопляют меня, пока я принимаю его ответ. Теплота мимолетна, поскольку я понимаю, что именно так он обычно действует. Оттуда столько меток на столбике его кровати. Он заставляет тебя чувствовать, что в поле его зрения ты единственная. Он хорош. Действительно хорош. Но я не собираюсь в него влюбляться.

Я буквально убегаю от него на расстояние, необходимое для того, чтобы начать мыслить ясно.

— Итак, почему контракт? Чего ты хочешь этим добиться? — бросаю я через плечо, обходя стол для совещаний. Когда я оказываюсь по другую его сторону, я поворачиваюсь к Колтону лицом. — Если я не соглашусь спать с тобой, ты станешь препятствовать моей работе?

— Нет, — кривая улыбка поднимает уголки его рта, — но такой вариант есть всегда.

— Ну, тогда почему бы нам не закончить с этим, экономя нам обоим время и усилия? — отражаю я его атаку, измученная партией, в которую мы играем. — Тогда мы сможем двигаться дальше, к тому, что действительно имеет значение. Чёрт, мы можем даже использовать этот стол переговоров, если ты настолько отчаялся.

— Мы могли бы, — говорит он, громко смеясь, с искренней улыбкой на лице. Потом опирается руками о стол, испытывая его устойчивость. — Достаточно крепкий, — он пожимает плечами. — Хотя это не совсем то, что я имел в виду. — В его глазах похотливые мысли, которые он оставил невысказанными. — И поверь мне, сладкая, я далёк от отчаяния.

От его взгляда по моей спине бегут мурашки. Я пытаюсь сменить тактику, поскольку становится очевидно, что способ, который я избрала, чтобы отпугнуть его, не сработал.

— Мы оба знаем, что для выполнения условий по спонсорству моё сопровождение тебе не требуется. Может, ты задействуешь одну из своих подружек? — спрашиваю я, продолжая двигаться, зная, что, если останусь на месте, рискую «вступить с ним в контакт». А тяга, которую он вызывает в моём теле, слишком сильна, чтобы сопротивляться его прикосновениям. И если он коснётся меня, то, думаю, моя решимость рухнет. — Я уверена, в твоём распоряжении есть толпа красавиц, готовых отозваться на твой зов по щелчку пальцев.

— Я не завязываю отношений с девушками, — невозмутимо откликается он, останавливая мой наступательный порыв.

— О, я помню. Случайный трах больше в твоём стиле, так? — Я вижу вспышку гнева в его глазах, перед тем как он усмиряет его крошечной ухмылочкой. — Предполагаю, я была права, не ожидая от тебя слишком многого.