Нельзя сказать, что Рэйвен не заметила наблюда­тельного взгляда капитана, он ведь почти не отрывал от нее глаз, стоило ей лишь появиться на палубе. И посколь­ку он запретил ей разговаривать с членами команды, то Рэйвен в пику всякий раз находила интересного собесед­ника среди них. И была поражена, что большинство име­ли прекрасное образование. Более того, все были прекрасно воспитаны, старались угодить ей и ответить на любой ее вопрос.

Даже Дмитрий Сергеев, появившийся на палубе толь­ко на второй день, сумев наконец справиться с жутким похмельем, был сама галантность и предупредительность. Увидев её на борту, он просиял и всячески выражал свою радость, что его «маленькая принцесса» путешес­твует именно на «Звезде Востока». Его громкий бас был слышен повсюду на корабле. Он стал самым галан­тным поклонником Рэйвен, пытаясь реабилитировать себя в глазах девушки, так что вскоре уже просто немыслимо было сердиться на него. Ей пришлось специально напо­минать себе, что команда корабля – это ведь шайка контрабандистов, готовых на преступление ради наживы. Слишком трудно было поверить в это, видя их такие приятные манеры, и не только по отношению к ней, но и к Дэнни.

Лишь Шарль Сен-Жермен был и оставался в её гла­зах закоренелым пиратом, продолжавшим преследовать ее своей усмешкой, надменностью и холодом. Рэйвен не обменялась с ним ни словом за всю неделю после отъезда из Бомбея. Если ей случалось проходить рядом с ним, она гордо отворачивалась. Она ожидала, что он непременно сделает ей выговор за то, что она отвлекает людей от дела, но он молчал, хотя и бесил ее своим постоянным надзором.

Рэйвен по-прежнему верила, что сумеет найти дока­зательства его преступления, но, как ни расспрашивала с самым невинным видом офицеров, толку не было никако­го. Люди, по несколько лет служившие под его командой, говорили о капитане только хорошее, уважали его, а неко­торые просто боготворили. Рэйвен уже начали бесить сла­вословия в честь капитана, и она решила оставить офицеров в покое, надеясь только на свои силы и мозги. В конце концов у нее самой достаточно зоркие глаза, так что она уж сумеет разобраться, что прячет в своих трюмах «Звез­да Востока».

Особенно ее интересовали бочонки с ромом, сгружен­ные в Нортхэде несколько месяцев назад.

– Мисс Бэрренкорт!

Рэйвен и Джеффри Литтон повернулись на голос стю­арда Эвана Флетчера.

– Капитан просит вас подняться на капитанский мос­тик, мисс Бэрренкорт.

Рэйвен волевым усилием заставила себя не поднимать голову, прекрасно зная, что Шарль Сен-Жермен наблюда­ет за ней с циничной улыбкой на губах. Он, наверное, ре­шил, что пора устроить ей головомойку за то, что она нагло отвлекает боцмана от его многотрудных обязанностей.

– Благодарю вас, Флетчср, – со сладкой улыбкой сказала Рэйвен, стараясь ничем не выдать свое раздражение.

– Эта мисс Рэйвен – просто подарок с небес, – заметил стюард, говоривший со своим неизменным рез­ким ирландским акцентом, восторженно глядя вслед девушке. – Нет, я, пожалуй, не встречал никого прекрас­нее ее. Совсем не задирает нос, хотя и могла бы, с такой-то внешностью.

Джеффри усмехнулся, с удивлением взглянув на всег­да сдержанного ирландца.

– Дмитрий говорил, будто за день до отплытия она бранила его пуще рыночной торговки, когда он опрокинул её на Колабском рынке.

– И правильно сделала, – тут же вступился за девушку седой стюард, храбро бросившись на её защиту. Он обслуживал её не менее преданно, чем капитана, хотя еще недавно приходил в ужас от одной мысли о женщине на борту корабля. – Ты и сам знаешь, в какого идиота превращается Сергеев, стоит ему перебрать.

К ярости Рэйвен, Дмитрий в лицах красочно описал их стычку на базаре, приукрасив все неуемной фантазией. Рэйвен была в бешенстве, хотя его россказням никто не поверил. Мужчины дружно решили, что Рэйвен замеча­тельно справилась с пьяным дурнем, который поставил ее в такое неловкое положение. Их восхищение девушкой только возросло.

Но если бы Рэйвен даже услышала комплименты ирландца, все равно не смогла бы оценить их по досто­инству – ее мозги занимало совсем другое. Она готови­лась к словесной битве с капитаном, а это была задача не из легких. Шарль мгновенно заметил напряженно вски­нутый подбородок и глядящие в упор на него тигриные глаза. Его позабавило, как бесстрашно шагала она к нему с решимостью дуэлянта – противника надо либо унич­тожить, либо, на худой конец, вывести из себя. Саркас­тическая улыбка на его губах исчезла: он не мог понять, почему эта хорошо воспитанная и богатая девица Рэйвен Бэрренкорт тратит столько усилий, сражаясь с жалким капитаном клипера.

Что она была воинственной по натуре, это он понял давно, девушка не раз окатывала его ледяными взгляда­ми, но тут же превращалась в обворожительнейшую из женщин, стоило ей обратиться к кому-нибудь из его офи­церов. О, эти офицеры уже довели его до бешенства – словно безусые юнцы, они не могли устоять перед слад­кими улыбками и ямочками на румяных нежных ланитах. Куда подевались те морские вояки, какими он их знал? Превратились в стадо влюбленных школяров. Даже Флетчер! Флетчер, всегда суровый и хмурый стюард, кото­рый проклинал женщин как бесполезную часть человечества! Не узнать и Дмитрия, гонявшегося обыч­но за каждой юбкой, чтобы покорить и тут же забыть. Теперь оба пали к ножкам прекрасной Рэйвен Бэрренкорт! Боже, какой хаос устроила эта загадочная красот­ка с темными блестящими кудрями на его образцовом корабле!

Шарль тихонько чертыхнулся, понимая, что слишком много глаз провожает сейчас гибкую фигуру девушки, направляющейся к капитану. Слава Иисусу, что она сходит в Касуре! Еще немного, и он станет капитаном команды бессмысленно улыбающихся идиотов! И все же, наверное, не стоит винить Рэйвен Бэрренкорт в злом умысле. Во всем виноваты ее хрупкая красота, магнетизм и обаяние, которыми она никогда не пользовалась сознательно в ко­рыстных целях.

Или все же пользовалась? Да или нет? Он лихора­дочно размышлял об этом, когда она подошла и останови­лась перед ним, склонив голову набок, словно предлагая получше рассмотреть эти ангельские черты.

Ее замечательные кошачьи глаза были холодны, бро­ви нахмурены. Шарль физически ощутил неприязнь, из­лучаемую Рэйвен, и с вновь вспыхнувшим раздражением подумал, отчего их в общем-то пустяковая стычка на рын­ке так настроила мисс против него. Из восхищенных рас­сказов Дмитрия и других офицеров, а также судя по остроумным репликам, которыми она пикировалась с его командой каждый день на палубе, Шарль уже начал по­нимать, что ошибался, сочтя ее надменной и капризной гордячкой. Но разве все ее поведение не свидетельство того, что она до сих пор не может простить ему насмешки над ней в тот злополучный день на базаре? Она тогда потеряла шляпку, сандалию и всякий контроль над своими эмоциями.

– Вы просили меня подняться сюда, капитан. – Нежный голос звучал подчеркнуто холодно, что еще больше разозлило Шарля.

– Верно, мисс Бэрренкорт.

– Прошу простить меня, если узурпировала внима­ние вашего боцмана слишком долго. Мне так хотелось расспросить его о географии здешних мест. Я раньше не бывала в Индии, поэтому прошу вас быть снисходитель­ным и простить мне мое любопытство.

Рэйвен вызывающе взглянула на капитана, всем ви­дом показывая, что снисходительности в нем, конечно, днем с огнем не сыщешь.

– Мне все равно, о чем вы беседовали с мистером Литтоном, мисс Бэрренкорт. Я просто хотел пригласить вас на ужин в моей каюте сегодня вечером. Вас и миссис Дэниэлс. На моем корабле принято делать это после того, как пассажиры привыкнут к новому окружению.

Рэйвен закусила губу, и Шарль на мгновение испы­тал удовлетворение, заметив, как покраснели ее щеки.

– Надеюсь, что семь часов вечера удобно для вас? Прошу прощения, что не смог предупредить вас заранее. Сейчас уже пять.

– Вы очень великодушны, капитан. Благодарю вас – я лично и от имени Дэнни. – Голос Рэйвен был спокоен, и только краска на лице по-прежнему выдавала волнение.

– Тогда буду ждать вас в семь, – вежливо ответил он, и в зеленых глазах запрыгали лукавые чертики.

Поняв, что разговор окончен, Рэйвен удалилась, про­клиная дьявольские глаза, уставившиеся ей в спину. Она заставила себя не обращать на это внимания и размерен­ной походкой удалилась в свою каюту.

Лишь оказавшись за дверью, она яростно топнула ножкой и послала в потолок несколько не совсем обычных для нежных уст проклятий. «Уф-ф, отвратительный тип! Клянусь, он пригласил меня лишь потому, что хотел пос­тавить в дурацкое положение! Так оно и вышло, когда я начала извиняться из-за беседы с Литтоном!»

– «На моем корабле так принято», – передразнила она. – Морочь голову идиоткам! – Она еще раз топну­ла ногой, понимая, что снова разыграла перед капитаном капризную дуру. – Я должна была отказаться от при­глашения, – сердито пробормотала она, но уже в следу­ющую секунду честно призналась, что с нетерпением ожидает этого чертова ужина! Вечера на борту клипера так монотонно однообразны, и ей просто некуда девать свою энергию.

Господи, как же долго она не скакала на Синнабаре по пустошам и холмам любимого Корнуолла! Кажется, прошло чуть больше шести месяцев, быстренько подсчи­тала Рэйвен с тоской в глазах. Мучительный приступ ностальгии охватил ее. Пустым взглядом она уставилась в иллюминатор на голые скалы по берегу реки, вообра­жая, что это зеленые холмы Корнуолла. Но даже бога­тое и живое воображение не помогло – мутные воды реки ничем не напоминали бурные воды Атлантики, крохотные лодчонки индийских рыбаков не шли ни в какое сравнение с мощными лодками привыкших к суровым ветрам и серьезным штормам корнуолльцев. Да и пей­заж этой страны никак не походил на пусть и скупой, но прекрасный Корнуолл. Храмы индусов были полной про­тивоположностью строгим линиям Нортхэда. Она вдруг рассмеялась. Что за глупости! Она же на другом конце света! Погасив свой гнев, она принялась выбирать платье к ужину.

Вот если бы еще удалось принять ванну! Как же ей опостылело обтираться губкой! Ванна – недосягаемая ро­скошь, она даже снилась ей по ночам, а кожа буквально ныла от тоски по нежнейшему, приготовленному вручную мылу из Шотландии! До чего же мерзкое это едкое ще­лочное мыло, мутная жижа в отвратительном на вид фла­коне! Однако Рэйвен, чья нетерпеливая натура доставляла ей немало неприятностей в прошлом, получила суровый жизненный урок и научилась соразмерять желания с воз­можностями. Она прогнала прочь манящую яркую кар­тинку: ванна с ароматным паром над ней – и сосредоточилась на выборе туалета.

Перед самым отплытием Рэйвен в Индию дедушка Хадриан ошеломил ее сказочным подарком – больше дюжины платьев, причем наимоднейших фасонов, из Фран­ции. Ткани были сказочные: шелка и бархат. Он подмиг­нул ей, заверив, что не позволит внучке отправиться на Восток без соответствующей экипировки. Рэйвен после смерти отца совершенно перестала интересоваться своим гардеробом, а теперь была просто в восторге от новых туалетов – великолепной вышивки, пышных нижних юбок, нежнейших расцветок ткани. Она задумчиво перебирала наряды, откладывая в сторону те, которые требовали кар­каса и специального корсета. Рэйвен озорно прыснула, представив себя в таком громоздком сооружении в узень­ком коридоре корабля. Запросто можно зацепиться и за­стрять! Пришлось бы звать на помощь безотказного Дмитрия! Но смех тут же умер на ее губах, стоило ей представить издевку в изумрудных глазах Шарля Сен-Жермена, случись это на самом деле. Тьфу, дьявол! Одно воспоминание о его надменном взгляде заставило ее вспых­нуть от негодования!

Увы, Рэйвен не забыла страстных поцелуев и ласки Шарля Сен-Жермена в ту странную ночь на пляже, ее бесило, что она не сумела раз и навсегда вычеркнуть их из своей памяти. Всякий раз при воспоминании об этом все ее тело сладко обмирало, словно это произошло вче­ра, а не месяцы назад. Почему? Почему он? От Сен-Жермена она отнюдь не в восторге, не больше чем от Натаниэля Роджерса, чей поцелуй оставил ее равнодуш­ной, более того – разозлил! Но Рэйвен не стала мучить себя поисками ответа, а постаралась переключиться на сценку на базаре, когда он от души повеселился, застав её в нелепой ситуации. Она валялась поверх упавшего пьяницы, а под ними – куча «благоухающих» луко­виц… Весьма отрезвляюще! Сразу излечивает от всяких романтических бредней! Просто счастье, что у нее столь живое воображение!

– Да провались он в ад! Там ему самое место! – буркнула Рэйвен, не собираясь углубляться в подобные ощущения, отвратительнее которых был только сам капи­тан «Звезды Востока».

Лихорадочно роясь в нарядах, Рэйвен вытащила на­конец то, что подходило к случаю, и приложила к себе. Вечернее платье из шелка цвета бургундского вина таин­ственно мерцало в мягком свете керосиновой лампы. Ког­да она примерила его, то выяснилось, что декольте слишком смелое и обнажает не только шею, но и плечи и даже впадинку на груди. Рукава были отделаны чудесным ро­зовым кружевом. Широкие юбки присобраны впереди и сзади с помощью нашитых роз из того же шелка. Из-под присобранного подола виднелись идеально подобранные по цвету кружевные нижние юбки.