Дмитрий удержался от резкости, видя, что Шарлю достаточно малейшего повода, чтобы взорваться. Он гру­бо выругался по-русски и вышел из комнаты с горящими от гнева глазами.

Шарль посмотрел ему вслед и вздохнул. Он вышел на террасу и уставился на петлявшую внизу торговую улицу.

Этот вытянутый в длину дом с террасой и балконом, увитыми виноградными лозами, принадлежал раньше ка­кому-то влиятельному набобу, который подарил его впос­ледствии своему любимому придворному. После оккупации Лахора британскими войсками дом перешел к одному британскому офицеру, которого хорошо знал полковник Бейтмэн. Хозяин был счастлив предоставить дом в рас­поряжение Шарля и Дмитрия, пока сам он вместе с полком находился на маневрах.

Многое из того, что прежде украшало дом вельможи, все еще оставалось здесь, и Шарль обнаружил коллекцию очень дорогих ламп, драпировок, инкрустированной мебе­ли и бесценных шелковых ковров. Но ему недоставало «Звезды Востока» – ничем не стесненной свободы про­соленных палуб. Вот и сейчас он страстно желал почув­ствовать на лице шаловливый ветерок с запада – пусть бы он принес с собой свежесть и растрепал волосы, а то вдыхаешь тут запах отбросов и перезревших фруктов.

Приманка в виде алмаза «Кохинор» поблекла сама собой; он всю прошлую бессонную ночь пытался найти этому объяснение, но так и не нашел.

Возможно, из-за этой потери интереса к поискам ал­маза они теперь плохо ладили с Дмитрием, что случилось впервые за все годы их дружбы. Дмитрий с безграничным энтузиазмом мотался по базарам и встречался с разными темными личностями в не менее темных аллеях, пытаясь собрать все мыслимые и немыслимые слухи и сплетни о местонахождении и нынешнем владельце алмаза. Шарль же большую часть времени проводил в форте Акбар; че­рез адъютанта генерала Боствика он получал все послед­ние сведения о сикхах и пытался вычислить вероятность новой конфронтации с ними. Друзья с трудом выносили друг друга – плачевная ситуация, что ни говори… Их вкусы и пристрастия все больше расходились. Дмитрий предпочитал шататься по базарам и вести задушевные беседы за бутылью дешевого вина; он общался с конокра­дами, рыночными торговцами и всевозможными бродяга­ми, ему все средства казались хороши в поисках вожделенного алмаза. Шарлю же нравились тайные встречи с влиятельными персонами, когда восточная хитрость сра­жается с отточенным европейским разумом, но и эта борьба умов успела ему наскучить.

– Наверное, старею, – вздохнул Шарль и тут же разозлился и испугался, поскольку заговорил вслух сам с собой – явный признак приближающегося старческого маразма.

Еще более помрачнев, он покинул террасу, хлопнув дверью и испугав слугу, принесшего «чота хазри» – лег­кий завтрак для него и Дмитрия.

– Бурра-саиб желает что-нибудь еще? – спросил слуга, заметив, что Шарль даже не обратил внимания на горячий чай и засахаренные фрукты, но тут же в испуге отшатнулся, увидев, как мрачен англичанин.

– Спасибо, Хаким, ничего не надо, – ответил Шарль. Он надел свое тяжелое пальто, натянул перчатки и добавил: – Если возвратится Сергеев, передай ему, что я пошел к генералу Боствику, к джунг-и-лат-саибу.

Последние новости из форта Акбар были неутеши­тельными, и Шарль вернулся несколько часов спустя крайне озабоченным. Рекомендательное письмо от полковника Бейтмэна позволило ему познакомиться с генералом, на кото­рого он произвел приятное впечатление. Он приказал командиру полка Ост-Индской компании постоянно ин­формировать Шарля о развитии событий в британско-сикхской войне. Что же касается полковника Бейтмэна, то он полагал, что мятеж среди жителей Лахора малове­роятен и боевые действия с обеих сторон будут вести только регулярные войска. А сегодня генерал Боствик сообщил, что началась мобилизация войск, поскольку оп­ределено примерное место будущего сражения – Чиллианваллах. Но что, если благоприятный для британцев исход сражения спровоцирует сикхов на поиски возмездия в другом месте? Не приведет ли это к резне, которой он так боялся?

– О, явился, дружище! – Дмитрий услышал тяже­лые шаги Шарля и распахнул ему дверь.

Было очевидно, что казак безмерно рад приходу дру­га; он сверкал белозубой улыбкой и похлопывал Шарля по спине. Густая борода Дмитрия была взъерошена, что придавало ему одновременно комичный и свирепый вид. Его жгучие черные глаза сверкали, и казалось, весь он светился от счастья. Шарль скрестил на груди руки и молча ждал новостей.

– Я на седьмом небе, дружище! И чувствую себя, как изголодавшийся по ласке мужчина, попавший в рай и окруженный дюжиной красоток, готовых на все! Ты зна­ешь, где я был сегодня?

Шарль покачал головой, снисходительно глядя на своего товарища.

– Понятия не имею. На женской половине дворца махарани?

Дмитрий возбужденно потирал руки.

– Нет, на женскую половину так и не попал, но во дворце побывал.

Насмешливости Шарля как не бывало.

– Что ты там делал?

– Садись, дружище, и дай мне рассказать все по порядку.

Дмитрий, взгромоздившись на диван, ждал, когда ся­дет и Шарль.

– Так вот, оказалось, что на службе во дворце махарани есть казак из Курска, который так и не уехал из Индии после афганской войны. Он даже сражался на сто­роне ее светлости в сикхской войне. Когда британцы во­шли в Лахор и махарани потеряла власть, он отказался оставить службу у неё, хотя местные охранники ненавидят его, не желая доверять иностранцу. – Дмитрий понизил голос до шепота: – Говорят, махарани очень красива, а ты ведь знаешь, как мы, русские, преклоняемся перед красотой. Неудивительно, что он остался.

– Рассказывают, что она почти ребенок, – заметил Шарль.

Дмитрий бросил на него свирепый взгляд.

– Тем лучше. Ты и сам знаешь, как быстро созрева­ют местные смуглокожие красотки.

– Итак, тебе удалось попасть во дворец и навестить земляка…

– Вот именно. Георгий оказался очень сердечным и гостеприимным человеком. Мы проболтали не час и не два, и он угостил меня отличной водкой. После этого язык у него малость развязался.

– Ну, так где же он, Дмитрий? Он сказал тебе, где алмаз?

– Да, сказал! Во всяком случае, он сказал мне, где он может находиться!

Шарль молча наблюдал за Дмитрием, видя, что жад­ность опьянила его не хуже водки. Чуть наклонившись вперед, Дмитрий прошептал:

– Он в Оудхе.

– В Оудхе? Но нам ведь удалось узнать, что он здесь, в Пенджабе.

– Так и было, пока он не попал в руки довольно воинственного правителя, отобравшего его у одного пен­джабского землевладельца.

– Значит, теперь ты отправишься в Оудх?

– Не знаю. Я бы хотел, но лишь вместе с тобой. Только ведь «Звезда Востока» не может столько времени торчать в глубинке Индии, пока её капитан и первый помощник мотаются по стране в поисках алмаза. Да ты же и не уедешь из Лахора, пока наша маленькая принцес­са благополучно не выберется отсюда.

Шарль вдруг весь напрягся, подобрался, словно пан­тера перед прыжком.

– Что ты имеешь в виду? – спросил он. Дмитрий усмехнулся, изображая полное безразличие.

– Я знаю, что ты задержался в Пенджабе только из-за нее, а алмаз тебя уже давно не интересует.

– Ерунда, Дмитрий.

– Неужели? Тогда почему ты мечешься по ночам, словно тигр в клетке? И какого дьявола разыгрываешь джентльмена перед генералом и прочими? Ты же терпеть не можешь военных! Вряд ли ты стараешься быть все время в курсе дел из-за страха перед сикхами! Потому что ты, мой друг, раньше вообще не ведал чувства страха. До приезда в Пенджаб. А сейчас я чувствую в тебе страх, но страх за безопасность той, которая волнует тебя гораз­до больше, чем тебе хочется признать.

Шарль мгновенно вскочил на ноги, но Дмитрий ожи­дал этого и был готов отразить удар. Он никогда никого не боялся, более того, любил помахать кулаками, однако сейчас каждый нерв его был напряжен. Дмитрий ждал нападения Шарля, равного ему по силе и ловкости, но в гневе он был еще более опасным противником.

Воздух в комнате был словно наэлектризован. Двое рослых сильных мужчин готовились к схватке. Шарль не двигался, но по телу его пробегала дрожь, свидетельство­вавшая о еле сдерживаемой ярости. Дмитрий, чувстви­тельность которого слегка притупила чудесная водка земляка Георгия, надеялся на короткую схватку, хотя она вполне могла оказаться концом их многолетней дружбы. Но он был втайне рад, что ссора произошла из-за столь достой­ной причины, как Рэйвен Бэрренкорт.

– Как видишь, дружище, мы уже прошли полный крут. Наша с тобой дружба началась тоже с хорошей потасовки из-за прелестей португальской красотки, а за­кончится из-за твоих чувств к богине с волосами, темны­ми как ночь. Ну, если тебе хочется треснуть меня как следует, так давай, может быть, это поможет тебе выпус­тить пар. Тебя же гложет гнев с тех пор, как мы оставили ее у майора Вайандотта. – Дмитрий икнул и задумчиво добавил: – Кроме того, я проголодался.

Сверкающие глаза Шарля неожиданно потемнели, и весь он как-то расслабился. Дмитрий в замешательстве опустил сжатые кулаки. Шарль улыбнулся приятелю и хлопнул его по плечу.

– Ты просто пьяный дурень, Дмитрий. И тебе не удастся спровоцировать меня на ссору, ясно?

Дмитрий молчал, неуверенно глядя на свои сжатые кулаки-кувалды. Шарль снова рассмеялся и ткнул его локтем под ребро.

– Пошли есть. Ты весь день ничего не ел, а от водки и поглупел к тому же.


Рэйвен день показался бесконечным. С рассвета он народился ясным и прохладным, но к полудню облака, подгоняемые ледяным ветром с мощных пиков Гиндукуша, почти закрыли небо, в воздухе неотвратимо повеяло близкой зимой. Бунгало совершенно промерзло – Фи­липп не считал нужным тратить дрова на огонь в каминах, пока не наступили настоящие холода. Рэйвен пришлось облачиться в свое самое теплое шерстяное платье с длин­ными рукавами и вырезом под горло.

Перед ленчем Рэйвен отправилась на прогулку вер­хом, но кобыла совершенно не желала подчиняться её приказам, что было типично для плохо выдрессированных лошадей. Это, вдобавок к гортанным крикам сопровож­давшего её Ахмеда, понукавшего таким образом свою ло­шадь, вынудило Рэйвен как можно скорее закончить прогулку и вернуться в бунгало, хотя ей вовсе не хотелось туда возвращаться.

Нет, Филипп вовсе не был груб или невежлив, раз­мышляла Рэйвен, расхаживая по комнате. Более того, все эти четыре дня он очень старался, чтобы она почув­ствовала себя желанной гостьей. Но ведь он большую часть дня проводил в своем захламленном кабинете, так что она практически не видела его. К тому же кузен решил, что познакомит её с друзьями и коллегами сразу на приеме, и это означало, что Рэйвен даже не к кому было отправиться с визитом. Словом, она томилась от скуки и безделья, совершенно неприемлемых для её энер­гичной натуры.

Рэйвен немедленно отругала себя, обозвав неблаго­дарной, ибо Филипп был сама любезность, когда не был занят. Просто она скучала, вот и все. Она даже несколько раз накричала на Дэнни из-за какого-то пустяка. Рэйвен пыталась убедить себя, что должна чувствовать себя счастливой, поскольку кузен Филипп, прочитав письмо сэра Хадриана, безоговорочно согласился дать ей необ­ходимую сумму. Более того, он пообещал достать нуж­ную сумму в течение недели, как только будут собраны все необходимые подписи. Следовательно, у нее нет при­чин чувствовать себя такой несчастной, но длинные, пол­ные безделья дни вынуждали ее думать о Шарле; воспоминания о ласках преследовали ежеминутно, а его беспощадная язвительность убивала больше, чем слова Беттины.

– Не смей думать о нем! – страстно прошептала Рэйвен, как только он возник перед ней как живой: высо­кий, дьявольски красивый, в мундире капитана и с рас­трепанными от ветра волосами. Слезы защипали ей глаза; она до боли прикусила нижнюю губу, запрещая себе лю­бить этого мужчину.

– Мисс Рэйвен!

– Что случилось, Дэнни?

– Мистер Сергеев только что проскакал на лошади в ворота гарнизона! О, я уверена, что он приехал навес­тить вас!

– Он один? – выдохнула Рэйвен.

Дэнни кивнула, не заметив, как погасли в глазах де­вушки огоньки надежды.

– Если вы спрашиваете, прискакал ли с ним капитан Сен-Жермен, то нет, мисс. Он приехал один.

Старушка критическим взглядом окинула наряд Рэй­вен и добавила, что она одета вполне прилично, так что можно, не откладывая, принять джентльмена, но не ме­шало бы еще раз пройтись щеткой по этой «дикой копне волос».

Несколько минут спустя Рэйвен уже входила в гости­ную, где Дмитрий с ее кузеном стояли перед богатой кол­лекцией чучел убитых животных. Филипп с увлечением рассказывал, как ему удалось подстрелить бенгальского тигра два года назад, к югу от Лакно.

– О Дмитрий! Как же я рада вас видеть! – вос­кликнула Рэйвен.

– Вы, как всегда, очаровательны, моя маленькая прин­цесса, – пробормотал бородатый казак, вглядываясь в лицо девушки. «Кажется, она успела похудеть за время нашей краткой разлуки, а в глазах – боль…» – Над­еюсь, вас здесь холят и лелеют? – прошептал он так, чтобы Филипп не расслышал.