Мэри Патни - Уроки любви

Дорога в военный городок сорок шестого пехотного полка шла через горный хребет. На вершине Камерон остановился, глядя на равнину внизу. Казалось, ничего не изменилось за два года его отсутствия: на плацу маршировали войска, поднимая облако пыли, вдоль извилистой дороги стояли казармы, склады и бунгало.

Йен медленно перевел взгляд на дом полковника Уитмена. Наверное, Джорджина переодевается к обеду. Скоро она будет в его объятиях, и долгая разлука наконец закончится.

Он в нетерпении гнал коня по шумным улицам, чувствуя на себе любопытные взгляды, раз или два ему показалось, что кто-то зовет его по имени.

Достигнув цели своего путешествия, Камерон привязал лошадь и, перепрыгивая через две ступени, побежал к двери бунгало. Конечно, разумнее было бы остановиться в каком-нибудь подходящем месте, привести себя в порядок и запиской сообщить Джорджине о приезде. Но его мать всегда говорила, что никто еще не умирал от хороших новостей, а желание увидеть невесту не позволило ему терять ни минуты.

На стук ответил Ахмед, выполнявший у полковника роль дворецкого. Смущенный видом гостя, он вежливо спросил:

— Чем могу вам служить, саиб?

— Ты не узнаешь меня? — спросил Йен, снимая с головы тропический шлем.

— Майор Камерон?

— Собственной персоной. Немного постаревший, возможно, не поумневший, но практически здоровый. Мисс Уитмен дома?

— Мисс в оранжерее, саиб, но…

— Не надо докладывать, пусть это будет для нее сюрпризом.

Йен с сильно бьющимся сердцем пробежал через гостиную на затененную часть веранды, где выращивали цветы и где словно луч в темном царстве сидела Джорджина. Она не слышала его шагов, поэтому майор остановился на пороге, чтобы рассмотреть невесту, занятую вышивкой.

Он не забыл ее лицо, наклон головы, золотое сияние локонов. В свободном розовом платье она была самой невинностью и чистотой, именно такой Йен и представлял ее во мраке тюрьмы.

— Джорджина, — произнес он с нежностью.

Та вскрикнула и уронила рукоделие. На лице было не просто удивление, а явный ужас, и Камерон только сейчас осознал, в каком виде предстал перед невестой: худой, запыленный, в форме, висевшей на нем мешком, с черной повязкой на глазу. Возможно, Джорджина даже не узнала его.

— Хотя я похож на бандита, но вряд ли изменился до неузнаваемости.

— Йен! — Она попыталась встать и тут же снова опустилась в кресло.

Мысленно обругав себя идиотом, майор встал перед ней на колени.

— Йен, — повторила она, поглаживая его дрожащей рукой по щеке. — Какое счастье, что ты вернулся.

Камерон собрался ответить, но вдруг задохнулся, словно от удара в живот: на левой руке Джорджины было обручальное кольцо.

Все еще не веря в случившееся. Йен встал с пола, и до него вдруг дошло, что она к тому же беременна. Наконец, не узнавая собственного голоса, он произнес:

— Я надеялся, что разлука укрепляет чувства, но для тебя, видимо, с глаз долой — из сердца вон. Кто же твой счастливый избранник?

— Джерри Фелпс, — с трудом произнесла она. Ну конечно, Фелпс, друг и соперник Йена еще с тех времен, когда они были кадетами военной академии. Самый неистовый поклонник Джорджины.

— Да, он всегда добивался тебя. Почему ты раньше не приняла его предложение, а делала вид, что любишь меня?

— Я не притворялась, Йен, меня убедили, что ты умер. Я не переставала плакать, когда узнала об этом.

— Но быстро осушила слезы и вышла замуж за Джерри. Не долго же ты носила по мне траур, — добавил он, взглянув на ее округлившийся живот.

Джорджина заплакала, но слезы не портили ее, она всегда умела плакать, оставаясь хорошенькой.

Йен смотрел на бывшую невесту, и что-то внутри у него оборвалось. Боясь задушить Джорджину в припадке гнева, он повернулся и выбежал из оранжереи. Она что-то закричала ему вслед, но Йен даже не оглянулся. Выхватив из рук Ахмеда шлем, он ринулся к выходу, где и столкнулся с Джеральдом Фелпсом.

— Господи, Йен, неужели ты жив! Мне сказали, что видели тебя, скачущего на коне по улицам, но я не поверил. Как давно мы не виделись. — Он протянул Йену руку, но, увидев выражение лица, моментально опустил ее. — Мы все думали, ты умер.

— Мне это уже известно.

Майору хотелось ударить кулаком в его красивое лицо, чтобы дать выход своей ярости, но он мог убить Джерри, поскольку тот никогда не отличался силой.

— Поздравляю с законным браком, — зло бросил Йен. — Победил лучший, но стоит ли считать это победой?

Джерри Фелпс посмотрел ему вслед, затем вошел в дом. Жена стояла, прислонившись к косяку двери, ведущей на веранду. Он хотел подойти к ней, утешить, более того, услышать, что Джорджина счастлива, выйдя замуж именно за него, но ее почти безумный от горя взгляд остановил его.

И он, и она стояли, молча глядя друг на друга, разделенные призраком человека, которого считали мертвым.

Проскакав с четверть мили. Йен вдруг осознал, что не имеет представления, куда ехать дальше, и резко осадил коня. Он припал к его шее, не в силах сидеть прямо из-за истощения, которое пытался игнорировать. Но еще больше Йена терзала мысль, что он никому не нужен. Ему захотелось, как раненому животному, забиться куда-нибудь, чтобы пережить свою боль. Но куда податься? В клубе слишком людно, гостиниц здесь нет, а до друзей он просто не дотянет.

Услышав за спиной конский топот. Йен напрягся. Видимо, идиот Джерри Фелпс решил отправиться за ним в погоню. Едва поравнявшийся всадник схватил его за правую руку, майор выпрямился в седле, не глядя ударил его левой и лишь тут понял, что кулак угодил в грудь Дэвида Камерона, на котором была форма капитана сорок шестого пехотного полка.

— Я не забыл про те десять фунтов, Йен, зачем же выбивать их кулаком. Я бы давно вернул тебе долг, но ты вдруг исчез и позволил убить себя в Туркестане, — смущенно усмехнулся брат.

— Господи, Дэвид, что ты здесь делаешь? Когда я покинул Индию, ты служил в бенгальских инженерных войсках.

— Калькутта показалась мне скучной, и после твоего отъезда я перевелся сюда. Думал, жизнь на севере будет интереснее.

Дэвид с его спокойным характером и здравым смыслом был тем человеком, общество которого Йен с удовольствием бы разделил в данный момент.

— Какой дьявол принес тебя в эти места? — спросил младший брат и, не получив ответа, поинтересовался:

— Где ты остановился?

— Нигде. Я только приехал и сразу направился к полковнику Уитмену.

— Тогда поехали со мной. У нас с приятелем одно бунгало на двоих, но его пару месяцев не будет, так что места хватит.

Йен открыл глаза, не понимая, где находится. Да, Камбей, неприятная встреча с Джорджиной, потом Дэвид, который привез его к себе и настоял, чтобы он немедленно лег спать.

Косые лучи яркого полуденного солнца пробивались сквозь закрытые ставни. Какой сегодня день? Возможно, он проспал целые сутки, хотя все еще чувствовал себя усталым. Шатаясь, Йен подошел к умывальнику, взглянул в зеркало и увидел отвратительную помятую физиономию, которая могла напугать кого угодно. Он сжал губы, отвернулся от зеркала и толкнул дверь в гостиную. Дэвид писал за столом.

— И долго я спал?

— Меньше двух часов. Я не ожидал, что ты встанешь раньше завтрашнего утра. Как насчет ванны? Затем мы пообедаем и ты расскажешь, что с тобой произошло за последние два года.

Когда Йен побрился, принял ванну и надел чистую одежду, он сразу почувствовал себя человеком. За обедом братья не разговаривали, хотя ел один Дэвид, — Йен, проглотив несколько кусков, рассеянно смотрел в тарелку.

— Хочешь бренди? — спросил Дэвид, приказав убрать со стола.

— Не откажусь, но после двух лет, проведенных в исламских странах, где алкоголь запрещен, даже маленькая доза может свалить меня с ног. Дэвид наполнил два стакана.

— За исключением того, что я перевелся в сорок шестой полк, ничего особенного в моей жизни не произошло. А как тебе удалось бежать из Бухары? Ведь тебя посадили в тюрьму сразу по приезде в тот город, а через год казнили.

— Да, в грязной дыре я просидел около полутора лет, но Джульетта с мужем вытащили меня оттуда. Мы бежали в Персию, и вот я здесь.

Рука Дэвида со стаканом бренди застыла.

— Наша сестра Джульетта? И Росс Килбурн? Йен рассказал брату о своем спасении, и тот удивленно присвистнул.

— Тебе чертовски повезло. Значит, Джульетта и Росс снова вместе, — задумчиво произнес Дэвид. — Какого же черта она убежала от него? Конечно, наша сестра обладает импульсивностью Камеронов, но сбежать от Росса после шести месяцев брака я считаю большой глупостью.

— Очевидно, Росс удовлетворен ее объяснениями, а это главное. — Йен вспомнил неподдельную близость между сестрой и ее мужем, радуясь за них. — Они хотят вернуться в Англию. Джульетта стала не только примерной и любящей женой, она к тому же собирается подарить Россу наследника.

— Похоже, не теряла времени даром, — с усмешкой заметил Дэвид.

— Джорджи на тоже.

— Не суди ее строго, Йен. Когда пришло известие о твоей смерти — а это был официальный доклад, не просто слухи, — Джорджина очень горевала. При каждой встрече со мной она часами говорила о тебе.

— Потом успокоилась и вышла замуж за человека, следующего в очереди.

— Она из тех женщин, которым нужен мужчина. Йен сделал первый глоток, и алкоголь сразу ударил ему в голову.

— Очень благородно с твоей стороны защищать ее, но при всем моем уважении к тебе я не намерен сейчас выслушивать басни, Дэвид нахмурился. Ему нравилась Джорджина, он не обвинял ее в том, что она поверила в смерть жениха. Однако вышла замуж слишком уж быстро… из-за чего брат оказался в чертовски неприятном положении.

— Если это послужит тебе утешением, — сказал наконец Дэвид, — то знай: все в Камбее искренне оплакивали тебя, от полковника Уитмена до жалкого уборщика.

— Нет, это меня не утешает, — сухо ответил Йен.

Дэвид внимательно изучал брата. Он рос, идеализируя старшего брата, с твердой уверенностью, что силе и добродушию Йена нет равных. Именно брат научил Дэвида ездить верхом по-бедуински, защищаться от нападок более старших мальчиков, они вместе убегали из дома, когда все думали, что они спят.

Но, человек, вернувшийся из Бухары, казался ему незнакомцем, почти стариком, хотя Йену всего тридцать два года. Он ни разу не засмеялся, а улыбка была вымученной.

— Может, тебе перевестись в другой полк? — спросил Дэвид. — Наверное, будет… трудно видеть Джорджину и Фелпса.

— Не преувеличивай. — Йен поддел ножом ломтик манго и после долгого изучения бросил на тарелку. — К тому же я собираюсь подать в отставку, хотя пока не знаю, что буду делать дальше. К черту все это! Власть Британской империи устоит или падет и без моего участия.

— Это хорошо, поскольку тебе необходимо вернуться в Шотландию.

— Зачем? — равнодушно спросил Йен, отпивая бренди.

— Теперь ты хозяин Фалкирка.

— Каким образом?

— Дядя Эндрю и его сыновья утонули. Они рыбачили, когда налетевшая буря опрокинула их лодку.

— И все трое утонули? Как ужасно.

Йен принялся расхаживать по комнате, еще не осознав важности сообщения. Их покойный отец был младшим братом Эндрю, но Йену даже в голову не приходило, что он когда-нибудь унаследует поместье и титул дяди, а теперь из-за нелепого случая он вдруг превратился в лорда Фалкирка.

— Но ведь меня считали погибшим — значит, наследником должен был стать ты.

— И да и нет. Конечно, адвокаты известили меня, но тут пришло письмо от нашей матери, в котором она писала, чтобы я и думать об этом не смел, поскольку ты еще жив.

— Да, она разыскала в Константинополе Росса и заставила его поехать в Бухару.

— Ничего удивительного. Мать велела адвокатам ждать семь лет, прежде чем объявить тебя умершим. Вдовство пошло ей на пользу, с годами она превратилась в сильную женщину.

— А как долго ты собирался ждать? Наверное, уже считал наследство своим, несмотря на запрет матери?

— Конечно, я бы не возражал стать лордом Фалкирком, унаследовать замок и все прочее, но для меня гораздо важнее, что ты жив. Кроме того, я еще не готов покинуть Индию.

Слава Богу, хоть брат не питает к нему ненависти за то, что он выжил. Йен подошел к окну, глядя на черный бархат ночи и думая о возвращении туда, где он родился. Будучи дипломатом, отец провел большую часть жизни за границей, поэтому Фалкирк стал для Йена домом.

Шотландия — земля их предков. В его ужасном состоянии она теперь для него как луч надежды — появилось место, куда ехать, и он должен принять решение.

— Думаю, мне надо вернуться в Шотландию, — сказал Йен.

— Надеюсь, ты погостишь у меня несколько дней, ведь одному Богу известно, когда мы снова увидимся.

— К сожалению, я должен еще поехать в Бейпур, чтобы выполнить одно поручение, но по дороге в Бомбей задержусь на несколько дней в Камбее.