Джейд Ли - Уроки поцелуев

Несмотря на то что голос графа был мрачным, он тепло улыбнулся Джеффри, усаживаясь рядом.

– Я слышал, ты нашел себе еще одну богатую невесту.

Джеффри пожал плечами, не желая говорить об этом. Ему было тяжело признавать поражение перед одним из самых близких друзей, который вдобавок женился на его бывшей невесте, Джиллиан Эймс.

Мавенфорд наклонился вперед и изучающе посмотрел на Джеффри, заметив неопрятный шейный платок, покрасневшие глаза и усталость, окружающую его друга, словно невидимое облако.

– Ну что, сыграем? – спросил он, потянувшись за картами.

– Я не буду играть с тобой, Стивен.

Мавенфорд, не останавливаясь ни на секунду, перемешал карты и стал раздавать их для игры в пикет.

– Почему?

– Потому что я собираюсь выиграть.

Стивен ухмыльнулся.

– Прекрасно. Ставка – пятьсот фунтов.

Джеффри чуть не подавился бренди от удивления. Пятьсот фунтов? Он что, шутит? Но взглянув на Мавенфорда, Джеффри понял, что его друг абсолютно серьезен.

– Ты что, с ума сошел?! – воскликнул он.

Стивен поднял голову, и Джеффри мог поклясться, что заметил на его лице легкую усмешку.

– Возможно. Джиллиан снова беременна, и у меня превосходное настроение.

На этот раз Джеффри был уверен – Стивен улыбался.

Джеффри вскинул голову, испытав неожиданное раздражение при мысли о чужом счастье. Джиллиан снова беременна? Судя по настроению Мавенфорда, им хорошо вместе.

– Ну, так ты будешь играть или нет? Бери карты, – сказал граф.

Джеффри отреагировал машинально, по привычке взглянув на свои карты. Но спустя какое-то время он понял, что согласился сыграть на слишком большую сумму. Его отец мог позволить себе такую ставку лишь на пике игорной карьеры. Джеффри вдруг сообразил, что может потерять все.

– Знаешь, что мне кажется весьма интересным? Я знаю одного человека. У него есть друзья, партнеры, которые доверяют ему, и, что еще важнее, люди, которые считают, что находятся в неоплатном долгу перед ним, – сказал Стивен, играя просто ужасно.

Джеффри взглянул на друга. Стивен не только плохо играл, но и, по-видимому, совершенно не переживал по этому поводу.

– Знаешь, Мавенфорд, мне кажется, нам стоит прекратить. Ты сегодня чресчур рассеянный, – бросил он.

– Что за глупости, старик, продолжай.

У Джеффри не оставалось выбора – он продолжил игру, хотя его мучила совесть. Он не мог понять, действительно ли Стивен настолько рассеянный сегодня или он что-то задумал. У него возникли подозрения, что граф проигрывает специально, но он тут же выбросил эти мысли из головы. Стивен был прежде всего джентльменом. Намеренный проигрыш приравнивался к шулерству, и ни один джентльмен не стал бы пятнать свою репутацию подобными поступками.

– Так о чем я говорил? Ах, да. Меня поражает то, что этот человек игнорирует своих друзей, словно они – навоз, налипший на его сапоги, – продолжил Стивен, отбрасывая прочь выигрышную карту.

Он поднял глаза, и Джеффри смущенно потупился, увидев укор в глазах друга.

– Мне такое поведение кажется недостойным дворянина. Абсолютно недостойным.

Джеффри нахмурился: он пытался понять, к чему клонит Стивен, и одновременно следить за игрой.

– Плохой ход, Джеффри. Может, тебе стоит бросить игру? Ты сегодня явно не в форме, – сказал граф.

Джеффри вздохнул с облегчением. Наконец-то у него появилась возможность закончить партию. Он сложил карты, но голос Стивена остановил его.

– Хотя, если подумать, ты же согласился сыграть со мной. Отказываться сейчас неправильно. – Стивен приподнял брови, и в его взгляде снова появился холодок. – И недостойно дворянина.

Джеффри напряженно сглотнул. Он добровольно согласился на такую высокую ставку. Честь не позволяла ему отступить. Ему не оставалось ничего другого, как снова взять карты в руки.

– Возможно, одна молодая леди является причиной твоей рассеянности, – добавил Стивен, сдавая карты.

Джеффри вздрогнул. Он не хотел обсуждать это с Мавенфордом.

– Слышал, она очень странная, – промурлыкал Стивен.

Джеффри бросил оставшиеся карты на стол и, наклонившись к Стивену, пристально взглянул на него.

– Мисс Вудли абсолютно не странная. Буду благодарен, если в дальнейшем ты воздержишься от таких комментариев. Если, конечно, хочешь, чтобы мы остались друзьями.

Брови Стивена вновь поползли вверх.

– Вудли? Хммм… Вообще-то я говорил об этом бедном, молчаливом создании. Прошу меня простить.

Джеффри нахмурился. Мавенфорд ведь упоминал имя Каролины? Или это его воспаленный мозг снова вызвал ее образ в самый неподходящий момент? Он не мог вспомнить точно, а Стивен начал вновь сдавать карты.

Но на этот раз Джеффри твердо знал, что должен оставить игру. Его мысли блуждали где-то очень далеко. С разочарованным вздохом он поднялся.

– Извини, Стивен, но я не могу продолжать.

– Можешь.

– Мавенфорд…

– Сядь.

– Но…

– Я не освобождал тебя от твоей ставки.

У Джеффри перехватило дух. Он даже не знал, кто выиграл. Все его мысли были заняты странным разговором с Мавенфордом, поэтому он не считал очки. Учитывая количество денег, стоящее на кону, это было одной их самых больших глупостей, совершенных Джеффри.

– Стивен…

– Я отпущу тебя при одном условии.

Внутри у Джеффри все сжалось. Он знал, с каким умным соперником имеет дело, и не был уверен, что сможет перехитрить Стивена. Но единственной альтернативой было продолжить игру, рискуя потерять огромную сумму денег, в то время как все его мысли были заняты прекрасной девушкой, увлеченной пикантными экспериментами.

Джеффри вздохнул и сел в кресло.

– Ну хорошо, Мавенфорд, какое условие ты мне ставишь?

– Я хочу, чтобы ты ответил на один-единственный вопрос. Ты любишь ее?

Джеффри начало казаться, что его друга подменили. После свадьбы Стивен, правда, стал куда как спокойнее, чем раньше, но последний вопрос – самая большая странность в их и без того странном разговоре.

– Мавенфорд?

– Ты любишь?

Джеффри покачал головой, чувствуя, что не может произнести эти слова.

– Кого люблю?

Стивен вопросительно посмотрел на него, и Джеффри опустил глаза. Ему было сложно ответить, когда положение было таким безнадежным. Каролина уехала в Шотландию, а Джеффри был обречен коротать дни с немой женой.

– Да? – Стивен был очень серьезен.

Джеффри солгал, отрицательно покачав головой и до боли сжав кулаки под столом.

– Ты любишь ее. Признайся в этом, Джеффри. Нужно, чтобы ты сказал это вслух, – настаивал его друг.

Джеффри взглянул на него и понял, что Стивен не отступится. Он будет мучать его, пока Джеффри не сознается в своих чувствах.

– Да, черт тебя побери! Да, я люблю ее.

– Кого?

– Каролину!

Ее имя раздирало его душу на части, но Джеффри повторил:

– Я люблю Каролину.

Неожиданно Стивен расслабился, откинувшись на спинку кресла с удовлетворенным вздохом.

– Тогда, дурак, иди и женись на ней.

– Не могу! – с чувством крикнул Джеффри. – Софии нужно приданое, а у Каролины огромные долги. Если я женюсь на ней, то мы все попадем в тюрьму.

– В таком случае, полагаю, наша ставка будет для тебя очень кстати.

– Что?

– Ставка. Пятьсот фунтов, если я не ошибаюсь.

Стивен спокойно достал чековую книжку и выписал чек на огромную сумму денег.

– Этого тебе хватит?

Джеффри переборол оцепенение, овладевшее им, и рассерженно посмотрел на друга.

– Я не могу принять это.

– Почему? Карточный долг – это святое. И, могу тебя заверить, Джеффри, что, хоть я и готов пойти ради тебя на многое, но забыть о долге я не в состоянии.

– Но ты жульничал!

Сказав это, Джеффри заметил, что их разговор привлек внимание других. Почти два десятка мужчин, находящихся в комнате, незаметно наблюдали за их спором, и Джеффри понизил голос до разозленного шепота.

– Ты же специально проиграл. Ты жульничал!

Стивен пожал плечами, игнорируя слова, которые пять лет назад довели бы их до дуэли.

– Джиллиан научила меня тому, что иногда притворство необходимо, чтобы преодолеть непроходимые преграды.

По его взгляду было понятно, кого он считает непроходимым.

Джеффри потупился.

– Ты и так сделал для меня слишком много. Пять лет назад…

– Пять лет назад ты преподнес мне величайший подарок в мире. Ты позволил мне жениться на женщине, которую я люблю. Теперь я возвращаю тебе долг.

Джеффри взглянул на белоснежный лист бумаги, лежащий на темно-зеленом столе. Он не мог взять его. Это было… бесчестно.

– Тебе мешает лишь собственная гордость, – тихо сказал Стивен.

Джеффри с тоской взглянул на друга.

– Гордость – это все, что у меня осталось. Деньги, уважение, то, что я нажил, – все это у меня забрали. Что у меня от меня осталось кроме чести и гордости?

Он опустил глаза на чек, лежащий на столе, словно приманка. Все, что ему нужно было сделать, – это протянуть руку. Но он не мог. Если он сделает это, то потеряет последнюю ценную вещь – самоуважение.

Стивен вновь заговорил, прерывая его невеселые размышления.

– А что она дает тебе? Что ты получишь, если отречешься от того, кем когда-то был?

Картины заполонили разум Джеффри – он видел Каролину во всех ее настроениях. Он вспомнил серьезность, с которой она разговаривала в ту первую ночь на балу у его матери. А затем она предстала перед ним, поглощенная своими экспериментами. Он вспомнил ее, испытывающую грусть, страсть, смущение и гнев. И почувствовал, как его любовь к этой удивительной девушке становится еще крепче.

Но еще ярче, чем ее красота и характер, Джеффри вспоминалось то, каким он становился рядом с ней. Он чувствовал себя живым, полным энергии и… счастливым. Каролина сводила его с ума, но без нее жизнь казалась пустой и бесцветной. Она заставила его переосмыслить все на свете, открыла ему новые горизонты чувств и принесла в его жизнь неописуемую радость.

– Так что она дает тебе? – повторил Стивен.

– Себя.

Так просто, и в то же время так сложно.

– А она стоит твоей гордости?

Джеффри поднял голову, с удивлением понимая, что это правда.

– Она стоит всего, чем я владею, и даже больше.

– В таком случае возьми чек и женись на ней.

«Возможно ли это?» – подумал Джеффри с удивлением. Неужели ответ находится прямо перед ним? Это не решит его финансовых проблем, но сможет заполнить пустоту, образовавшуюся в его душе.

Он медленно протянул руку и взял чек, изучая его, ощущая острые уголки листка и читая слова, написанные на нем.

Джеффри думал, что ощутит тяжесть из-за утраты гордости, которую ценил превыше всего. Но этого не случилось. Он чувствовал такую легкость, словно вот-вот взлетит в воздух. Казалось, что последние несколько недель были сном. Усталость, боль и даже мрачные мысли исчезли, оставив лишь твердую уверенность в том, что теперь он сможет жениться на Каролине.

Он может жениться на ней!

Джеффри взглянул на Стивена и почувствовал, как его переполняет счастье.

– Ты прав. Я был дураком.

– Благодари Бога, что у тебя есть друзья, готовые сказать тебе об этом, – улыбнулся в ответ Стивен.

Джеффри рассмеялся, а затем, вскочив на ноги, хлопнул графа по плечу.

– Будешь моим шафером?

– Почту за ч…

Но Стивену так и не удалось договорить – суматоха, внезапно возникшая у дверей, привлекла их внимание. Они сидели у входа и слышали приглушенные яростные вопли, доносившиеся в комнату.

– Интересно, что…

Джеффри умолк на полуслове, пораженно уставившись перед собой.

Джиллиан, графиня Мавенфорд, вошла в святая святых клуба «Брукс».

Джеффри не мог поверить своим глазам – женщина вошла в клуб «Брукс»! Вокруг него слышались возгласы возмущения и ужаса, но все, о чем он мог думать в этот момент, – это то, что Джиллиан прекрасно выглядела. Она всегда была красавицей, даже когда одевалась не так элегантно. Но теперь она выглядела счастливой. В ее взгляде больше не было отчаяния, а ее тело изменилось, став еще женственнее. Она превратилась в ту женщину, которой мечтала быть, и Джеффри был рад за нее.

Точнее, он был бы рад еще больше, если бы она находилась за пределами клуба.

– Джиллиан! Леди не могут заходить в мужской клуб! – воскликнул Стивен.

Она повернулась и нежно улыбнулась мужу.

– В таком случае добавь это в список запрещенных дел, милый. Мне нужно срочно поговорить с Джеффри.

– Но…

– Возможно, нам стоит продолжить этот разговор в другом месте? – предложил Джеффри.

Он кивнул дворецкому, который тут же протянул им со Стивеном шляпы. Через несколько секунд они уже были снаружи, несмотря на то что Мавенфорд и его супруга продолжали перебранку.

– Не могу в это поверить! И как у тебя хватило наглости явиться в «Брукс»? – не унимался Стивен.