Однако мисс Анна Тракстон была очень приятной компаньонкой. Высокая, с огненными волосами, серыми глазами и, к сожалению, с носом, намекающим на деспотизм характера. Жаль, что финансовые обстоятельства не позволяли включить ее в число потенциальных жен одного из красавцев племянников Делфи. Столь величественная женщина, несомненно, украсила бы семейную линию.

Так или иначе, через несколько минут беседы с Анной и Сарой Делфи почувствовала, что под невинной светской болтовней скрывается какой-то интимный разговор. Глаза Сары просто сияли от возбуждения, а Анна неоднократно делала таинственные замечания, которые вызывали у племянницы приступы сдавленного хохота.

Сердце Делфи упало. Невозможно отрицать: Сара что-то замышляет. И что бы это ни было, Делфи была уверена, что она не в силах этому помешать. Но как бы ее ни огорчала эта мысль, Делфи вынуждена была признаться себе, что испытывает тайное волнение по поводу пребывания в Бате.

Она устала от однообразия своей жизни. Возможно, ее так расстроило приближение сорок третьего дня рождения. В этом возрасте умерла се мать, отдавшая всю жизнь детям и мужу, а потом просто угасшая.

Нет, Делфи хотелось чего-то... иного. Прилив возбуждения быстро сменился чувством вины. Кто она такая, чтобы жаловаться на обстоятельства? Она получила большую долю удачи в жизни, чем заслуживала. У нее заботливая и любящая семья, больше денег, чем она может потратить, несколько имений – стыдно быть такой неблагодарной. Испытывая необъяснимое чувство угнетенности, она оставила Сару и Анну одних сплетничать о школьных подругах.

Сара была рада обнаружить, что Анна осталась такой, какой она ее помнила: сообразительной и прагматичной, с непревзойденными способностями к интригам.

– Какая наглость со стороны твоих братьев! – воскликнула Анна, выслушав рассказ об обстоятельствах приезда Сары в Бат. – И они ожидают, что ты будешь сидеть и ждать, когда они найдут для тебя мужа? Прямо-таки средневековые нравы!

– Да. Джулиус умер, и Маркус не успокоится, пока и меня не похоронит. Вот почему я приняла решение. – Сара взяла с дивана украшенную кисточками подушку и безжалостно взбила ее. – Я сама найду себе мужа. Человека покладистого, который знает, что такое цивилизованный брак и не станет навязывать мне свою волю. Я хочу получить свободу.

– Гм... – Анна задумчиво посмотрела на нее, потом сказала: – Нужно также найти человека богатого. Это возможно: покладистый и состоятельный не всегда несовместимые понятия.

Сара кивнула:

– Я потеряю свое содержание вдовы в тот день, когда выйду замуж.

– И этот человек должен быть красивым, – размышляла Анна. – И достаточно молодым, чтобы понять, что тебе необходимы развлечения.

– Если это возможно. Хотя не исключено, что мне придется поступиться такими вещами. – Ей не хотелось думать о том, с чем она вынуждена будет смириться.

Вооружившись таким набором критериев, они с Анной начали составлять список кандидатов.

Две недели спустя, после череды визитов, Сара начала понимать, какие сложные поиски ей предстоят. Она стояла рядом с Анной на балу у Джеффрисов, глядя на немногочисленное общество, заполняющее большую гостиную. В Лондоне такое маленькое собрание назвал и бы все-ю-навсего званым вечером. Но здесь, в Бате, бал у Джеффрисов уже считали блестящим успехом, хотя на нем присутствовали всего сорок супружеских пар и два десятка холостых людей.

– А как тебе этот? – шепнула Анна.

Сара повернулась туда, куда указывала Анна. Молодой человек стоял у широких белых дверей, ведущих в бальный зал. Худой, с прядью русых волос, падающих на блестящий лоб, он напоминал Саре поникший росток. Она дернула плечом.

– Он выглядит хрупким. Мне не нужен больной муж. Анна огляделась:

– Кажется, в этой стороне зала нет мужчин, удовлетворяющих нашим требованиям.

– Может, больше повезет на другой стороне? – Сара взяла Анну под руку, и они медленно зашагали через бальный зал, разглядывая мимоходом каждого мужчину. Тщетность их усилий вызывала уныние. Бат был населен поразительным количеством скучных респектабельных мужчин, которые непременно захотят, чтобы жена сидела дома, вышивала и рожала бесконечное количество детей. Сара видела это по их глазам.

Подлость плана Маркуса заключалась еще и в том, что, поскольку сезон начался, все женихи прочно обосновались в Лондоне в ожидании появления новой партии богатых наследниц.

У Анны вырвался вздох отвращения.

– Не вижу ни одного, кто подошел бы. Они все или чересчур робкие, или слишком консервативные. Я думала о капитане Ротшильде, но ему пятьдесят лет, не меньше, и я сомневаюсь, что он проявит снисходительность к молодой жене.

– Мужчине, который мне нужен, может быть и сто лет, какая разница. – Время уходит, и она только что узнала, что Маркус уже проводит беседы с претендентами на ее руку.

Она прищурилась, глядя на молодого человека, который остановился неподалеку, словно собираясь с духом пригласить одну из них на танец. Он замер, поймав ее взгляд. Чем дольше она смотрела на него, тем сильнее он краснел. В конце концов он повернулся и выбежал из зала, пригнув голову, словно боялся, что она за ним погонится.

Сара с отвращением фыркнула.

– Неужели сегодня здесь не найдется настоящих мужчин?

– По-видимому, нет, – ответила Анна с досадой. – Я голову сломала, но могу вспомнить только двух мужчин, которые могли бы тебя устроить, хотя ни один из них не идеал.

– Кто они?

– Мистер Стэпуид и граф Бриджтон. К сожалению, у Стэпуида есть привычка, которая раздражает, – плеваться во время разговора.

– А Бриджтон?

– Граф, как выразился бы дедушка, развратный тип. – Анна скорчила гримасу. Дедушка увлекался методистской литературой.

– Расскажи мне побольше об этом графе. Кто он такой?

– Он недавно переехал в Гиббертон-Холл, бывшее имение Паркингтона. Леди Чалтни сказала дедушке, что этот граф – самый испорченный человек на земле.

– И еще леди Чалтни решила, будто лорд Коллингуорт убил жену, а она всего лишь уехала погостить к родственникам на север.

– Это правда. Однако дедушка сообщил мне о графе го же самое. Он знаком с этим семейством. И лорд Пиблтон отказался признать графа, когда они встретились на прошлой неделе в парке. Он так и обдал его холодом, как только увидел.

Это становилось интересным. Лорд Пиблтон не пользовался репутацией пуританина.

– Что же натворил этот граф?

– Никто не хочет говорить... – Анна оглянулась, словно опасаясь, что кто-нибудь подслушает. Потом раскрыла веер и прошептала под его прикрытием: – ...но леди Чалтни считает, что он когда-то похитил женщину в неблаговидных целях.

– Мне эта история напоминает произведения Бэнбери.

– Наверное, он чересчур романтичен, если готов на такой поступок, чтобы завоевать благосклонность женщины. – Анна улыбнулась, но глаза ее смотрели тоскливо. – Вообрази только! Мужчина, который бросит вызов закону ради тебя и увезет тебя в свой дворец...

– У графа есть дворец?

– Ну нет. Он перестраивает Гиббертон-Холл весь последний месяц, поэтому нечасто бывает в городе. Но я слышала, что он красив, как ангел, – падший ангел. – Анна понизила голос. – Когда-то репутация женщины могла быть навсегда погублена, если бы ее только застали за беседой с ним.

– А теперь?

– Он унаследовал титул, – равнодушно ответила Анна. – Не говоря уже о том, что только что вернулся в Англию с огромным состоянием.

– Что немедленно отменяет все преступления, которые он совершил, кроме убийства.

– Вот именно. А дедушка думает, что граф хочет вернуться в общество. Если бы он женился и стал членом вашей семьи, ему бы это обеспечило доверие, так как Сент-Джоны – безупречная семья. – Анна неожиданно засмеялась. – Никогда не думала так раньше, но это точно как роман, только нет героя.

– Мне не нужен герой. Меня Господь одарил здравым смыслом, гораздо более полезным, чем мужчина.

– Ну-ну, – одобрительно произнесла Анна. – Если хочешь истинной любви, заведи собачку. Они чище и забавнее.

– И несравненно более преданны. Жаль, что Маркуса не устроит, если я куплю себе для компании грейхаунда.

– Да, я... – Анна вдруг сжала руку подруги. – Господи, Сара, он здесь.

– Кто? Маркус? – Это на него похоже – отослать ее в ад, а потом приехать, чтобы самому следить за ней.

– Нет, нет, – возразила Анна, хватая Сару за руку и увлекая за пальму в кадке, чтобы они могли незаметно следить за входной дверью. – Граф Бриджтон только что вошел. Смотри!

Сара проследила за направлением взгляда подруги.

Шагая так, словно ему принадлежит весь мир, в зал вошел самый красивый мужчина, какого она когда-либо видела. Высокий и широкоплечий, вновь прибывший шагал с небрежной грацией, его движения были плавными, словно поток жидкого серебра. Его безупречно скроенный фрак обтягивал могучие плечи, панталоны не скрывали мускулистых бедер. Аристократический нос и чувственный рот были вырезаны рукой мастера. Каждый дюйм его тела говорил о силе и греховности – от волос цвета золота до кожи, лишь слегка тронутой бронзовым загаром.

Он был не просто красив, он был великолепен, этот нечестивец.

– Господи! – потерянно проронила Анна. – Никогда не видела столь притягательного мужчины.

– Может, нам его ущипнуть, просто чтобы убедиться, что он настоящий?

Анна усмехнулась:

– Я бы вызвалась, но твоя тетушка Делфи уже и так смотрит так, будто у меня выросли рога.

– Тетушка Делфи? Она тебя любит.

– Ничего подобного. Она беспокоится, что я дурно влияю на тебя, и если бы знала, чем мы сейчас занимаемся, обвинила бы во всем меня, не задумываясь.

– Ты уверена? – рассеянно спросила Сара, еще занятая графом. Возможно, она неправильно все делает. Вполне вероятно, что ей необходим именно распутник. Ведь мужчина, предающийся греху, не станет запрещать жене посещать притоны азартных игр и одеваться, как ей нравится, или делать, что ей заблагорассудится, если только она будет соблюдать приличия.

– Эта идея показалась ей очень заманчивой.

Она смотрела, как граф идет к встречающим гостей хозяевам и кланяется лорду Джеффрису. Тот нахмурился, лицо его сильно покраснело, и на нем отразилось явное изумление.

– Интересно, Бриджтон был приглашен на этот бал? – пробормотала она.

– Но не мог же он приехать без приглашения! – воскликнула Анна.

Когда Сара уже подумала, что лорд Джеффрис сейчас вышвырнет графа из бального зала, представительный старик поклонился. Сара решила, что удивляться не стоит. Что еще он мог сделать? Устроить сцену на собственном балу?

Она невольно восхищалась смелостью графа. Даже издалека в нем было заметно что-то от лукавого. Очевидно, этот человек грешил гораздо больше, чем обычные люди. Кто-то окликнул графа, он обернулся, и его чувственный рот изогнулся в кривой улыбке, от которой у Сары пересохло во рту.

– Смотри, – сказала Анна, – леди Бедфорд тянет твою тетушку Делфи в карточный салон. Она будет занята уж верных полчаса.

– Отлично, – отозвалась Сара, оглядываясь кругом. Не только на нее произвело впечатление присутствие графа. Оливия Чарлз уже сжимала в кулаке нюхательную соль, а Мелинда Лондри прямо-таки пожирала его глазами. В зале не было ни одной женщины, которая не смотрела бы на него, открыто или тайком.

Даже Анна снова устремила на него взгляд. Она даже облизнула губы, словно разглядывала особенно вкусное лакомство.

– Мы хорошо сочетаемся по цвету.

– Да, из вас вышла бы прекрасная пара статуй. Когда я уговорю его жениться на мне, возможно, твой дедушка закажет ваш парный портрет.

Анна ухмыльнулась.

– Ты не можешь винить меня за мечты. Никогда не подозревала, что он такой красивый.

– Внешне, возможно. Но внутри у него вместо сердца твердый кусок угля – как у всех распутников. – Точно такой, как у Джулиуса, подумала Сара, но на этот раз она постарается остаться равнодушной. – Мне даже нравится то, что у него нет сердца. Я свое сердце тоже собираюсь поберечь. Пойдем. Надо перемолвиться с ним словечком.

Анна прищурилась, глядя на Сару.

– Что Ты намерена предпринять?

– Попытаюсь узнать, не проводит ли он меня на террасу, чтобы я могла его порасспросить. Не хотелось бы совершить еще одну ошибку.

– Сара, если кто-нибудь застанет вас наедине, ты будешь скомпрометирована.

– Кто говорил о беседе наедине? С нами будешь ты. – Но...

– Мне нужно поговорить с ним и убедиться, что он нам подходит. Подожди меня у выхода на террасу, Анна. Я сейчас вернусь.

Не обращая внимания на вздох отчаяния своей спутницы, Сара выскользнула из-за пальмы и направилась к распутному графу Бриджтону во всей его золотой красе. В первый раз, с тех пор как она приехала в Бат, ее раненой души коснулось дуновение надежды. Стараясь унять сердечное волнение, она остановилась на пути графа и стала ждать.