— Спасибо за заботу. Я ведь действительно на улице бываю только когда с работы да на работу иду. А может, лучше отнести этот букет в отделение? Пусть пациенты порадуются.

В этот момент в кабинет вошла медсестра. Услышав последнюю фразу, она сообщила:

— Доктор, пациентов Маша уже обрадовала — во всех палатах и коридорах цветы расставила. Вся больница гудит. Все сразу о лете вспомнили, домой запросились. Говорят, выписывайте скорее, мы уже выздоровели.

— Так мы все скоро без работы останемся! — с шутливым возмущением заявил врач. — Что это вы, Мария Николаевна, делаете?

— У нас с вами такая работа: чем меньше ее — тем лучше. Не для нас — для людей, — развела руками Маша.

Врач серьезно ответил:

— Это верно. Хоть врач и необходимая профессия, но человеку, который за всю жизнь этого и не понял, можно только позавидовать.

Сан Саныч и следователь с удовольствием изучали содержимое погреба.

— И эта женщина говорит, что я не знаю, какое вино в ее погребе самое лучшее! — возмущался Сан Саныч. — Да я тут все как свои пять пальцев изучил!

С этими словами он достал с полки початую бутылку, а из заначки два стакана. Следователь попытался отказаться:

— Саныч, я не буду.

Сан Саныч смерил его взглядом с головы до ног:

— Запомни, Гриша, от Зинаидиного вина отказывается только тот, кто его ни разу не пробовал. Пей, и сам все поймешь.

Следователь отпил и аж причмокнул от удовольствия. Сан Саныч усмехнулся:

— Вот видишь! А теперь рассказывай, что ты там нового раскопал.

— После общения с тобой я проанализировал все как следует, предпринял некоторые шаги и в результате чуть не поймал смотрителя, — сделав добрый глоток, сообщил следователь.

Сан Саныч вскинул брови:

— И что, этот писатель Андрей действительно оказался его соучастником? Я был прав?

— Похоже, права была Анфиса со своими подозрениями насчет Марукина, — сообщил следователь. Заметив, что Сан Саныч слегка обиделся, он быстро добавил: — Но если бы не ты, мы с ней никогда не познакомились бы. Так что все равно тебе спасибо. Знаешь, этот Марукин очень изменился с тех пор, как меня от дел отстранили. И главное — совершенно не подпускает меня к следственным документам.

— А что еще тебе кажется в нем подозрительным?

Во-первых, Марукин бегал в ресторан «Эдельвейс». Якобы обедать. Но разве обычный следователь может позволить себе такую роскошь? К тому же, именно хозяин этого ресторана — Лев Бланк — прятал Родя в своей аптеке! А во-вторых, когда я пришел к аптеке, чтобы арестовать Родя, Марукин уже был там!

— Да уж, куда не кинь — всюду Марукин, — удивленно покачал головой Сан Саныч. — Что еще есть в списке твоих подозрений?

— Он активно поддерживал мое желание прищучить Москвина. Специально по ложному следу меня направил! И он доложил о моих неудачах начальству — больше некому! — рассказывая, следователь отхлебнул вина. — А сейчас он не дает мне даже заглянуть в материалы дела. И вообще, он с самого начала вел себя странно.

— Слушай, а каким ветром эту птицу перелетную в ваше отделение занесло? Ты бы проверил, — посоветовал Сан Саныч.

— А я проверяю. Послал запрос на его прежнее место работы. Только ты — никому!

— Что ты, я — могила, — тряхнул головой Сан Саныч. — Давай-ка еще по стаканчику.

Серьезный мужской разговор продолжался.

* * *

Алеша и Самойлов сидели за столом, на котором были разложены документы. Самойлов что-то писал, потом протянул листок Алеше:

— Смотри, Леша. Я посчитал все наши расходы и доходы. Как видишь, и то и другое практически равнозначно, прибыль — нулевая. Чтобы изменить ситуацию, нам нужно в первую очередь сократить затраты. Я думаю, нам придется уволить часть сотрудников, а остальным урезать зарплату. Только это нужно делать постепенно, с умом. Чтобы избежать эксцессов.

— Папа! Что ты говоришь? — пораженно воскликнул сын.

Самойлов строго ответил:

— Правду, сынок. Суровую жизненную правду. И не смотри на меня такими глазами — ты же все-таки не Маша с ее наивными представлениями о жизни.

— Но ты же совсем недавно, глядя своим подчиненным в глаза, уверял, что ни сокращений, ни уменьшения зарплат не будет!

— Между прочим, это говорил не я, а ты, — напомнил Самойлов.

Тут Леша кое-что стал понимать:

— Так вот, значит, зачем я был тебе нужен? Ты использовал меня для того, чтобы люди мне доверились, а ты мог легко сказать им «он обещал, он пусть и выполняет». А я-то все принял за чистую монету!

— И правильно. Иначе бы ты не смог говорить так убедительно. Хотя палку, конечно, перегнул. Это ж надо — пообещать, что руководство фирмы покроет все издержки из своего кармана! — хихикнул Самойлов.

Леша удивленно спросил:

— А ты не считаешь, что это было бы справедливо?

— Нет, — тут же прекратил смеяться отец. — И запомни: большой бизнес, как и большая политика, в белых перчатках не делаются. Хочешь быть успешным бизнесменом — умей ходить по головам. В нашем деле всегда так — бей первым, чтобы не ударили тебя. Но если у тебя есть идея, как этого избежать, я готов ее выслушать.

— Папа, я знаю, что можно сделать. Мы можем заложить нашу квартиру. Тогда никого не придется увольнять, — предложил Леша.

Самойлов замахал на него руками:

— Ты в своем уме? Не понимаешь, что, если дело прогорит, мы останемся не только без копейки, но и без крыши над головой?

— Зато с чистой совестью, — гордо сказал Леша.

— И что ты будешь делать с этой совестью? В рот положишь или в карман засунешь? Вообще — ты для кого стараешься? Для этих трех капитанов? Да ты их видел один раз в жизни.

— Это неважно, — Леша не собирался сдавать позиции. — Твои подчиненные — честные люди, они добросовестно выполняют свою часть работы, зарабатывая тебе деньги. Почему ты считаешь, что они не достойны уважения?

— А ты уверен, что эти люди того стоят? Между прочим, один из них — известный скандалист. Ему только дай повод, он такую бучу поднимет! А сам дома у жены под каблуком ходит, — Самойлов медленно заводился. — Тот, что в очках, всегда был дружен с Буравиным. Наверняка он остался со мной, чтобы шпионить и стучать своему дружку.

— У тебя есть доказательства, или ты собираешься увольнять людей, только основываясь на своих подозрениях? — оборвал отца Леша.

Но тот гнул свою линию:

— Дело не в подозрениях, а в том, что я должен любой ценой победить Буравина. Любой, понимаешь?

— Ты думаешь, цель оправдывает средства? А я нет. И если деньги для тебя важнее людей, то первым можешь уволить меня! — вспылил Алеша.

— Это что еще за разговоры? Я не собираюсь тебя увольнять. Даже не думай! Ты мой сын, а значит, никогда меня не предашь. А это главное в бизнесе. Даже на друзей здесь, как оказалось, нельзя полагаться.

— Но ведь ты сам обманул меня. Позволил дать людям обещания, которые мы не собираемся выполнять, — в Лешином голосе звучала обида.

Отец оправдывался:

— Алешка, как ты не поймешь, борьба за тендер идет не шуточная. На карту поставлено все. Чем-то или кем-то приходится жертвовать.

— Только эти жертвы нужны тебе для удовлетворения собственной мести Буравину.

Самойлов встал, уперся кулаками в столешницу и грозно посмотрел на сына:

— А если и так, ты разве не хочешь вместе со мной отомстить этому проходимцу?

— Нет, — твердо ответил тот. Самойлов смерил его суровым взглядом:

— Хорошо, я тебя понял. Давай оставим разговоры о мести до другого раза.

— Договорились, — кивнул Леша. — Но и от своего решения я отступать не собираюсь. Если ты хочешь кого-то уволить, то я должен быть первым.

— Алеш, ну что ты заладил? Зачем эти мальчишеские обиды? Мы уже обсудили все возможные варианты, — Самойлов встал. — Увольнения и сокращение зарплат — единственный способ выдержать конкуренцию с Буравиным в борьбе за тендер. Пойми, у нас слишком мало оборотных средств.

— Папа, я еще раз повторяю, — Леша повысил голос. — Мы можем заложить эту квартиру, а полученные деньги внести в оборот фирмы. Выиграв тендер, мы вернем и залог, и проценты. Так что ты скажешь о моем предложении, папа?

— Я скажу: нет! И вот почему: эта квартира — мой дом уже много лет. С ней связаны воспоминания о лучших годах моей жизни, и я никогда, слышишь, никогда не продам и не заложу ее!

* * *

Зинаида уже убирала со стола, когда к ней заглянула Анфиса:

— Здравствуй, Зина. Как живете-можете?

— И не спрашивай — давление совсем замучило. От таблеток проку никакого, врачи ничего толком сделать не могут. А еще Маша к Самойловым жить переехала, — жаловалась Зинаида.

Анфиса внимательно смотрела на нее:

— Так у тебя из-за беспокойства о ней давление поднялось?

Да оно у меня всегда скакало, — отмахнулась Зинаида. — Только раньше Маша меня спасала. Вроде и не делает ничего, просто посидит рядом — и все проходит.

— Да, Маша у тебя — настоящая целительница. Редкостная. Но не единственная! Смотри, что у меня есть, — Анфиса положила на стол журнал о методах лечения народными средствами. — Мне только что почтальон свежий номер журнала принес. А издание это я выписываю давно и очень уважаю. Здесь не только нетрадиционные рецепты найти можно, но и адреса народных целителей.

— Да в журналах одни шарлатаны печатаются. Им бы только денег с человека содрать, а на остальное — плевать! — поджала губы Зинаида.

— Это ты зря. Нельзя всех под одну гребенку стричь. Ты посмотри фотографии целителей. Может, кто доверие и вызовет. По глазам о человеке многое узнать можно.

Зинаида нехотя склонилась над журналом, потом резко поменялась в лице:

— Какое необычное лицо у этой женщины. Словно изнутри светится!

— Это ты про целительницу Семенову? Я тоже все на нее смотрю и поражаюсь — сколько добра в глазах этого человека! — Анфиса тоже склонилась над журналом. — У нее ведь не только лицо необычное, но и биография тоже под стать. Жила в городе, работала в обычной больнице. А потом разуверилась в официальной медицине, переехала в деревню и занялась целительством.

— Мне кажется, я ее где-то видела, — задумчиво пробормотала Зинаида.

Анфиса возразила:

— Вряд ли. Просто тебе ее внешность доверие внушает, вот тебе и кажется, что вы с ней знакомы.

— Видела-видела. Точно не могу вспомнить, потому что давно. Лицо знакомое, но вроде она моложе была…

— Значит, она тебя точно вылечит, — уверенно заявила Анфиса. — А то, что ты ее знаешь, — это вообще здорово. По знакомству она с тебя полцены возьмет.

Неожиданно из погребка донеслись громкие звуки. Анфиса вздрогнула:

— Что это?

— А это мой Саныч Григорию Тимофеевичу экскурсию по погребу проводит. И похоже, что с дегустацией. Саня, немедленно вылезай! — грозно позвала Зинаида.

Анфиса стала быстро прихорашиваться:

— Что ж ты мне сразу не сказала, что Григорий у вас? Как я выгляжу?

Зинаида не успела ответить, потому что в кухню ввалились Сан Саныч в обнимку со следователем. Они громко распевали:

— Шаланды полные кефали

В Одессу Костя привозил.

Неожиданно следователь заметил Анфису и замер, мгновенно замолчав. Ее взгляд лишил его дара речи.

Зинаида, глядя на Сан Саныча и следователя, пьяненьких и счастливых, всплеснула руками:

— Саныч, ты что же это такое делаешь? Вы что, все вино мое выпили?

— Зинаида Степановна, не волнуйтесь! Там еще немножко осталось! — заявил следователь. Он пьяно покачнулся, и Сан Саныч бережно усадил его на стул.

Зинаида запричитала:

— Григорий Тимофеевич, как это на вас не похоже! — она повернулась к Сан Санычу. — И как у тебя ума хватило? Такого серьезного человека напоил!

— Зиночка, ну не сердись! — включилась в разговор Анфиса. — Что ж, если человек серьезный, ему и выпить немного нельзя? Так ведь, Григорий Тимофеевич?

— Именно! Очень верно подмечено, — заплетающимся языком пробормотал тот.

Зинаида воскликнула:

— Немного! Да ведь они чуть не падают!

— Ничего страшного. Мы их сейчас чаем отпоим, — засуетилась Анфиса.

Следователь поднял на нее глаза:

— Благодарю! Вы очень добры ко мне, Анфиса Никитична.

— А как ваше дело продвигается? Поймали Мишку с маяка? — начала беседу Анфиса.

Следователь мотнул головой:

— Нет, пока. Но знаете, все ваши предположения оказались верны. И почему я вас не послушал? Вот что! Идите ко мне работать! Будете моей помощницей!

— Я бы с удовольствием. Да только что ваша супруга на это скажет? — осторожно поинтересовалась Анфиса.

Следователь громко заявил:

— Ничего не скажет. Супруги у меня нет. Я холост и свободен!

Анфиса задумчиво смотрела на него:

— Это поправимо.