— Макарыч, ты что, я же дело говорю!

Да я тебя, гада, насквозь вижу! Ты меня убить хотел, а теперь надеешься, что я тебе поверю? Ты только о своей шкуре печешься! — прошипел смотритель. — Знаю я твое дело. А на Костю нечего наговаривать — я ему жизнью обязан. А теперь заткнись, пока я по-настоящему не разозлился!

* * *

Римма и Таисия стали осуществлять свои планы поиска сбежавших мужиков. Они пришли в Костину, вернее теперь уже Левину, аптеку.

Женщины не сразу заметили, что в аптеке идет ремонт, потому что жалюзи были закрыты и в помещении царил полумрак. Римма и Таисия потоптались на пороге, не решаясь идти дальше.

Римма взяла с собой отмычку, но не совсем понимала, как ею пользоваться.

— Вот что приходится бедным женщинам делать, чтобы с голоду не умереть! — причитала она. — Можно сказать, пошли на преступление!

— Откуда у тебя отмычка? — шепотом спросила Таисия.

Римма усмехнулась:

— Лева, когда столь поспешно удирал, прихватил из дома много чего. А вот отмычку забыл! Представляешь, какой у меня мужик — горе луковое!

— Мне немного страшно. Получается, что мы взломали аптеку, — сказала Таисия.

— Не боись, подруга! — успокоила ее Римма. — Все-таки это моя собственность!

— А вдруг здесь что-нибудь страшное? Труп, например, — нагнетала атмосферу Таисия.

Римму передернуло:

— Типун тебе на язык! Хотя, знаешь, неизвестность — она хуже любой плохой новости. Сейчас посмотрим, вдруг наши красавцы какой след оставили. Да и мне любопытно на собственное имущество взглянуть.

— А ты хотя бы знаешь, что будешь с этой аптекой делать? — Таисия с интересом оглядывала собственность подруги.

— Пока не знаю, но торговля лекарствами — очень прибыльное дело. Таечка, погляди вокруг, людей-то здоровых почти не осталось. Все на еду да на таблетки работают.

Римма и Таисия стали пробираться по помещению. Только теперь они заметили, что здесь идет ремонт. Римма расстроилась:

— Фу, разгром просто! Ну почему мне так не везет! Я думала, аптека — шкафчики стеклянные, таблеточки по полочкам разложены! Стерильность! А это сарай какой-то! Что мне теперь с ним делать?

— Да… последний день Помпеи! — поддержала подругу Таисия. — В аптеку еще кучу денег вложить придется, прежде чем ее откроешь. У тебя финансы есть, Римма?

— Да о чем ты говоришь! Я сейчас на усиленном питании, ем как слон! Деньги в кошельке не задерживаются! — поплакалась Римма.

— Что же Лева такие развалины купил? Не видел, что берет, что ли? — с ехидцей спросила Таисия.

— А твой-то зятек тоже хорош — довел дело до ручки, — парировала Римма. — Это же надо — аптеку до банкротства довел! Это еще постараться нужно! Предприниматель фигов!

Таисия не успела ответить, потому что дверь аптеки заскрипела и послышались гулкие шаги. Римма и Таисия переглянулись. В аптеку вошел следователь с пистолетом в руках.

— Кто вы? — испуганно спросила Римма.

— Это у вас позвольте спросить, кто вы такая? — сказал Буряк, внимательно разглядывая Римму.

— Я первая задала вопрос, и, кроме того, я женщина. Извольте отвечать, — храбрилась Римма.

Следователь с улыбкой отозвался:

— Я следователь по особым делам Григорий Тимофеевич Буряк.

— Очень приятно! — Римма решила, что в данной ситуации лучшей тактикой будет кокетство. — А я хозяйка аптеки Римма Гамлетовна Столтидис.

— Здравствуйте, Григорий Тимофеевич! Ну и напугали вы нас! — включилась в разговор Таисия.

— Да еще и пистолет достали! — поддержала подругу Римма. — Чуть что — сразу пистолет! Детективов насмотрелись! Разве не видите, что кроме двух женщин здесь никого нет!

Следователь оглянулся по сторонам, заглянул за опрокинутую мебель:

— А вот у меня другие сведения. В этой аптеке скрывался опасный преступник Михаил Родь.

— Неужели? Какой ужас! Он убил моего Леву, моего Левушку. Как же жить-то теперь?! — заголосила Римма.

Таисия схватилась за сердце:

— Боже! Боже! Бедная моя Катенька! Следователь растерялся. Он пытался вставить слово, но женщины его не слушали:

— Драгоценный мой, ненаглядный! Погиб во цвете лет! Красавец мой, кудрявый мой Левочка! — голосила Римма.

Следователь повысил голос:

— Бабы, молчать!

Таисия и Римма замолкли, вытирая слезы.

— Отставить слезы и рыдания! — приказал Буряк. — Что за манера — сразу в истерику впадать! Жив ваш Лева, успокойтесь. Самолично указал мне на это место, — повернулся он к Римме.

Та мгновенно расцвела:

— Ой, счастье-то какое! Спасибо вам, товарищ следователь! Большое человеческое спасибо! Успокоили несчастную женщину. Вот видишь, жив он, здоров! — кинулась она к Таисии, но та продолжала тихо плакать.

— А вы, Таисия Андреевна, что плачете? — спросил следователь.

— Может, вы и про Костю Самойлова что-нибудь знаете? — сквозь слезы произнесла она.

Следователь утешил ее:

— И с Костей все в порядке. Я сегодня в милиции с ним разговаривал. Он мне даже в одном важном деле помог.

— Да вы что? Расскажите, ужасно интересно! — Римма уже совершенно успокоилась, и ее просто распирало от любопытства.

— Не могу, не могу, не настаивайте — это тайна следствия.

— Вот все вы мужчины одинаковые. Сначала поманите, а потом, бац, извините, тайна следствия! — надула губы Римма.

Таисия попросила:

— Григорий Тимофеевич! Расскажите толком, что здесь произошло! Как могло случиться, что здесь скрывался преступник?

— У смотрителя были сообщники, — кратко постарался изложить суть дела следователь, — одного из них мы уже вычислили — это мой бывший коллега. Есть у меня мыслишка — не причастен ли Лева Бланк к побегу? Ведь недаром смотритель прятался именно здесь.

— Да что вы такое говорите? — взвилась Римма. — Как не стыдно, а еще следователь называется! Да чтобы Лева участвовал в преступлении? Да в жизни не поверю! Клевета!

— Это почему же? — внимательно посмотрел на нее следователь.

— Да понимаете… трусоват он. Всего боится — милицию, налоговую инспекцию, меня. И чтобы вот так, преступнику помогать… не верю!

— Тогда я ничего не понимаю. Если Лева непричастен, то почему он скрывается? — напомнил следователь.

Римма мгновенно пустила слезу, Таисия подала ей платок.

— Как почему? Неужели не ясно? — Римма залилась слезами, а следователь пожал плечами. — Почему мужчина бросает беременную женщину?

Следователь присвистнул, Римма продолжила:

— Так что вы напрасно сюда пришли — нет тут никакого преступника. Тут вообще никого нет! Один только бардак!

— Да я уже вижу! — сочувственно кивнул следователь. — Кстати, я опечатываю этот бардак, здесь будет произведен обыск.

Римма еще больше залилась слезами, Таисия обняла ее:

— Перестань, Римма, не плачь, а то сейчас тушь потечет!

— Не перестану! Мне только и остается — что оплакивать свою жизнь и жизнь своего ребеночка! Кто нас прокормит? На что мы будем жить, если вы аптеку заберете? — причитала Римма.

Следователь возразил:

— Да вы, Римма Гамлетовна, не плачьте. Никто ваше имущество не конфискует. Мы проведем необходимые следственные действия, а потом делайте с аптекой что хотите!

— Приятно разговаривать с благородным мужчиной! — слезы у Риммы мгновенно высохли.

Следователь осуждающе заметил:

— Да, нехорошо поступил Лева. Нехорошо. Но закон на вашей стороне, Римма Гамлетовна, и я всячески посодействую, чтобы возмездие свершилось!

— Правильно, в тюрьму его! Чтобы не бегал от беременной жены! — заявила Таисия.

— Ну, тюрьма — это слишком! — возразил следователь. — Я обещаю, что Леву милиция найдет и алименты платить заставит. Наш «оборотень в погонах» — Марукин — говорил, что якобы Леву в розыск объявил. Наврал, конечно, за нос водил. Но мысль подсказал хорошую. Мы именно так и поступим. Прямо с сегодняшнего дня и подадим в розыск.

— Вы настоящий рыцарь, товарищ следователь! — нежным голосом пропела Римма. — Вы знаете, я в долгу не останусь, я женщина благодарная.

Заметив, что у следователя округлились глаза, Римма рассмеялась:

— Ну что вы, товарищ следователь, вы меня не так поняли! Я приглашаю вас в салон погадать! Я вам сеанс по высшему разряду организую. И на любовь разложу, и на бизнес. Хотя какой у вас в милиции бизнес?

Продолжая беседу, все трое покинули аптеку.

* * *

Маша с Андреем шли по больничному коридору. Маша была очень расстроена.

— Маша, а кто такая эта Катя? — спросил Андрей. Маша нехотя ответила:

— Бывшая невеста Леши. Она считает, что я увела у нее парня, и поэтому ненавидит. — Я думала, что простила Катю за все ее подлости. А сегодня так на нее разозлилась! Даже испугалась, что могу сделать ей что-то плохое.

— Маша, так нельзя. Тебе нужно учиться контролировать свои эмоции, ведь твой дар может быть опасен, — предупредил ее Андрей.

Маша развела руками:

— Я знаю. И стараюсь сдерживаться. К сожалению, не всегда получается.

— Нужно работать над собой. Не забывай, что в хорошем расположении духа ты способна творить чудеса, а когда злишься — можешь натворить бед. Кате повезло, что она ушла, — задумчиво сказал Андрей.

— Не знаю, повезло ли. Я же вижу, что ей очень плохо, поэтому она и бесится, — возразила Маша.

Андрей заметил:

— Ты тоже злишься… но непонятно почему.

— Потому что в Катиных словах есть доля правды, — печально сказала Маша.

Они как раз дошли до палаты. Войдя в нее, Маша и Андрей увидели Полину.

— Полина Константиновна, какой сюрприз! Вы ко мне? — радостно воскликнул Андрей.

— Конечно! Пошла к вам на маяк и вижу: территория оцеплена, работает милиция. Говорят, было совершено преступление и пострадавшего в больницу увезли. Я так за вас испугалась!

— Напрасно, ничего страшного не случилось, — успокоил ее Андрей. — Ну получил прикладом по голове. Так она у меня крепкая, еще и не такое выдержать может!

— Все равно, вы бы лучше полежали. Человеку с сотрясением мозга нужен покой. Рановато вам еще гулять, — озабоченно смотрела на него Полина.

Маша вмешалась в их разговор:

— Полина Константиновна, не переживайте. Опасность уже миновала. И если Андрею хорошо во время прогулок, то пусть гуляет!

— А когда рядом есть такая замечательная медсестра, как Маша, беспокоиться просто не о чем — в ее присутствии больные выздоравливают на удивление быстро! — подхватил Андрей.

Маша развела руками:

— Только, к сожалению, смена у меня уже закончилась и мне нужно идти домой. Так что, до завтра.

— Раз у вас, Андрей, все хорошо, я тоже пойду. Не буду вам мешать, — кивнула Полина.

Когда Полина и Маша вышли из дверей больницы, Маша спросила:

— Полина Константиновна, вы сейчас куда-то торопитесь? Может, зайдем к нам домой, пообедаем вместе с Лешей?

С удовольствием! — охотно согласилась та. — Я так рада, что у вас с Лешкой наконец-то все наладилось! И я восхищаюсь твоим поступком! Как ты бросилась с причала в море вслед за «Верещагине»! Я бы так не смогла.

— Я тоже не знала, что способна на это, — призналась Маша. — А когда поняла, что могу потерять Лешу навсегда — все получилось само собой. Вы бы тоже так поступили, если бы оказались на моем месте.

— А я была. Но так и не осмелилась на решительные действия. Поэтому и вышла замуж за мужчину, которого не любила. И до сих пор расплачиваюсь за свою ошибку, — в голосе Полины зазвучали печальные нотки.

— Полина Константиновна, мне кажется, вы зря себя накручиваете. Возможно, в молодости вы и совершили ошибку…

— Не возможно, а совершенно точно, — перебила Полина.

Но Маша продолжала:

— В течение двадцати пяти лет вы честно старались исправить этот промах. Все эти годы вы были заботливой женой и любящей матерью.

— Спасибо тебе, Машенька, на добром слове. Но ты знаешь о моей жизни далеко не все. Тебе, наверное, кажется, что, выйдя замуж за Бориса, я искренне старалась полюбить его. Но это не так, — Полина глубоко вздохнула, внутренне решая, открываться ли перед Машей. — Я надела маску и носила ее все двадцать пять лет нашего брака. Я подавляла свои чувства к Виктору не потому, что боялась обидеть Бориса, а потому что не хотела, чтобы окружающие подумали обо мне плохо.

— Наверное, вам было очень тяжело, — тихо сказала Маша.

Полина печально кивнула:

— Еще бы. Всю жизнь играть чужую роль, не позволять себе быть искренней, притворяться. Но я сама виновата — мне всегда важнее было казаться, чем быть.

— Мне кажется, вы несправедливы к себе, — стояла на своем Маша. — Вы притворялись потому, что любили свою семью и боялись причинить боль близким людям.

— Но они все равно страдали! — воскликнула Полина. — Все эти годы Борис мучился, потому что чувствовал мою неискренность. А теперь мучается Виктор, из-за того что мне снова начинает казаться, что я совершила ошибку.