Она услышала его тихие шаги и прижалась к спинке кровати.

Он подошел ближе и положил бумажник рядом с нею.

- Возьми сколько нужно… – сказал он тихим голосом. - Когда ты хочешь уехать?

- Как можно быстрее… – ответила она и, встав с кровати, стала собирать в чемодан разбросанные накануне вечером свои вещи.

- Тебе заказать билет на самолет?

- Я поеду поездом и справлюсь сама. Мне от тебя никакой помощи не нужно – сухо ответила она, сгребая в косметичку тюбики с помадой и тушью.

Морозов молча, встал и вышел из комнаты.

Ангелина со злостью отбросила сумку в сторону, подошла к окну и присела на подоконник.

Ей хотелось устроить скандал, если бы он только начал противостоять ее отъезду, пытаясь снова вести себя как хозяин, но он лишь молча, принимал все ее решения и это ее бесило.

Она слышала шаги Морозова в соседней комнате. Он ходил из угла в угол, не решаясь зайти к ней снова.


Спрыгнув с подоконника, она взяла деньги и, накинув пальто, подняла с пола свою сумку и чемодан.

В прихожей было пусто.

Застегнув обувь, она открыла дверь и вышла на лестничную клетку. Спустившись по ступенькам и распахнув дверь подъезда она, наконец, глубоко, вздохнула. Морозный воздух обжег ее горло.

Надев шапку, она быстро прошла через арку дома на улицу и, подняв руку, остановила такси.


Услышав стук входной двери Морозов, выскочил из кухни.

Кинувшись в спальню, он увидел, что ни вещей, ни Ангелины в доме нет. Схватив пальто и ключи от машины, он выскочил в подъезд, громко хлопнув дверью.

Во дворе ее не было.

Достав телефон, он принялся набирать ее номер, но абонент оказался недоступным.

Сердце бешено колотилось. Он вдруг понял, что возврата назад не будет, что он разорвал в клочья вчера всю свою дальнейшую счастливую жизнь.


Машина достаточно прогрелась и, вырулив со двора, он направился на Курский вокзал.


Ангелина нервно постукивала ногой по скамейке, устроившись в зале ожидания. Ее поезд должен был подойти через полчаса.

Внутри у нее уже не было ненависти и боли, была только пустота и отчаяние. Она покидала этот город, который одновременно стал для нее таким добрым и приветливым, подаривший ей счастье и радость, а с другой стороны боль и разочарование.

Когда объявили посадку в поезд, она взяла свои вещи и медленно направилась к своему вагону.

Периодически она оборачивалась, словно намеревалась увидеть кого-то в лицах провожающих. Но они были незнакомыми и покрыты серостью и снегом, который заботливо посыпал перрон своими пушистыми хлопьями.


Морозов долго выяснял в кассе о девушке, покупавшей билеты на поезд. Показывая ее фотографию, он умолял дать ему хоть какую-то информацию.

Сердце ныло от боли, отчаяния и безысходности происходящего. Он не мог вот так сейчас с ней расстаться, просто не мог.

Наконец сжалившись над ним, пожилая женщина кассир все-таки сказала ему название поезда и номер вагона, но предупредила, что поезд, скорее всего уже отправляется со второго перрона.

Быстро поблагодарив, он помчался на выход из вокзала.

Поезд действительно уже отходил от перрона и быстро набирал скорость. Ледяные дорожки не давали возможности бежать быстро.

Он отставал.

Резко остановился и, склонившись, глубоко дышал, пытаясь восстановить дыхание.

Поезд удалялся, издавая протяжные гудки. Гудки, которые впечатывались в его сердце клеймом.

- Он потерял ее, потерял... Разрушил свое счастье! - Разорвал на части ее и свое сердце.

В отчаянии он опустился на скамейку и, закрыв лицо руками замер.

Долго не слышал, как его теребил за плечо носильщик.

Подняв голову Морозов, посмотрел на пожилого человека.

- Что так убиваешься, сынок? Опоздал что ли? – спросил его мужчина.


Морозов поднял голову, обреченно посмотрел на него и ответил:

- Опоздал... - На всю жизнь опоздал...



Конец первой книги.