– Да, они оба умрут.

– Это для них даже лучше. И потом, они навлекли на себя беду. Противозаконно отнимать у себя жизнь. Они подумали об этом, а?

– Это лишь выдумка, – сказал Мартин, – ничего этого на самом деле не было.

– Тогда в чем же смысл всего этого? – спросил Руфус.

– Ну… это заставляет задуматься, – объяснил Мартин. – Ты чувствуешь все так, как будто это происходит с тобой. Это дает возможность думать, когда делаешь скучную, монотонную работу. Но это не просто история… это еще и поэзия… слова строятся так, что звучат гармонично. Это особый язык, который проникает глубоко, в самую суть вещей… вещей, о которых часто думаешь, но о которых невозможно говорить.

Последовала долгая пауза, на протяжении которой отец и сын смотрели друг на друга, один тяжелым, насмешливым взглядом, другой застенчивым, но уверенным. В конце концов Руфус вздохнул.

– Эта монотонная работа, о которой ты говоришь, помогает нам зарабатывать на жизнь, не забывай об этом.

– На жизнь, да. На такую, как наша.

– Если ты хочешь улучшить ее, сын мой, то ты должен попросить мисс Кэтрин учить тебя чему-нибудь полезному, а не поэзии и всей прочей ерунде, которую ты читаешь.


Но мисс Кэтрин учила его и полезным вещам, например искусству писать письма, и Руфус, увидев, как пишет Мартин, одобрил это без колебания.

– Вот это хорошо. В этом есть смысл. Ты хорошо учишься, и я горжусь тобой.

Первое письмо было написано Мартином под диктовку Кэтрин, которая хотела проверить его орфографию и пунктуацию. Некоторые из писем были написаны якобы торговцам, одно владельцу питомника, где заказывалось двадцать саженцев, другое в часовую фирму с просьбой прислать каталог. Остальные были написаны как будто друзьям: одно о принятии приглашения на обед, другое с отказом и сожалениями. Позже Кэтрин дала ему прочитать страницу с письмами читателей в «Чардуэлл газетт» и дала задание написать на них ответы.

Так случилось, что однажды там было напечатано письмо мистера Ханта, осуждающее строительство коттеджей из красного кирпича в Уэмблфорде, деревне, где до сих пор строили исключительно из камня.

«Я слышал, что камень хорошего качества сейчас можно найти не ближе, чем в Боуден-Хилл, и что затраты на транспортировку говорят против его использования. Но безусловно все здравомыслящие люди, которые занимаются строительством в этом районе, должны быть готовы к дополнительным издержкам, чтобы их работа соответствовала существующему стилю».

Эта тема была близка Мартину, и он написал письмо в поддержку мистера Ханта с сильной и простой выразительностью. Мисс Кэтрин, как всегда, слегка исправила стиль, поправила ошибки, но по существу это было его собственное произведение. Окончательный вариант письма заканчивался следующими словами:


«Очевидно, что слишком поздно предотвратить использование красного кирпича для строительства коттеджей, о которых упоминал мистер Хант, но тот, кто сказал, что камень хорошего качества можно добыть не ближе, чем в Боуден-Хилл, был либо дезинформирован, либо повинен во лжи, и я хотел бы прояснить ситуацию. Камень высшего качества можно добывать в каменоломне Скарр, на Ратленд-Хилл, близ Чардуэлла, которая принадлежит моему отцу, Руфусу Коксу, каменщику высокой квалификации, большого опыта и хорошей репутации. Эта каменоломня находится от Уэмблфорда более чем в одной миле, так что затраты на транспорт будут меньше, чем на доставку кирпича из Киннингтона.

С уважением, искренне Ваш, Мартин Кокс».


На мисс Кэтрин письмо произвело сильное впечатление, и на близнецов тоже. И хотя Мартин написал его только для тренировки, Кэтрин предложила отправить его в «Чардуэлл газетт».

– Правильно, а почему бы и нет? – сказала Джинни.

– Оно действительно хорошо написано? – спросил Мартин.

– Конечно, хорошо, – сказал Хью. – Я дам тебе марку.

Через неделю письмо было опубликовано. Первыми его, конечно, увидели Тэррэнты, так как им доставляли газеты, и когда Мартин пришел на занятия, Кэтрин положила газету перед ним.

– Вот! – произнесла Джинни. – Я знала, что они напечатают его. Какой ты умный! Ты делаешь нам честь.

Мартин покраснел от удовольствия и изумления.

– Хвалить по праву следует учительницу. – Он повернулся к Кэтрин. – Это была целиком ваша идея, чтобы я научился писать письма.

– Мы не достигли бы этого, – ответила она, – если бы ты не был таким способным учеником.

Когда он принес газету домой, его отец и сестра снова и снова перечитывали письмо. Они не могли поверить своим глазам, а Руфус был очарован, увидев свое имя, имя Мартина и название своей каменоломни.

– Хорошее письмо. Ты хорошо написал его. И что главное, в нем правда.

На протяжении следующих недель в «Чардуэлл газетт» обсуждался вопрос кирпича и камня, который подняли господа Хант и Кокс.

Результатом письма Мартина явилось то, что многие люди со всей округи приезжали в Ратленд-Хилл, чтобы увидеть каменоломню Скарр. Многие приходили просто из любопытства.

– Любопытные бездельники! – ругался Руфус. – Задают глупые вопросы и отнимают у нас время!

Но одним из посетивших каменоломню был строитель из Чарвестона, Роберт Клейтон, который недавно получил заказ на реконструкцию старого моста через Эйл, что между Чидкотом и Ньютон-Эшки.

– Я думал, что будет разумно брать камень с Боуден-Хилл, но вы значительно ближе к Ньютон-Эшки, я решил приехать и проверить заявление вашего сына в газете о том, что вы можете поставить камень высокого качества.

Кроме того, Клейтон сомневался, что каменоломня, где работают всего два человека, может поставить требуемое количество, но когда он увидел запасы уже обработанного камня, все его сомнения развеялись. Оставалась лишь проблема транспортировки.

– Одна телега и одна лошадь? И это все, что у вас есть? – с изумлением спросил он.

– Не беспокойтесь насчет этого, – успокоил его Руфус. – Я могу нанять лошадей и телеги, чтобы доставить вам камень. Я и прежде так делал, когда у меня бывали большие заказы.

– В таком случае мы, может быть, обсудим объем поставок и стоимость? Теперь я могу подписать заказ и мы будем заниматься делом вместе, мистер Кокс.

Вскоре Клейтон подписал контракт и сделал заказ на камень; Руфус нанял лошадей и телеги с надежными людьми. И в течение следующих трех недель более полутора тысяч тонн камня было доставлено в Ньютон-Эшки для ремонта старого моста.

Встретив Мартина впервые, Клейтон был удивлен, что автору письма, опубликованного в «Чардуэлл газетт» всего лишь пятнадцать лет.

– Из него вырастет хороший бизнесмен, мистер Кокс.

– Да, я знаю это, – сказал Руфус.

Через несколько недель ремонт моста был закончен, и Клейтон пообещал, что если у него еще будет работа в этом районе, то он опять обратится в Скарр за камнем. Время показало, что он был человеком слова. Через Клейтона Руфус получил еще несколько заказов от строителей в долине, и был очень доволен, потому что доходы от этого были результатом обучения Мартина в Рейлз.

– Я правильно сделал, что послал тебя туда. Я знал, что из этого выйдет что-нибудь хорошее.

Тэррэнты тоже были довольны, что письмо Мартина имело такие результаты.

– Означает ли это, что ты теперь будешь богатым? – спросила его Джинни.

– Похоже, что нет, – ответил Мартин.


Он не мог понять, почему несмотря на продажу камня, они жили все так же скудно, как и раньше. На столе не появилось лучшей еды, не было денег, чтобы купить одежду: Нэн по-прежнему все штопала. Они продолжали жить в каменоломне, в хижине, которая была чуть побольше ниши, выдолбленной в скале. Мартина все это тяготило, пока однажды, в приступе ярости, он не заговорил об этом с отцом.

– Когда мы сможем жить в настоящем, приличном доме, в городе, с другими людьми, вместо того, чтобы жить одним в пещере, как первобытные люди? Разве мы не можем сейчас позволить себе снять коттедж?

– Ты так думаешь, не правда ли? – спросил Руфус. – Как только у нас появилось немного денег, ты тотчас хочешь выбросить их на ветер? Похоже, ты забыл обо всех дополнительных расходах, связанных с наймом лошадей, телег, людей.

– Что же, у нас нет никакой прибыли? – саркастически спросил Мартин. – Неужели расходы полностью съели ее, и мы все такие же бедные, как и раньше? Мне кажется, что здесь что-то не так, если мы продали весь камень и остались ни с чем.

– Тебе так кажется? А что ты знаешь, мальчишка, о том, как нужно вести дела?

– Я ничего об этом не знаю, – отрезал Мартин, – потому что ты никогда мне ничего не говоришь.

– А что тебе хотелось бы знать?

– То, о чем ты сейчас говорил, о деловой стороне всего этого… Доходы, расходы, и все такое, и во что выливается работа в конце концов.

– В пятнадцать лет, сын мой, ты хочешь знать больше, чем я. И нет сомнения, что через несколько месяцев ты захочешь взять все в свои руки и править всем сам!

– Нет, я вовсе этого не желаю…

– Ну, а если ты этого хочешь, то я тебя разочарую. Теперь слушай меня и помни, что я тебе скажу. Арендую эту каменоломню я. Я плачу ренту. Все бумаги на мое имя. Когда я умру, аренда будет твоя, ты будешь распоряжаться каменоломней сам, но пока этот день не настал, я здесь хозяин, а ты просто рабочий, и тебе лучше помнить об этом.

– Нам придется ждать, пока ты умрешь, прежде чем мы сможем переехать в приличный дом?

– Нет, не так долго. Но еще немного. Будь терпелив, сын мой. Я хочу чувствовать себя в большей безопасности и поднакопить еще сбережений, а уж потом думать о доме.

– Но ведь можно снять коттедж в Чардуэлле и совсем недорого.

– Правда? – спросил Руфус. – У тебя есть что-нибудь на примете?

– Да. В Шейди-Лейн за восемнадцать пенсов в неделю сдается чудесный коттедж.

– И ты можешь позволить себе заплатить восемнадцать пенсов?

– Да, если бы ты платил мне за работу.

– Какую работу? – спросил Руфус. – Половину своего времени ты проводишь в Рейлз, сидишь там за столом, учишься, гуляешь по саду. Лишь половину своего времени ты занимаешься настоящей работой, но то, что ты зарабатываешь, мальчик, уходит на твое содержание! Ты еще не взрослый человек! И не скоро им станешь. Ну а там мы посмотрим.

Мартин, пристыженный и подавленный, сказал последнее слово в свою защиту:

– Ты сам послал меня в Рейлз, а теперь говоришь о том, что я теряю там время. Но вспомни, это я написал письмо в газету, и это принесло нам пользу, потому что мистер Клейтон купил у нас камень.

– Я не забыл о письме, сын. Ты хорошо сделал, и я горжусь тобой. И поскольку я уверен в том, что ты хороший мальчик, я подумаю о том, что ты говорил мне. Но я твой отец, не забывай об этом, и твой долг уважать меня. Я старше и мудрее тебя, и я лучше знаю, что делать. Взять хотя бы камень. Сколько раз ты говорил мне: «Зачем мы должны обрабатывать камень, если мы не можем продать его?» И сколько раз я отвечал тебе: «Когда-нибудь все переменится. Камень понадобится. Попомни мои слова». Теперь ты видишь, что я был прав. И теперь ты знаешь, что такое может случиться снова, поэтому нам следует поторопиться, чтобы у нас в запасе всегда было что продать. Так что займись настоящей работой и дай отдохнуть языку.


Чудесное лето подошло к концу, дни становились короче. Осень в Рейлз означала красные виноградные листья, которые кружились за окном классной комнаты. Она означала белый туман, который расползался по саду и парку, в котором утопали разноцветные деревья: буки охристого цвета, американские клены – алого, тюльпановое дерево – бледно-лимонного и золотого. Осень означала прохладу, топящиеся камины в доме, запах горящего дерева.

– Я люблю осень, – сказала Джинни, вернувшись как-то поздно со своей утренней верховой прогулки. – Какое время года тебе нравится больше всего, Мартин?

– Я не знаю… Здесь красивы все времена года. Даже ноябрь, холодный, мокрый и темный, казался в Ньютон-Рейзл не таким мрачным, потому что здесь были уют и тепло. Как бы рано он ни приехал, на столе в классной комнате горела лампа, отбрасывая круг света на красную бархатную скатерть, был растоплен камин. Как только он приезжал, горничная Энни приносила ему чашку горячего шоколада. Часто он приезжал очень рано и какое-то время классная комната была целиком в его распоряжении, и он занимался самостоятельно, пока не появлялись Кэтрин и близнецы. Он был очень благодарен им за эту любезность.

Иногда его мучило чувство вины, что он наслаждается этим уютом и роскошью, а его сестра Нэн остается дома узницей хижины в каменоломне, где вода струится по внутренним стенам, образуя на полу лужи, где дым, вырываясь из очага, заполняет всю кухню копотью.

– Не знаю, почему только у меня такая счастливая судьба, – говорил он ей. – Но одно я знаю точно: как только у меня появится возможность, я сделаю для тебя все, что будет в моих силах.