Наталья Винокурова - Ущипни меня. Сказка на ночь

Даже в этот момент я ещё не понимал, к чему он клонит. Я недоумевал, зачем он вообще начал говорить со мной о дочери.

– Но в общем-то, – Константин Михайлович озадаченно вздохнул, – чего ходить вокруг да около, она рассказывала преимущественно про тебя.

– Про меня?!

– Да. Вот про эти твои художества, – он помахал передо мной протоколом допроса. – А теперь попробуй догадаться, о чём она спросила меня чуть позже, перед сном?

Его тёмно-карие глаза буквально прожигали моё лицо – смотрели пристально и не отрываясь. Так и не дождавшись от меня какой-либо реакции, он ответил сам:

– Она спросила, есть ли хоть небольшая надежда, что в суде тебе дадут условный срок. Условный срок – ну не нонсенс ли, учитывая всё содеянное тобой!

– Согласен, это нечто из области фантастики.

– Примерно так я ей и объяснил. Любой судья совершенно точно впаял бы тебе по полной, не посмотрев на чистосердечное признание, и был бы прав. Где это видано, к двадцати шести годам… А впрочем, неважно. Всё равно тут нет состава преступления.

– Простите, что?!

Наверное, я ослышался, – предположил я. Или генерал, занервничав, оговорился. Но поправляться в своих словах, к моему превеликому удивлению, он не стал.

– Знаете, Александр Константинович, я искренне полагаю, что после всего того, что моя дочь вчера для вас сделала… – с показательной медлительностью он разорвал протокол допроса сначала на две части, а потом на четыре. – После всего того, что она для вас сделала, вы обязаны как минимум пригласить её в ресторан.

Следом за протоколом на мой стол упало ходатайство о заключении под стражу, а ещё чуть позже все остальные документы из моего досье. Опустошив папку, генерал вручил её мне со словами:

– Ваше дело закрыто, – и, не прощаясь, первым покинул помещение.

Не могу описать, что я в тот момент ощутил. Наверное, точнее всего будет сказать, что за моей спиной выросли крылья…

Выйдя из полицейского участка, я взглянул на часы. До начала рабочего дня оставалось полчаса, и я решил дождаться свою спасительницу у входа в отделение. На улице шёл снег. Кажется, на дворе тогда стоял декабрь. Да, точно, я был ещё в демисезонном пальто. Крупные пушистые снежинки падали на мои плечи, на непокрытую голову, а потом и на поднятое к небу лицо. Белыми мушками они садились на мои расставленные в стороны ладони. Впервые за всю свою жизнь я ощутил дурманящий вкус свободы, которую раньше не осознавал и, соответственно, не ценил. Зимний воздух пьянил меня, я был вне себя от счастья.

Едва на горизонте обозначился знакомый мне худощавый силуэт, я со всех ног бросился к девушке, чтобы поскорее отблагодарить. Она же, увидев меня, испуганно ахнула, зажала рот рукой и, побледнев ещё сильнее, потеряла сознание от нахлынувших чувств.

Хотя изначально я не планировал её трогать (трогать дочку генерала до свадьбы – опасное предприятие), упасть я ей всё же не дал. Я подскочил к ней, подхватил на руки и дотронулся замёрзшими пальцами до её щеки, приводя в чувства.

Почти тут же она открыла глаза. Наши взгляды снова встретились и теперь уже не могли оторваться друг от друга. Слабая и беззащитная, она лежала в моих объятиях, а я – наивный – растроганно улыбался, даже не подозревая, во что всё это со временем может вылиться…

– А во что это вылилось? – хрипло спросил я, вклинившись в его монолог.

– Как будто ты сам не видишь, – ответил он совсем тихо. Казалось, вместе с долгой исповедью его покинули последние силы. – В обременительный брак, из которого у меня только один выход – на гильотину. Я получил хуже, чем десяток лет тюрьмы. Я продал себя в пожизненное рабство! А аура… я где-то читал, что её нет у тех, кто скоро умрёт.

– Алекс, типун тебе на язык!..

– Взять хотя бы вчера, – не слушая меня, он гнул свою линию. – Посмотри, смерть ходит за мной по пятам, это понятно даже дураку.

– Я не знаю, почему она за тобой ходит, – мой голос, неожиданно для меня самого, зазвучал уверенно и категорично, – но одно могу сказать точно: пока я рядом, она до тебя не доберётся. Я лично за этим прослежу! Поэтому давай-ка ты успокаивайся. На, выпей водички, и будем думать, как помирить тебя с твоей женщиной. Вот увидишь, она скоро остынет. Слишком уж она тебя любит.

Интуиция снова меня не подвела. Нам даже не пришлось ничего специально предпринимать. Пока мы пробирались через пробку к офису, на второй Сашин телефон пришло сообщение с извинениями. Негромко выругавшись, друг не стал на него отвечать и сделал вид, что ему наплевать на милость супруги, но по его поведению я понял: на душе у него стало полегче. Черты его лица разгладились, приподнятые в напряжении плечи расслабились, он откинулся на спинку сиденья и, опустив стекло, глубоко затянулся уличным воздухом. Я тоже с облегчением перевёл дух. Похоже, казнь Коршунова отменялась, можно дышать спокойно.

– Сегодня расстанусь с Алиской, – твёрдо произнёс он через несколько минут.

– Это правильно. Давно пора.

* * *

Рабочий день на этот раз выдался сидячим. Я разбирался с запланированными офисными делами и время от времени совершал короткие звонки, со скукой поглядывая на часы. В обед ко мне зашла Танечка, и я пригласил её в ближайший ресторан, где мы не спеша покушали, болтая о всякой ерунде. Украдкой наблюдая за ней, я радовался тому, что мне, в отличие от товарища по несчастью, хотя бы досталась уравновешенная женщина. Да, пускай я тоже её не люблю, но, чёрт побери, она хотя бы не устраивает мне истерик с уничтожением моего имущества! И вообще, если припомнить тех живых девушек, которых я знал, Танечка по всем параметрам была очень даже приличным вариантом.

На душе у меня стало вдруг так радостно, что, не дожидаясь, пока она закончит со своим десертом, я перегнулся через стол и эмоционально, со страстью поцеловал её в пухлые, сладкие губки. От неожиданности девушка дёрнулась и, подавшись навстречу, уронила ложку, которая так и осталась лежать на полу до прихода официанта. Довольно, словно мурлычущая кошка, Танечка тихонько постанывала, и от звуков её севшего, возбуждённого голоса мои брюки с каждой секундой становились всё теснее. Я уже готов был предложить ей бросить работу и прямо сейчас поехать ко мне, если бы не внезапный, крайне не уместный звонок от Саши.

Извинившись, я отстранился и достал мобильный:

– Да, алло?

Коршунов по какой-то причине оказался ужасно зол – честное слово, будто бы он прочитал мои неосторожные мысли о бегстве из офиса посреди рабочего дня и, как и подобает начальнику, не на шутку рассердился. С неприкрытой агрессией в грохочущем голосе он прокричал мне на ухо:

– Сука, Макс, ты где?! П#здуй ко мне срочно!!! – и отсоединился.

Вот так раз! Переглянувшись с Танечкой, которая, без сомнения, тоже услышала эту фразу, я удивлённо пожал плечами. Ранее друг никогда не позволял себе настолько грубо выражаться в адрес меня, и объяснить его поведение я не мог. Одно было понятно точно – стряслось что-то серьёзное. Я оставил девушке свой кошелёк, чтобы она расплатилась, а сам, не медля, рванул в офис.

Уже через считанные секунды я оказался на тринадцатом этаже, возле его приёмной:

– Саша? – с порога позвал я. – Я войду?

– Бл#ть! Макс, всё! Это п#здец!!! – заорал мне в ответ Алекс из глубины своего кабинета. – Быстро иди сюда, зараза!!!

«Кажется, мой преобразователь матерной речи сегодня вышел из строя, – машинально отметил я про себя. – Бедняга, не выдержал повышенных нагрузок».

Поспешно проскочив в приёмную, я плотно прикрыл за собой створку.

– Чего это Александр Константинович так разорался? – услышал я сквозь дверь удивлённые переговоры двух секретарш, которые, в отличие от меня, переступать порог приёмной не решались. – Что Максим такое натворил?!

– Не знаю, но надо его срочно спасать! – Маша вопросительно взглянула на меня через узкую щёлочку в дверном проёме и громко шепнула. – Макс, тебе чем помочь?

«Какие они милые и храбрые! – проскочило в моей голове. – Подумать только! Если выживу, надо будет непременно принести им чего-нибудь вкусного к чаю».

Вслух же, старательно выталкивая девушку обратно в коридор, ответил:

– Спасибо, я один справлюсь.

Я пока ещё не знал, справлюсь ли я один, но вмешивать в это смутное дело кого-либо постороннего мне определённо не хотелось.

– Выйди вон!!! – завопил в этот момент Саша на свою подчинённую, которая всё никак не хотела уходить. Я резко захлопнул дверь, чуть было не прищемив Машину туфельку, а товарищ продолжал метать молнии налево и направо. – Макс, это полная жопа! Ох#еть, ну и дрянь!!!..

– Алекс, остынь и объясни, что случилось?! – я тоже повысил голос, чтобы до него докричаться.

– Еб#ть твою мать, иди же сюда!!! Я что, орать на весь офис должен?!

– Ты и так это делаешь, – обстоятельно подметил я. – Если ты о той сделке, которую я должен был сегодня заключить, то не нужно так горячиться. Она не сорвалась. Мы её просто перенесли на следующий четверг по просьбе покупателя.

– Какая нах#й сделка?!!!

В этот момент на пороге появилась Ксюша, второй секретарь, и предательски дрожащим голосом обратилась к своему боссу:

– Ал… Александр Константинович, мм… может кофе?

Видимо, они, несмотря на животный страх перед Коршуновым, твёрдо вознамерились вырвать меня из его хищных когтей. Нешуточно опасаясь, за жизнь девушки, я без лишних слов выпихнул её обратно и, от греха подальше, запер приёмную изнутри на ключ. Только после этого, наконец, я прошёл к директорскому кабинету.

Когда я распахнул вторую дверь, в лицо мне ударил плотный красный пар, словно я попал в жутко натопленную баню. Я едва мог рассмотреть Сашины глаза через эту густую пелену.

– Алиска меня шантажирует, – встретившись со мной лицом к лицу, отчаянно выпалил он. – Эта мразь, оказывается, тайно сняла наш секс на камеру и теперь обещает отправить видео свёкру! Если Константин Михайлович это увидит…

Вот уж точно – в жизни моего товарища началась самая настоящая чёрная полоса. Со всех сторон к нему прямо-таки стаями слетались неудачи: аварии, плохое самочувствие, домашние дрязги, риск попасть под гнев генерала и потерять бизнес, а теперь ещё и крайне неуместный шантаж любовницы… Но больше всего меня сейчас волновало вовсе не это. Находясь в его кабинете, я едва не терял сознание, одновременно и от горячего воздуха, в котором висел ощутимый запах перца, и от картины, которая развернулась перед моим взором. Энергетика здесь, мягко говоря, оставляла желать лучшего.

– Что у тебя… тут… происходит?! – с трудом выдавил я, инстинктивно прикрывая рот и нос рукой. – Кто это?!

– Бл#, да я же тебе говорю, Алиска…

– Тссс, подожди! – я жестом остановил его, ошарашенно оглядываясь по сторонам.

Его кабинет буквально кишел потусторонней нечистью. Небольшие существа, обросшие жёсткой щетиной с ног до головы, за исключением копыт, по внешнему виду больше были похожи на фольклорных чертей. Их ярко-алые, будто бы раскалённые тела ощутимо нагревали воздух и распространяли повсюду клубы едко пахнущего красного тумана.

Поведение нежданных гостей дополнительно подтверждало их бесовское происхождение: они не обращали на нас абсолютно никакого внимания и активно галдели между собой на непонятном языке, при этом без смущения оккупируя всю мебель – кресла, письменный стол, шкафы, подоконник. А на чёрном кожаном диване их помещалось сразу целых семеро – трое на сидении, двое на спинке и по одному на подлокотниках. Мне даже некуда было присесть.

Я так и остался потерянно стоять в дверях, понимая, что через несколько секунд, если ничего не предпринять, я просто сползу по стеночке на пол и отключусь. Моя рука поднялась к шее и расслабила галстук.

– Саша… – проговорил я меняющимся голосом. – Ты опять никого тут не видишь?

– Не вижу, – сердито буркнул Алекс и одёрнул меня. – Макс, сейчас не время галлюцинировать! Мне нужен твой совет!

– Хорошо, – сказал я терпеливо. – Окей, конечно. Я только сначала немного проветрю тут у тебя, а потом побеседуем, договорились? Отойди, пожалуйста, подальше и не мешайся.

За шкирку сняв одного из бесов с директорского кресла, я практически насильно усадил туда Коршунова. Разумеется, скорее всего товарищ был прав – я просто сошёл с ума и брежу. Но и другую версию отрицать было нельзя. Возможно, я сейчас находился между двумя мирами – физическим и астральным – поэтому видел обитателей сразу обоих из них.

Обитатели астрального мира, кстати, тоже наконец-то приметили человека. Они закончили галдёж и все повернулись в мою сторону, внимательно изучая смельчака, который посмел дотронуться до их соплеменника. Только сейчас я заметил, что у каждого из них было по три глаза: два обычных, а третий – вертикально расположенный – в центре лба. Не моргая, существа прожигали меня своими чёрными, суженными от ярости зрачками, а морды их исказились в хищном оскале, оголив длинные клыки.