Кэтлин Вудивисс - Ускользающее пламя

Серинис насторожилась:

— Надеюсь, вы не предлагаете осуществить наш брак, лишь бы переубедить этого негодяя? Послушайте, Бо…

— Нет, этого я не предлагаю, — отрезал он. и тут же пожалел о своей вспышке. Протянув руку через стол, он успокаивающим жестом пожал ладонь Серинис. — Простите, я не хотел вас обидеть. Вечер прошел удачно, и у меня нет ни малейшего желания ссориться.

Что же нам делать? — растерянно спросила Серинис, пожалев о своих подозрениях. — Не могут же они подвергнуть меня пытке… — Она осеклась: в голову ей пришла другая, еще более ужасающая мысль, и она замолчала.

Заметив гримаску отвращения на лице жены, Бо поспешил успокоить ее:

— Вас осмелятся подвергнуть только допросу, но в случае возникновения серьезных сомнений могут просто предположить, что наш брак был фиктивным, аннулировать его и отдать вас под опеку Алистера.

— Слово «опека» здесь вряд ли уместно. — Серинис передернуло. — Будь в доме Лидии тюремная камера, у меня появились бы веские причины для опасений. Уверена, Алистер прибег бы к помощи самых изощренных орудий пытки, лишь бы добиться своего. И все-таки мне не верится, что он желает стать моим опекуном. Скорее ему что-то нужно от меня, но что — я не понимаю.

— Если согласитесь выслушать, Серинис, не принимая мои слова в штыки и не встречая их подозрениями, возможно, мы вместе найдем удачный выход.

Решив, что перед разговором требуется подкрепиться, Серинис потянулась к бокалу с вином, который недавно поставила на стол.

Бо поднял бровь, увидев, как Серинис осушила бокал одним глотком. Только теперь он понял, как она нервничает. Девочка, которая прежде восхищалась им, стала бояться его — или его предложений.

Неожиданно Серинис икнула, удивленно раскрыла глаза и зажала рот ладонью.

— О, простите!

— Больше никакого вина, — заявил Бо, запирая в шкаф графин. Он без труда понял, что Серинис не приучена к крепким напиткам.

— Значит, вы считаете, что я не умею лгать и потому мне не поверят, — начала Серинис и вновь икнула, вспыхнув от стыда.

Бо усмехнулся:

— По-моему, вы краснеете с такой же легкостью, с какой другие дышат. Серинис, поскольку вашим воспитанием занимался такой человек, как ваш отец, вы понятия не имеете о двуличии. Следовательно, вам придется воспользоваться своими преимуществами.

— Какими? — Серинис удалось подавить очередной приступ икоты, но она опасалась, что за ним последуют другие.

— Невинностью, наивностью. Ведь вам недостает житейского опыта. Если член магистрата способен с виду отличить простолюдинку от леди, он вряд ли осмелится обвинить вас во лжи. — Присев на край стола, Бо вытянул вперед ноги, скрестил руки на груди и вгляделся в разрумянившееся лицо Серинис. — Постарайтесь не слишком нервничать, когда он начнет расспросы. Если сумеете, попытайтесь представить себе, что вы уже не девственница.

Серинис обмахнулась взятым со стола листом бумаги. От слов Бо ее бросило в жар.

— Понимаете, что я имею в виду? — Бо внимательно наблюдал за ней.

Серинис пожала плечами, встала и отошла к туалетному столику. Стоя перед ним, она могла следить в зеркале за выражением лица Бо.

— Кое-что Лидия объяснила мне несколько лет назад. Бо недоверчиво покачал головой:

— Наверное, беседа была весьма поучительной.

— Мне известно, что мужчина и женщина должны соединиться, чтобы зачать ребенка, — выпалила Серинис, раздраженная тем, что Бо считает ее наивной дурочкой. — Но я не знаю, как именно это происходит.

— Вы хотели бы узнать все подробности? « Несмотря на свою любознательность, Серинис сочла подобное предложение непристойным.

— От вас?!

— Почему бы и нет? Я — ваш муж.

— Пока, — уточнила Серинис.

— Да, на какое-то время, — подтвердил Бо и добавил: — А может, вы предпочитаете наставления Алистера?

Серинис даже не попыталась скрыть дрожь. Отвращение, которое она испытала под похотливым взглядом Алистера, пробудилось в ней с поразительной быстротой.

— Что же, по-вашему, я должна знать?

Бо посвятил ее в подробности, стараясь заинтересовать, а не напугать. Рассказывая Серинис о тайнах совокупления, он испытывал такое же удовлетворение, как в те минуты, когда ласкал ее грудь, хотя, разумеется, предпочитал второе.

Серинис не сводила с него глаз, и Бо понял, что ему удалось пробудить в жене чувственность. Его чресла напряглись, но Бо не сменил позу. Узкие брюки отчетливо обрисовывали появившуюся под ними выпуклость, привлекающую мимолетные взгляды Серинис. Наконец она посмотрела в лице мужу и увидела его улыбку. Вспыхнув, она поспешно отвернулась.

— Без этого я не мог бы предаваться любви, — объяснил он, понимая, что Серинис наверняка сочла его объяснения прелюдией к действиям. — Мне хотелось бы всецело управлять своим телом, но любые мысли о близости с вами неизбежно вызывают возбуждение.

— А вы не думайте об этом, — бросила через плечо Серинис, вспомнив о недавнем разговоре Бо с Оуксом. — Так будет лучше для нас обоих.

— К вашему сожалению, мадам, мужскими инстинктами меня наделила природа с целью продолжения рода. Если бы мужчинам всегда удавалось совладать с желаниями, на свет появлялось бы гораздо меньше детей.

— Хотелось бы знать, зачем вы рассказываете мне все это? Ради собственного удовольствия? Или потому, что хотите подготовить меня к расспросам членов магистрата? Считаете, я не справлюсь с этой задачей без репетиции?

Не желая впредь возбуждать подозрения жены, Бо пред почел уклониться от ответа на первый вопрос.

— Просто я не хочу, чтобы вы случайно проболтались о том, что наш брак так и не был осуществлен.

Охваченная нелепой обидой, Серинис тщетно, подыскивала подходящий ответ. Не сумев найти его, она заявила:

— Я вовсе не бездарная актриса, которой необходима уйма репетиций только для того, чтобы зазубрить реплики!

— Тогда будьте любезны ответить на один вопрос, мадам. Если завтра вам придется поклясться, что мы провели ночь в одной постели, как муж и жена, сумеете ли вы правдоподобно сыграть свою роль после моих объяснений?

Внезапно Серинис стало трудно дышать.

— Я…

— Не смущайтесь, миссис Бирмингем, если вы и вправду миссис Бирмингем. Вы должны ответить мне, делили ли вы ложе с человеком, который называет себя вашим мужем. Если же вы не сможете подтвердить это под присягой, тогда мне не останется ничего другого, кроме как отдать вас под опеку мистера Уинтропа. — Наклонившись вперед, Бо не сводил глаз с ошеломленного лица Серинис. Помедлив, он повторил свой вопрос более мягким тоном: — Скажите правду, миссис Бирмингем, предавались ли вы с мужем любви, был ли осуществлен ваш брак?

На миг Серинис лишилась дара речи, а затем выпалила:

— Неужели мне придется отвечать на столь бесстыдные вопросы?

— По какой-то причине Алистер вознамерился завладеть вами, — объяснил Бо. — Он не остановится ни перед чем. Будем надеяться, что член магистрата окажется более деликатным. Вы должны уверенно ответить, что эту ночь мы провели вдвоем. — Он издал краткий смешок. — Заметив ваше смущение, никто не решится продолжить расспросы. Все будет ясно само собой.

Если раньше Бо считал, что Серинис слишком легко краснеет, то теперь он видел, что за последний час румянец ни на секунду не покидал ее щеки.

— Понимаю, вам будет нелегко согласиться разделить со мной ложе, но откровенно говоря, не вижу другого способа избавить вас от необходимости лгать. И хотя мне придется нелегко, обещаю: я не стану прибегать к насилию.

— Если ничего другого вы не в состоянии предложить полагаю, придется попробовать… но с одним условием: вы ляжете спать в брюках.

Бо с улыбкой кивнул:

— Хорошо, если вы настаиваете.

Его жена испустила прерывистый вздох.

— В таком случае я схожу за ночной рубашкой.

— Надеюсь, она не слишком соблазнительна? — пошутил Бо.

— Не беспокойтесь, сэр, я уже знаю, как стремительно вы умеете раздеваться.

Оба замолчали, припоминая события минувшего дня.

— Теперь вам легче? — наконец спросил Бо. Решив, что упоминать о дрожащих под платьем коленях не стоит, Серинис осторожно кивнула:

— Да, благодарю вас.

Однако ни вежливая беседа, ни то, что Бо допоздна засиделся за письменным столом, разбирая бумаги и делая записи, не принесли им обоим облегчения. Серинис не спала, когда он наконец снял всю одежду, кроме брюк, и вытянулся рядом с ней. Долгое время они смотрели в потолок, не в силах преодолеть смущение. Наконец Серинис свернулась клубочком, но под тяжестью тела Бо матрас опустился, и сохранять между ними расстояние в таком положении было нелегко. Едва начав засыпать, Серинис почувствовала, как он придвинулся к ней. Она заерзала, отодвигаясь к стене, но обнаружила, что Бо придавил подол ее ночной рубашки.

— Мне всегда казалось, что кровать достаточно широка, — заметил Бо, слегка приподнимаясь, чтобы Серинис могла высвободить подол.

— Я могла бы лечь на полу, — предложила она.

— Ни в коем случае. Уж если я решил совершить благородный поступок, то пойду до конца.

— Тогда, может быть, вы…

— Несмотря на все свое благородство, я не святой, — возразил Бо, не оставляя у Серинис сомнений в том, что он готов прибегнуть к насилию, лишь бы не пришлось спать на полу.

Серинис невольно засмеялась, заставив Бо с любопытством спросить:

— Что вас так насмешило?

— Ничего.

— Нет уж, признавайтесь, — потребовал он.

Он лежал так близко и выглядел так соблазнительно… Внутри у Серинис что-то сжалось, когда она поняла, что отмахнуться от мыслей о Бо невозможно. Перевернувшись на спину, она украдкой поглядывала на его широкую грудь, втайне желая вновь прикоснуться к нему так, чтобы вызвать блаженный стон.

— Сегодня днем я представляла вас рыцарем в сияющих доспехах. Это сравнение показалось мне забавным, вот и все.

— Рыцарем в сияющих доспехах? — недоуменно переспросил он.

— Всего на миг. Мне не удалось даже упросить вас поцеловать мне руку, а ведь вы отважились на большее…

— Что вам не удалось?

— В воображении, — поспешно пояснила Серинис и взмахнула тонкой рукой, надеясь прекратить разговор. — Впрочем, не важно. Почему бы нам не попытаться заснуть?

Как будто это было возможно!

— Ни в коем случае.

— Почему?

— Прежде я хочу поцеловать вашу руку.

Бо не ошибся: Серинис и вправду была наивна. Ей понадобилось не меньше минуты, чтобы понять, к чему привел начатый ею разговор. Серинис съежилась в панике, уже успев на своем опыте убедиться, что Бо не составит труда вновь соблазнить ее.

— Бо, прошу вас…

Но было уже слишком поздно.

Повернув ее руку ладонью вверх, Бо не спеша поцеловал ее — так, что у Серинис перехватило дыхание. Когда он поднял голову, места на кровати словно стало еще меньше.

— Напрасно вы сделали это, Бо, — прошептала Серинис, ощущая нарастающий жар внутри.

Бо помрачнел.

— Вы правы. — Не добавив ни слова, он встал, вынул из шкафа одеяло и устроился в кресле за столом.

Прошло немало времени, прежде чем Серинис поняла: он не намерен прикасаться к ней. Ей бы радоваться, но вместо этого в глубине ее существа проснулось нестерпимое желание, требующее утоления.

В пробуждении рядом с нежным, женственным телом, свернувшимся в изящной позе, есть нечто интригующее, сонно размышлял Бо. Первые лучи нового дня проникли сквозь стекла иллюминаторов. Каюта купалась в ярком, красновато-желтом сиянии, позолотившем светлые блестящие пряди волос его жены, разметавшихся по подушке. Тонкий запах, исходивший от них, манил потереться щекой о шелковистые кудри, и это желание было у Бо не единственным. Его бедра касались упругие ягодицы жены, и если бы он лег спать обнаженным, то сумел бы по достоинству оценить их. Рубашка Серинис сбилась, открывая взгляду длинные стройные ноги и округлые бедра. Участившееся сердцебиение предупредило Бо о том, что если он сию же минуту не покинет каюту, ему придется нарушить обещание, поддавшись искушению разбудить жену нежными ласками.

Осторожно встав с постели, он на цыпочках отошел к туалетному столику и плеснул в лицо холодной водой. Ему следовало бы нырнуть с борта в реку, чтобы охладить пыл. Бо направился к двери, но, бросив взгляд через плечо, застыл, ошеломленный завораживающим зрелищем. Серинис лежала на боку, и один вид ее полуобнаженной спины подействовал на Бо, словно недвусмысленное приглашение, слетевшее с ее губ. Он просто не мог покинуть каюту, зная, что сюда в любую минуту может явиться ни о чем не подозревающий помощник.

Бесшумно вернувшись к кровати, он укрыл Серинис одеялом. Некоторое время он стоял неподвижно, чувствуя прилив желания, лаская взглядом тонкий профиль на подушке. Даже ради спасения собственной жизни он не сумел бы удержаться и не погладить блестящий завиток на ее виске. С губ Серинис слетел трепещущий вздох, и она сонно перекатилась на спину, положив руку на его подушку. Внезапно глаза Серинис открылись, и она обнаружила, что Бо склонился над ней. По ее лицу порхнула улыбка, глаза засветились.