— Кажется, здесь собираются в поездку, — прищурился Ханникат.

— Думаю, я переживу, Кайл. На этот раз не будет сюрпризов, как, например, когда я отморозил задницу в горах. Я приготовился, — хмуро отозвался Стив.

— Вы правильно все сделали, Крис и другие ребята рассказали мне. Проявили твердость характера… и мужество… хотя вы янки, но там, куда мы едем, вы не замерзнете. На юге дьявольски жарко. Наш маршрут проходит по открытой прерии, где от солончаковой пыли у вас растрескаются губы, а ветер будет сдирать рубашку со спины… если, вы, конечно, не потонете, когда разразится ливень, или град не разобьет вам голову. На юге такие свирепые москиты, что прямо бросаются на погонщиков.

Стив добродушно усмехнулся. За последние недели он вдоволь наслушался от погонщиков подобных небылиц.

— Знаю… придорожные ранчо к югу от Пуэбло такие плохие, что клопы садятся на подоконники и лают, а кузнечики такие большие, что фермеры запрягают их в плуг. Переживу, Кайл. Я научился многому, — таинственно закончил он, вскакивая в седло.

Кайл и Кэсс ехали бок о бок, наблюдая за Стивом. До Пуэбло их путешествие было не таким уж неприятным, если не считать медлительности быков, тянущих нагруженные повозки.

Кэсс думала о предстоящих ночах. Что собирался сказать ей муж, когда их прервали? Время уходит катастрофически быстро, они не могут тратить его попусту и спать раздельно. Она должна набраться смелости и пойти к нему. Но захочет ли ее Стив после того, что она с ним сделала?

Кайл спокойно изучал свою хозяйку, пока ее взгляд постоянно искал мужа. Он заметил, как спокойно и легко Стив обращается с лошадьми, с каким уважением преданные погонщики относятся к мужу Кэсс. Не ускользнуло от его внимания и то, как напряглись ее руки, державшие вожжи, когда Джек-Пожиратель Собак долго разговаривал со Стивом.

— Похоже, люди привязались к нему, Кэсс, — осмелился сказать Кайл.

Та, занятая своими мыслями о приближающейся ночи, покраснела, потом огрызнулась:

— А за указаниями обычно приходят ко мне.

— Ну, я мог бы слегка оттолкнуть его ради тебя… — задумчиво сказал он, потом почесал затылок и продолжил:

— Конечно, у вас сделка. Выполнил он свою часть или еще нет?

— Нет! — Она покраснела еще сильнее и, пришпорив Ангела, галопом ускакала прочь.

Лето выдалось жарким и сухим, густая пыль висела в воздухе, покрывая толстым слоем людей и животных. Мухи, вечные спутники несчастных быков, зловеще роились вокруг них и разлетались на какое-то мгновенье, когда погонщики щелкали кнутами, рассекая застывший воздух.

Ближе к вечеру они прошли в миле от одного из караванов Беннета Эймза, который возвращался в Денвер с зерном и продуктами. Хотя этот контракт не был таким выгодным, как армейский контракт Лоринг Фрейтинг, он приносил Эймзу значительный доход.

Кайл со своими вооруженными людьми внимательно следил за тем, как чужой обоз медленно исчезает за горизонтом.

— Сколько дней они в пути. Кайл? — спросил Стив.

— Думаю, около двух недель, в зависимости от погоды и всего остального.

— Не удивлюсь, если яйца стухнут, пока они доберутся до Денвера. Когда я впервые ел там омлет, меня чуть не вывернуло наизнанку, — засмеялся Стив.

— Единственный способ есть их яйца — это смешать их с красным перцем, чтобы не чувствовать вкуса яиц. В пшенице долгоносики, овощи гибнут при перевозке, но все это достается народу. — Ханникат философски пожал плечами.

— Железная дорога все изменит. Кайл, подожди, пока узкоколейка Уилла Пальмсра пройдет по всей территории.

— И сразу же выбьет старого Эймза из бизнеса. Обманутый народ тоже будет против него.

— Блэки рассказывал в «Ведре Крови», как Эймз кладет плоские камни между кусками бекона, а потом продает их за фунт стерлингов, выкачивает виски из бочонков, а туда заливает воду, подкрашенную табаком.

Кайл фыркнул.

— Хорошее пойло. А если табак заканчивается, Эймз использует порох и красный перец!

Оба засмеялись, а потом Кайл спокойно спросил:

— Вы с Кэсс еще не поладили?

— Я пытался поговорить с ней сегодня утром, но ты видел, какой выдался день. Поговорю вечером. Где у нас остановка?

— У небольшого рукава на Шерри Крик. Если только засуха пощадила ее, то недалеко от дороги есть пруд… — Кайл не договорил, но по мимолетной усмешке Стива было ясно, что он понял намек.


Кислое Пойло ударил по железке, приглашая всех на обязательную предобеденную молитву.

— Господи, пошли нам освежающий ветер и немного дождя, чтобы смочить наши пересохшие глотки, умоляем тебя. Но если ты не сможешь подарить нам облегчение, пожалуйста, не посылай, хорошей погоды и на обоз Эймза. Чтобы все были равны. Аминь.

— Аминь! — отозвался хор голосов, и люди выстроились в очередь за едой. Не увидев Касс и Стива, Кайл улыбнулся и принялся за сухарь.

В тот момент Кэсс медленно входила в прохладную воду водоема. Под защитой густых зарослей кустарника, вдали от места привала она могла спокойно раздеться и искупаться. Кайл, Джек и Булли не допустят, чтобы кто-нибудь из мужчин подглядывал за ней. Когда она намылила волосы и собиралась уже сполоснуть их, кто-то тихо сказал:

— За эти десять минут ты смыла по меньшей мере фунтов пять дорожной грязи.

На камне под ивой сидел Стив. Кэсс плюнула и шлепнулась назад в воду. Тщательно приготовленные слова вылетели у нее из памяти так же быстро, как исчезает обращенное в паническое бегство стадо скота.

— Зачем ты шпионишь за мной? Кто тебя пропустил? Мои люди всегда охраняют мое уединение! — возмутилась она, когда он начал раздеваться.

— Мои люди пропустили меня, чтобы я мог помыться с моей женой, — ответил он, словно это было самым обычным для них делом.

Его мускулистое тело тускло обозначилось в меркнущем свете, когда он вошел в воду и начал медленно приближаться к ней. Кэсс стояла на месте, упершись ногами в скользкое илистое дно. Может, ей не стоило готовить какие-то обидные речи, а просто дать всему идти своим путем.

Стив остановился перед ней, ощущая, как первый порыв ветра, поднявшегося с наступлением темноты, взъерошил ему волосы н обласкал тело. Кэсс задрожала то ли от ветра, то ли от его близости.

Он слегка коснулся се набухшего соска, почувствовал шелковистое скольжение воды по ее коже, когда приподнимал руками ее восхитительную грудь. Кэсс не отстранилась от него. Тогда он притянул ее к себе и, касаясь губами ее шеи, пробормотал:

— Кэсси, Кэсс, милая, нежная…

Ее губы раскрылись ему навстречу, а руки уже обвили его плечи. Она ощущала, как волосы на его груди царапают се чувствительные соски, а внутри уже начало разгораться тлеющее пламя страсти, которое, как она прекрасно знала, скоро превратится в бушующий пожар. Они прильнули друг к другу, и весь мир вокруг начал уплывать.

Их вернул к действительности страшный рев быков, сопровождающийся ржанием лошадей и отчаянными проклятиями людей. Стив поднял голову.

— Дым! — выкрикнула Кэсс. — Боже мои, Стив, степной пожар! Они бросились к берегу и быстро начали натягивать одежду.

Летом не было в этих местах большей опасности, чем степной пожар. Подгоняемый ветром, он распространялся с ужасающей скоростью, пока не превращался в сплошную стену огня, уничтожающего все на своем пути.

— Нужно начать встречный пожар, — крикнула Кэсс. — Слава богу, что в реке высокий уровень воды!.. Придется пожертвовать одеялами и кормовым зерном.

Когда они вернулись в лагерь, там царил кромешный ад. Оранжевый огонь уже охватил горизонт с запада, бросая жуткие отблески на сумеречный пейзаж. Кайл приказывал людям вести беснующихся быков и свободных лошадей в реку. Касс, схватив Булли за руку, показала на повозку с одеялами. Тот с двумя погонщиками не мешкая развязал узлы и стал мочить в воде шерстяные одеяла.

Стив бросился к Мятежнику, успокаивая, оседлал его и поскакал к людям, гонящим скот в мелкий ручей, который давал относительную защиту. Кайл собрал дюжину погонщиков с факелами, чтобы запалить встречный пожар. Огонь надвигался на них со стороны юго-запада. Если бы он не менял направление, у них было бы время зажечь встречную полосу пожара между речкой и наступающим огнем. Призвав на помощь людей с кирками, лопатами, мешками из-под зерна и намоченными одеялами, они побежали из лагеря навстречу огню.

Заведя скот на самое глубокое место, Стив оставил его под охраной нескольких человек и снова помчался к повозкам. Если они не смогут остановить пожар весь груз стоимостью десятки тысяч долларов, будет безвозвратно потерян, но что еще хуже — они могли поплатиться и своей жизнью.

Он тоже схватил одеяло, намочил его, вскинул лопату на плечо и побежал за людьми Кайла, ища на бегу Касс. Он хотел отправить ее в речку поближе к лошадям, но се нигде не было видно.

Зная, что найдет ее в самом опасном месте, он прибавил ходу.

Всю ночь они боролись с огнем. Обливаясь потом, грязный, как дьявол, Стив махал киркой, расширял траншею, расчищал се от любой растительности, на которую мог наброситься голодный огонь. Временами дело казалось безнадежным, но Касс убеждала их, что это необходимо, бегала вдоль линии встречного пожара с мокрой мешковиной в руках. Постепенно узкий коридор выжженной земли расширялся.

Стив наблюдал за ней сквозь дым ночного пожара. Она была покрыта сажей, но оставалась такой же спокойной и сильной, как любой из мужчин, которые трудились для нее. Вдруг порыв ветра метнул огонь на ее брюки, Стив подбежал к жене, толкнул ее в траншею, накрыв мокрой мешковиной, стал катать по земле. Только справившись с огнем, он почувствовал, что дрожит от страха за нее.

— Возвращайся к реке и пережди там. Касс.

— Не могу, Стив! Ты же знаешь. Она быстро высвободилась из его объятий и убежала, крича, что нужно ведро воды и мешки намоченного зерна на западную сторону встречного пожара.

— Так и будет продолжаться? — прокричал Стив Кайлу, вонзая кирку в сухую землю.

— Все зависит от ветра. Он немного утих и, если не перекинется на участок встречного пожара, мы справимся.

На черном от сажи лице глаза Кайла сверкали жутким светло-синим огнем, а его рыжие волосы стали серыми от пепла и грязи.

У Стива были опалены волосы; руки, покрытые волдырями, кровоточили, но он упрямо махал киркой, наблюдая за Кэсс, которая таскала воду вместе с мужчинами.

Перед рассветом затихло последнее шипение, и в прерии снова воцарилась мертвая тишина. Кайл устало поплелся к облокотившемуся на кирку Стиву.

— Хорошо, что ветер остановился, это спасло нам шкуру, я считаю.

— С чего началось. Кайл? Зарницы не было, и. не Похоже, что кто-то из наших людей был неосторожен со спичками.

— Я расставил охрану. Эрни и Лобера. И не видел их с того самого момента, когда все началось, — ответил Кайл, глядя на горизонт, где первые розоватые полоски возвещали о начале дня. — Думаю, надо взять лошадь и поехать посмотреть.

— Я поеду с тобой, — спокойно сказал Стив, сожалея о том, как он обошелся тогда с добрым Эрни на ранчо в Пуэбло.

Кэсс ждала их в лагере с описью в руках: несколько человек под ее руководством уже подсчитывали убытки.

— Пожар устроили люди Эймза, — сказала она Кайлу. — Несколько минут назад нашли лошадь Эрни. На седле кровь.

— Я собирался поехать и посмотреть, — отрешенно ответил Ханникат. Он знал Эрни, еще когда они были мальчишками в Техасе, и догадывался, что увидит там. Повернувшись к Стиву, он сказал:

— Вам лучше остаться здесь и приглядеть за скотом.

Он перевел взгляд на Касс, которая еле стояла на ногах. Правая сторона брюк сильно обгорела, лицо почернело от пепла и грязи.

Стив нежно обнял се за плечи. Инвентаризация продолжалась до середины дня. Основная часть груза и скота не пострадала, спасенная переменой ветра и усилием людей.

Когда Кайл привез тела Эрни и Лобера, преподобный Чарли Филберт понял, что ему предстоит совершить обряд погребения. Оба часовых Кайла были убиты.

— Клянусь дьяволом, что это сделал Эймз. Надо уничтожить этого сукиного сына, — выдавила из себя Кэсс, когда принесли тела ее старых погонщиков.

Изнемогающий от усталости, Кайл расседлал лошадь, решив взять свежую, чтобы догнать обоз Эймза до наступления темноты.

Словно прочитав его мысли, Стив подошел к нему и тихо сказал:

— Ты найдешь только караван с грузом, а тот, кто разжег пожар и убил твоих людей, давно уже в Денвере. Может, он уже доложил Эймзу. Преследование каравана ничего не, даст. Кайл.

— Кроме одной вещи. Вспомните, что сказала Кэсс: его можно уничтожить, обобрав до нитки. Я рассчитываю взять с собой несколько добровольцев и ночью нанести удар по его обозу. Вы когда-нибудь пробовали готовить пшеницу с яблоками, облитыми керосином? — В его улыбке совсем не было юмора. — Разумеется, у тебя не будет проблемы с добровольцами.

— К восходу солнца от этого обоза не останется ни одной повозки.