— Ерунда! Что может сделать мужчина, к тому же иностранец, чего не сможет сделать хорошая акушерка? — категорично заявила Бетти.

— Я обещала Джону, что вернусь перед родами. Я хочу, чтобы он принял моего ребенка, Бетти. Он — лучший доктор в территории, хотя и мужчина, — она изо всех сил пыталась придать своему голосу бодрость.

— У вас впереди еще несколько недель. Первые роды всегда запаздывают. Просто отдохните, а я принесу вам мой травяной чай от этой головной боли. — Кэсс откинулась в кресле. Никогда она не чувствовала себя такой усталой и неспособной принимать решения.

— Может, и хорошо, что Стив бросил меня, — прошептала она, и слезы хлынули у нее из глаз, когда она вспомнила их горькое расставание и слова Кайла, вернувшегося с ранчо Барлоу. По крайней мере, в ребенке сохранится часть ее любви и нежности к нему. Только бы он был здоровым и крепким, ее больше не беспокоило, будет это мальчик или девочка. Проклятый Руфус и проклятый бизнес, который принес ей только душевную боль и страдание!

В этот момент через двор шел Кайл Ханникат, увидев слезы на бледном лице Касс, он почти подбежал к ней, опустился на колени, похлопал ее по руке и сказал:

— Ну, Кэсс, не огорчайся так. Ты опять плохо себя чувствуешь? Я собирался поговорить с тобой о поездке в Денвер. Может, доктор…

— Ей не нужны никакие доктора, — Бетти бросила убийственный взгляд на маленького техасца, прогнала его от Кэсс и снова предложила ей чай:

— Выпейте это, а потом поспите.

Бетти и Кайл стали врагами сразу. Особенно ей не нравилось, когда техасец втягивал Кэсс в обсуждения фрахтовочного бизнеса. Она пыталась держать его подальше от хозяйки. Сначала Кэсс очень удивлялась ревности Бетти Уэйд, но когда стало очевидным, что Кайл испытывает недоверие к девушке, она расстроилась. Теперь это занимало ее так же, как и все остальное.

— Может быть, завтра. Кайл, — тихо ответила она. — Может, мне действительно следует показаться доктору Элснеру. Я хотела чуть окрепнуть перед поездкой в Денвер, но сейчас… — она покорно пожала плечами.

— Отдохните и забудьте о Денвере, — сказала Бетти, злобно посмотрев на Кайла.

— Мне нужно отлучиться по делам. Касс. Думаю, с тобой ничего не произойдет, если я уеду на пару дней? — тихо спросил он, не обращая внимания на служанку.

— Да, Кайл. И обрати внимание на Бэннета Эймза вместо меня. Я здесь справлюсь. Да, Кларк остановился на прошлой неделе в Сент-Луисе. Как он справляется. Кайл? Кажется, ему сейчас нелегко.

Ханникат почесал затылок.

— Ну, там у нас давно краж не было. Что сказал о нем Крис? Его работа — вести учет скота.

— Крис не любит его почти так же, как… Она вдруг замолчала, но техасец знал, что она хотела сказать «так же, как и Стив».

— Хватит разговоров о работе. Неужели вы не видите, что расстраиваете миссис? — сердито сказала Бетти.

— Береги себя, Кэсс. Я вернусь быстрее, чем погонщик справится с бочонком виски.

Боль была мучительной, и она судорожно вцепилась руками в мокрые простыни. Все постельное белье промокло от ее пота.

— Воды, Бетти, дай мне воды, — кричала она между схватками.

— Лучше попейте чудесного теплого чаю. Он на травах, которые облегчат боль.

Кэсс старалась отхлебнуть горячей горькой жидкости, но потом с отвращением отодвинула чашку.

— Нет, не надо больше. Принеси мне воды… холодной… простой… воды, — выдавила она из себя.

— Но ваша боль…

— Боль у меня почти каждый день, а роды все не наступают, — ответила Кэсс, когда схватки утихли. — Может, боль мне нужна.

Она посмотрела на Розарио, которая стояла с другой стороны, крепко держа ее руки.

Старая повариха не была акушеркой, на роль которой претендовала Бетти Уэйд, однако видела за свою жизнь много родов и понимала, что сейчас происходит что-то неладное.

— Сеньора, все будет хорошо. Первый ребенок всегда долго рождается. Я принесу вам воды из родника. Прекрасной и холодной.

Розарио поднимала ведро с водой, когда услышала стук копыт и, увидев слезающего с коня Ханниката, перекрестилась. С ним был незнакомый человек в городском костюме и с кожаным чемоданчиком.

— О, сеньор Кайл, я так счастлива видеть вас!

Сеньора рожает, но роды проходят неблагополучно. Кайл побледнел и взглянул на своего спутника.

— Видите, я не напрасно привез вас, доктор. Джон Элснер проворно направился к дому.

— Давно начались роды? — спросил Джон Элснер старую мексиканку, когда они торопливо шли к дому.

— Вчера вечером, сеньор.

Она посмотрела на его чемоданчик и с надеждой спросила:

— Вы доктор?

— Да, я врач, — Элснер уже открывал входную дверь.

Подойдя к комнате Касс, он услышал ее слабый, задыхающийся крик.

— Кто вы? — спросила Бетти Уайд с подозрением.

— О, Джон, слава богу, вы приехали, — прошептала Касс. — Я так боюсь за ребенка, так боюсь.

— Не надо беспокоиться, Кассандра. Делайте короткий неглубокий вдох и выдох, да, вот так, легко. Теперь расслабьтесь. Очень рад, что ваш друг Кайл приехал ко мне, я ведь просил вас поскорей вернуться в Денвер, — говорил Элснер, начав осмотр.

Бетти с минуту стояла молча, потом, оскорбленная, принялась поправлять простыни.

— Я ухаживаю за миссис!

— Это доктор, и он сможет приглядеть за Кэсс. У тебя нет диплома об окончании высшей школы в Англии… — произнес подошедший Кайл.

— В Австрии, — с усмешкой прервал его Элснер, наклоняясь над Кэсс.

— Ну, по мне все иностранцы из Европы всегда приезжают из Англии.

Кайл крепко схватил служанку, лишив ее всякой возможности сопротивляться, хотя она была на добрых четыре дюйма выше его.

— А теперь убирайся, пока доктор будет делать свое дело. Розарио ему поможет, — с этими словами он не слишком любезно вытолкал ее за дверь.

— С какими интервалами проходят схватки? — нахмурившись спросил Элснер. Когда наступал короткий отдых, он продолжал расспрашивать Кэсс о ее самочувствии за последний месяц, когда он не мог наблюдать за ней.

Кайл дежурил в гостиной, Розарио то и дело ходила из кухни в спальню, и выражение ее лица совсем не утешало его. Около полуночи он услышал, как мучительно вскрикнула Касс. Это был ее первый крик, с тех пор как они с доктором приехали на ранчо.

Кайл медленно пошел по длинному коридору к дверям спальни. Теперь он мог ясно различить ее рыдания и тихий голос доктора Элснера. Ледяной страх сдавил его сердце.

В тот момент, когда он взялся за ручку, дверь открылась, и вышла Розарио. От вида ее заплаканного лица у закаленного маленького вояки подкосились ноги.

— Кэсс… — прошептал он.

— Сеньора жива, только ребенок мертв, — сказала по-испански Розарио.

Старая мексиканка произнесла это едва слышно, но Кайл достаточно хорошо знал испанский, чтобы понять ее.

Новорожденный мальчик умер. Кэсс пока жива.

Но сколько ей осталось? Он неловко стоял у открытой двери, а Розарио поспешила на кухню.

Кайл увидел маленький сверток, лежащий на комоде против кровати Касс. Доктор Элснер вытирал салфеткой свое побелевшее лицо. Она была без сознания, но продолжала рыдать, бормоча слова, которые Кайл не мог разобрать. И тем не менее он знал, что она говорит.

Через минуту Розарио вернулась со стаканом воды, и доктор что-то быстро размешал в нем. Пока Розарио поддерживала голову хозяйки, он уговорил Кэсс проглотить лекарство, а потом нежно опустил ее на кровать.

Увидев, что убитый горем техасец застыл в дверях, доктор велел Розарио вымыть Кэсс и поменять постельное белье, потом осторожно взял маленький сверток и вышел из комнаты.

— На ранчо есть место для погрсбления? — тихо спросил он.

Отведя взгляд от крошечного савана. Кайл кивнул.

— Я попрошу Генри сделать гробик. Он хороший плотник. А как насчет Кэсс? С ней все в порядке? — Он затаил дыхание, ожидая ответа.

— Думаю, да, но… роды были необычно долгими, и она очень ослабела. Я не знаю, — закончил Элснер без надежды в голосе.

— Пожалуйста, оставьте ребенка в первой комнате в конце коридора, — сказала Розарио и, перекрестившись, добавила:

— Я буду молиться за его душу, пока не придет священник.

— Эта женщина Уэйд всегда совала свой нос, когда ее не спрашивали, а сейчас где она, черт возьми? — прорычат вдруг Кайл.

Пока доктор занимался ребенком, техасец проверил комнату Бетти. Она была пуста. Поиски в доме тоже ничего не дали. Она ушла. Кайл вернулся в гостиную, где доктор наливал себе виски.

— Она удрала, — удивленно сказал он. Элснер задумчиво глядел на свой стакан.

— Возможно, у нее была причина, — тихо произнес он. — Пойдемте со мной.

— Они вошли на кухню, и Элснер взял чашку с горьким варевом, которым Бетти поила Кэсс последние недели.

— Вы сказали что-то насчет того, что роды у Касс длились необычно долго… — сказал Кайл, и в его голосе появились опасные ноты.

— Я поговорил с Розарио, она описала мне симптомы Кассандры. Кроме того, я сам расспросил ее и видел ее состояние, когда принимал ребенка. Он был мертвым до рождения. Это… — Элснер поднял чашку, — яд замедленного действия. Наперстянка, если принимать ее в течение нескольких недель во все увеличивающихся дозах, может убить…

— Эта сука убила ребенка и пыталась убить Кэсс, — глаза Кайла были суровыми и холодными.

С первыми лучами солнца, когда Генри Лонгтри начал делать гроб. Кайл уехал, чтобы поискать следы преступной служанки. Как он предполагал, она украла коня и поскакала по главной дороге в Денвер. Он мог бы поручиться жизнью, что она отправилась к Беннету Эймзу. Подвергнув опасности жизнь Касс и убив ее ребенка, Эймз поставил на кон свою жизнь — и уже проиграл.

Но с местью можно подождать, пока Кэсс лежит без сознания, мечась в бреду и зовя Стива. Техасец дежурил у ее постели. Доктор Элснер и Розарио влили в нее несколько ложек бульона и омыли ее снедающее лихорадкой тело.

Священник, которого Розарио пригласила из Пуэбло, отслужил простую заупокойную службу по младенцу, мать которого боролась за свою жизнь, пока маленькое тельце предавали земле на зеленом холме за ранчо. У могилы стояли Крис, Кайл, Розарио и доктор Элснер.

На простой деревянной табличке вырезали: «Стивен Террел Лоринг младший, 10 апреля 1871 года». Кэсс выбрала это имя, когда Стив бросил ее. Кайл надеялся, что Касс выживет и сама сменит временную табличку на мраморный памятник.

Через три дня жар спал. Проснувшись на следующее утро, Кэсс увидела взъерошенного техасца с красными глазами, который лежал в кресле напротив ее кровати. Услышав, что она зашевелилась, он вскочил и кинулся к ней.

— Все будет хорошо, Кэсс, — сказал он, успокаивая больше себя, чем ее.

Широко раскрытыми глазами она оглядывала комнату, надеясь, что ее воспоминания о той ужасной ночи были ошибочны.

— Он умер, Кэсс, — прошептал Кайл, задыхаясь от волнения. — Приезжал священник и прочитал молитву.

— Он все, что у меня осталось… от Стива… его ребенок, — кричала она сквозь слезы. Спустя несколько минут она утихла и едва слышно прошептала:

— Несмотря на графики, шантаж, ревность, я любила его. Я любила его так сильно, что мне было не важно, родится мальчик или девочка. Будь проклят фрахтовочный бизнес Руфуса Клейтона! Я только хотела, чтобы со мной осталась частичка Стива.

— Он вернется, Кэсс, — уверенно сказал Кайл, молясь про себя, что так оно и будет.


К вечеру Кэсс спросила о Бетти. Она проспала почти весь день, немного поела и вдруг заскучала по внимательной служанке.

Джон Элснер ваял на себя смелость рассказать ей о яде и той роли, какую сыграла служанка в смерти ее сына. Кэсс восприняла ужасное известие совершенно спокойно.

— Мне это не нравится, — сказал Элснер техасцу, дав Касс снотворное.

Мужчины сели за кухонный стол, и Розарио подала им простую еду.

— Она слишком много потеряла. Сначала мужа, а теперь вот ребенка. Может, мне не следовало говорить ей о яде? — спросил Элснер.

— А как, вы думаете, она поступила бы, расскажи мы ей вымышленную историю об исчезновении Бетти? — возразил Кайл.

Доктор вздохнул.

— Да, вы правы, мой друг. Интересно, что теперь будет. Вы можете узнать, где сейчас муж Кассандры? Он ей нужен.

Кайл в замешательстве чесал затылок, разрываясь между желанием отыскать Стива и встретиться с Беннетом Эймэом.

— У меня такое чувство, что он вернется, — ответил он, наконец. Обвинения против него сняты и мне кажется, что он приедет, чтобы забрать своего ребенка.

— Что будет теперь, когда условия завещания ее папаши оказались невыполненными? — тихо спросил Элснер.

— Я знаю только то, чего не будет. Подонок Эймз не получит ни гроша дохода от несчастья Кэсс.

Когда они заканчивали свою трапезу, Розарио впустила нового гостя. Лицо Блэки Драго было чернее тучи и сейчас соответствовало его имени.

— Я узнал о случившемся сегодня утром, джентльмены. С Кэсс все в порядке?