— Будешь ужинать? — спросила его Фейт, стараясь перекричать грохот.

Муж остановился на пороге ванной и сделал мученическую гримасу.

— Я ел в самолете. Единственное, чего я хочу, это поскорее лечь в кровать. Но молодежь скорее всего будет гулять всю ночь.

— Зоя говорила, что они собирались уходить. Я попрошу ее делать звук потише.

— Спасибо, — поблагодарил Алекс и закрыл за собой дверь.

Не было никаких поцелуев, никаких объятий. Он появился в комнате и сразу начал жаловаться на громкую музыку. Фейт понимала его раздражение из-за кавардака, устроенного дочерью. Но она была бы ему благодарна, если бы после трехдневной отлучки муж соблаговолил что-нибудь сказать ей лично.

Через несколько минут она зашла к дочери попросить поменьше шуметь. На кровати стояли две открытые коробки с пиццей. Две девушки уплетали за обе щеки и смотрели телевизор, а Зоя сушила волосы. На кухне их ждала китайская еда. Нечего сказать, Зоя ворвалась домой, как ураган.

— Папа скоро собирается спать, — быстро проговорила Фейт. — Не могли бы вы, девчонки, немного уменьшить звук?

— Мы скоро уйдем, — закричала дочь, перекрывая гудение фена. — Через несколько минут придут три приятеля. Мы немного здесь перекусим и отчалим.

— Только не забудь выключить телевизор и стереосистему, когда пойдете вниз.

— Обещаю! — Зоя не обманула, но, когда веселая компания с грохотом скатилась по лестнице, Фейт обнаружила в раковине раскаленные щипцы для завивки и бигуди. Дочь не спустила воду из ванны, напоминать было бесполезно. Она постоянно все забывала. И еще в комнате остались гореть две свечи, что сильнее всего встревожило Фейт. Они постоянно сражались с Зоей по поводу свечей: мать боялась, что она сожжет дом, а дочь огрызалась.

— Они ушли? — с надеждой спросил Алекс, когда Фейт вернулась в их комнату. Муж лежал в кровати с книгой. Он только что вымыл голову и переоделся в пижаму.

— Пока нет, но скоро уйдут. — Она не сказала ему про горящие свечи и включенные щипцы для завивки волос. Фейт знала: Алекс вышел бы из себя. Но в возрасте Зои бывают минуты, когда у человека вроде бы тело женщины, а разум еще ребенка.

Когда Фейт спустилась посмотреть, что делает молодежь, обнаружилось, что они поглощали китайскую еду из коробочек и истерически хохотали. Их было уже семеро, и на мгновение Фейт даже обрадовалась, что не приехала Элли — беспорядка бы еще прибавилось. Она-то была довольна, а вот Алекс сердился.

— Я думала, что мы сегодня пойдем покупать елку, — сказала она поверх голов гостей.

— Не могу, мам, — ответила Зоя. — Видишь, я сделала прическу. Хочу повидаться с друзьями. — Покупать елку вместе была их традиция, но в последние дни все изменилось.

— Тогда, может быть, в воскресенье? — с надеждой спросила Фейт.

— Не могу. Еду на вечеринку в Коннектикут.

— А если я сама куплю, ты будешь со мной наряжать?

— Обещаю. — Зоя обняла мать, и в это время дверной звонок зазвонил опять.

Пришли еще четыре девушки, и они просидели полчаса, прежде чем вся компания удалилась. Зоя поклялась возвратиться не поздно, однако не сказала когда. А Фейт осталась на кухне навести порядок — она не хотела ворчать в первый день, когда дочь приехала домой. Легче было сделать все самой. Когда она вернулась в спальню, Алекс уже крепко спал. Фейт выключила свет и спустилась к себе в кабинет. В доме внезапно стало тихо и спокойно, и она улыбнулась. Несмотря на шум и беспорядок, ей нравилось, когда приезжала дочь. Двадцать четыре года она наслаждалась подобной жизнью и радовалась, что прошлое вернулась хотя бы на несколько недель.

Она послала Брэду электронное письмо, хотя знала, что он еще в самолете. Он еще только подлетал к Сан-Франциско, а Фейт второй раз села за клавиатуру.

«Дорогой Брэд, — писала она, — в нашем доме царит беспорядок. Музыка бьет по ушам. Фены, щипцы для завивки волос, разносчики пиццы. Китайская еда, девичий хохот, песенки в стиле реп, стереосистема, телевизор, мороженое течет по столу на пол. Это Зоя приехала домой. И тут же убежала с друзьями. В разгар веселья из Калифорнии приехал Алекс и сразу залег спать. Муж спит, дочь гуляет, а я наслаждаюсь разгромом. К тому времени, когда Зоя соберется уезжать, я сама пойду учиться. Как ты? Надеюсь, хорошо долетел. Я безумно рада, что нам удалось повидаться. Мне очень понравилось, как мы два раза поужинали, покатались на коньках и зашли в собор Святого Патрика. Приезжай поскорее опять. Я уже по тебе скучаю. Как интересно поделиться с тобой взглядами на брак, семейные отношения, компромиссы и всем, что из этого вытекает. Детьми мы об этом не разговаривали, а о чем говорили, совершенно не помню. Наверное, больше хихикали. А с Джеком мы часто это обсуждали. Забавно, что в браке мы все пришли не к тому, к чему хотели. Пока дети оставались рядом, мне было все равно. Труднее стало, когда они разъехались. Вот тогда начинаешь понимать, что у тебя есть, а чего нет.

Хотела купить завтра елку вместе с Зоей. Она могла бы уделить мне час за три недели. Но, судя по всему, придется заниматься этим одной. Но ничего — только бы дочь была со мной. Без нее дом похож на могилу.

Не перерабатывай в выходные. Вскоре поговорим. Любящая тебя Фред».

Потом она сидела за столом и пару часов отвечала на письма. А когда в Нью-Йорке пробило полночь, получила электронное послание от Брэда.

«Привет! Только что ввалился в дом. Включил компьютер, чтобы отправить тебе весточку, а ты уже тут. Пришли мне частичку своего шума. У меня была схожая ситуация — велосипедные насосы и скейтборды в холле, по всему дому теннисные туфли, но обязательно — по одной. И куда-то пропадающее мое исподнее. Не понимаю, неужели они натягивали мои шорты и носки? Невероятный шум от старающихся перекричать друг друга телевизора и стереосистемы. Машины на подъездной дорожке у дома. И. молодые ребята, поглощающие все, что есть в холодильнике. Как я по всему этому скучаю! Очень хочу, чтобы и мои сыновья приехали домой. Мечтаю наслаждаться каждой секундой, когда они будут рядом. А теперь собираюсь сказать, что наслаждался каждой секундой, проведенной с тобой. Это такой подарок — обрести тебя снова после стольких лет! И очень жаль, что я потерял тебя три года назад. Обещаю, что на этот раз такого не случится. Мне так хорошо с тобой, что не верится, что это правда. Почему я не ухватился за тебя, когда тебе было четырнадцать? Но в те годы я гонялся за безмозглыми девчонками с большими титьками. Хотя если бы принялся ухлестывать за тобой, Джек бы меня убил. Так что все к лучшему. Я рад, что у меня есть друг и младшая сестренка. Спасибо, что принесла в мою жизнь столько солнечного света. Если бы была жива твоя мать, я бы поклонился ей за то, что ты такая. А может быть, это не ее заслуга. Сейчас рухну в кровать, но как бы я хотел оказаться рядом с тобой и наряжать елку. Обними Зою вместо своего лучшего друга, а Алекса за меня не целуй — он не поймет. Береги себя, Фред! До Рождества девять дней. Через восемь дней я пойду за покупками. Любящий тебя Брэд».

Пробежав глазами письмо, Фейт улыбнулась и направилась в спальню почитать в постели. Она не хотела засыпать, пока не вернется Зоя, а та появилась только в два часа. Фейт вышла поцеловать дочь. Зоя выглядела счастливой и возбужденной: она повидалась с товарищами и привела переночевать школьную подругу. Фейт не возражала.

— Увидимся утром, девочки. — Она закрыла дверь, но тотчас же открыла опять. — Только никаких свечей! Очень прошу, не спалите дом до Рождества. Не возражаете?

— Нет, мама. — Зоя восприняла это как забавную шутку.

Когда Фейт скользнула в постель и, выключая свет, посмотрела на Алекса, он громко храпел. Она никогда не разговаривала с мужем так, как они говорили в последние дни с Брэдом. Он бы не увидел в этом никакого смысла. И еще он не понимал, почему кто-то способен преисполниться романтическим настроением, прислушиваясь к милой шумихе, которую производили дети. Он бы не пошел с ней на каток и в собор Святого Патрика ставить за Джека свечу. Почему все это можно делать с другом, а не с самым близким в жизни человеком? Алекс серьезный и надежный, на него можно положиться. Они связаны узами навеки, но он отмахнется, если она попробует заговорить с ним о жертвах, которые неизбежны в браке. Не поймет, не захочет понять. Фейт с мужем разговаривала совершенно об иных вещах: о детях, о делах, о его поездках и о том, что сообщали в новостях, но никогда не делилась мыслями и мечтами. Так уж сложилось. Теперь она могла разговаривать с Брэдом. Он правильно сказал: они друг для друга подарок судьбы.

Фейт потушила свет и через пять минут заснула. А когда утром открыла глаза, Алекса рядом не было. Он решил укрыться от шума в конторе и заодно закончить дела.

Она вылезла из ванны и потянулась за полотенцем, когда к ней ворвалась Зоя.

— Мам, откуда у тебя такой синяк? — потрясенно спросила она.

Фейт с удивлением покосилась и заметила на бедре длинное иссиня-черное пятно.

— Не знаю… Ах это? Заработала, когда вчера вечером каталась на коньках.

Синяк выглядел впечатляюще, однако совершенно не болел.

— Ты каталась на коньках? С каких пор ты ходишь на каток? — удивилась Зоя.

— С пяти лет, — усмехнулась мать. — Ты что, не помнишь, как я водила тебя еще маленькой в парк? — Пару раз к ним присоединялся Джек. Но Зоя была в то время слишком мала и вряд ли запомнила каток.

— Да вроде… — неопределенно протянула она. Потом ее больше интересовали балет и лошади. — И с кем же ты ходила? — Зоя не представляла, что можно кататься на коньках одной. Это казалось ей ненормальным.

— Со старинным приятелем дяди Джека. Он приезжал в Нью-Йорк на пару дней. Мы вспомнили старые деньки и отправились на каток. Отлично повеселились.

— А кто он такой? — заинтересовалась Зоя.

— Хороший человек, напоминает мне дядю Джека. Последние два месяца мы с ним переписываемся по электронной почте. Я встретилась с ним на похоронах Чарльза. Он живет в Сан-Франциско, работает общественным защитником подростков. Трудное дело. Тяжкие преступления и все такое прочее. Он был на похоронах дяди Джека, но ты, наверное, его не помнишь. — В тот день дочери познакомились со многими людьми, но были убиты горем и мало кого запомнили.

— Мам, ты на него запала? — удивленно спросила Зоя. — Вся цветешь, когда о нем говоришь.

— Не говори глупостей, я знаю его всю свою жизнь.

— Всякое случается. Значит, это он на тебя запал?

— Никто ни на кого не западал. Мы просто добрые друзья. Мы с ним говорим о разных вещах и во многом сходимся. Наверное, потому что вместе росли. Видимо, поэтому.

— Он женат? — Зоя выглядела заинтригованной. Все это звучало совершенно необычно. Она не помнила, чтобы у матери водились в друзьях мужчины, хотя знала нескольких замужних приятельниц. Зоя была далека от мысли, что мать завела интрижку, но прекрасно понимала: ее отец — отнюдь не идеальный муж. А если бы и завела, то это проучило бы Алекса и пошло на пользу Фейт. Дочь была готова допустить гораздо больше, чем мать.

— Да, он женат, у него двое сыновей — близнецы. Они на год поехали работать в Африку. Примерно возраста Элли.

— Тогда ей надо бы с ними познакомиться. Они клевые?

— По-моему, да.

— Если ты так считаешь, значит, не клевые, — заключила Зоя и удалилась к себе в комнату.

Фейт удивилась, что дочь настолько заинтересовалась Брэдом. А через несколько минут Зоя отправилась в парикмахерскую, а мать — покупать елку. Она выбрала высокую и пушистую — такая должна отлично смотреться в гостиной. И после обеда ее доставили в дом. Фейт наряжала деревце, когда вернулся Алекс. Он немного постоял, понаблюдал, а затем сел с таким видом, словно ее занятие его совершенно не касалось. Фейт залезла на стремянку и вешала яркие шары на верхние ветки, а за час до этого мучилась с электрической гирляндой.

— Не хочешь помочь? — с надеждой спросила она. Зоя так и не явилась домой.

— Мне кажется, у тебя прекрасно получается, — буркнул муж и тут же исчез.

Он терпеть не мог наряжать рождественскую елку. Фейт всегда занималась этим с дочерьми, но те дни, судя по всему, канули в прошлое. У девочек то не было времени, то не было желания. Ей потребовался еще час, чтобы все закончить. Потом она отступила на шаг и с удовлетворением взглянула на свою работу. Елка выглядела нарядно и празднично. Фейт поставила компакт-диск с рождественскими песнями и заглянула в кабинет проверить, нет ли корреспонденции. И обнаружила, что по электронной почте пришло письмо. Она за весь день ни разу не удосужилась включить компьютер.

«Привет, Фред! Удручающий день. Должен с кем-нибудь поделиться. Меня вызвали к супружеской паре, и недавно я с ними встретился. Их пятнадцатилетнюю дочь обвиняют в убийстве их шестилетнего сына. Она определенно сумасшедшая, хотя это и не явно выражено. Не исключено, что в конце концов ее будут судить, однако я попытаюсь организовать медицинскую экспертизу, и тогда ей грозит учреждение для душевнобольных преступников. Какая трагедия для родителей! Они совершенно раздавлены. Ничего себе рождественский подарок! Вид несчастного мальчугана разбил мне сердце. Вечером пойду встречаться с девочкой — надо с ней познакомиться. Бывают моменты, когда я ненавижу свою работу. С этим случаем справиться не удастся, и родителям никак не поможешь, остаются чисто технические задачи. Извини, что осложняю тебе жизнь своими проблемами. Надеюсь, что у тебя день прошел хорошо. Во всяком случае, лучше, чем у меня. Купила елку? Готов поспорить, что она ужасно красивая. Как и ты. Мне понравилось твое красное пальто. Я тебе говорил? Тебе удивительно идет красный цвет. И коньки тоже. До скорого. Любящий тебя Брэд».