Мария Круз - Успеть повернуть направо

— Думаешь, играет? Слишком как-то убедительно. Да и зачем? Ей перед нами выпендриваться нет смысла. Да и на розыгрыш не похоже. — Я обвожу глазами комнату.

— Да. Твоя правда. А ты мужа её видела?

— Не-а, — отвечаю я. — Когда приезжала, у него были какие-то встречи и он не смог прийти.

— И я. До сих пор, кстати, не понимаю, почему она нас на свадьбу не пригласила.

— Ну, как она мне объясняла, тогда пришлось бы звать бесчисленную родню и друзей Ганса. Тогда она ещё была вменяемой и её тошнило от этих приторных бело-розовых свадеб.

— Странно, в общем, всё это. Ладно, давай поспим хоть немного, — говорит Лиза, заворачиваясь в большое одеяло. — Закрой жалюзи, пожалуйста.

— О’кей, а ты поставь будильник. Часа через три чтобы разбудил.

— Думаешь, нам хватит?

— Не факт, но это лучше, чем ничего, — говорю я, опуская жалюзи до пола, и комната погружается в темноту.

Открыв глаза, пытаюсь понять, где я нахожусь. Темно, время суток неизвестно, с трудом продирающийся разум напоминает мне, что я в Германии у Даши. Сопящая со мной в одной постели Лиза вызывает флешбэк, возврат в прошлое, в котором мы с ней так же иногда спали вместе, когда нам было лет по двадцать. Из-за этого стараюсь вспомнить, сколько мне лет. Внутри воспроизводится стон души, и хочется проспать ещё дня два. Так как мы уже не беспечные студентки, а я из-за своей импульсивности оказалась в Европе, Лизе сделали предложение, а Даша и вовсе «домохозяйка года». Сладко потягиваюсь, считаю до пяти и встаю.

На дне сумки нахожу косметичку и вытаскиваю из неё зубную щётку и пасту. Плетусь в ванную, стараюсь особо на себя не смотреть, так как знаю наперёд, что в отражении увижу лишь отчаяние.

После того, как приняла душ, подхожу к окну и открываю жалюзи. На улице уже смеркается. И полная тишина. Ни машин, ни людей. Ничего. Пустота пригорода. Начинаю скучать по Москве. Она всё же придаёт ритм и не позволяет ни на чём зациклиться.

— Вставай, принцесса. The show must go on, — бужу я Лизу.

— Ага, щас, минутку. Тетрадки только проверю. — Она явно ещё в глубоком сне.

Решаю дать ей ещё пять минут поспать, а сама открываю шкаф, в который ранее сложила вещи, и прикидываю, что надеть. В основном лишь брючные костюмы и рубашки. Одно вечернее платье, которое всегда беру на всякий случай, но никогда не надеваю. Ибо сплошные деловые встречи, на которых оно смотрелось бы нелепо. Зато есть джинсы, которые неплохо будут сочетаться с чёрной сорочкой.

Уже одевшись, начинаю будить Лизу по-настоящему. Она противится какое-то время, затем пробуждается и нехотя встаёт.

Снизу уже доносится некий шум, который мы принимаем за активное приготовление ужина. Голод, кстати, весьма ощутимый.

— Как думаешь, — спрашиваю я Лизу, — где тут можно покурить?

— Ну, судя по высоким нравам дома, думаю, что ближайшее место — это Польша.

Мы смеёмся, и я решаю, что лучше перестраховаться и спросить у Даши.

Мы спускаемся в столовую, которая уже полностью сервирована. Возле каждой тарелки на точном расстоянии лежат вилки и ножи. Точнее, по три вилки и по два ножа. Обеденные салфетки скручены в серебряных кольцах, а на столе стоит букет из свежих цветов. После такой серьёзной заявки уже подумываю подняться наверх и всё же надеть платье, а Лиза восхищённо начинает аплодировать и говорит:

— Дарья, от нашего имени даю вам заочно две звезды Мишлена.

— Да ладно тебе, так, ничего особенного. — Видно, что Даше приятно.

— Когда ты успела? Сколько мы проспали?

— Часа четыре вроде. Ганс с детьми вернулись, сейчас примут душ и спустятся. Отдохнули?

— Вроде того. Может, аперитив? — предлагает Лиза.

— Не откажусь, — говорю я, наблюдая, как Даша семенит к бару в туфлях без каблуков.

— На обед будет жаркое, картошка по-деревенски и салат из устриц, так что предлагаю вам кампари.

— А можно нам ещё карту вин и стул для моей сумочки? — спрашиваю я с максимально серьёзным лицом, хотя очень хочется рассмеяться во весь голос.

— Чего? — недоумевает Даша.

— Дашка, да перестань ты. — Уже не в силах сдержаться, я заливаюсь хохотом.

Лиза поняла шутку и смеётся вместе со мной.

— Ну, правда. Мы как в ресторане «Максим». Это же мы, расслабься. Я понимаю, ты отвыкла от нас, но ещё пару минут в такой манере — и мы начнём друг друга по имени-отчеству называть.

— Ой, простите, девчонки. Просто привычка. У нас обеды с коллегами и родственниками Ганса так часто, что я уже на автомате. Я и правда отвыкла от вас. Ладно, что будете, в общем?

— Ну, давай кампари, и о себе не забудь.

— Нет, тут я пас.

— Это с чего ты так? — Лиза удивлённо смотрит на неё.

— Да как-то разлюбила алкоголь. Наверное, выпила уже свою бочку до дна.

— А ты, случаем, не беременна?

— Нет, с этим у меня тоже перерыв. Я же не конвейер. Просто не хочу.

— Ладно, дело твоё. — Я беру из рук Даши коктейльную рюмку с биттером.

— О-о, а вот и мои мальчики, — говорит Даша, смотря, как с лестницы спускается муж с детьми.

Она нас с ними знакомит и говорит, что будет переводить, чтобы никто не ломал язык. Мы с радостью соглашаемся, так как никто из нас не хочет сейчас проходить интенсивный курс немецкого. Быстро преодолев момент неловкого молчания и расхвалив её детишек пяти и семи лет, садимся ужинать.

После того как Даша поставила первые блюда на стол и мы выпили за знакомство, Ганс начал рассказывать, что они были с детьми у его родителей и играли в футбол. Это было увлекательно. Ну, первые двадцать секунд, потом мне страшно захотелось напиться или вернуться в постель. Не то чтобы мне было совсем безразлично или скучно. Лучше уж это, чем расспросы Даши, какие у меня проблемы на личном фронте, когда мы находимся в её образцово-показательной семье, которая словно сошла с обложки журнала про таймшеры. Дело в том, что у меня своего рода аллергия на подобные сборы. Ибо, так или иначе, всё сводится к обсуждению детей. И с такими ужасающими подробностями, что это убивает желание вообще когда-либо рожать. Ну, правда, сколько можно мусолить одно и то же? Их успехи в школе, болезни, что они ели на завтрак, какую «смешную» вещь сказали, что о том говорят в журнале для родителей, сложности школьной программы и так далее и тому подобное. Даже если с такими парами разговор заходит о сексе, мы всё равно возвращаемся к теме их потомства. А ещё эти проклятые снисходительные взгляды, которые они на вас бросают. Ну, что нам, мол, пока не понять и мы лишаем себя счастья. А сами не осознают элементарного, что настоящее счастье — в гармонии, когда дети желанны, а свобода не вымышлена. Отчаянно хочется курить.

— И какие у вас, девчонки, планы? — спрашивает Даша спустя некоторое время.

— Мы вообще-то позже с тобой хотели об этом поговорить. — Лиза незаметно стреляет глазами в сторону Ганса. — Но если вкратце, думаем съездить в Португалию.

— Да? Круто! А куда?

— Ты знаешь куда. На Кабо, — говорю я, опрокидывая в себя остаток вина из бокала.

— Кабо да Рока? Помню, помню. Чудесное место, — отвечает Даша, нервно заёрзав на стуле. — Друзья Ганса пригласили нас под Лиссабон этим летом. У них там вилла на две семьи. Но не знаю, когда выберемся. У мальчиков столько внеклассных занятий.

— Ну да, не сомневалась, — говорю я, а умоляющим взглядом смотрю на Лизу и пытаюсь телепатически ей передать лишь одну мысль: «Пристрели меня!»

— И когда собираетесь туда?

— Даш, давай чуть позже, — говорит Лиза, пронзительно смотря на неё. — Пожалуйста.

— Да, конечно. Просто так хочется узнать всё о вас. У меня, видите, всё шаг за шагом. И мальчики мои, — она треплет ближнего ребёнка по волосам.

— Так, мне нужно в ванную, — говорю я, понимая, что если не уйду сейчас перекурить, то просто взорвусь. — Кстати, где у тебя можно покурить?

— На заднем дворе. — Даша показывает рукой куда-то за свою спину.

И я вижу странный блеск в её глазах. Давно уже позабытый.

Я извиняюсь на ломаном немецком и покидаю столовую. Решаю сначала всё же покурить. Это нужнее.

Выхожу на улицу и замечаю, что уже совсем стемнело и подсветка, встроенная в забор, включилась автоматически и теперь придаёт сказочно зеленоватый свет двору. На глаза мне попадается большое плетеное кресло, куда я и плюхаюсь. Тишина. Спокойствие. Никотин. Никаких разговоров о детях. Вспоминаю старый анекдот о еврее и обуви на два размера меньше и смеюсь.

Смотрю на телефон, почта уже завалена письмами. Куча сообщений. Нет, ещё слишком рано связывать себя с внешним миром. В такие минуты особенно завидуешь разным богемным людям: художникам, музыкантам, писателям… Они могут месяцами пропадать неизвестно где, беспробудно пить, чудить, исчезать, и им это позволено. Правда, многие из них заканчивают жизнь в нищете и одиночестве, но это уже тонкости. Главное, они принадлежат сами себе и вольны делать, всё, что им заблагорассудится. А Старковой нельзя. У Старковой куча феодалов и зависящих от неё людей. Чёрт бы тебя побрал, Старкова.

Звонит телефон. На экране высвечивается фото Артёма. Размышляю несколько секунд, а потом решаю ответить.

— Алло.

— Привет, Рит. Вот решил тебя набрать и сообщить, что я съехал из твоей квартиры.

— Отличные новости. Наверное, к той малолетке подался?

— Нет, не к ней. Но рад, что тебя это волнует.

— Если честно, мне плевать. Даже если ты под мостом живёшь.

— Хорошо. Буду иметь в виду. — Слышно, как изо всех сил он старается быть вежливым.

— Что-то ещё? — Я уже пожалела, что ответила.

— Просто хотел узнать, как у тебя дела и где ты?

— Там, где тебя нет! Это главное, и меня это несказанно радует. За себя лучше переживай.

— Всё же ты Снежная королева, как ни крути.

— Ага. Whatever[7]..

— Ты перешла на английский. Значит, окончательно закрылась. Ладно. — Он тяжело вздыхает. — В любом случае, извини меня за всё. Я старался как мог.

— Я видела… Не покладая члена старался. Всё, Тём, пока.

— Пока.

Я отключаюсь, тушу сигарету и тут же прикуриваю ещё одну. Немного трясёт. Но убеждаю себя, что это из-за прохладного вечера.

В памяти просыпаются воспоминания дневной давности. Моя квартира, мои простыни, мой халат, мой уже бывший мужчина, рыжие волосы и пульсирующие мысли «это случилось и с тобой». К чёрту! Время лечит. Всегда лечило.

Я возвращаюсь за стол, а тысяча и одна история про детей продолжаются. Но теперь и Лиза подсела на это. Ну, её я понимаю, она помолвлена, потом свадьба, потом, конечно же, беременность… И вскоре они уже обе мило беседуют о своих отпрысках… Нет, это я точно не переживу.

После моего прихода мы перескакиваем с темы на тему, вспоминаем прошлые годы, рассказываем интересные истории. В общем, обстановка становится теплее. После основных блюд Даша предлагает десерт, но мы с Лизой отказываемся, аргументируя тем, что и так уже много съели. Ганс с детьми уходят на верхний этаж, предоставляя нам свободу общения. Чему я, если честно, очень рада.

— Он милый, — говорю я, когда мы остаёмся втроём, — правда. И породистый. Твоих рук дело? Или такой и был?

— Конечно, пришлось его доработать, но правильным и благородным он был всегда. Хотя его немецкий менталитет мне не искоренить никогда.

— Что конкретно?

— Ну, знаешь, не хочу хвастаться, но вы сами видите, живём мы вполне обеспеченно, — Даша обводит руками комнату. — Всего в достатке. Но его постоянная экономия и рассудительность в тратах зачастую убивают. У нас даже стоимость и перечень подарков на дни рождения расписаны на два года вперёд.

— Да ладно! — Мы прыскаем с Лизой со смеху. Но скорее оттого, как обе вспомнили её сегодняшнее «невыгодно».

— Да. Так и живём. Хотя думаю, не так уж это и плохо. Есть в этом своя логика.

— А как же сюрпризы?

— Их он тоже планирует. Серьёзно, как-то нашла у него в компьютере в истории запросов «Как удивить женщину». Ну и дальше сплошь адреса ювелирных магазинов.

— Шпионишь, значит… А я-то думала, что у вас всё на доверии и надёжности, — подкалывает её Лиза.

— Ну, доверяю. Да. Но всегда лучше перестраховаться.

— И правильно делаешь, — бросаю я. — И почаще возвращайся откуда-нибудь неожиданно. Ты уж мне поверь.