Мария Круз - Успеть повернуть направо

— Я тебя люблю.

— Ох, я тебя тоже. Но ты лучше поторопись, а то всё остынет.

— Уже встаю, — говорю я, чуть не добавив в конце «мам».

Понежившись ещё пару минут в кровати, делаю нечеловеческое усилие над собой и встаю. Иду в ванную, чищу зубы, особо стараюсь не смотреть на своё отражение в зеркале. Так как вид мой совсем не ахти, и ещё я терпеть не могу гостиничное освещение в ванных комнатах.

Закончив все свои дела и надев халат, выхожу в гостиную и вижу, что на столе стандартный завтрак — яичница, тосты, сок, фрукты и самое главное — кофе.

Лиза, видимо, уже поела и пакует вещи. В комнате слишком светло, поэтому я беру со стола солнцезащитные очки кого-то из девчонок и надеваю. Ненавижу утро.

— А это тело собирается вставать? — Я киваю в сторону комнаты, где всё ещё спит Даша.

— Не знаю, но ей придётся, — отвечает Лиза. — Но ты туда лучше пока не заходи. Запах — как в «обезьяннике».

— Ты была в «обезьяннике»?

— Ты шутишь? — смотрит она на меня. — У тебя с памятью хуже, чем у меня. Мы в отделении три часа просидели. Ты, я и Вика.

— То-очно. — Я вспоминаю, как нас туда забрали курсе на третьем. Когда мы по дурости начали докапываться до ментов на набережной. — Слушай, и правда забыла.

— А я вот нет. И вони той. Так что лучше не ходи пока туда.

— Не вопрос.

Быстро проглотив завтрак, прошу у Лизки её телефон, вспоминая, что она вчера много фотографировала. Ужасаюсь, рассматривая снимки — какая же всё-таки я пьяная была… Решаю покурить прямо в номере, так как мы всё равно через час отсюда выписываемся.

Пока я неожиданно осознаю, что за прошлый день умудрилась немного загореть, словно восставшая из мёртвых, в комнату заходит Даша.

— Чё вы тут шумите-то?

— И тебе доброе утро, — отвечаем ей мы с Лизой.

— Хуютро. Чё вы в такую рань-то встали?

— Даш, кролик ты мой, — улыбаюсь я, — уже одиннадцать. Нам через час уезжать.

— Уже? Господи… Мне нужно детям позвонить. Дайте кофе мне.

— Держи, — я протягиваю ей чашку.

— Ага, дети, — говорит Лиза, когда Даша удаляется обратно в комнату, — которые в школе. Опять спать завалилась.

— Ну, значит поедет отсюда прямо в халате. Слушай, может, ей шампанского холодного заказать?

— В дорогу-то? — ухмыляется Лиза. — Не, пусть мучается. Воду пьёт.

— Тоже верно. Ладно, я тоже пойду, соберусь пока.

Мои сборы занимают полчаса. Из которых пять минут я запихиваю уже изрядно помявшиеся вещи в чемодан, а остальное время просто сижу и туплю на кровати, при этом ведя ожесточённую схватку с собой, чтобы не лечь и вздремнуть еще. Вести «Мустанг» скорее всего придётся мне, так что лучше взбодриться. Поэтому после сборов я иду в ванную комнату и принимаю контрастный душ. Замечаю, что я и правда неслабо загорела. Вот что делает испанское солнце с московским бледным телом. М-да, отмазка, что я лежала в больнице Питера, уже не покатит. Ну, и чёрт с ними. Честно — уже как-то всё равно. Я так расслабилась и мне так хорошо, что всё, что в Москве, кажется мне чем-то иллюзорным, бесконечно далёким. Жизнь, в которую не хочется возвращаться. Но у меня, к сожалению, нет выбора. Хоть за оставшиеся пару дней оторвусь всласть.

Через полчаса мы выписываемся из отеля и едем по трассе в сторону Португалии. Наконец-то! Вот она, дорога, куда я стремилась. Больше никаких внеплановых остановок.

Но вдруг у Лизы звонит телефон. Я подумала, что это Вадим, но её ответ вселил в меня нехорошее предчувствие:

— Алло! Вика? Привет.

— Ну что б её, — говорю я, несясь по трассе.

— Ага, — говорит Лиза в трубку. — Так. Поняла. Этот тот, который за портом? Хорошо. Минут через пятнадцать будем. А что случилось-то? А. О’кей. Давай.

— Что там ещё? — вздыхаю я.

— Ну, если вкратце, — Лиза откашливается, — то у Вики вроде какие-то проблемы и мы должны её подхватить недалеко от порта. Где вчера обедали.

— Чего? — Я вою. — Какие ещё проблемы? Лиза, зайка, мы до Португалии вообще доедем или как?

— Спокойно. Сейчас подберём её, и она всё нам объяснит.

— А мне объяснить никто ничего не хочет? Это же из-за меня мы все собрались. И сейчас у нас будет очередная остановка, и в стотысячный раз мы будем решать Викины проблемы. Да щас, — говорю я и нажимаю педаль газа до упора.

— Марго, спокойно. Никто же не говорит, что у нас что-то срывается, — пытается успокоить меня Лиза. — Просто заедем к ней и узнаем, что случилось. У неё был очень напуганный голос. А по телефону она ничего объяснять не захотела.

— Ух ты какие новости. Как будто раньше что-то было иначе. Лиз, тебе не надоело? Она вечно оказывается в какой-то жопе, а одна из нас, причём чаще всего это была я, летит ей на помощь, чтобы спасти её. Ну сколько можно?

— Рит, — Лиза кладёт руку мне на плечо, — а вспомни, когда это последний раз было?

— Честно? — Я поворачиваю голову к ней. — Такое ощущение, что вчера.

— Ну ладно тебе. Быстро заедем, просто чтобы узнать, в чём дело. Ну пли-и-из.

— Fuck! — кричу я. — Чёрт с вами, говори, куда ехать.

И правда, путь не занял у нас много времени, и через пятнадцать минут мы уже были у того места, которое обозначила Вика. Но её мы не увидели. Я предложила Лизе ей позвонить, как вдруг из-за угла на нас надвинулась фигура вся в чёрном и с платком на голове. Она остановилась возле переднего пассажирского сиденья, постучала костяшками пальцев по стеклу с призывом опустить его, и когда Лиза опомнилась и опустила стекло, фигура произнесла:

— Дверь-то откройте!

Это оказалась Вика. Мы её совсем не признали. Она плюхнулась на заднее сиденье, где полудремала Даша.

— Газу! Едь давай! — прокричала Вика.

Я инстиктивно утопила педаль в пол, и с рёвом мы стартанули с места.

— Что случилось? — спросила Лиза, повернувшись назад.

— Лиз, солнце, — начала Вика, снимая с себя камуфляж в виде платка и очков, — тебе знакомо понятие «тотальный пиздец»?

— Наверное. Ну, я так думаю, во всяком случае.

— Ну так вот, — продолжила Вика, попутно прикуривая сигарету, — случился тотальный пиздец в квадрате. Просто Армагеддон, всемирный потоп и что там ещё.

— А поконкретнее можно? — отзывается Даша.

— Можно. — Вика на секунду замолкает, словно набирается с силами. — Конкретнее — мой благоверный с утра решил смотаться за сигаретами. И стоило ему выехать за пределы виллы, как его остановила полиция. И не просто проверка документов или на алкоголь, а с таким красивым ордером на его арест. И сейчас он под стражей. Если ещё конкретнее, то на него в России заведено несколько уголовок. Они все вялотекущие, но какая-то падла подала заявление тут, что он в розыске. В дом они не могли зайти по закону, но арестовать смогли. Так что сидит он сейчас и ждёт. Час назад мне позвонил его адвокат, сказал, чтобы я сожгла какие-то документы в сейфе и валила хотя бы из Испании. Это вкратце. Так что, девчонки, пожалуйста, помогите мне. Я могу, конечно, свалить хоть сейчас в Мексику, Канаду, Лондон, но я там головой одна двинусь. Можно мне с вами?

— Ну, я думаю… — говорит Лиза и резко поворачивает голову в мою сторону. Не находит на моём лице ни единой эмоции и на свой страх и риск произносит: — Да. Конечно. Давай. Но только мы на пару дней туда. Дальше по домам.

— Да хоть на день. Спасибо вам! — говорит Вика и откидывается на спинку сиденья. — А то я сейчас в прострации. Вообще думать не могу. Мне просто хочется свалить. И так посоветовал адвокат.

— Блин, ужас какой, — произносит Даша. — Вот вам и спокойная Испания.

— Да Испания-то спокойная, — отвечает Вика. — Просто если кому-то нужно, они тебя из-под земли достанут.

В этот момент я почему-то подумала о Кирилле. Глушилки связи у него дома, не приезжают друзья, какая-то тёмная история в прошлом. Почему он свалил? Кажется, всё понятно. А если насчёт Вики, то спроси меня, что я думаю о сложившийся ситуации, о том, почему спокойное путешествие превратилось в какой-то триллер, — я даже не найду что сказать. Ибо с одной стороны, она самый последний человек, которого бы я хотела видеть рядом с собой, но с другой стороны, мне её по-человечески жалко. Я много раз слышала о подобных историях, когда в один момент жизнь летит под откос и нет никаких радужных прогнозов. Так что я и правда не знаю, как мне реагировать. Решаю пока молчать и догадываюсь, что Вика благодарна мне за это.

Какое-то время мы едем в тишине и перевариваем услышанное. Пока стоим на светофоре на выезде из города, я наконец забиваю в навигаторе Лиссабон, оцениваю маршрут и вижу, что примерно через полтора часа будет удобная остановка в деревне под Севильей. Нам нужно будет заправиться, перекусить и очень постараться не влипнуть в очередную историю. Хотя с нашим-то везением…

Закрепив навигатор на лобовом стекле, я нажимаю кнопку, чтобы он начал нас вести, смотрю в зеркальце заднего вида, вижу, что Вика судорожно кому-то пишет сообщения, Даша смотрит в окно, а повернув голову к Лизе и видя её широко раскрытые глаза от шока, одними губами говорю: «Whatever»[29] — и включаю магнитолу. По иронии судьбы по радио начинает играть «Нас не догонят», и не проходит и пяти секунд, как вся машина наполняется заразительным и истеричным смехом. Я делаю погромче и стартую в направлении Португалии.

С Викой мы познакомились при весьма смешных обстоятельствах. Это было в первый день нашей учёбы в университете. Когда все разошлись по своим аудиториям на первую пару, мы вошли с ней почти одновременно. И на нас обеих были надеты абсолютно одинаковые камуфляжные платья. И в тот момент, когда мы с ней это заметили, а кроме нас это заметили ещё около семидесяти человек, которые ожидали, что одна из нас тут же кинется прочь с криками или, при совсем большой удаче, начнется битва между нами, мы посмотрели друг на друга, ухмыльнулись и пожали друг другу руки. Такого никто не ожидал. Но это было весьма эффектно. Ровно с того момента и началась наша дружба. Мы тут же поняли, что на одной волне. Внешне мы совсем не были похожи, но иногда казалось, что у нас одно сознание на двоих. Вы знаете, как это бывает: одна договаривает часть фразы за другую, настроение у обоих всегда идентично, вкус на парней одинаковый. Впоследствии это и стало камнем преткновения.

Вика не была дочкой ни предпринимателей, ни политиков, ни даже интеллигентов. Она родилась в Туле, в среднестатистической семье. Но уже со средней школы дала себе строгое обещание, что не застрянет в этом болоте и во что бы то ни стало свалит как можно дальше. Даже Москву она всегда расценивала как перевалочный пункт. Так оно и вышло.

Заняв у кого только можно денег, она поступила в университет, поселилась в общежитии, со второго дня учёбы начала раздавать листовки, была промоутерской плюшевой куклой. Позже работала официанткой на полставки, при этом неплохо училась и изо всех сил показывала, что у неё «всё в жизни хорошо». Почти все велись на это, даже стали пускать слухи, что она дочка олигарха, которая отказалась от денег отца и обеспечивает сама себя. Лишь я в самом начале знала, что это не так. Потом мы подружились с Дашей и Лизой, и они тоже стали в курсе всей правды. Но мы никому ничего не говорили, а скорее наоборот, поддерживали все слухи. Так как сама Вика нас об этом просила. Это ей помогало с парнями, обожателями и даже преподавателями, которые надеялись на покровительство её несуществующего отца-миллионера.

Поддерживать такой имидж было достаточно сложно, поэтому она устроилась работать в один из самых первых элитных мультибрендовых бутиков столицы. И причём не из-за зарплаты. Она тайком выносила после работы фирменные шмотки, бижутерию, туфли и расхаживала в этом по университету. Потом так же незаметно возвращала всё на место. Но однажды на работе эти её манёвры просекли, и ей пришлось уволиться. Она совсем не расстроилась, а скорее наоборот, обрадовалась. Так как в её понимании неважно, что ты продаёшь — докторскую колбасу или сумки от Prada, всё равно ты тупой продавец.

Мы как могли помогали ей финансово, так как в отличие от нас у неё совсем не было никакой поддержки. И ко всему этому она ещё что-то отсылала родителям, успокаивая их, что у неё всё в порядке. Это, конечно, поступок, заслуживающий уважения, но иногда она растягивала пачку пельменей на три дня. Ей и вправду было нелегко.

К третьему курсу мы начали жить вчетвером, и у нас всё было общее — проблемы, радости, еда, секреты, похмелья. Мы были как семья и защищали друг друга.