Я только фыркнула, нашел кому пожаловаться. У меня мужчин не было и того дольше, только Хоупу об этом знать совершенно ни к чему.

– И это я слышу от человека в облегающих боксерах. Но, раз мы все решили, я, пожалуй, пойду.

Да-да, пойду. Вот, прямо сейчас, ещё пару мгновений полюбуюсь на эту идеальную спину и не менее идеальную задницу, и сразу пойду.

– У меня к вам предложение, – неожиданно переходя на “вы” произнес он, не оборачиваясь от окна.

И я оцепенела. Если сейчас поступит что-нибудь в духе “просто секс без обязательств”, не знаю, что сделаю. Наверное, разочаруюсь!

– Какое? – интонация моего голоса прозвучала на уровне абсолютного ноля.

– Если я приглашу вас завтра на вечернюю прогулку, вы согласитесь?

– Это сейчас серьезно? – нет, это, однозначно, не разочарование, это растерянность. Я полностью опешила.


Глава 14

/Энтони Хоуп/

Не знаю, зачем я сейчас это сказал, точнее знаю, но объяснить не могу.

Я стоял у окна с сумасшедшим стояком, смотрел на водонапорную башню, верхушка которой серебрилась металлом в свете луны, и вспоминал детскую мечту. Что однажды, когда вырасту, обязательно приглашу девушку туда. Застелю покрывалом покатую крышу, и мы вместе будем смотреть на закат или встречать рассвет.

Да, я был закостенелым романтиком.

Вот, только я вырос, мне тридцать четыре, но ни одной девушке закат я так и не показал.

И сейчас, я какого-то черта думал, что, во что бы то ни стало, нужно пригласить на зрелище заходящего солнца Элеонору.

– Это сейчас серьезно? – прозвучал ее вопрос.

– На все сто. Диего посидит с малышкой.

– Ммм…

Я обернулся на это невнятное мычание, поймал ее смущенный взгляд, устремленный в район моих трусов.

Захотелось рассмеяться от всей идиотичности ситуации.

Нахожусь в спальне с потрясающей девушкой, у меня на нее откровенно стоит, она не менее откровенно на меня пялится, и что я делаю в этот момент? Правильно, зову ее полюбоваться звёздами, но завтра!

– Хорошо, – все же выдала она и отчего-то покраснела, а после пулей вылетела за дверь.

Я слышал ее удаляющиеся шаги по лестнице, и после окончательно осознал, что завтра планирую свидание. Самое настоящее. С няней Хлои.

В этот момент из-под кровати раздалось непонятное шуршание, и оттуда вылез Пуся. Как он там вообще оказался, осталось загадкой, но наглый кобель посмотрел на меня глазами удивительно умными и понимающими. Будто он уже давно познал всю жизнь и решил, что она поистине собачья.

– Тебя с собой на башню не возьмём, – зачем-то высказал ему, на что пес широко зевнул и, запрыгнув на мою кровать, улегся в изножье.

Я бы тоже лег, но так сразу не удалось. Пришлось идти в душ, и только там меня немного отпустило. Все же, сказывалось долгое отсутствие женщины.

Когда же я лег, то мысли постоянно возвращались к девушке в соседней комнате. Не к Джессике, та спала через две двери от меня, а может и не спала…

Утром я убедился в этом, когда с опухшим глазами Джесс вышла к завтраку и сообщила, что уезжает обратно к себе.

– Спасибо за гостеприимство, – сухим тоном произнесла она, стараясь держаться спину прямо настолько, что это даже выглядело неестественно. – Проблема со страховой решится сегодня, так что не стану больше вас стеснять.

Это “вас” она выделила особенно сильно, выразительно посмотрев сначала на меня, а потом на Элеонору.

Будь сейчас передо мной Лора, я бы начал опасаться возможной мести няне, но передо мной стояла всего лишь Джесс, которая никак не могла выбросить из головы детскую влюбленность и идти по жизни дальше.

И видит Бог, я пытался объяснить ей все мягко до вчерашнего вечера, все намеками, полуфразами. Старался не обидеть лишний раз, но даже у меня кончилось терпение.

За то теперь Джесс точно осознала, что парой мы никогда не станем.

– Тони, – выдернул из мыслей Диего. – Ты, кажется, о чем-то хотел поговорить?

– Да, посидишь вечером с Хлоей?

– А что же няня?

– У нас планы, – произнес я, и увидел расползающиеся улыбку по лицу старого мексиканца.

– Ну, если у вас... тогда, конечно, посижу! С этого и нужно было начинать.


***


/Элеонора/

Всю ночь, утро, а потом день и начало вечера я провела, безудержно прокручивая в голове одну и ту же мысль. Энтони Хоуп позвал меня на свидание!

Будто школьница, получившая первую Валентинку, я порхала по дому на крыльях, даже не представляя, что буду делать на этом самом свидании. Я даже не знала, во что мне одеться. Наверное, нужно было подобрать нечто особенное по этому поводу, но все вещи с “изюминкой” ограничивались шмотками из розового чемодана.

В итоге, я решила не выпендриваться, выбрала джинсы и майку с принтом. Все же прогулка на двоих — это не вечер в опере.

Около восьми Диего забрал малышку Хлою в свое распоряжение, подмигнув мне и пожелав романтичного вечера, а через час в двери моей спальни постучал Тони.

Одет все так же по-простому, разве что в свежее после работы в поле. Я, вдруг, отчётливо поняла всю разницу между жителями крупных городов и такими, как Хоуп.

Будь я сейчас в Нью-Йорке, скорее всего полдня выбирала платье, сумочку, потом туфли к ним, долго красилась и металась между несколькими парфюмами, а мой кавалер, кем бы он ни был, пришел в идеально сидящем костюме, обрызганный дорогим одеколоном. И поехали бы мы в ресторан...

Как и говорил Тони, отовсюду бы торчала тень денег и статуса. В городах мы все привыкли казаться лучше, чем мы есть, маскируя себя настоящих за дорогими брендами и кичась суммами на банковских счетах.

Здесь же, на ферме… все точно было по-другому.

– Куда мы пойдем? – спросила я.

– Недалеко, – он улыбнулся уголками губ. – Но, для начала, нужно хотя бы выйти из дому.

Идти, действительно, пришлось буквально двести метров, от дома и до водонапорной башни.

– Пришли, – торжественно объявил Тони, я же рассеянно оглянулась по сторонам.

– Эм… и что мы будем здесь делать?

– Лезть на верх, – он указал пальцем в небо и тут же на лестницу, приваренную к опорам башни. Никаких привычных ступеней, только балки, уходящие в высоту.

– О, нет! – я сразу отступила на шаг, оценивая развлечение. – Она, конечно, не очень большая, но я никогда раньше не занималась подобным.

На что Тони ответил уверенно и непоколебимо:

– Ты лезешь первая, а я следом, буду страховать. Обещаю, не пялиться на твою задницу.

Уже через пять минут, я поняла, что Тони беспринципно солгал. С моей пятой точки он не сводил глаз на протяжении всего подъёма.

– Я же обещал страховать, – выдал он в свое оправдание, когда я в очередной раз взглянула вниз и высказалась о его наглом обмане.

Наконец, я выбралась на крышу. Пальцы ломило от непривычной нагрузки, а дыхание сбилось так, что свои первые мгновения наверху я просто стояла на четвереньках, не поднимаясь, и пыталась отдышаться:

– Да уж… ты знаешь, как поразить девушку! – выдохнула я Хоупу, когда он протянул мне руку, помогая подняться.

– Я ещё не начинал, – ответил он, вновь указывая направление куда смотреть.

Буквально в паре метров на площадке крыши был расстелен широкий плед, лежало теплое одеяло и несколько мелких подушек.

– Это на случай, если ты замерзнешь, – произнес мужчина. – Пойдём, я хочу тебе кое-что показать.

Заворожена необычностью происходящего, я послушалась, даже не съязвив ничего по этому поводу. Стоило мне усесться на плед, как Тони тут же набросил одеяло мне на плечи, и сам сел рядом так, что наши плечи соприкоснулись.

– Нужно смотреть во-о-н туда, – он указал на кромку горизонта. Туда, где сейчас пылало всеми оттенками красного, желтого, оранжевого заходящее солнце. – Такого никогда не увидеть в городе. Мешают бесчисленные небоскребы, а здесь нет ничего, что могло бы испортить момент. Прислушайся? Слышишь?

Я честно попыталась это сделать, но, кроме дыхания Хоупа, которое казалось таким близким, ничего не заметила.

– Не слышу, – с горечью призналась я. Даже цикады и те умолкли.

– Именно. Полная тишина, исчезающее солнце и медленно опускающаяся ночь.

Действительно, красота. В такие моменты, я жалела, что не художник или фотограф, и не могу запечатлеть красоту вечера. Слишком ярким он был и, одновременно, зябким. Вместе с ночью на землю спускался и холод.

Я завернулись в плед поплотнее и прижалась ближе к Хоупу. От него веяло ровным теплом и приятно пахло соломой. Запах только усилился, когда мужчина обнял меня за плечи, позволяя откинуться ему на грудь. Дыхание Тони щекотало макушку, позволяя окончательно расслабиться и раствориться в собственных ощущениях.

Это было самое потрясающее свидание в моей жизни. И самое необычное тоже. Сердце размеренно билось в груди, а мысли... все они, по-прежнему, крутились вокруг моего спутника. Даже теперь, когда мы сидели рядышком, прижавшись друг к другу, я не могла до конца поверить в происходящее. Свидание с Хоупом.

Надо же.

Он чуть погладил мое плечо, и по коже побежали мурашки удовольствия. Оказывается, мистер Бука может быть и таким...

В какой-то миг я, вдруг, посочувствовала Джессике, вспомнив ее в коридоре ночью. Девушка, знавшая Тони с самого детства, не могла в него не влюбиться. Высокий, мужественный, сильный и целеустремлённый, внешне холодный и строгий, но романтичный и заботливый внутри, он буквально воплощал собой тайные мечты каждой женщины. А мне посчастливилось не только работать у него, но и таять в объятиях. Водокачка рядом с этим мужчиной воспринималась крышей мира, а ферма – райским уголком на земле. И больше всего мне не хотелось, чтобы эти романтичные мгновения заканчивались...

— Ты так тяжело вздыхаешь... Устала? — Тони чуть отстранился, и с беспокойством заглянул в глаза, осторожно повернув меня за подбородок.

— Нет, — только и смогла ответить, не в силах сформулировать хоть немного более четкую мысль.

Наверное, он что-то понял по моему лицу и глупой улыбке, против воли расползающейся по губам, потому что перестал задавать глупые вопросы, притянул меня ближе и... заставил поверить в сказку. Клянусь, будь я Белоснежкой, мгновенно проснулась бы от его поцелуя, горячего, страстного и нежного одновременно.

Не знаю, сколько продолжалось наше неистовое безумие, но, отстранившись, поняла одно: Тони совсем не прочь продолжить начатое прямо на крыше. Да и я, разгоряченная и взвинченная до предела, обласканная его сильными руками и придавленная сверху крепким телом, уже готова была сдаться и стать абсолютно глухой к голосу разума. И тут, не иначе, как качестве знака свыше – пошел дождь. Только что небо было абсолютно ясным и чистым, и вот его заволокли свинцовые тучи, проливая на нас накопившуюся влагу. Хотя, возможно, я ошибалась с оценкой временного промежутка — слишком увлеклась нашим с Тони свиданием.

— Бежим, — крикнул он, поднимая меня и утягивая за собой к лестнице. Та сверху выглядела страшнее, чем снизу.

— Пережду здесь! — заявила я, отступая и упираясь в грудь своего соблазнителя.

— Теперь я пойду первым, а ты следом, ничего не бойся! — Он слегка тряхнул головой, смахивая капли дождя с сильно отросшей челки, и ступил на первую лесенку. — Идем, Элли. Я буду страховать тебя.

И он так улыбнулся, пробежав по мне взглядом, что я, вдруг, забыла о своих опасениях. В конце концов, что мне дождь и пара сотен футов высоты, когда потрясающий, лишенный мною же рубашки, мужчина просит не бояться? Мелочи, ерунда!

За пару ступенек до земли, Тони, уже спрыгнувший вниз, подхватил меня на руки и, смеясь, подставил лицо крупным каплям дождя:

— Видишь, Элли, это я и называю, жизнь! Разве не чудесно?

— Да-а, — с придыханием согласилась я, обнимая его за плечи и любуясь потрясающе красивым профилем.

Но, самое главное, происходящее и правда казалось чудом. Потому что в моей жизни никогда не было ничего подобного: ни мужчины, носившего на руках, ни возможности — вот так кайфовать, просто стоя под теплым дождем Канзаса, ни радостного предвкушения завтрашнего дня... Всегда были город, борьба за выживание, суета и нестабильность. А в его руках я чувствовала себя надежно. Чувствовала себя настоящей.

— Бежим, Элли, а то еще простудишься, — опомнился Тони.

Он поставил меня на ноги и, схватив за руку, побежал к хозяйственным постройкам. Ближе всех оказалась мастерская. Там мы и укрылись, выглядывая из-под козырька домика на хмурое небо и смеясь, словно ненормальные.

— Продрогла, намокла, еще и по лестницам этим пришлось взбираться, — Энтони подошел почти вплотную и погладил меня по щеке костяшками пальцев. — Почему-то в моей голове это все было более… гармонично что ли.