Так и хотелось рявкнуть “Нет!”, чисто из вредности, но… он сам ответил за меня:

– А вам явно нужно пополнить гардероб подходящей одеждой, надеюсь, вы это поняли за два дня здесь. С малышкой посидит Диего.


Глава 7

/Энтони Хоуп/

Разочарование. Вот что меня постигло после беседы с няней на лестнице.

Барби, она и есть Барби.

Наш разговор свелся к деньгам.

Городская фифа, как и многие до нее, осмотрела мои дипломы, сделала свои выводы и посетовала с видом, полным сожаления, почему я не заколачиваю бабло с таким талантами.

Да потому, что тошно!

То, что в городе остаться не смогу, я понял еще на втором курсе университета. Пообщавшись год в кругах богатеньких снобов, которые теперь ворочали миллионами в финансовом мире, я осознал, что не желаю лезть в эту грязь.

Мир, где успех исчислялся тем, скольких ты успеешь поиметь женщин или конкурентов, был не для меня. И, все же, я доучился из чистого упрямства!

Получил диплом и уехал обратно в Канзас.

Родители меня поняли и даже гордились моим решением продолжать их дело, а вот от младшей сестры я услышал упреки об упущенных возможностях. Она смотрела на меня, будто я конченый дебил, променявший золотой слиток на коровью лепешку.

Собственно, в глазах Марии все именно так и было.

Ферму она не любила, всегда мечтала отсюда уехать и, едва появилась первая же возможность, сбежала в город. Там она связалась с каким-то отребьем, заимела несколько приводов в полицию, довела мать до инфаркта, а отец несколько раз ездил в Уичито выкупать Мари по залогу...

Я зашел в кабинет, там достал из бара бутылку виски, налил в бокал и залпом выпил. В памяти всплыли похороны родителей, на которые сестра даже не явилась.

Зато я получил от нее известия из роддома, когда она позвонила и, едва ли не с гордостью, предъявила:

– Я сегодня родила.

Мне показалось, оглох в тот момент, потому что новость ошарашила, свалившись, как снег на голову посреди июня.

– Это шутка? – И тут же спросил: – Кто отец?

– А черт его знает, – равнодушно отмахнулась она. – Я, наверное, откажусь от нее. Врачи говорят, что инвалидом будет. Забери меня из больницы.

В тот же миг я сел в машину и помчался в город, вот только забрал из больницы не Марию, а ее дочь.

Ни о какой инвалидности речи не шло, доктора весьма удивились такому диагнозу, хотя и опасались, что последствия неправильного образа жизни матери скажутся на Хлое. Просто в первые два месяца у девочки немного косили глазки, да и спала она плохо. Часто просыпалась, вздрагивала и громко плакала. Но, чем больше проходило времени, тем становилось яснее, что моя племянница росла вполне здоровой малышкой, за что хвала богам.

А вот ее мать с того дня я так больше и не видел. Мария вновь исчезла, и только Диего с опаской замечал, что когда-нибудь она обязательно появится, и не факт, что без очередного приплода.

Мексиканец настаивал, чтобы я лишил ее родительских прав, и оформил все на себя официально, я же медлил с этими бюрократическими проволочками. Поставив себе срок в год, дав время на то, что Мария, быть может, опомнится и решит, что дочь ей, все же, нужна. Но время шло, а сестра так и не появлялась.

Лишь пару месяцев назад я четко осознал, что уже не жду ее, и, даже если Мария появится, не отдам Хлою. Никогда не думал, что способен любить с полной самоотдачей, но жизнь, подкинув мне неожиданный сюрприз, как всегда, расставила все по местам. Теперь я не мыслил существования без Хлои, отдавая ей все свободное время, и все сильнее презирал сестру.

Взглянув на початую бутылку, нахмурился, мысленно ругая себя за эту невольную слабость. А, вообще, давно стоило устроить парням выходной и позвать всех на вечер в “Лихого ковбоя” за мой счет. Нам всем не помешает немного расслабиться, и поучаствовать в бул-райдинге по желанию. Только бы разобраться с няней, можно ли ей доверять или выгнать взашей?

При мысли о ней тут же вспомнил прошедшую ночь. Элеонора изображала святую невинность, не желая показываться в одном нижнем белье, хотя до этого щеголяла перед всеми в коротеньких шортах и майке, подчеркивающих весьма неплохие формы. И все же я настоял на своем и помог ей… А теперь не мог избавиться от картинки перед глазами. Элеонора стояла боком, зажмурившись и затаив дыхание… Я уже заканчивал мазать обгоревшее на солнце тело, как вдруг услышал слабый стон и всего на миг, представил ее полностью обнаженной.

Девушке было плохо, но я вдруг подумал, что, будь ситуация немного иной, не отказался бы услышать тот стон снова, но уже от удовольствия.

Именно из-за этого я злился на Барби еще сильнее. Ненавижу, когда кто-то нарушает душевный комфорт. Тем более, если это девушка-катастрофа, всю жизнь прожившая в городе и удивляющаяся, почему я выбрал ферму.

Все-таки плеснул себе еще виски. Снова проглотил его залпом и убрал бутылку, после чего быстро вышел из кабинета, решив ударно поработать в мастерской. К лошадям, после выпитого, подходить не стоило.

Но, сделав пару шагов, остановился и прислушался. Из комнаты Хлои доносился по-настоящему красивый, тихий, чуть хрипловатый голос. Элеонора пела. О нет, это точно была не колыбельная, но, стоило мне осторожно подойти и заглянуть внутрь, как стало очевидным – ребенок в полном восторге от концерта по ее заявкам.

А няня… няня пела песню Джефферсон Аэроплан “Самбади ту лав”. При этом она плавно двигалась, стоя задом ко мне, удерживая в руках погремушку, как микрофон и напевая знакомое с детства:

“...Если правда оказывается ложью,

То радость в твоей душе угасает.

Неужели ты не хочешь полюбить кого-нибудь?..”

Ее попа едва-едва вращалась по курсу восьмерки, голова покачивалась в такт мелодии, отчего длинные волосы скользили по пояснице то вправо, то влево, а голос… он зачаровывал. Вот вам и Барби из Нью-Йорка… Разве слушают избалованные девочки песни шестидесятых, пусть их исполнители и занесены в Зал Славы рок-н-ролла? И разве они так поют??


Медленно и тихо, чтобы ничем не выдать себя в своем же доме, я ушел, бросив последний взгляд на Хлою, открывшую рот от удовольствия. Да, Диего был прав, репертуар у Элеоноры был совершенно неподходящим для ребенка, но я не смог найти в себе силы прервать ее. Меня редко трогает музыка, но рок-н-ролл я люблю, а в хорошем исполнении – обожаю.

Добравшись до мастерской, бездумно снял шляпу и повесил на постоянное место, только тогда осознав, что всю дорогу напеваю себе под нос прилипчивый куплет “Don't you want somebody to love?”... Ухмыльнувшись, качнул головой и вдруг задумался, понравилось бы няне Элли в нашем излюбленном месте? Такого она в своем мегаполисе, наверняка, не видела. Огромная площадь “Лихого ковбоя” обнесена мощным бревенчатым забором, за которым можно погрузиться в настоящее веселье с головой. В самом здании, выполненном в стиле кантри, стоят старые автоматы и можно заказывать любимую музыку, пообщаться с новыми людьми и покататься на автомате-быке на спор. А снаружи можно танцевать, жарить барбекю в специальных местах и поучаствовать в бул-райдинге, позабыв об изнуряющей работе и жаре, оставшихся снаружи заведения.

Разумеется, объезжают настоящих быков только самые опытные наездники, остальным предоставляют возможность смотреть за шоу с высоко установленных сидений. Это зрелище или завораживает, или пугает, а иногда и все вместе. Но, равнодушных не остается.

Да, если приму решение оставить няню на работе, обязательно возьму ее с собой, чтобы она увидела своими глазами, что отдыхать возможно и в Канзасе. Только отдых тоже нужно заслужить.

День пролетел незаметно, а к ночи, попав, наконец, в дом, я заглянул в комнату Хлои, чтобы убедиться – племянница мирно спит. Не удержавшись, тихонько постучал в дверь к Элеоноре. Просто убедиться, что ей больше не нужна помощь. Ответа не последовало, тогда, легко толкнув дверь, я сделал шаг внутрь и присмотрелся к спящей мертвецким сном няне. Та раскинулась в виде утомленной звезды, и мой взгляд невольно остановился на сильно задравшейся майке, едва не приоткрывшей часть груди. В этот момент я представил, кем меня сочтет няня, если сейчас проснется и увидит в своей комнате. Маньяк – не иначе. Выскользнув в коридор и закрыв дверь, ушел к себе, твердо решив больше ночами не вламываться к Элеоноре. И днями тоже. Даже если она позовет. Потому что, я хоть и имею принципы, но тоже не железный.

И вот настал новый день.

Солнце еще едва показалось, а Диего уже пришел в дом по моему призыву. Именно старика я попросил посидеть с Хлоей, пока мы с Элеонорой будем в отъезде. Мне необходимо было закупиться разными мелочами в городе, и вернуться я планировал уже к обеду. Тут-то и пришлось нарушать собственный запрет. Потому что няня Элли спала, позабыв о моем приглашении. Помявшись долю секунды, я в третий раз постучал в ее дверь и, не дождавшись ответа, вошел.

Дальше – хуже. Будить девицу оказалось делом неблагодарным. Я тронул ее за плечо, потянул на себя, слегка потряс и позвал по имени, а в ответ дождался лишь сонного бормотания и просьбы проваливать, пока не поздно. Зато стоило в соседней комнате захныкать Хлое, как няня восстала, скинув ноги на пол и шаря ими в поисках тапочек. Глаза какое-то время были еще закрыты, зато рот распахнулся на пол-лица, громко оповещая меня, насколько она не выспалась. Зевок выдался славным и заразительным. Дальше показались голубые бездонные озера с легкой туманной поволокой. Спящая красавица открыла глаза. И тут же возмутилась:

– Мистер Хоуп? Что вы здесь делаете???

– Бужу вас, – спокойно отозвался я, чувствуя, как ее взгляд наполняется недоверием и подозрительностью. – Город нас ждет.

– Сейчас? – обалдела она, пытаясь рвануть к моей племяннице.

– Именно так. Диего сегодня до обеда призван вас заменить, мисс Ридли, так что, поторопитесь, если все еще хотите купить себе что-то из нормальной одежды.

На этой фразе я вышел, стремясь как можно быстрее сбежать из комнаты няни, словно с места преступления, где я был застукан с поличным.

Элеонора на удивление быстро собралась и уже через десять минут, бодро доедая прямо на ходу огромный бутерброд, шла за мной к пикапу.

– А Диего точно не против присмотреть за ребенком? – уточнила она всего один раз, усаживаясь на пассажирское сиденье и, прищурившись, взглянула на дом.

– Точно. Но, будет лучше, если мы вернемся быстро, – ответил я, гадая, няня переживает за Хлою или просто решает, насколько часто можно будет вот так отпрашиваться и сваливать ребенка на безотказного мексиканца.

Дорогу до города Элеонора проспала, заснув, едва форд тронулся, а ее голова коснулась спинки сиденья. Даже назад не стала отодвигаться. Сложилось ощущение, что она смогла бы проделать это и стоя…

Это снова позволило мне убедиться – Элеонора воспитывала детей более старшего возраста и все еще не привыкла подстраиваться к режиму младенцев. Вспомнился звонок Матисону, и я быстро проверил, взял ли с собой мобильник. Хотелось скорее услышать, удалось ли ему что-то выяснить о няне.

Въехав в город, я отправился в центр и там высадил сонно мигающую Элеонору, дважды сообщив, что заберу ее на этом же месте через час, а пока съезжу за удобрениями. Ей предлагалось сделать покупки без меня. Искренне веря, что она поняла и не пропадет, оставил ее у фирменного магазина обуви. С делами я справился достаточно быстро, но, все равно, задержался на полчаса, при этом злясь на себя за то, что постоянно возвращался мыслями к няне. Все-таки, одна, в новом месте… Сумеет ли сориентироваться, и что делать, если не дождется меня на месте, или, наоборот, не появится?

Она стояла там же, где я ее высадил. В каждой руке Барби держала не меньше пяти громоздких бумажных пакетов, а на лице ее сияла до безобразия радостная улыбка.

– Все купили? – хмыкнул я, забирая из ее рук кучу добра и с ужасом перекладывая все в машину. Кажется, кто-то решил открыть на моей ферме собственный магазин.

– Да-а-а, – счастливо простонала она. – Знаете, раньше я ненавидела подолгу ходить за покупками. Но, все меняется. Сегодня шопинг принес настоящий восторг. Просто, вау!

– Рад за вас. А теперь пойдем, купим кое-что для Хлои.

Если для себя Элеонора закупалась с удовольствием, то в огромном детском супермаркете растерялась и больше мешала, чем помогала набирать товары по списку. В тележке постоянно появлялись незапланированные вещи, о которых я даже не подумал. Многочисленные коробки с кашами накрыли парочка новых футболок с забавными надписями – для домашней фотосессии, как сказала няня, множество резинок для волос, упаковка цветных заколок и пара огромных бантов, за которыми голову Хлои просто невозможно будет разглядеть. Следом туда же упал пакет с воздушными шариками и огромным, пока еще сдутым, резиновым мячом. Чтобы на нем прыгать и делать гимнастику.