— Я думаю, Мюриэль тоже знает, — вставил Гарри, и Джарвис слегка кивнул.

— Все, кому необходимо знать, знают или догадываются. Единственный человек, который не знает моих намерений, — это… сама Мэдлин. — Он поднял руку, чтобы остановить недоуменный вопрос Гарри. — Причина этого проста: она высказала мне свое принципиальное мнение о невозможности стать моей женой прежде, чем я заговорил на эту тему. Поэтому, чтобы иметь какой-то реальный шанс, что она примет мое предложение — это же Мэдлин! — я должен сначала убедить ее пересмотреть свое мнение по этому вопросу.

Несколько минут Гарри ничего не говорил, размышляя об услышанном, а потом усмехнулся:

— Если вы сделаете предложение раньше, до того как она поймет, что это вполне разумно, она откажет — и потом будет бежать от вас как от чумы, так что вам, возможно, никогда не удастся подойти достаточно близко, чтобы доказать ей, что она не права.

— Думаю, ты понял, — коротко отозвался Джарвис.

Они дошли до конца бастиона и, остановившись на верхней площадке лестницы, осматривали передний двор — поле помостов, палаток и навесов.

— Я был бы благодарен, — через некоторое время тихо заговорил Джарвис, — если бы ты и твои братья держали в строгой тайне то, что узнали о моих намерениях, пока я не добьюсь успеха и не изменю мнение вашей сестры.

— О, об этом не беспокойтесь, — улыбнулся ему Гарри. — Мы не собираемся подкладывать вам свинью.

Джарвис ответил ему искренней улыбкой, и они пошли вниз по лестнице.

— Женщины чертовски сложные, — вздохнул Гарри, оказавшись на мощеном дворе.

— Несомненно, — согласился Джарвис, стараясь не улыбнуться, — но не только.

Как Джарвис теперь понял, женщины были существами, без которых мужчины не могут обойтись.

Он продолжал повторять себе эту банальность весь следующий день, стремясь удержать на губах любезную улыбку, в то время как вокруг него сновали женщины в состоянии разной степени безумия, причем те, которые доводились ему близкими, находились на последней стадии.

Начало праздничного дня было ясным и солнечным; в семь часов утра, как и предсказывала Мэдлин, во двор уже входили торговцы, чтобы открыть свои киоски и палатки и выложить товары. К восьми часам, когда, быстро позавтракав, Джарвис вышел на верхнюю площадку лестницы замка, через главные ворота потоком валило множество местных жителей, желавших выставить продукты и изделия ручной работы или принять участие в различных соревнованиях.

Джарвис, расправив плечи и мобилизовав свою любезную улыбку, сошел вниз по лестнице и окунулся в толчею.

Неожиданный разговор с Гарри вместе с усилиями сестер, пришедших ему на помощь, убедил Джарвиса, что для большинства окружающих его намерения в отношении Мэдлин были прозрачными и будут становиться только все более очевидными. Он не скрывал от других своего интереса к ней, следовательно, не было причины не использовать окружающих — их отношений, их предположений, — чтобы продвинуться к своей цели.

Следовательно, он правильно приготовился к этому дню.

Когда Мэдлин вместе с Мюриэль и братьями прибыли в замок, было уже около девяти часов. Джарвис встретил ее у лестницы в дом, а Сибил вышла на крыльцо в сопровождении Белинды, Аннабелл и Джейн.

После обмена приветствиями Сибил неожиданно взяла на себя роль руководителя.

— Теперь, — провозгласила она, — я настаиваю, чтобы сегодня Джарвис находился среди посетителей, потому что он так долго отсутствовал и, конечно, никогда прежде не был хозяином праздника. Я останусь здесь и буду заниматься решением всех проблем — девочки выполнят любое поручение и, если понадобится, доставят любое сообщение.

— Я помогу, — улыбнулась Мэдлин.

Обычно роль наблюдателя принадлежала ей.

— Нет, это было бы нецелесообразно, — заявила Сибил. — Вы знаете всех лучше, чем кто бы то ни было… вы разумный человек, способный помочь Джарвису. Скоро прибудут другие члены комитета, которые будут помогать мне.

Мэдлин пришла в недоумение и посмотрела на девочек.

— Но девочкам, наверное, интересно осмотреть прилавки?

— О, мы уже везде побывали, — заверила ее Белинда. — И позже, когда разложат товары, будет время осмотреть все еще раз.

— Мы уже купили ярды кружев, — сообщила Аннабелл. — А перчаточник отложил для нас три пары перчаток.

— Понятно, — протянула Мэдлин, хотя ничего не понимала, и взглянула на Джарвиса.

— Вам пора идти, — сказала Мюриэль, — вам всем. Мэдлин, прогуливаясь, ты сможешь присматривать за братьями — они уже куда-то исчезли.

— Не пытайтесь возражать. — Джарвис взял ее под руку. — Я капитулировал перед Сибил несколько часов назад.

Пожав плечами, Мэдлин позволила увести себя вниз по лестнице в толпу.

Следующий час прошел в улыбках и обмене приветствиями с гостями — с фермерами и их женами, с поденщиками и рабочими из соседних городов. Праздники лета всегда привлекали посетителей даже из Фалмута, а также множество народа из Хелстона, но этот был первым и самым главным местным праздником.

Идя под руку с Джарвисом, Мэдлин рассматривала шумящую толпу.

— Буквально все, кто живет на полуострове Лизард, побывают здесь сегодня.

— Именно поэтому твое присутствие рядом со мной столь важно. — Джарвис накрыл рукой ее ладонь, лежавшую у него на локте. — Если я знаю своих работников и могу даже назвать по имени большинство их жен, я еще должен узнавать и многих других. В юности я проводил здесь каждое лето и посетил бесчисленное количество праздников, но так как я никогда не думал, что унаследую титул, я не прикладывал усилий, чтобы удержать в памяти имена других людей.

— Ты все делаешь хорошо.

Мэдлин взглянула на него.

— С помощью твоих подсказок, я уверен, у меня отлично получится.

Мэдлин собралась фыркнуть при этом его заявлении, но потом просто рассмеялась. Правда состояла в том, что сама Мэдлин сейчас получала большее удовольствие, чем от предыдущих праздников. Держа Джарвиса под руку, обремененная единственной заботой шепотом сообщать ему нужные имена, она гораздо свободнее впитывала в себя праздничную атмосферу, слушала смех, возбужденную болтовню детей и случайные пронзительные выкрики, вклинивающиеся в ни на минуту не прекращающийся гул разговоров.

Совсем незнакомых посетителей было всего несколько; даже разносчики и разъездные торговцы были уже знакомыми лицами, и Мэдлин представила их Джарвису.

Мэдлин с Джарвисом обошли передний двор и, снова подойдя к нижним ступеням лестницы, увидели на крыльце местного приходского священника, мистера Мейпла, который, улыбаясь, разговаривал с Сибил и миссис Интуистл.

— Кажется, время приступать к своим обязанностям, — заметил Джарвис, взглянув на часы над ведущей к конюшням аркой.

Джарвис и Мэдлин вместе поднялись по ступенькам, вокруг них собрались другие члены комитета, довольные, что до сих пор все шло, как задумывалось, и затем мистер Мейпл зычным голосом, хорошо поставленным за многие годы выступлений с кафедры, призвал всех тех, кто присутствовал в переднем дворе, собраться вместе.

— Друзья мои! — Он сияющим взглядом окинул толпу. — Я счастлив пригласить вас на наш ежегодный праздник лета. Как всегда, я здесь, чтобы поблагодарить всех, кто внес свой вклад в этот праздник, и передать признательность от прихожан и нашей церкви за щедрость, проявленную вами в этот день. И поэтому…

Подвинувшись, Джарвис стал рядом с викарием, но немного позади него. Поняв, что Джарвису предстоит выступать следующим, Мэдлин убрала свою руку, собираясь отойти назад к стоявшим там другим членам комитета, но Джарвис снова поймал руку Мэдлин. Она взглянула на него, но он не отрываясь смотрел на мистера Мейпла, пока этот достойный человек нараспев читал молитву, прося Господа благословить их праздник.

— А теперь я уступаю место нашему новому графу, лорду Краухерсту.

Радостно улыбаясь, мистер Мейпл повернулся к Джарвису и сделал шаг назад, так что Джарвис оказался впереди и в центре их маленькой группы, а Мэдлин рядом с ним.

Ей не оставалось ничего другого, как только беспомощно улыбаться и внимательно смотреть на Джарвиса, который вежливо и, несомненно, искренне пригласил всех собравшихся в имение, затем коротко огласил расписание мероприятий, не забыв отметить многочисленные новые развлечения. Он назвал членов комитета — и все поблагодарили их аплодисментами, — а потом закончил, пожелав от себя, чтобы все наслаждались этим днем и плодами трудов своих товарищей, представленными на прилавках, в палатках и под тентами, заполнившими передний двор.

Затем Джарвис провозгласил праздник официально открытым, и присутствующие ответили ему одобрительным гулом.

Толпа стала редеть, люди расходились и заполняли проходы между палатками и помостами. Повернувшись к Мэдлин и другим членам комитета, Джарвис улыбнулся, явно с удовлетворением и облегчением, и сделал комплимент миссис Интуистл, которая теперь, когда ее планы начинали осуществляться, казалось, совершенно успокоилась. Миссис Джулиард и миссис Катерхем, обменявшись короткими ободряющими словами, заторопились прочь, чтобы проконтролировать судейство первых соревнований.

— Не забудьте, милорд, — окликнула Джарвиса миссис Джулиард, спустившись до середины лестницы, — вы будете нужны нам через полчаса, чтобы вручать призы за вязанье и вышивку.

Джарвис кивком дал понять, что помнит, и, готовясь снова спуститься во двор, решительно положил руку Мэдлин в изгиб своего локтя. Мэдлин сказала себе, что она просто чересчур впечатлительна — никто больше, очевидно, не видел ничего достойного хотя бы малейшего внимания в том, что Джарвис так очевидно удерживает ее возле себя.

Вдобавок к этому он, несомненно, вообще не собирался отпускать ее от себя. Мэдлин не могла сказать, видел ли Джарвис в ней отчасти поддержку или защиту, но он явно был уверен, что ее место рядом с ним. Она немного встревожилась, считая, что под руку с ним должна стоять его графиня… А что, если люди подумают, что она сама претендует на этот титул?

Направляясь к миссис Джулиард и к выставке местного вязанья и вышивки, Мэдлин внимательно следила за реакцией всех — как джентри, так и простых фермеров. Но, несмотря на то что по дороге она встречала многих, никто, казалось, не видел ничего необычного в том, что Мэдлин находится рядом с Джарвисом.

Проходя вдоль выставки и наблюдая, как Джарвис старался изобразить интерес, который никто не принимал за настоящий, Мэдлин, придвинувшись ближе к нему, тихо сказала:

— Очевидно, при первом впечатлении тебе трудно уловить различие между тонким кружевом и грубым.

— Ни при первом, ни при втором, ни при вообще каком бы то ни было. А это имеет значение? — Он взглянул на Мэдлин.

— Просто следи за миссис Джулиард, — усмехнулась Мэдлин, похлопав его по руке.

Она собиралась лишь подвести его к этой достойной женщине, а потом отойти в сторону, но как только она убрала руку с его рукава, Джарвис опять моментально схватил ее.

Джарвис держал Мэдлин возле себя — загнал в ловушку между собой и миссис Джулиард — пока, улыбаясь, вручал призы сияющим дамам и пожимал им руки.

— Я не могу все время оставаться при тебе, — заявила Мэдлин, когда они в конце концов двинулись дальше и ее рука снова оказалась у него на рукаве.

— Почему нет? — Джарвис удивленно выгнул брови.

— Потому.

Взглянув в его янтарные глаза, Мэдлин поняла, что не существует какого-то достойного ответа — того, который он согласился бы принять.

Когда они сделали еще один круг по двору, она обнаружила, что больше, чем когда-либо, наслаждается радостями праздника и его атмосферой. Товары, выставленные в палатках и на длинных стеллажах, были красивыми и привлекательными, продукты, разложенные на различных прилавках, соблазнительными. Мэдлин купила кружево, две пары перчаток и длинный моток ленты. Кружево и ленту она рассовала по карманам прогулочного платья цвета зеленого яблока, а для ее перчаток Джарвис услужливо предложил карман своего жакета.

Часы летели; время от времени кто-либо из членов комитета требовал их к себе, чтобы Джарвис мог объявить победителей и вручить призы участникам различных состязаний. Причем соревнование за самый лучший местный эль ему явно понравилось больше всех остальных.

В середине дня все перекусывали традиционной местной едой — сладкими пирожками, пирогами с мясом и сандвичами, — предоставленной местными булочниками и пирожниками вместе с хозяевами таверн, которые установили навесы и скамьи, чтобы обслуживать проголодавшихся участников праздника. Мэдлин сидела на освещенной солнцем скамье рядом с Джарвисом и проворно поглощала пироге мясом, пока он уничтожал три сладких пирожка. В ответ на его вопрос она должна была признаться, что на самом деле получает удовольствие Мэдлин раньше никогда не чувствовала себя так свободно ни на одном из праздников.