И снова мучился от безделья, пока не раздался звонок.

– Алло, Глеб? – послышался знакомый голос.

– Ксюша, привет! – обрадовался Каратов. – Это ты или опять… происки неприятеля?

– Это я. Куда сегодня пойдем? У моей подруги день рождения, пойдем вечером?

Каратов почесал переносицу.

– Ксюш… Тут такое дело… Я Анфиске пообещал с ней провести весь день. Она сейчас приедет и увидит, что я опять куда-то слинял… Обидится.

– Ну и что? – фыркнула девушка. – Ты что, не имеешь права на личную жизнь? И потом, как я поняла, у нее есть вполне здоровая, сильная бабушка. Пусть нянчится.

– Она и так с ней целый день.

– И ничего страшного. Я тоже тебя целыми днями не вижу.

– Ксюш, давай так – сегодня мы никуда не поедем, немножко поскучаем, а вот в понедельник… в понедельник я – твой. У нас сейчас работы поменьше будет, так что…

– Я с ума сойду до понедельника! – раздраженно заявила Ксения и бросила трубку.

Каратов посмотрел на экран телефона. Так и есть, опять шифруется, номер не определился. Блин, даже прощения попросить не получится… кругом одна невезуха.

Все воскресенье Глеб мучился от угрызений совести. Это ж надо было за два коротких дня так себе испортить настроение!

Зато в понедельник он прибежал на работу одним из первых.

– Ну, как у нас дела? – весело спросил у Сутулова, который тоже не любил опаздывать. – Как выходные?

– Серенько так, – поморщился Федор. – Ездили к теще, выслушал парочку лекций на тему «Моя дочь – это святое» и «Зачем она за тебя вышла замуж?», потом по магазинам шарахались… В общем, обычные семейные радости. A ты как?

– И у меня серенько, – подмигнул другу Каратов. – Перессорился со всеми, с кем можно, с дочерью ездили по городу, потом выслушал мамину лекцию «Ребенок – это святое» и «Когда ты наконец женишься?». Обычные прелести холостяцкой жизни… Что у нас в клинике?

– Без потрясений. Все в обычном режиме.

– Хоть это радует.

День выдался не бурный, и Каратов уже предвкушал вечернюю встречу с Ксенией, когда его телефон зазвонил.

– Да?

– Глеб, выходи, – раздался в трубке голос любимой.

До конца рабочего дня еще оставалось часа три, и Глеб удивленно хмыкнул. Однако спорить не стал, закрыл двери и выбежал на улицу.

На служебной стоянке машины Ксении не было. Зато сама она стояла рядом с черным лаковым мотоциклом, была прекрасна в обтягивающем костюме, волосы развевал ветер, а шлем она держала в руках.

– Вот она, современная амазонка! – с восхищением воскликнул Каратов. – Ну ты даешь! Ты еще и на мотоцикле разъезжаешь? Убила! Повержен!

– Да, – поморщилась Ксения. – Только байк купила, представляешь, столько его у отца выпрашивала! Блин, купила! Только села, а тут под колеса какая-то шушера кинулась! Зараза! Крыло помялось! Ну, блин, убила бы!

– Какая шушера? – не понял Каратов.

– Да малышня какая-то! Со школы девчонка какая-то неслась, ну и шары задрала, ни фига не смотрит и прямо под…

– Как это? – таращился на Ксению Каратов. – Ты сбила человека?!

– Да ни фига не сбила, говорю же тебе! – нервничала Ксения. – Проезжала мимо «Ладьи», ну, той, что рядом с твоим домом, а тут эта дура бежит! Ну и… Да ничего мне не будет! Папаня позвонит, денег дадим…

– А… а что с девочкой?

– Да фиг ее знает… ничего страшного… – отмахнулась Ксения. – Только башкой треснулась здорово да куртку замарала, так потому что она в белую вырядилась, вот и…

– В какую?! Сколько лет девочке? – побелел Глеб.

– Я что, спрашивала ее, что ли? Так… вроде лет… пять… десять…

– Где?! Где она?! – страшным шепотом прошипел Каратов.

– Увезли… Глеб, да не парься ты! Девчонка живая, денег дадим и…

– Я знаю, что ничего тебе не будет! – рявкнул Глеб и лихорадочно стал искать телефон в кармане халата.

Телефон не находился…

– Да твою-то мать! – ругнулся Глеб и понесся обратно к себе в кабинет.

Ксения, ничего не понимая, бежала следом.

– Глеб! Глее-е-еб! Ну я тебе серьезно говорю, я ничего там не нарушала! У нас и свидетели есть!.. Будут! Чего ты так вздернулся-то?! Блин, Гле-е-еб!

Он влетел в кабинет, схватил со стола телефон, и пальцы лихорадочно забегали по кнопкам.

Сейчас три часа, у Анфиски уже кончились уроки, значит, должна трубку взять…

Телефон отчего-то бормотал, что абонент недоступен.

– Черррт! – скрипел зубами Каратов и снова набирал номер.

– Глеб, ну я не понимаю! – встала в позу Ксения. – Ты-то чего взвился?! Я уже позвонила папе, он сказал, чтобы не волновалась, что…

– Уйди отсюда! – заорал Каратов.

– Да что случилось?! – топнула ножкой девушка и крикнула в коридор: – Федя! Фе-е-едь!

В дверях появился Сутулов.

– Ксюшка, негодница, – пожурил он сестрицу. – Я тебе говорил, что нельзя у нас по кабинетам шарахаться… Глеб, что с тобой?

– Выйдите отсюда! – проревел Глеб.

– A что, собственно…

– Он на меня кричит, Федя, – захныкала Ксения, и ее слова потонули в каратовском крике:

– Убери ее, я сказал!

Он дозвонился только до матери, Анфиска так трубку и не взяла.

– Мам, где Анфиса? – постарался спокойно спросить Глеб, но у него это получилось плохо.

– Глеб… – послышалась тревога и в голосе матери. – Я уже сама нервничаю… Столько времени, а ее еще нет… Вадику звонила, он дома.

– Хорошо, мама, как только она появится, сразу мне позвони.

– Глеб, сынок, что случилось? Ты что-то знаешь, да? – всхлипнула Татьяна Николаевна.

– Ничего, мама… Ничего не случилось… Я просто… купил ей учебник… не знаю только, какой…

– Какой учебник, Глеб, у них год заканчивается послезавтра! Что случилось?

– Мам, я ж говорю – ничего… Я позже позвоню, у меня тут… у меня больной.

Больше с матерью говорить не было сил. Надо было что-то делать, куда-то бежать, только куда?

– Отвезли в больницу… – вспомнил он. – В какую?.. Где эта… водила хренова?! Ксения!

Но Ксении уже не было.

– Федор! – высунулся он в коридор. – Сутулов, черт возьми!

К Глебу встревоженно подбежала Милочка.

– Глеб… Антонович, а Федора Федоровича нет. Они уехали… с девушкой.

– Да твою-то мать!

Он закрыл кабинет, вылетел из клиники и побежал к стоянке. Дорогу ему преградила знакомая машина.

– Глеб! – вылетела из нее Лера. – Глеб, это не она!

– Кто? – ничего не понимал Каратов.

– Успокойся, – Лера сама тяжело дышала. – Успокойся… Это не Анфиса… ее белая курточка… она осталась у нас на даче… Там другая девочка…

Каратова вдруг сразу отпустило… стало легче дышать, голова начала хоть немного соображать, и сразу захотелось сесть. Он сел. Прямо на бордюр в своем белом, свеженьком халате.

– Откуда ты узнала? – еле слышно спросил он.

– Мне еще час назад звонила Татьяна Николаевна, спрашивала про Анфису, – опустилась рядом с ним Лера. – Я у Вадика спросила, он сказал, что она вроде бы пошла домой. A потом Татьяна Николаевна снова позвонила, спрашивала… Я приехала домой, а соседки говорят, девочку возле «Ладьи» сбили, дескать, похожа на подружку Вадика. Я тогда… я тогда сразу по больницам начала звонить… Нашла… В Краевой она лежит… Ира Спиридонова… девять лет. A куртка… Мне Вадик сразу сказал, что куртку они на даче забыли. Она теперь в розовой ходит. A когда мне Татьяна Николаевна позвонила и рассказала, что с тобой что-то не так, я поняла, что ты про девочку знаешь, ну и… вот.

– Приехала? – чуть улыбнулся ей Глеб.

– Ну да… – испуганно хлопала глазами Лера. – Это не она. Я б тебе позвонила, но ты… ты бы трубку не взял.

– A где… где носится этот бесстыжий ребенок? – спросил у Леры Каратов. – Почему она не берет трубку?

– Ну… заигралась с кем-то, может быть… – пожала плечами Лера, потом пригляделась к Каратову и поднялась. – Поедем в Краевую. Ты же врач, сам девочку посмотришь.

Да! Она как знала. Он был рад, но окончательно поверить ей не мог. Если бы Анфиска взяла трубку, если б он услышал ее голос, он бы поверил, а так…

– Садись, – уже сидела за рулем Лера. – И отряхни халат.

Возле больницы они были уже через десять минут.

– Я с тобой, – заторопилась за Каратовым Лера, когда тот выскочил из салона.

– Нет! Я пройду, а с тобой не получится. Жди меня здесь.

И она ждала. Несколько раз набирала номер сына, Анфиса Вадику не звонила. Звонить Татьяне Николаевне она боялась, знала, как только Анфиса появится дома, та позвонит сама. Лера знала точно, что в больнице другая девочка, но беспокойство нарастало. Куда она могла уйти? Они все время ходят вместе с Вадиком. Уроки закончились. Анфиса никогда не отличалась бесшабашностью, она всегда звонила домой, и телефон у нее был при себе, заряжен и оплачен. Так что же случилось? Лера понимала – Каратов не сможет успокоиться, пока Анфиса не найдется. Да и сама Лера не находила себе места. И в который раз трезвонила сыну.

– Вадик, а у ваших девочек никакого дня рождения не намечалось?.. A репетиции? Может быть, какие-нибудь праздники на носу? Нет?.. Да что ж такое…

Каратов появился минут через сорок. Хмурый, с осунувшимся лицом.

– Серьезное сотрясение у девочки, – пояснил он Лере. – Еще повезло, что она ее сбила перед пешеходным переходом, скорость была небольшая, а так бы девчонка не выжила.

– Кто она? – уставилась на Глеба Лера. – Ты сказал, что ОНA ее сбила…

– Ну… говорят, что девочку сбила мотоциклистка. Только номера никто не запомнил.

– И что? Она сбила и уехала? – ужаснулась Лера. – И даже в больницу не позвонила?

– Я не знаю… – скрипнул зубами Каратов. – Но ее должны найти… Я так думаю.

Лера медленно поворачивала из больничного двора на главную дорогу. Куда ехать дальше, она не знала. И вдруг ее осенило.

– Глеб! – сверкнула она глазами. – Поедем в школу.

– Ты думаешь, в школе? – понял ее с полуслова Каратов.

– Кто знает… – неопределенно пожала плечами Лера и уверенно поддала газу.

В школе первая смена закончила заниматься уже давно, но была еще и вторая смена, поэтому шум и гам здесь стоял до вечера, затихая только на время уроков. Сейчас, видимо, была перемена, потому что детки носились как угорелые.

К Каратову с Лерой подошел охранник.

– Куда вы?

– Мы во второй «А», – проговорил Каратов. – Нам надо.

– Уроки уже закончились, – неуверенно пробасил охранник. Ему нельзя было пропускать никого, но перед ним стоял человек в белом халате. – A что, у нас с кем-то плохо?

– Очень! Очень плохо! – торопливо закивала Лера. – И… простите, нас вызывала Арина Венедиктовна.

Она уверенно прошла вперед, Каратов поспешил за ней, а следом за ними поспешил любопытный охранник. Вообще-то ему нельзя было оставлять пост, но так все же хотелось узнать, к кому врач.

Класс, где занимались их дети, был закрыт. Лера дернула ручку, потом постучала, и за дверями послышался стук каблучков.

– Ой! Здравствуйте, это вы? – расцвела Арина Венедиктовна. – Валерия Игоревна, а у меня к Вадику никаких претензий нет. У него все пятерки. A вот с вашей Анфисой, Глеб Антонович, мы решили провести небольшую переэкзаменовку, чтобы исправить две тройки. Да, Глеб Антонович! Тройки! И это у Анфисы, которая всегда шла на отлично! Я была крайне возмущена, но девочка сама проявила инициативу, и… и я пошла ей навстречу.

– Где она? – вдруг осипшим голосом спросил отец.

– Да вот же… Анфиса! Выйди к папе!

– Не надо, я только сам… загляну в класс, и все.

И Каратов беззастенчиво отодвинул учительницу и заглянул в класс.

Его примерная дочь сидела за партой, надувшись точно мышь на крупу, и сердито сопела.

– Па… ну я ж их исправлю, эти тройки… Они у меня потому, что еще с прошлой четверти висят…

– Ужасно лентяйная, врунливая, лодырястая девочка… – счастливо проговорил отец, стараясь улыбаться не так широко и счастливо. – Придешь домой, я буду тебя пороть ремнем.

– Позвольте! – спицей выпрямилась Арина Венедиктовна. – Но это неприемлемый метод воспитания! Можно же… я не знаю… провести воспитательную беседу или…

– Нет-нет-нет, – замотал головой Каратов. – Ремень! Только ремень! И не надо нарушать традиций.

Лера отодвинула учительницу и обратилась к девочке:

– Анфиса, но почему ты Вадику ничего не сказала?

Анфиска насупилась.

– Ага, он весь такой отличник, а я… троечница…

– Ну да… Конечно… – растерянно заморгала Лера. – Ты не беспокойся. Я ему ничего говорить не буду. Я скажу, что ты задержалась… на макраме…

– Лучше, что я с Юлькой дралась, она такая вредина стала.

– Конечно, лучше с Юлькой, – кивнула Лера и повернулась к Каратову: – Пойдем, подождем Анфису внизу. Не будем мешать.

– Ну да… не будем, – согласился Каратов и взял Леру под руку. – Пойдем.

Они уже шли по коридору, а учительница все еще смотрела удивленным взглядом на эту пару.

– Надо же… A с виду такие разные… – фыркнула она и поджала губы. – Нет, она ему ну совсем не пара.