Мужчина поклонился, как будто собирался нырнуть в бушующее море. Его бледное лицо отдавало холодом мрамора.

— Вы так прекрасны, мадам, мне не хватает слов, чтобы выразить свое восхищение, вы — богиня!

Подобное ей приходилось слышать не раз, но никто еще не позволял себе делать ей комплименты с таким равнодушным видом. Этот субъект раздражал ее. Она нахмурилась и всем своим видом изобразила безразличие.

В этот момент к ним подошел тот второй, блондин.

— Разрешите вас пригласить где-нибудь присесть с нами, в каком-нибудь тихом месте? У меня есть к вам предложение.

«К черту всех кредиторов и новых кандидатов в любовники, — мелькнуло в голове Молли. — Слишком много неприятностей до завтрака!»

— Простите, сэр, — решился прийти на помощь Молли ее юный почитатель, — мадам хотела дать мне одно задание, она очень торопится…

Блондин, не обращая внимания на неумелого заступника, продолжал:

— Не хотелось бы, чтобы мое поведение показалось вам бестактным, но у меня действительно есть деловое предложение к вам. Я хотел бы предложить вам одну роль… Впрочем, мне бы не хотелось посвящать в это половину населения Сан-Франциско, — он убедительно кивнул в сторону прислушивавшихся к их разговору постояльцев и обслуги. — В этом холле народу больше, чем на железнодорожном вокзале.

Роль? Он предлагает мне роль? Почему же я, актриса, должна отказываться? — Молли старалась не показать свое волнение. Она готова была плясать от радости.

— Мадам, я могу проводить вас в такое место, где вы можете спокойно поговорить, — мальчик готов был на любые услуги. — Вы можете пройти, например, в библиотеку…

Молли очень хотелось как-то отблагодарить его за поддержку, но ей не хотелось терять инициативу.

— Может быть, лучше мы пройдем в кафе, — я как раз собиралась позавтракать, — там и поговорим. У меня маковой росинки не было во рту со вчерашнего вечера.

— Вы почтите нас своим присутствием… Я вас приглашаю. Могу ли я предложить вам свою руку? — Блондин сказал это с облегчением, еще с трудом веря в свою небольшую победу.

Молли предпочла бы платить за себя сама, а не одалживаться за призрачные обещания, но еще раз взглянув на решительного вида полисмена и менеджера, она кивнув, согласилась на предложение.

— Приятного аппетита, мадам, — клерк взял из ее рук гостиничный счет. — Наши заботы могут подождать…

Она благодарно улыбнулась ему. Потом, повернувшись к двум джентльменам, ожидавшим ее, попросила:

— Господа, позвольте мне на минуту задержаться — мне нужно сказать несколько слов этому молодому человеку, увидимся в кафе.

Мужчины расступились, а Молли, схватив парнишку под локоть, отвела его в сторону.

— Возможно, счастье вновь улыбнулось мне… Пусть даже не главная роль, пусть небольшая… Я все равно соглашусь. Ты не знаешь, кто эти господа? Они имеют отношение к театру?

— Я не часто бываю в театре, — клерк смущенно опустил глаза.

— Маленькая роль, так маленькая, во всяком случае, я смогу оплатить счет, — и Молли пожала ему руку. — Большое спасибо тебе за сочувствие и доброту, я этого не забуду.

Юный клерк вспыхнул, щеки покраснели, а глаза так горели восхищением, сердце рвалось у него из груди. Она разжала его руку и он увидел на ладони золотую цепочку.

— Что вы?.. Я не могу взять это!..

— Бери! Это за твою доброту, — она одарила его улыбкой. — А теперь я должна идти, меня ждут. Мы еще увидимся.

Он, глубоко взволнованный, долго смотрел ей вслед.

В дверях кафе Молли почти столкнулась с крупным краснощеким господином, он окликнул ее по имени и крепко схватил за руку, — от него разило виски.

— Что вам угодно, сэр? Отпустите немедленно мою руку!

— Мне нужна ваша ласка, мадам!

— Пошли вы к черту! — она так резко оттолкнула его, что он, потеряв равновесие, осел на колени.

Резким громким голосом, как со сцены, Молли сказала:

— Вы не джентльмен! — и, повернувшись к дверям, вошла в кафе, как флагманский линкор в родную гавань.

Кафе было отделано в викторианском стиле: позолота, лепнина, темно-красные занавеси, обои в розовых и желтеньких цветочках, — все, что Молли так не любила и считала безвкусным.

Двое мужчин ждали ее за столиком. Они о чем-то спорили, но, увидев Молли, сразу прервали разговор. Блондин тут же вскочил со своего кресла. «По крайней мере, здесь полно народу, и они не причинят мне вреда», — подумала Молли.

— Мадам, прошу вас простить, что сразу не представился… Поймите мое волнение… когда я увидел вас… Вчера мы были в театре… еще до пожара… но, конечно, мы с вами незнакомы… — Блондин волновался, но Молли не оказала ему никакой поддержки. Конечно, они читали утреннюю газету и, все же предложили ей роль, или они не читали Рецензии, и этим объясняется их предложение дать ей роль?

— Меня зовут Шелдон Роквелл, — блондин произнес это таким тоном, как будто одно его имя что-то значило. — А это мой младший брат Хэрлен.

Тот, щелкнув каблуками как прусский кавалерист, церемонно поклонился.

Официант подал меню и Молли пробежала глазами названия чудесных блюд и деликатесов, все еще, не будучи уверена, что это не ловушка. Возможно, им просто льстило находиться на публике в компании с красивой и известной актрисой.

— Вы что-то говорили о роли для меня, мистер Роквелл?

— О, да, конечно! Я и мой брат хотели бы предложить вам… но сначала вы должны что-то заказать на завтрак. Вам надо отлично питаться — ведь женщины обычно так привередливы в еде…

«Я привередлива? Ты, пустозвон!» — она снова принялась изучать меню. И заказала больше, чем могла съесть:

— Ломтик бекона, яичницу с помидорами, жареные устрицы, горячую пшеничную булочку с медом, фруктовый салат со сливками и чашку черного кофе.

Хэрлен Роквелл даже присвистнул, но Шелдон, не обращая на него внимания, заказал для обоих чай и рогалики с джемом.

— Мы уже завтракали, — объяснил он свой скромный выбор.

Они почти не разговаривали пока ели. Молли же не могла припомнить, когда в последний раз она так ела — без всякого удовольствия. Ей уже казалось, что театр был только предлогом, и они не имеют к сцене никакого отношения.

— Вы часто бываете в театре? — спросила Молли.

— Нет, — Шелдону показалось, что он ответил слишком резко, и добавил: — Правда, я иногда хожу в оперу. Вы любите оперу?

— Опера есть… опера, — улыбнулась Молли, ее или любят, или ненавидят.

Шелдон был несколько удивлен ее ответом.

— Я люблю хорошие голоса. Впрочем, вы правы, ничто не сравнится с оперой.

Молли и так не сомневалась в своей правоте, она никогда в жизни не была в опере, и ей претил оперный фанатизм. Может, ей повезло, а может, это ему не понять ее игру.

Хэрлен шумно размешивал сахар в чашке. Он раздражал Молли, с первой минуты их знакомства ей показалось, что он способен на любую гадость. Молли очень хотелось вновь спросить о роли, но инстинкт подсказывал ей, что нужно подождать. Пусть он сам заговорит об этом. Если она проявит излишнее любопытство, это скажется на размере ее будущего гонорара.

— К сожалению, я уже давно не была в опере, у меня столько дел… — она старалась поддерживать разговор.

— Я вхожу в общественный оперный совет, — обрадовался Шелдон. — Мы хотим воскресить «Метрополитен-опера». Вы ведь знаете, он уже несколько лет закрыт. О, это так печально…

— Я думала, в Сан-Франциско есть оперный театр.

— «Гранд-опера» — просто коровий хлев, все покрыто пылью!..

Шелдон не сказал Молли, что богатые боровы, которые собираются в оперном комитете, создали его лишь для того, чтобы демонстрировать друг другу бриллиантовые заколки для галстуков.

— Вы тоже входите в оперный комитет, мистер Роквелл? — спросила она Хэрлена.

Он сам удивился подобному предположению.

— Я предпочитаю развлекаться на пляже, в танцевальных залах, кегельбанах…

«И публичные дома для таких придурков, как ты!» — произнесла про себя Молли.

Шелдон понял, что разговор принимает нежелательный оборот:

— Мы так сожалеем, что ваша премьера сорвалась из-за пожара.

Хэрлен издевательски хмыкнул. Шелдон осуждающе глянул на брата.

— Театр на ремонте и вы не сможете сейчас там выступать. Поэтому мы с братом решились предложить вам гарантированный заработок в течение года, может, чуть больше…

Молли была удивлена. Какая пьеса может гарантировать годовую прибыль? Но промолчала.

Шелдон воспринял ее молчание как плохой знак и решил подсластить пилюлю.

— Мы гарантируем вам содержание в течение года. Это хорошие деньги, уверяю вас. Мы также обещаем вам приличную квартиру, наряды, дорожные расходы…

— Мне придется работать не в Сан-Франциско?

— Нет, — Шелдон предложил расклад расходов на неделю, сумма была очень значительная. — Я ничего не забыл?..

— Премия! — напомнил Хэрлен.

— Да, да, вы получите за эту работу еще и премию.

— Сколько?

Шелдон вопросительно поглядел на нее, он все еще опасался, что она откажется, но теперь он понял, что просто неправильно изложил предложение. Деньги — вот, что ее интересовало. Он назвал большую сумму.

Молли и бровью не повела, не такая она простачка, как им кажется.

— Может, это и подходящая оплата для роли, о которой вы говорите, но я не новичок, и не все, что произносится со сцены, меня устраивает.

Хэрлен снова хмыкнул. Он провел достаточно времени в борделях, чтобы не понимать — эта штучка обойдется им даже дешевле, чем они думали. Может, скинуть цену?..

— Откровенно говоря, — продолжала Молли, — у меня появились сомнения. Уж не хотите ли вы предложить мне что-то неприличное? Да, мне нужна работа, но я должна знать, что я буду делать. Не крутите вокруг да около. Вы предлагаете мне играть на сцене или что-то другое?

— Ничего подобного, — Шелдон сменил тон, он привык, что леди, которых он знал, имели и свою цену, и свое место.

Молли сделала вид, что хочет встать и уйти.

— Подождите! — Шелдон взял ее за руку. — Мы нуждаемся в вас!

— Мы просто пропадем без вас, — мрачно добавил Хэрлен.

Молли почувствовала, что оба запаниковали. Предложение сделано, обещанной суммы хватит не только на то, чтобы расплатиться с долгом, но и хватит на многое другое.

— Продолжайте, — сказала она, снова усаживаясь за стол.

— Мы хотим, чтобы вы стали учительницей в школе.

Молли громко расхохоталась, не обращая внимания на удивленные взгляды посетителей кафе.

— Послушайте, — Шелдон вновь перешел на просительный тон. — Вы нужны нам.

Молли больше не скрывала своего любопытства.

— Вы что-нибудь слышали о наследстве Форчунов? — спросил Шелдон.

— Нет, а что?

— Да об этом говорит вся Калифорния. Аарон Форчун, мой дядя, нажил солидный капитал на золотых приисках. Это было давным-давно…

— Огромное состояние, — подтвердил Хэрлен. — Простой золотоискатель заделался богачом.

Молли задумалась, но не о том, что растолковывали ей братья. Судя по письмам и другим бумагам, оставшимся после смерти ее тети Биби, отец Молли когда-то тоже мыл золото и тоже разбогател.

— Аарон Форчун хотел, чтобы его имя вошло в книжки по истории вместе с другими именами крупных промышленников. Он считал себя первооткрывателем в Калифорнии, но никто на это не обращал внимания.

— Потому, что все это были бредни! — Хэрлен допил остывший чай.

— Но какое это имеет отношение к вашему предложению предоставить мне место учительницы? — недоумевала Молли.

— Наш дядюшка умер, так и не осуществив свою мечту освоить горные реки для торговых перевозок.

— Особенно в тех местах, где он мыл золото? — вопросительно уточнила Молли.

— Условия! Расскажи о них! — вмешался Хэрлен.

— Компания дяди Аарона перейдет к его внуку Уинслоу Форчуну, если ему удастся за пять лет осуществить мечту деда, — разъяснил Шелдон.

Молли все еще не понимала, чего от нее хотят.

— Так против чего вы боретесь, мистер Роквелл? Не хотите, чтобы реку использовали для торговли?

— Это дикие и опасные места, на реке — пороги размером с целый дом. Коммерческое ее использование не только затруднено, оно просто невозможно.

— На самом деле, главное, — деньги, — снова встрял в разговор Хэрлен. — Если Уинслоу Форчун проиграет, все восемь миллионов перейдут ко мне и Шелдону — других родственников нет.

— Поняла, значит, пятилетний срок заканчивается через двенадцать месяцев?

— Попали в точку, мадам. Братец Уинслоу зря теряет время и деньги, наследство ему не выиграть…

— И какова моя роль в вашей пьесе?