Сара Джио - Утреннее сияние

Джим вернулся из полицейского участка в три часа ночи, один.

Я сидела на краю причала, пытаясь прийти в себя после разговора с Келли, и обернулась, когда услышала за спиной скрип досок под его ногами. Лодочная улица неуловимо начала меняться, я чувствовала это.

Он снял шляпу и прижал ее к груди.

– Привет, – нерешительно произнес он.

Я встала, не в силах сдержать слез.

– Где Джин, неужели они?..

– Его задержали для допроса.

– Джим, мне очень-очень жаль… Пожалуйста, поверьте, я не хотела…

Он поднял руку, делая знак, чтобы я замолчала.

– Нет-нет, – сказал он, глядя на озеро затуманенными покрасневшими глазами. – Это должно было случиться. Видели бы вы его в участке.

Он повернулся ко мне.

– Такое впечатление, что он сбросил со своих плеч невыносимое бремя.

Я представила, каково это – освободиться от тайной вины, которая, словно свинцовый жилет, ежечасно тянула его ко дну, и, странно, но почувствовала облегчение. Можно было не тревожиться за его душу, даже если Джину суждено провести недолгий остаток жизни за решеткой.

– Они собираются возбудить против него дело? – спросила я. Пенни, конечно, заслуживала справедливости, но мне было очень жаль больного измученного старика.

– Полицейский обещал, что они будут присматривать за ним, – сказал Джим, потирая лоб. – Они будут хорошо с ним обращаться.

Несколько минут мы оба молчали, и я пыталась представить, что Джим думает об этом странном месте, которое столько лет он считал своим домом.

– Что же будет дальше? – спросила я. – С Лодочной улицей… с вами?

Он отшвырнул ногой камешек, и тот с плеском упал в озеро. Я думала о том, что Пенни все еще живет здесь. В смутных воспоминаниях Джима, его вечной тоске…

– Думаю, отправлюсь в путешествие, – сказал он. – На «Каталине». В память о Пенни.

– Ей бы это понравилось, – сказала я с улыбкой. – И куда вы направитесь?

Джим глубоко вздохнул.

– Сначала на остров Каталина, а потом – куда глаза глядят. Туда, куда понесет меня ветер.

– Как красиво это звучит…

– По правде говоря, – продолжал он, – мне следовало бы совершить это путешествие еще много лет назад. Я просто беспокоился из-за матери с отцом и боялся, что…

– Поезжайте, – сказала я. – Я дам полицейским свой номер телефона на тот случай, если Джину что-нибудь понадобится. И, обещаю, мы с Алексом присмотрим за Наоми.

Мы с Алексом. Мне нравилось, как это звучит.

Джим поблагодарил меня и направился вверх по причалу по направлению к своему дому. Когда он скрылся из виду, я некоторое время стояла, глядя на доски под ногами, и вспоминала, что испытывала, когда впервые приехала сюда, как упала на колени и плакала, пока не осталось ни единой слезинки. Я думала о своей жизни, о жизни Пенни и об этом причале, который мы обе называли домом. Я наконец обрела свой дом.

Я подняла голову и увидела, что ко мне приближается Алекс. Рядом с ним вприпрыжку бежала Грэйси. На ней были розовые легинсы, серый свитерок и те самые прелестные лиловые угги, которые, несомненно, понравились бы Элле. Весь этот ансамбль дополнялся спасательным жилетом флуоресцентного желтого цвета, который надел на нее заботливый отец.

– Вот и отлично, – сказал Алекс, сжимая в руке ключи от машины. – Мы надеялись, что застанем тебя дома.

Я не могла налюбоваться очаровательным ребенком. Непослушные светлые кудряшки выбились из конского хвоста, а улыбка была такой же жизнерадостной и широкой, как и у Эллы.

– Здравствуй, милая, – сказала я, опускаясь на корточки рядом с ней.

– Ада, – сказала Грэйси, – а ты знаешь, что ты очень нравишься папе?

Алекс дернул ее за капюшон.

– Ну-ка, прекрати смущать своего старого папочку.

Грэйси рассмеялась и побежала вперед.

– А у меня был разговор с Келли, – сообщила я.

Он прищурился.

– Правда?

– Она дала мне свое благословение, – продолжала я. – Может показаться смешным, но мне это действительно было нужно. Мне надо было знать, что я не вторгаюсь в чужую жизнь. Когда речь идет о детях, это очень важно.

Он кивнул и обнял меня за талию.

– Ну, ты меня просто успокоила. А я-то думал, что она хочет сообщить тебе о моей нелюбви к домашним обязанностям, что, уверяю тебя, не совсем соответствует действительности.

Я улыбалась, глядя на Грэйси, и Алекс взял меня за руку.

– Я знаю, что у тебя скоро истекает срок аренды, – осторожно произнес он. – Что я должен сделать, чтобы ты осталась?

Я на мгновение отвела глаза. Это было большое искушение. Мне очень хотелось остаться. Я же обещала Джиму, что присмотрю за его родителями. Но на душе все же было неспокойно. Эту непреходящую печаль, возможно, придется носить в своем сердце всю жизнь. Если бы я могла избавиться от нее так же легко, как это сделал Джин, просто излив душу…

Алекс поцеловал мою руку.

– Что тебе мешает, Ада? Ты думаешь о нем?

О, Джеймс, могу ли я отдать свое сердце, свою жизнь кому-то, кроме тебя?

Дом Наоми и Джина находился слева, по соседству с моим. Я посмотрела на растущие в горшках цветы у ее порога. Зеленые побеги вьюнка – «утреннего сияния» – обвивали один из терракотовых горшков. Они были усеяны белыми цветами, которые я так полюбила здесь, на причале. Я подумала о Пенни. Что бы она сказала при виде хрупких цветов, что бы почувствовала?

Прежде чем я успела ответить, Грэйси замахала нам руками с конца причала.

– Смотрите, что я нашла!

Мы с Алексом рука об руку подошли к ней.

– Вот! – снова сказала Грэйси. Она вытащила из воды кусок дерева в выемкой посередине, что придавало ему определенное сходство с лодкой.

– Можно приделать паруса, и будет яхта! Настоящая яхта!

– Милая, если тебя так интересуют лодки, мы можем попросить Джима покатать нас завтра на настоящей яхте, – сказал Алекс.

Грэйси радостно улыбнулась.

– На настоящей яхте?

– Конечно, – сказал он, указывая на «Каталину». – Вот на той, видишь?

Грэйси уселась на причале, скрестила ноги и оперлась щекой о ладонь.

– А я хочу свою собственную яхту.

Я вспомнила о любимом кораблике Эллы – ее драгоценной Эгги, которая лежала в дальней углу моего чемодана, и о ее двойнике – «Мэри-Джо», которую я до сих пор не вытащила из сумки.

– Погоди-ка, – сказала я, пытаясь расстегнуть молнию.

Через мгновение я протянула ей маленький парусник, который подарил мне Декс.

– Хочешь поиграть с корабликом?

Глаза Грэйси округлились.

– Это мне?

– Конечно, – сказала я, вручая ей маленькую яхточку. Ее когда-то белые паруса слегка пожелтели от времени, как и у Эгги.

Я смотрела, как она опускает кораблик на поверхность воды, свешивается с причала и начинает двигать его туда-сюда.

– Ей это нравится, – шепчет мне Алекс.

Я кивнула, обнимая его за талию.

– Этот кораблик принадлежал Декстеру Уэнтуорту.

Алекс недоуменно взглянул на меня.

– Попозже тебе все объясню.

– Папа, – сказала Грэйси, – а что значит эта надпись на кораблике?

Алекс повернулся ко мне.

– А почему ты не спросишь Аду?

Я взяла маленькую яхту в руки и, наверное, в тысячный раз в жизни прочитала слова: «Судоходная компания Лейтон».

– У моей дочки был точно такой же кораблик.

Я улыбнулась.

– Лейтон. Красиво звучит, правда?

– Лейтон, – повторила Грэйси и засмеялась. Потом замолчала и задумчиво посмотрела на меня.

– У тебя есть дочка? А как ее зовут? Почему она не живет с тобой?

Алекс положил руку мне на плечо. Я знала, что он беспокоится обо мне, но сейчас я уже стала гораздо сильнее, чем раньше.

– Да, – сказала я. – Ее зовут Элла. Она не живет со мной, потому что она на Небесах вместе со своим папой.

Грэйси подняла глаза к небу, словно стараясь разглядеть там лицо Эллы, потом повернулась ко мне.

– Ты очень по ним грустишь?

– Да, – честно призналась я. – И всегда буду грустить. – Я бросила взгляд на Алекса. – Но я узнала, что в жизни столько замечательных вещей, которые дарят счастье. И потом, мы с ней когда-нибудь снова увидимся.

Я указала рукой на небо, куда в этот момент был устремлен взгляд Грэйси.

Алекс поцеловал меня в лоб.

– Я обещал Грэйси, что мы пойдем есть мороженое, – сказал он. – Не хочешь к нам присоединиться?

Меня захлестнула волна эмоций. Мне вдруг стало страшно. Захотелось забиться в тихий уголок, где бы я могла остаться в полном одиночестве, как это было до приезда в Сиэтл. Мне нужен был защитный кокон. Я вспомнила тот трагический день, когда я пообещала Элле пойти вместе поесть мороженое. В ушах до сих пор стоял ее голос: «Шоколадное, с сиропом».

Я оглянулась назад и вдруг у начала причала, у самых ступенек, увидела свою дочурку. Она стояла рядом с Джеймсом. Фигуры были призрачными, словно голограммы. Но я видела их отчетливо, и они улыбались мне. Они счастливы. Джеймс кивнул мне. Он словно говорил: «Иди вперед, дорогая». Элла помахала мне рукой. Мои глаза наполнились слезами. Силуэты исчезли так же внезапно, как и появились.

Алекс с опаской посмотрел на меня.

– Если тебе не нравится идея с мороженым, мы можем…

– Нет, – поспешно сказала я, смахивая слезу. – Я пойду с вами. Не хочу быть человеком, который отказывается от мороженого. Больше не хочу.

Алекс сжал мою руку.

– Смотрите, – воскликнула Грэйси. – Там утки!

Мы смотрели, как по волнам озера скользит Генриетта бок о бок с Хейнсом.

Мы пошли по причалу к лестнице. Был понедельник, в новостях обещали дождь, но нам не было до этого никакого дела. И под каждым нашим шагом по Лодочной улице старый деревянный причал издавал тихий скрип, словно приветствуя нас.

Наконец-то я нашла свой путь и свой причал.

Вот он, мой сынок. Совсем взрослый. Я сижу на своей яхте, скользящей по волнам озера Юнион, и наблюдаю, как он стоит на причале. Конечно, яхта не такая проворная и роскошная, как «Каталина». Моя лодка больше подвержена действию ветра, и в штормовую погоду в каюту просачивается холодный воздух. Но, несмотря на все ее недостатки, все эти годы она была моим домом, моим верным другом. Вместе мы совершили путешествие по всему свету, и, поверьте, я вовсе не преувеличиваю. Я любовалась рассветами в Новой Зеландии и закатами на побережье острова Капри. Я прожила прекрасную жизнь. Должна признаться, вовсе не ту жизнь, о которой мечтала, когда в юности стояла перед алтарем. Но это моя жизнь, и я сама сотворила ее.

Я заглушила мотор, и яхта теперь медленно дрейфовала, а я смотрела на Лодочную улицу. Я не впервые возвращаюсь сюда. Каждый год я совершаю сюда паломничество, просто чтобы увидеть свой дом. Чтобы не забывать его.

Нет, той ночью я не утонула. Джин держал мою голову под водой, и я уже почти перестала бороться, время словно остановилось. А может быть, так оно и было. Под причалом рос маленький вьюнок – «утреннее сияние». За все время, пока я жила на Лодочной улице, мне не приходилось видеть, как это растение цветет ночью. Эти цветы всегда открывают лепестки с приходом солнца и плотно закрывают их, как только на небе появляется луна. Эти хрупкие цветы не ночные создания, но в ту ночь почему-то все изменилось. Они словно звали меня.

Джин, должно быть, решил, что я утонула. И это действительно едва не произошло. Слава богу, было слишком темно, и он не заметил, как я забралась под причал. «Утреннее сияние» было рядом со мной, когда обитатели Лодочной улицы скорбели по поводу моей гибели и раскаивались в собственных прегрешениях.

Сложно сказать, как долго я там пробыла, цепляясь за толстые деревянные опоры причала. Я тряслась от холода, а потом в темноте добралась до следующего причала и по набережной доплелась до магазинчика Пита. Каким-то чудесным образом я проскочила там в туалет. Я просидела там, пока не обсохла.

На вокзале какой-то незнакомец сжалился надо мной и оплатил билет до Портленда. Там я довольно долго работала официанткой, чтобы накопить денег на путешествие в Калифорнию, на остров Каталина. К тому времени у меня, конечно, случился выкидыш. Я долго горевала по поводу потери этого ребенка. Но у меня будет еще один, просто я об этом еще не знала.

Спустя одиннадцать лет, когда я случайно встретилась с Колином на пристани на Ки-Уэст, я подумала, что столкнулась с привидением. Он отпустил длинные волосы, его кожа была черной от загара. Несмотря на то что прошло так много времени, я не оставляла надежду найти его. Я искала Колина в каждом порту, хваталась за бинокль, чтобы разглядеть в море любую проплывающую мимо лодку. И не было предела моему изумлению, когда я увидела его, стоящего на берегу.

Мы провели вместе ночь – это была самая прекрасная ночь в моей жизни. Она подарила мне сына, Алекса. Но по трагическому стечению обстоятельств Колин так и не узнал, что у него родится сын. Он даже не узнал, что я забеременела. Мы планировали уплыть вместе с острова Ки-Уэст. Куда? Мы сами не знали. Важно было лишь то, что мы снова вместе.