Джуд Деверо - Утренняя луна

– Вы позволите, я это вырежу.

– А вы сможете?

– Шутите? Я же из семьи Лейтонов, которая владеет магазином скобяных товаров уже несколько поколений. Нет такого инструмента, которым я не умела бы пользоваться.

– Чудесно. Тогда я займусь раффлером.

– Это еще что такое?

Люси показала ей причудливый металлический предмет такого же размера, как кусок мыла.

– Он делает складки на ткани.

– Я должна это видеть! – сказала Джекка, и Люси показала, как им работать.

Когда Джекка училась в старших классах школы и сама себе шила вещи, то для того, чтобы сделать складки, она сначала намечала их, закалывала, складывала, чтобы они прилегали друг к другу, прижимала, сметывала и лишь потом сшивала. Маленькая машинка делала все это одновременно и очень быстро.

Джекка с восторгом оглядела стоящие в комнате машины. Большинство из них она видела впервые.

– Что можно делать с помощью этих штуковин? – с откровенным благоговением спросила она.

Когда Люси продемонстрировала ей последний агрегат, который не только делал, но и обметывал шов, наступило время ленча. Вдвоем они спустились в кухню, приготовили сандвичи и снова поднялись в комнату Люси, чтобы посмотреть на машинку «Сашико».

Джекка ела и внимательно слушала рассказ Люси о японской технике рукоделия, давшей название машинке. Она заметила, что в ней есть только шпулька и нет верхней нити, поэтому между стежками образовывались промежутки, придававшие строчке вид, как будто она сделана вручную.

– Такое сложное приспособление для ручной строчки? – смеясь, спросила Джекка. – Может быть, проще было ее действительно сделать вручную?

У дальней стены стояла очень большая машина. Она делала вышивку, и Люси потратила почти час, демонстрируя Джекке программное обеспечение. Можно было взять фотографию, рисунок карандашом или красками и воспроизвести его на ткани в любом цвете и какого угодно размера.

– Потрясающе! – воскликнула Джекка, удивленная широтой возможностей. Она изучала в колледже работу с тканями, но это были лишь основы с применением самой элементарной техники. – Наш преподаватель в колледже использовал старую ножную швейную машинку. Он не признавал ничего электрического.

– Это значит, – усмехнулась Люси, – что мы можем перейти к Генри. – При этом ее голос был полон нежности, словно она говорила о любовнике.

Она подошла к самой большой швейной машине с компьютерным экраном. Это была «Бернина-830». Люси ласково погладила металлический бок.

– Когда я купила этого парня, с ним было столько проблем, что я назвала его Генри. Только мужчина может доставить женщине так много неприятностей.

Джекка засмеялась.

– Но похоже, вы в конце концов договорились.

– Первый год был трудным. Я таскала все его двадцать семь килограммов в магазин восемь раз. Была уверена, что в нем есть заводской брак. А все дело было в том, что Генри очень точен. Если в него правильно заправлена нить, используются нужная прижимная лапка, правильная иголка и натяжение верхней и нижней нитей хорошо отрегулировано, Генри творит чудеса. Хотите посмотреть на мои лапки?

Джекка не знала, о чем идет речь, пока Люси не открыла ящик и не продемонстрировала ей пятьдесят восемь разных прижимных лапок для швейной машинки.

– Неужели вы всем этим пользуетесь? – удивилась она.

– Конечно. – Люси взяла рулон муслина и отрезала примерно полметра. Она успела продемонстрировать лишь несколько возможностей всесильного волшебника Генри, когда раздался громкий звонок. – Время тренировки.

– Как! Уже три?

– Ровно три. – Люси окинула грустным взглядом ворох тканей на столе для кройки. Она провела слишком много времени с Джеккой и безнадежно выбилась из графика.

– Если сегодняшняя тренировка меня не убьет, я вам помогу, – сказала та.

– Да? Я не откажусь от помощи, но еще больше меня порадует компания, – призналась Люси. – Человек не может бесконечно смотреть фильмы.

И это робкая затворница Люси?

– Я только быстро переоденусь, – сказала Джекка.

– О нет! – воскликнула Люси. – Для этой тренировки у нас костюмы внизу.

– Вы хотите сказать…

– Да, у нас есть настоящие костюмы для танца живота, с покрывалами и золотыми монетами.

«Будет, что рассказать сегодня вечером Трису», – подумала Джекка и побежала вниз по лестнице.

Лишь только стемнело, Джекка вышла во двор и стала с нетерпением ждать Тристана. Это была последняя безлунная ночь, и она опасалась, что тайное свидание тоже станет последним.

Она шла медленно, не желая наткнуться на тяжелую мебель, расставленную на лужайке. Возможно, не следовало проводить сегодня так много времени с Люси, а лучше было при свете дня прогуляться до игрового домика, чтобы можно было дойти до него в темноте и подождать Тристана там.

Услышав справа от себя звук, она повернула голову.

– Тристан?

Ответа не было. Он просто взял ее за руку и потянул за собой.

Они шли не в игровой домик. Джекке хотелось спросить, куда они направляются, но еще больше она жаждала сюрприза.

Когда она споткнулась, Тристан в темноте поднес ее руку к губам и стал целовать пальцы один за другим.

– Уже совсем близко, – шепнул он, и они сделали еще несколько шагов.

Остановившись, Тристан обнял Джекку здоровой рукой за талию и привлек к себе. Она прижалась спиной к его широкой груди – правда, довольно сильно мешала висящая на перевязи рука в гипсе.

– Скажи, что ты видишь, – шепнул он, – но не используй зрение.

У Джекки путались мысли, когда он был так близко, но она послушно закрыла глаза и прислушалась к своим ощущениям.

– Итак? – Он потерся щекой о ее щеку. – Что ты слышишь?

– Твое дыхание. Биение твоего сердца.

– Мне нравится. Но что ты слышишь, кроме меня?

– Лягушек, – сказала Джекка, – и воду. Стоячую воду. Ее много. Это озеро или пруд. – Она повернула голову к мужчине.

– Правильно. – Он поцеловал ее в щеку. Это было не легкое прикосновение, мягкие губы сильно прижались к ее щеке. Но когда она потянулась к его губам, Трис слегка отстранился.

– Поцелуи – моя награда?

В ответ он ткнулся носом ей в шею.

– Надо полагать, первый экзамен я сдала. Что дальше?

– Запахи, – сказал Тристан.

Джекка медленно вдохнула воздух.

– И снова это ты. Запах чистоты. Ты недавно принял душ и побрился. Никакого одеколона или лосьона. – Она откинула голову, прижавшись затылком к его плечу. Ее глаза были закрыты. – Я чувствую твое дыхание – сладкое, свежее. Кажется, я смогла бы найти тебя в толпе по запаху.

Тристан снова поцеловал ее.

– А что вокруг тебя?

– Воздух пахнет дождем и… – Она снова втянула носом воздух. – И еще я чувствую запах роз. Они где-то рядом. Тут что-то еще. Жасмин?

– Очень хорошо, – сказал Тристан и поцеловал уголок ее рта. Его губы чуть задержались, словно ожидая, когда она повернется, но Джекка осталась неподвижной. Не только он умеет сдерживаться, она – тоже.

– Ощущения, – прошептал он.

– Ты рядом, – не задумываясь, сказала Джекка. – Спиной я чувствую твое тепло и силу… и твердость гипса.

Тристан изогнулся, скинул перевязь и обнял девушку второй рукой. Теперь ничто не разделяло их тела.

– Я чувствую тебя, – прошептала она. – Твою одежду, тело. Сила твоих рук дает мне ощущение безопасности. Защиты. Да, я чувствую себя защищенной. Мне кажется, я с человеком, которому могу доверять. – Она чуть заметно вздохнула. – Ночной воздух прохладен, но в то же время он теплый. Как будто холодный и теплый потоки переплелись, но остались раздельными. Немного дует от воды. Мне хорошо в этом месте с тобой.

Джекка закрыла глаза, позволяя обнимать себя и наслаждаясь ощущениями. Вспомнились утренние фотографии. На ее глазах малыш, едва начавший ходить, превратился в высокого, сильного мужчину. Перед мысленным взором замелькали образы, цвета и картинки.

– Вкус, – шепнул ей Тристан, повернул лицом к себе и впервые поцеловал.

Их губы наконец встретились. И поскольку ничего не отвлекало взгляд, Джекка целиком отдалась ощущениям, как никогда остро чувствуя тепло губ, мягкость кожи. Она приоткрыла рот, позволяя его языку проникнуть внутрь.

Когда она прижалась к нему теснее и ее груди коснулись его груди, у Триса перехватило дыхание. Ее руки скользнули вверх по его плечам, и пальцы запутались в густой шевелюре.

Тристан нежно обнимал ее сильными руками.

– Джекка, – чуть слышно выдохнул он. Она ничего не ответила, только часто и тяжело дышала. – Шампанское, – предложил он, на мгновение оторвавшись от ее губ.

– Что?

Тристан чуть отстранился.

– У меня здесь шампанское, черешня и сыр.

Она не хотела сдаваться под натиском его неотразимой сексуальности. Еще слишком рано.

– Правда? – пробормотала она. – Это здорово, потому что я сегодня весь вечер работала с Люси и забыла про еду.

Трис взял ее за руку, отвел на несколько шагов в сторону и повернул лицом к воде. Почему-то она была уверена, что перед ней именно вода.

– Убеждена, здесь очень красиво днем.

– Ты права. Я здесь кормлю уток с тех пор, как был ребенком.

– Я тебя видела.

Тристан был где-то справа от нее и что-то двигал, но, услышав ее слова, замер.

– Когда?

– Когда тебе было два года, и шестнадцать лет, и когда ты окончил колледж.

– Ах вот ты о чем! Ты видела альбомы. Миссис Уингейт обожает фотографировать.

Джекка подумала, что он наверняка улыбается.

– Мне кажется, она любит тебя.

– Могу тебя заверить, это чувство взаимно. – Джекка поняла, что Трис сел; потом он взял ее за руку и потянул к себе. – Проблема с пикником в темноте заключается в том, что невозможно увидеть, куда садишься. Здесь есть гигантский цветочный горшок, к которому можно прислониться, но, боюсь, он будет у нас один на двоих.

– Жаль, что он здесь один такой, – сказала Джекка и села на одеяло, которое Тристан расстелил на земле.

– Если хочешь найти опору для спины, тебе придется подвинуться ко мне.

Она слегка передвинулась, оставаясь на расстоянии от Тристана.

– Пожалуй, я буду сидеть здесь.

– Как хочешь, только это очень плохо для твоей спины. Это я тебе как врач говорю.

Джекка подвинулась ближе, и их руки соприкоснулись.

– Так лучше?

Тристан обнял ее за плечи здоровой рукой, и привлек к себе, так что ее спина оказалась прижата к его груди.

– Вот так с твоей спиной все будет в порядке, – удовлетворенно отметил он.

Джекка засмеялась.

– Как мы будем есть? У тебя только одна рука, и ты ею обнимаешь меня.

– Да, это проблема. – Он провел ладонью по ее волосам, потом поцеловал висок, щеку. – Психея, ты сама – пища богов.

Она хотела повернуться в его объятиях, но задела ногой контейнер с едой, который упал, судя по звуку, на что-то еще. Джекка выпрямилась и, стараясь определить, что она уронила, и поднять это, отодвинулась от Тристана.

– Мою жизнь разрушила банка маринованных огурчиков, – сокрушенно пробормотал он, тяжело вздохнув.

– Бедняжка, – засмеялась Джекка. – Накорми меня, Сеймур![6]

Тристан намек понял.

– Ну вот, теперь еще появилось и хищное растение, пожирающее людей. – Он выпрямился, и Джекка по звукам определила, что он достал из ведерка со льдом шампанское.

– Ты приготовил настоящий пир.

– Немножко одного, немножко другого… Если ты не разрешаешь мне пригласить тебя на ужин, придется довольствоваться этим.

– Пикник с шампанским в темноте… Мне это нравится намного больше, чем ресторан.

– Ким так и сказала: тебе нравится все необычное.

– Когда ты успел побеседовать с Ким? – удивилась Джекка.

– Сегодня я пригласил ее позавтракать.

Она слышала, как Тристан старается справиться с бутылкой шампанского. Сообразив, что ее трудно открыть одной рукой, она потянулась, чтобы взять бутылку, но он отвел руку в сторону.

– Позволь, я помогу тебе, – сказала она, но не смогла дотянуться до бутылки.

Джекка не сразу поняла его тактику. Оказалось, он делает все, чтобы она чаще касалась его. Тогда она подалась вперед, провела рукой по его груди, прижалась губами к его губам – и выхватила бутылку.

– Так нечестно, – сказал Тристан.

– Но мне хочется пить.

Она сняла проволоку и пошевелила пробку, которая тут же вылетела со щелчком. Тристан вложил ей в руку два бокала, которые она сумела наполнить, не слишком много шампанского пролив на землю.

– За что выпьем? – спросил он, беря бокал.

– За поцелуи в темноте, – сказала Джекка.

– Принято.

Сделав глоток, Джекка осведомилась:

– А где еда?

– Я покормлю тебя.

Джекка уперлась ладонью в грудь Тристана и оттолкнула его.

– Ты, можно считать, инвалид. Так что кормлением займусь я. Или ты против?