Джуд Деверо - Утренняя луна

– Если бы я не жила у миссис Уингейт, ты продолжал бы ходить к ним? – спросила Джекка.

– Вероятнее всего, да. – Он поцеловал ее в затылок и уткнулся лицом в шею.

– Когда ты вернешься из Майами… – Джекке трудно было удержать нить разговора, когда его теплые губы касались ее кожи, – наверное, мы сможем встречаться как нормальные люди.

– Нормальные? – Тристан отстранился. – Ты хочешь сказать, что я смогу представить тебя всем как свою девушку?

– Не думаешь ли ты, что надо увидеть друг друга, преж де чем брать на себя какие-то обязательства?

Трис медленно провел ладонью по ее плечу, дотронулся до ее шелковистых волос. Потом повернул ее к себе лицом и поцеловал медленно и нежно.

Джекка понимала, что сдает позиции. Прохладная ночь, плеск воды, ласка мужчины. Ей хотелось, чтобы они сняли друг с друга одежду и немедленно занялись любовью – прямо на одеяле.

– Джекка, – едва слышно прошептал Трис.

– Мне пора идти, – сказала она и отодвинулась.

Ответом стал мучительный стон.

Она постаралась не касаться его. Ей следовало успокоиться и все обдумать.

– Ты вернешься в воскресенье?

Трис чуть помедлил, прежде чем ответить:

– Да, на следующий день после вечеринки.

– Какой вечеринки? Ах да, в честь возвращения Рида. Я и забыла о ней.

Он взял ее за руку.

– Джекка, у меня нет никаких прав на тебя. Если ты решишь быть с Ридом, я не буду стоять на пути.

Джекка знала, что эти слова являются проявлением, если можно так выразиться, политкорректности, и он должен был их сказать, но в глубине души ей хотелось, чтобы он заявил о своей готовности убить ради нее дракона.

Она коснулась своего виска в надежде, что мысли перестанут путаться. Нет никаких драконов, так же как нет никаких прочных отношений между ней и этим человеком.

– Очень мило с твоей стороны, – вежливо сказала она и встала. – Мне пора идти. Если Люси заметит, что меня нет, она будет волноваться.

– Люси? – удивился Трис. – Не миссис Уингейт?

– Она… – Джекка заколебалась, подбирая слова. В конце концов, Тристан – друг этой женщины.

– Слишком сдержанна? Даже иногда кажется, что часть ее души находится где-то очень далеко, в другом мире?

– Совершенно верно! Я никак не могла выразить все это словами. – Когда Тристан поднес ее руку к губам, Джекка улыбнулась.

Он поцеловал ее ладонь и повел к дому.

– Жизнь мисс Ливи была нелегкой, и она старается держаться на расстоянии от людей.

– От всех, кроме тебя?

– Мы провели вместе очень много времени. Зато ты, насколько я понял, подружилась с Люси?

– Она интересная женщина, – сказала Джекка и весь остаток пути восторженно рассказывала, как работала в комнате Люси и какое впечатление произвели на нее машины. – Увидев, какие чудеса она творит, я пожалела, что мало времени уделяла работе с тканями в колледже.

– Еще не поздно это исправить, – заметил Тристан.

В его голосе появилось едва заметное напряжение, и Джекка поняла, что он имеет в виду.

– Не исключено, – медленно проговорила она, – что мне надо вернуться в колледж и прослушать дополнительный курс. Из тканей можно создавать сказочные вещи.

Они подошли к дому миссис Уингейт. Джекка знала, что уже очень поздно, и она должна немедленно отправиться к себе в комнату, но не могла заставить себя попрощаться с этим удивительным мужчиной. Интуиция подсказывала ей, что это их последняя тайная ночь вместе. Завтра он улетит в Майами. А когда вернется, он увидят друг друга при свете дня и, возможно, станут парой, ничем не отличающейся от любой другой пары. Только она уедет в конце лета.

Джекка остановилась и повернулась к Трису:

– Надеюсь, твое путешествие будет приятным и…

Договорить она не успела. Тристан привлек ее к себе, и его губы приникли к ее губам со всей страстью, которую Джекка в нем чувствовала. Его язык коснулся ее языка, и Джекка вскинула голову, так чтобы оказаться ближе к нему.

Ей хотелось утонуть в нем, растаять, забыться. Она желала, чтобы этот мужчина никогда не покидал ее, а ночь не кончалась. Воздух, звуки, запахи, близость мужчины, ощущение его силы, тепла – все это вызывало единственное желание – остановить мгновение.

– Скажи мне номер твоего телефона, – отстранившись от ее губ, шепнул Тристан ей в ухо.

– Что? – Она не сразу поняла его слова. Все ее тело горело в огне желания.

Он повторил вопрос громче:

– Скажи мне номер твоего сотового. Иначе я не смогу тебе позвонить.

После короткой паузы Джекка нервно рассмеялась.

– Я тут растаяла в твоих объятиях, думая о том, что в моей жизни не было ничего более романтичного. Но оказывается, самые нежные слова, которые я слышу от мужчины, это просьба сказать номер телефона.

Трис снова прижал ее к груди.

– Ты хочешь слышать нежные слова? – Его губы коснулись ее уха. – Джекка, я еще никогда в жизни так не хотел женщину, как хочу тебя. Мне нравится в тебе ощущение твоего тела рядом с моим, запах твоих волос. Но больше всего мне нравишься вся ты. Я наслаждаюсь твоим чувством юмора, легкостью в общении, тягой к приключениям. Я высоко ценю твою доброту к двум зрелым дамам, с которыми ты едва знакома, и обещание помочь моей маленькой племяннице. Мне по вкусу даже то, что моя добрейшая кузина Ким превращается в воина, когда считает, что ты можешь пострадать. Способность вызвать столь сильные дружеские чувства говорит о тебе многое. – Он нежно поцеловал ее. – Джекка, я не хочу тебя пугать, но думаю…

Она быстро поцеловала Триса в ответ.

– Не надо ничего говорить.

– Хорошо, – согласился он. – Давай оставим все, как есть. Можешь считать, что я – обычный провинциал, очарованный девушкой из большого города.

Отступив назад, Тристан отпустил ее руку и зашагал по тропинке.

Джекка прокричала в темноту номер своего телефона. Когда она начала повторять цифры, голос из темноты ответил, что в этом нет необходимости. Он и так запомнит их на всю жизнь.

Улыбаясь, Джекка вошла в дом.

Джекка на цыпочках поднялась в свою спальню. Дверь комнаты Люси была плотно закрыта, в доме не было слышно ни звука. Она надеялась, что никто не заметил ее позднего отсутствия, но все надежды растаяли, когда она увидела на своей подушке несколько листов бумаги. Это была инструкция по эксплуатации машины для вышивания. Джекка приняла душ, натянула старую растянутую футболку, в которой любила спать, и забралась в постель.

После романтического вечера, проведенного с Тристаном, было не до чтения руководства пользователя. Она легла на спину, уставилась в потолок и начала вспоминать каждую секунду вечера: голос Тристана, его тело, губы, руки…

Когда зазвонил телефон, она испуганно подпрыгнула. Поздний звонок мог быть вызван только неприятностями дома. Однако на определителе высветился незнакомый номер с местным кодом. Она неуверенно ответила.

– Ты не спишь? – спросил голос, уже ставший знакомым.

Джекка улыбнулась.

– Собираюсь. А ты?

– Я настолько бодр, что мог бы прямо сейчас отправляться в аэропорт.

Ей было знакомо это чувство, но сейчас ей больше всего хотелось, чтобы Тристан был рядом с ней, в этой постели, на прохладных простынях.

Трис понизил голос:

– Что на тебе надето?

– Как обычно – черный шелк.

Он застонал.

– Я сплю в старой футболке моего брата, – поспешила заверить его Джекка.

– Она короткая?

– На нем вовсе нет. Но у меня ноги длиннее, чем у него, поэтому на мне она короткая.

– Ты хочешь меня убить? – Тристан несколько секунд молчал. – Теперь я никогда не усну. Впрочем, ладно, я позвонил не просто так. Хочу попросить тебя об одной услуге.

– Еще какой-нибудь список?

– Нет. Тебе не трудно будет последить за моим домом, пока меня не будет?

– Разумеется, нет, – сказала Джекка. – Я сделаю это с радостью. – Пока Трис объяснял ей, где прячет ключ, она размышляла, как будет здорово рассмотреть как следует его дом. И еще ей очень хотелось увидеть при свете дня игровой домик, в котором они провели одну из романтических безлунных ночей.

– И еще одно. Ты поможешь Нелл и мне выбрать краски для игрового домика?

– Я не могу отказаться от предложения, в котором присутствуют краски. Есть какие-нибудь предпочтения?

– Никаких.

– А у Нелл? Ведь это ее домик.

– Хорошая идея. Расскажу ей о тебе, и завтра вы сможете детально обсудить этот вопрос.

– Ты хочешь, чтобы я с ней поговорила?

– Конечно. Почему нет?

Джекка не смогла придумать разумной причины для отказа, но не знала, как будет разговаривать с ребенком, которого никогда не видела.

– Так все же что на тебе надето?

– Хирургическая роба.

– Мне нравится. Там разрез на спине.

Джекка расхохоталась.

– Ты невозможен.

– Иногда бываю таким, – признался Тристан. – Ладно, похоже, мне пора ложиться. Самолет улетает очень рано. Ты будешь скучать?

– Да, – не задумываясь, ответила Джекка. – Буду.

– Привезти тебе что-нибудь из Майами?

– Как насчет одного из загорелых мускулистых мачо с пляжа?

– Лучше уж я куплю тебе новое бикини, а ты примеришь его только для меня.

– Тоже можно. Я могу поплавать в твоем пруду?

– Ты можешь поплавать даже в моей ванне. Со мной.

Джекка снова засмеялась.

– Спокойной ночи, Купидон.

– Спокойной ночи, Психея.

Продолжая улыбаться, Джекка отключила телефон. Да, она будет скучать.

На следующее утро она проснулась рано, полная сил, полагая, что прилив энергии вызван тем, что можно наконец начинать работать над акварелями, но на самом деле она с большим нетерпением ждала, когда увидит дом Тристана и игровой домик.

Она не желала, чтобы миссис Уингейт и Люси что-то заподозрили, поэтому во время завтрака старалась держаться спокойно. Она готовила яичницу с зеленым перцем, пока Люси варила сосиски, а миссис Уингейт делала тосты и накрывала на стол.

Джекка старалась не спешить, но завтрак показался ей вечным. Наконец, выйдя из дома с походным чемоданчиком для рисования, она почти бегом устремилась к дому Тристана.

Найти игровой домик оказалось совсем нетрудно. Тропинка к нему была протоптана поколениями Олдриджей.

При первом взгляде на игровой домик она испытала одновременно восторг и разочарование. Восторг был вызван красотой домика. Он был похож на миниатюрное викторианское сооружение с резными столбиками на маленьком крыльце и причудливым орнаментом вдоль покатой крыши.

Разочарование пришло, потому что она была дочерью Джо Лейтона. Еще будучи совсем маленькой, она ездила вместе с отцом на строительные площадки, когда тот доставлял лес, расходные материалы и инструменты. Она хвостиком ходила за отцом, сжимая в руках любимого плюшевого зайку и набор мелков, и слушала, как мужчины обсуждали состояние здания и необходимые работы. К девяти годам она уже могла, взглянув на дом, точно сказать, какого ремонта он требует.

Игровой домик, находившийся перед ней, нуждался в срочном ремонте. Водосточный желоб отвалился, черепица на крыше потрескалась, окна не закрывались, а дверные петли грозили вот-вот вылететь. И если она не ошиблась, деревянные стены в некоторых местах были поражены сухой гнилью.

Ну и конечно, краска выцвела и облупилась.

– Это плохо, – громко сказала Джекка, осторожно взялась за ручку входной двери, пригнулась и вошла.

Осмотревшись, Джекка с облегчением отметила, что внутри все не так плохо, но и здесь надо было поработать. Когда-то очень давно внутренние стены были выкрашены в приятный кремовый цвет, но теперь от краски почти ничего не осталось. Здесь стояло несколько предметов самодельной детской мебели, покрытой старыми протертыми чехлами, которые кто-то неумело сшил на машинке.

– Люси сделала бы это намного лучше, – сказала Джекка.

Несколько минут она стояла, вспоминая, как Тристан ввел ее в этот домик из темноты. Потом заметила пару ламп, выключатель и засмеялась. Получается, если бы Тристан захотел, здесь можно было включить свет. Хорошо, что он этого не сделал.

Справа от себя она заметила дверной проем, снова пригнулась и вошла в маленькую комнатку с детской кроватью, встроенной в нишу в стене. Она больше походила на широкий подоконник и была покрыта покрывалом, истончившимся от времени и стирок.

На несколько минут Джекка погрузилась в воспоминания о том, как они сидели вместе на этой кровати. Очень приятные воспоминания.

Она вышла в сад и обошла домик вокруг. Его придется как следует отремонтировать и уже после этого снять старую краску, обработать поверхность и заново покрасить.

Джекка открыла чемоданчик, достала камеру и сделала несколько снимков общего плана и много фотографий крупным планом тех мест, которые требовали выполнения особых работ.

– Папа сделал бы все, как надо, – сказала она. Он бы отнесся к этому домику как к историческому памятнику, и решил, что позволять ему гнить и разрушаться несправедливо. Она представила, как он безапелляционно заявляет, что владельца следует упрятать за решетку, и улыбнулась. Ее отец всегда серьезно подходил к вопросу сохранности исторических сооружений.