Анна Бахтиярова - Увези меня в осень

- Вот и славно, - тот расплылся в хитрой улыбке.

Точно лис. Только лис мерзкий.

…А ближе к вечеру Арт сам застал кое-кого в «неудобном положении».

Машу, подслушивающую у Алининой двери.

- И как это понимать? - спросил он шепотом.

Но и этого хватило, чтобы девица подпрыгнула. Лбом о дверь не приложилась, и то ладно.

- Шшшш, - зашипела Маша, а потом, как и Арт, зашептала. - Ничего ТАКОГО я не делаю. Хотела зайти к Алине Арсеньевне по делу, но услышала голос. Пыталась понять, по телефону разговаривает или с кем-то в живую. Если с Ларисой Григорьевной, то мне туда лучше не соваться. Опять бессмысленной работой нагрузит. А я, между прочим, не ее секретарь. Оказалось, не зря подстраховалась. Там именно она.

Объяснение звучало правдоподобно. И всё же Арту не понравилась Машина «прыть». Мало ли какие разговоры ведут Алина с Ларисой. Может, о группах крови или фамильном сходстве. Точнее, его отсутствии.

****

К ночи неожиданно позвонил приятель из органов.

- Есть кое-какие новости о твоей сегодняшней необычной просьбе.

- Так быстро? - удивился Арт.

- Угу, - буркнули из трубки. - Списка у меня пока нет. Но я нашел мертвого младенца. Там аж целое уголовное дело велось. Мамашу-кукушку сначала искали, потом судили и посадили. В общем, к делу газетная статья прилагалась. Точнее, три. Я их переснял, сейчас кину тебе. Лучше почитай. Там все подробности. Это куда познавательнее, чем мой сухой пересказ.

- Спасибо, - поблагодарил Арт, предчувствуя, что содержание статей его не порадует.

Так и вышло...

В первой статье двадцатипятилетней давности (от 4 июля) рассказывалось о жутком происшествии в одном из спальных районов города. Происшествии, которому полагалось обернуться трагедией, но оно закончилось чудом. Иначе не назовешь.

«Жильцы дома № 8 на улице Н., где в палисаднике был обнаружен младенец, до сих пор под сильным впечатлением от случившегося.

- Я еще утром слышала детский плач, но не поняла, откуда он доносится, - рассказала Зинаида Панкратова - одна из жительниц дома. – Вскрикнет и тишина. Подумала, кто-то из мам с ребенком гуляет.

Оказалось, не из мам. Вечером, после девяти часов, соседка со второго этажа тётя Тоня зашла в заросший палисадник полить цветочки, которые высадила весной. Пожилая женщина, плохо видящая без очков, заметила, что в глубине «что-то шевелится». Мелькнула мысль, что кошка или собака. А как разглядела, кто лежит под ёлкой, кинулась звонить «03». Тут же приехала «скорая» и доставила ребёнка в родильный дом.  

- Девочка была одной ногой здесь, другой там, - рассказала Алевтина Тубальцева, заведующая роддомом. – Её выбросили прямо с пуповиной, даже завернуть во что-нибудь не потрудились. Рот был набит землей и травой, сердцебиение слабое. Как выжила, загадка. Двенадцать часов в палисаднике пролежала. Не меньше.

Сотрудники роддома назвали девочку Викой, ведь Виктория - значит победа. И фамилию придумали соответствующую - Победилова. Решили, авось в дальнейшем принесет счастье и удачу».

Арт закрыл скан статьи и провел ладонью по взмокшему лбу.

Неужели, это... это...

Верить не хотелось категорически. Ведь ужас тихий! По-другому не скажешь.

Однако Арт приказал сердцу перестать частить и открыл скан со второй статьей. Она была опубликована 6 июля. Через два дня после первой. Называлась «Чуда не случилось». В ней сообщалось, что малышка Вика Победилова, пролежавшая двенадцать часов в полисаднике, умерла поздно вечером 5 июля.

«Мы все очень надеялись на чудо», - рассказала заведующая роддомом Алевтина Тубальцева в статье. – «Но оказалось, что у девочки были отклонения в развитии. К тому же, фатальную роль сыграли часы, проведенные на земле, переохлаждение».

Арт беззвучно выругался. Вика Победилова умерла 5 июля. В тот самый день, когда в этом же роддоме появилась на свет Алина Зотова - внучка Григория Мезенцева. Девочка, о которой до рождения врачи говорили «не жилец» и советовали матери прервать беременность. Эти треклятые отклонения в развитии, о которых сказала в статье матушка Татьяны Викторовны, запросто могли быть у ребенка Веры и Арсения! Супер-пупер крутая акушерка, едва увидев младенца, поняла, что дело плохо. Тогда в ход пошел план «Б». Ведь в детской комнате лежал бесхозный ребёнок, для которого предполагалась одна дорога - дом малютки и сиротство. А тут все довольны. Все при своих.

Оставались сканы третьей статьи и того уголовного дела, что упоминал приятель. Дело матери-кукушки, бросившей младенца в палисаднике. Но Арт медлил с прочтением. Думал об Алине. Если его выводы верны, то...

Ох, как же непросто рассказать такое. И как страшно узнать. Узнать, что биологическая мать не просто отказалась от тебя, а в буквальном смысле выбросила. Приговорила к смерти. Это, действительно, чудо, что пожилая соседка полезла поливать цветочки. Ночь младенец точно б не пережил. Пусть и теплую, июльскую. Взрослому-то на голой земле несладко. Что уж говорить о малыше, которому от роду считанные часы. К первой статье прилагалось фото палисадника. Сплошные заросли! Если уж в течение дня никто не заметил ребёнка под елкой, то в темноте тем более.

Что же делать? Молчать? Но ведь они с Алиной договорились ничего не скрывать друг от друга. К тому же, она поняла главное. Поняла, что с группой крови врачи вряд ли ошиблись. Она догадывается, каким может быть объяснение. Да, столь жуткие подробности вряд ли придут в голову. И всё же... Даже если Арт промолчит, Алина сама начнет «копать». Она выяснит правду. Рано или поздно.

Арт сжал зубы и открыл третий скан. Со статьей об аресте некой Лидии Симоновой двадцати четырех лет. Она жила на той же улице Н. в квартире, больше похожей на притон, доставшейся ей от родителей-алкоголиков. Подростком Лидия обитала в интернате, потом дважды успела посидеть в колонии за воровство. Год, как вышла во второй раз. В последнее время соседи замечали округлившийся живот Лидии, который внезапно уменьшился в размерах, однако ребёнка никто не видел и не слышал. Узнав о найденном младенце неподалеку, соседи позвонили стражам порядка.

В деле было фото. Фото светловолосой женщины со знакомыми чертами. Не один в один. И всё же, овал лица, нос, губы, высокие скулы - всё это без сомнения досталось Алине от «кукушки». Только глаза другие. Светлые, красивые. У Лидии они темные и узковатые, словно передались от кого-то с азиатским происхождением.

Арт снова выругался. Вот это корни! Ковров убьет Алину на месте, если узнает, с какими генами пытался смешать свою драгоценную ДНК! Полина Березкина, оставившая одного из близнецов в роддоме, просто святая по сравнению с Лидией Симоновой!

А эту... эту... следовало сгноить в тюрьме.

Арт открыл последний скан и усмехнулся.

Пять лет общего режима.

Слишком мягко. Надо было дать все десять!

Арт лег на кровать, положив руки под голову. Что ж, он всё выяснил. Можно и не ждать список остальных детей. И так всё ясно. Но что теперь делать?

В этот самый миг на телефон пришло сообщение от Алины.

«Как думаешь, с чего начать поиски?»

Она продолжала думать о сделанном открытии. Мысли о нем не отпускали ни на минуту.

- К черту всё! - объявил Арт и поднялся.

Он принял решение. Пойдет к Алине, не откладывая. Подходящего момента для подобных откровений всё равно не будет.

У порога ее спальни вспомнилось «предупреждение» Валентина Михайловича. Но Арт послал «лиса» дремучими джунглями. Пусть докладывает Коврову, если хочет. «Колесики» всё равно закрутились. Маша вот-вот отправится к доктору, чтобы подтвердить беременность, а видео Марины пройдет проверку на подлинность. Процессы запущены. Их не остановить.

- Не смотри на меня так, пожалуйста.

- Как?

- Будто я фарфоровая кукла и вот-вот разобьюсь. Я переварила информацию. У меня в распоряжении была целая ночь. Бессонная ночь. Теперь я готова действовать. Самое странное, я почти не расстроена. Будто в глубине души всегда всё это знала.

- Алина...

- Я не лгу, Арт. Правда. Это только со стороны кажется, что у меня была полноценная счастливая семья. Я на деле... На деле вместо матери фотографии, отец почти всё время работал, а дома вел себя отстраненно. Он был не из тех, кто возился с детьми. Любил нас, да. Но по-своему и больше на расстоянии. У меня, по сути, были только Лариса с Ксюшей и тётя Клава. Бабушка всегда относилась с прохладой. Из-за отсутствия сходства с матерью. Дед приезжал с подарками, расспрашивал об учёбе, но ласки мы от него не видели. Тот же типаж, что и отец. Только еще строже. Да, я понимаю, это не худший вариант семьи на свете. Особенно если учесть мое истинное происхождение.

- Алина...

- Я хочу сказать, да, мне повезло вырасти в достатке. Но потом жизнь всё равно дала трещину. Появился Анатолий. Словно судьба решила взять своё и вылить на мою голову ушат помоев. Раз избежала смерти в младенчестве и детдома, получи мужа-подонка. Зато я теперь знаю, что способна выстоять, выдержать всё, что угодно. Я же не просто так не умерла в том палисаднике. Я цеплялась за жизнь и выжила. Это ведь не случайно, правда?

Алина не кривила душой, чтобы успокоить Арта. Почти. Она всю ночь пролежала без сна, глядя в потолок. Как ни странно, не плакала. Просто думала, думала. О прошлом, настоящем, будущем. Пыталась представить себя крошечную с землей и травой во рту. Это же сколько силы и воли было в маленьком тельце! Девочка, которую врачи назвали Викой, боролась до конца. Значит, и взрослой Алине не к лицу показывать слабость.

Ну а мать-убийца... Этот аспект истории Алина пока отринула. Подумает позже. Сейчас не время. Иначе впору взвыть от жалости к себе. Нет, нужно разобраться с остальными проблемами, а потом погоревать, принять оставшуюся правду.

- Конечно, не случайно, - заверил сидящий за рулем Арт. - Ты выжила, чтобы встретиться со мной.

Алина не удержалась от улыбки. Хороший аргумент.

Они ехали в клинику, чтобы поговорить с доктором Тубальцевой. О событиях двадцатипятилетней давности. Алина не сомневалась, что Татьяна Викторовна знает, что сделала ее мать. Не просто же так испугалась при первой встрече, едва увидела на старой карточке фамилию Зотова. Арт сначала хотел составить Алине компанию, не желая отпускать ее к доктору в одиночестве. Но та напомнила, что никому пока нельзя знать об их близких отношениях. Татьяна Викторовна сразу поймет, с какого перепуга незнакомый мужик явился для столь личного разговора. Ни к чему ей такой козырь. Да и один на один проще разговорить Тубальцеву. Это будет беседа врача и пациентки без свидетелей. Не более.

****

Татьяна Викторовна приняла Алину без промедлений, хотя та и не была записана, а в коридоре приема ждали две пары.

- Сложный случай, извините, - шепнула она пациентам, едва Алина прошла в кабинет и закрыла дверь. - Что-то случилось? - спросила с тревогой. - Проблемы с мужем?

- Нет, вообще-то с вами, - Алина с деловым видом расположилась на стуле для посетителей и положила на стол планшет со статьей о чудо-девочке Вике Победиловой. С первой статьей. Сегодня утром Алина попросила Арта переслать ей все материалы, включая фото Лидии.

- Я не знаю, что это, - пробормотала доктор, хотя и по тону, и по смертельно бледному лицу было яснее ясного, что она лжёт. Стоило взглянуть на экран и увидеть заголовок статьи, как Тубальцева всё поняла. Еще как поняла.

- Неправда, вы знаете, - отчеканила Алина, вспомнив, как Лариса вечно разговаривала с обслуживающим персоналом и скопировала тон.

- Вам лучше уйти, Алина Арсеньевна, - объявила доктор, шагнув к двери, чтобы открыть ее настежь, но нежданная гостья пригрозила:

- Не хотите по-хорошему, будет по-плохому. Я пришла сюда без полиции. Хотела просто поговорить. Один на один. Но если вы предпочитаете общаться в присутствии следователей и юристов, могу устроить.

Татьяна Викторовна остановилась на полпути к двери. Обернулась. Посмотрела, прищурившись, ища на лице Алины признаки слабости и лжи. Но прочла одну решимость. В этот миг Алина и сама поверила, что готова сдать врача. Подумаешь, что виновница - доктор Тубальцева старшая. Младшая всё знала. Если предать историю огласке, ее карьере конец.

- Всё это нужно ещё доказать, - доктор, пошатываясь, прошла к столу и без сил опустилась в кресло. - Дело трудоемкое и скандальное.

- Провести анализ ДНК не так уж и трудно, - пожала плечами Алина.

- Придется проводить эксгумации. Три эксгумации. Твой якобы отец и обе матери (фальшивая и биологическая) мертвы.

Алина вздрогнула. Она не знала о смерти Лидии Симоновой. Зато Тубальцева явно была в курсе. Стало быть, интересовалась ее судьбой. Наводила справки.