На «зайчика» Жанна наконец расплакалась. Зайчика жалко.

Выплакав обиду, подруга встала, высморкалась в платок и… принялась накрывать стол к чаю.

Жанна доверчивая и исполнительная. Во всем винит прежде всего себя. Цель поставлена – она исправится: будет работать, будет заботиться о себе, «играть эгоистку». Словом, она сделает все, чтобы вернувшийся муж удивился переменам…

Владислав, муж Жанны, не вернулся ни через месяц, ни через год.

Он не собирался возвращаться никогда.

Когда я ехала к Жанне, то уже знала об этом.

Накануне я позвонила ему, и он легко обо всем мне поведал.

Да, конечно, пришлось ее обмануть, вселив надежду. Но главным было то, чтобы в те первые минуты она не ушла с головой в свою драму. Вот чего мне нужно было добиться.

Ей нужно было дать время адаптироваться к одиночеству.

День за днем, месяц за месяцем Жанна привыкала к новой жизни.

Появилась хорошая работа, свободное время, которое, оказалось, некуда девать.

Дважды она лежала в кардиологическом центре на Рублевке.

Обмануть ее мозг получилось, а вот сердце не обманешь…

Она живет по-прежнему одна с сыном.

На полке в спальне по-прежнему стоят в ряд пять матрешек, которые Жанна подарила мужу на десятилетие свадьбы.

Самая большая матрешка – Владик поет, чуть поменьше – Владик на охоте, еще поменьше – Владик с кием в руках, следующая – Владик держит в руке карты – победные четыре семерки, а самая маленькая матрешка – Владик держит на руках Жанну.

Правда, сейчас их только четыре. Последнюю матрешку куда-то сын спрятал.

Владик изредка звонит Никитке и раз в месяц лично завозит алименты. Две тысячи рублей. А что? Один процент от заработка все же лучше, чем ничего.

Привет, Владик! Это я к тебе обращаюсь. Знаешь ли ты о том, что ты жидкое дерьмо? Ну вот, теперь знаешь…


Снимать клип решили на даче звезд советского кино Любови Орловой и Григория Александрова во Внукове.

Несколько десятилетий назад, наверно, этот милый двухэтажный дом считался роскошным особняком. Для того чтобы осилить его строительство, Любови Орловой пришлось много гастролировать по стране с творческими вечерами. Нынче у артистов это называется «чесом» и всячески приветствуется. А тогда Орлова даже навлекла на себя гнев власть имущих – ее поведение назвали «непристойным».

Сейчас в этом небольшом по современным меркам доме живет пожилой француз и следит за порядком. Хотя как можно сохранить порядок в доме даже после одного съемочного дня? А в знаменитом орловском доме аренда поставлена на поток. Первый клип Алсу «Зимний сон» тоже снимался там. Аренда недорогая, близко от Москвы, мило, уютно…

Но, может быть, Дом-музей лучше бы сохранил память о легендарных личностях советского кинематографа?.. Кровать, на которой спала Любовь Орлова, ее любимое кресло-качалка, зеркало, потемневшее от времени, «живой архив», коллекция ценнейших книг XIX века, раритетных фотографий. Ведь это же наша история, чудом сохранившаяся. Это памятник культуры, а не проходной двор, в который его превратили…

…На главную роль мы пригласили замечательного актера Андрея Соколова. Удивительно, что, несмотря на легкомысленный титул секс-символа, Андрюша оказался тонко мыслящим, умным и глубоким человеком. Красивый талантливый философ.

Роберт сам изъявил желание присутствовать на съемках. Хотя я понимала, что это зрелище не творческого человека может напрячь.

Разожгли камин, постелили перед ним шкуры. Съемочная группа заняла свои места, и… все погрузились в атмосферу романтической встречи двух влюбленных. Влюбленные, понятно, я и Андрей.

В руках каждый из нас держал фужер с шампанским, и мы нежно смотрели друг на друга. Потом Андрей положил голову ко мне на колени, и я нежно гладила его волосы…

Откуда-то сверху, из спальни Любови Орловой, доносилось тяжелое дыхание Роберта. Смотреть на это он уже не мог, но и уходить не хотел.

Домой мы ехали молча, но обошлось без скандала. Умный Андрюша Соколов догадался пригласить нас вместе на свой спектакль, и набухавшая ревность исчезла, не созрев.


Актеры – люди особенные. Не разберешь, где он искренен, а где играет. А если актер выдающийся или суперопытный – то вообще черт ногу сломит. Пообщавшись с актерской братией, я поняла, что ими лучше восхищаться на сцене или с экрана. Полюбить актера в реальной жизни я бы, например, не смогла. Кстати, не удивлюсь, что приблизительно то же самое они думают об эстрадных певцах и певицах.

Несколько лет назад на одной вечеринке мы познакомились с актером Сергеем Шатуровым. Несмотря на звание народного, пафосным он не был. Скорее наоборот. С удовольствием принимал ежедневные приглашения в рестораны, на концерты да на всевозможные тусовки.

Друзей у него было море! Очень общительный и энергичный человек.

Он был намного старше меня, но я уставала от компаний всегда раньше, чем он. Хотя смотря от каких компаний…

Меня с ним сблизил один секрет, который я так ему и не открыла. Когда мы только познакомились, Сергей обмолвился, что дружит с человеком, в которого я была тайно влюблена много лет. Когда его показывали по телевизору, я бросала все дела и садилась на пол прямо перед экраном, чтобы дотронуться рукой хотя бы до экрана. Ну, сумасшедшая фанатка, одним словом.

Вообще фанатизм мне не свойственен. Скорее, наоборот. Меня всегда смущали поклонники и поклонницы, подставляющие свои тела для автографов или отрывающих пайетки от моих концертных брюк.

…Мы с Сергеем стали неразлучны. Наша близкая дружба рождала кривотолки и обсуждалась кем попало. Но мне было наплевать и, по-моему, Сергею тоже. Он – человек непосредственный и раскрепощенный. Даже очень.

Как-то раз друг Сергея пригласил нас в гости к своим друзьям в одну милую армянскую семью. Встретили нас замечательно. Сергей был их любимым актером, и они расстарались на славу.

Сергей так талантливо восхищался борщом, что после третьей тарелки хозяева предложили ему налить остатки борща в трехлитровую банку, чтобы «на завтра было что покушать».

Народный артист знал, что обижать народ нельзя, и, лихо подхватив теплую банку, весело подмигнул моей вытянувшейся физиономии.

До сих пор не могу понять – может, надо быть проще?..

Или как говорит Бари Алибасов: пока дают – надо брать. Но мне кажется, Бари все-таки имел в виду не продукты…

Проще и жить легче. Я не замужем, Сергей не женат, и мы все свободные от съемок и гастролей вечера проводили в светских раутах.

Вот презентация книги Андрона Кончаловского в ресторане «Планета Голливуд». Тусовка совсем другая – интересно посмотреть, чем они живут. Посмотрела. Неинтересно. Надо было сразу его книгу брать и идти домой читать – с большей пользой время бы провела. Но сам Кончаловский произвел на меня впечатление. Наверно, очень интересно жить с таким человеком – позавидовала я на миг его жене.

Вообще, конечно, интеллектуальный уровень актеров и людей шоу-бизнеса сильно разнится. По пальцам можно пересчитать разносторонне образованных и начитанных звезд эстрады. Конечно, и среди актеров дураков немало, но они хотя бы вынуждены читать, разучивая роли.

С Сергеем было очень интересно – интеллект плюс талант и обаяние.

Помню, приехали мы как-то с ним в гостиницу «Москва» (ее еще тогда не снесли) на встречу с его приятелем – депутатом Госдумы. Известным и узнаваемым политиком.

Политик уже ждал нас в обществе скромной молоденькой проститутки. Собственно, так он ее и отрекомендовал.

Сергей при первых же звуках музыки резво пригласил жрицу любви на танец.

Видно было, что даже проститутка растерялась, не зная, как ей себя вести. Но депутат великодушно дал отмашку, и застенчивая профессионалка слилась в танце с веселым народным артистом.

Закончив танцевать, Сергей плюхнулся рядом со мной со словами: «Отпадная тетка!..»

Вообще, частенько посещая мероприятия типа конкурсов красоты, Сергей долго и самозабвенно расхваливал мне чью-нибудь попку, или ровную спинку, или пышную грудь. Конечно, мне было слегка неприятно, но я подыгрывала ему, восхищаясь в свою очередь молодыми и богатыми спонсорами претенденток на корону.

Разносторонние знакомства, наверно, помогали ему в работе над ролями. Так я решила. И старалась меньше удивляться.

Это старый прием. Если не можешь изменить ситуацию – измени свое отношение к ней. Очень помогает.

Через некоторое время Сергей лег в больницу.

Как он объяснил, многие актеры время от времени ложатся в неврологические клиники на обследования, чтобы отдохнуть, подлечиться, пожить на всем готовом и заодно укрепить нервную систему. Всенародных любимцев холят, нежат, колют им витамины, ставят полезные клизмы и вкусно кормят.

Я навещала его каждый день, а он, дожидаясь меня, всегда заботливо оставлял мне половину своего обеда или ужин. Я с удовольствием перекусывала, и мы сбегали из клиники на какую-нибудь очередную вечеринку.

Через две палаты от Сергея лежала на обследовании моя любимая актриса Наталья Гундарева. Сергей сразу захотел нас познакомить, но я все не решалась зайти к ней.

Есть категория актеров, которым можно простить все. Для меня такой актрисой была Наталья Гундарева. Поистине Народная. Королева сцены и экрана. Помню, как ревела над фильмом «Хозяйка детского дома», где она сыграла, я думаю, одну из самых своих запоминающихся ролей. У нее самой не было детей. Парадокс… Удивительная актриса с неисчерпаемым талантом, близкая и родная. Это тот самый случай, когда не интересуют сплетни и не интересна ее частная жизнь. Только ее работы. Сегодня мало кто так сыграет…

Поэтому я и не хотела знакомиться с любимой актрисой. И не зря.

Я ей не понравилась. Это было видно невооруженным глазом. Хотя я себя утешила, что ей не понравилась бы любая девушка, оказавшаяся рядом с ее давним партнером Сергеем Шатуровым. Эта своеобразная ревность по отношению к человеку, с которым тебя связывают сугубо дружеские отношения, присутствует и во мне.

Много лет мы дружим с Константином Боровым. И что бы ни сочиняли журналисты – романа у нас никогда не было.

Тем не менее каждый раз, когда я вижу Константина Натановича с очередной красоткой, мое сердце захлестывает волна жгучей ревности. Объяснить я это не могу.

Костя смеется надо мной, видя такую неадекватную реакцию. Ведь я разговариваю и смотрю только на него, игнорируя спутницу. Девушка испытывает неловкость, Константин хохочет и восхищенно шепчет мне на ухо: «Стерва!» На прощание мы целуемся и, довольные, расходимся каждый со своей парой.

Приблизительно таким же бумерангом мне вернулось знакомство с Натальей Георгиевной.

Когда мы вошли в палату, Актриса лишь мельком взглянула на меня, любезно поздоровалась и… дальше она обращалась и разговаривала только с Сергеем. Причем каждой фразой подчеркивалась высочайшая степень духовной близости, которая существует между ними. И никакие «случайные» женщины не могут посягнуть на эту дружбу!

Мне казалось, что передо мной разыгрывается сцена из романа Шодерло де Лакло «Опасные связи». Она – маркиза де Мертей, он – сердцеед Вальмон. И мне отведена самая тщедушная роль.

Конечно, я чувствовала себя неловко. Мне хотелось скорее покинуть палату. Я очень расстроилась.

Уже на улице Сергей улыбнулся своей фирменной улыбкой и с удовольствием констатировал: «Ревнует». Ему, как и Константину Натановичу, тоже было приятно потешить свое самолюбие.

На другой день я накупила разных угощений, взяла цветы и отправилась в палату к Наталье Георгиевне уже одна. Сергея я категорически попросила не заходить.

Это была совершенно другая встреча. Мы пили чай, разговаривали на разные жизненные темы, как обычные женщины.

Больше мы никогда не встречались. Да и нужно ли было? Ведь в памяти все равно осталось самое главное – ее роли и образ прекрасной русской женщины, доброй, открытой и светлой.


Как-то раз Сергей пригласил меня перекусить в бистро и туда же подъехал мой директор. Вячеслав должен был передать мне предоплату за предстоящие гастроли во Владивостоке. Сумма была немаленькая, и директор долго раскладывал кучки по тыще, пока таких кучек не набралось ровно пятнадцать. Расчет происходил на заднем сиденье машины Сергея, и завораживающий ровный ковер из стодолларовых купюр произвел на него неожиданно негативное впечатление. Когда Слава уехал и мы переместились в бистро, Сергей вдруг резко и жестко сказал:

– Ничего себе вы зарабатываете… Тут мучаешься, тексты учишь месяцами, здоровье убиваешь. А вы вышли на сцену, спели парочку песен под фонограмму и такие деньги получили.

Сначала я от возмущения дар речи потеряла.