Внутренняя жизнь местного управления внутренних дел бурлила противостоянием нарушителей и представителей закона. Уводили, приводили, грозили друг другу, кто-то строчил заявление… Возле дежурного на корточках сидела кучка никому не нужных беспаспортных гастарбайтеров. Они вообще могли уйти – никто б и не заметил…

Грязно, шумно, нервозно…

А возле входа, в «обезьяннике», сидел Роберт.

Но не просто сидел.

Озверевший от унижения миллионер тряс руками железные прутья и вопил на весь первый этаж:

– Выпустите меня немедленно! Вы знаете, кто я?! Да вас завтра всех поснимают к чертовой матери! Выпустите меня, слышите?!

И он с новой силой начинал трясти решетку.

Разговаривать с адвокатами при таком шуме было сложно, и я направилась к выходу.

– А-а-а-а! Мышанюшка! Моя любимая жена идет, – иезуитским голосом сообщил он. – Мышаня, дай мне сигаретку! Мне очень курить хочется! Ну, дай, Мышаня, у нас же с тобой Любовь была! Нехорошо жалеть для меня сигаретку… Просунь мне сюда через решетку!

Он ласково смотрел на меня через прутья и пьяно улыбался.

«Оборотень… без погон», – подумала я с содроганием.

– На, – протянула я ему три дамские сигареты. И поскорее отдернула руку… Доктор Лектор… Откусит еще…


Роберта выпустили через три часа.

Не зная об этом, я ехала на такси домой и, размышляя о том, что случилось, даже слегка жалела его.

Муж… в клетке… Как нелюдь какой-то… Наверно, его там будут бить… Сам виноват, дурак…

Целый и невредимый муж, покачиваясь, вышел из кустов возле подъезда и пошел на меня.

С криком «Помогите!» я бросилась прочь от дома, сбросив с ног неустойчивые босоножки.

Незнакомый сосед Димитрий был приятно удивлен, когда ему в объятия бросилась молодая перепуганная женщина и стала молить о помощи.

Внешне похожий на Робин Гуда, художник-краснодеревщик Димитрий сообщил, что давно мечтал кого-нибудь спасти, крепко взял меня за руку и, вдохновенно читая свои стихи, спокойно повел домой мимо ошалевшего Роберта…


В возбуждении уголовного дела мне отказали.

Соединить подмосковное избиение и нападение возле ресторана в одно дело оказалось нереально.

– У него в руках не было биты! – с сожалением сообщил мне следователь, указав на поправки в Уголовном кодексе. – Поэтому он нанес ущерб только страховой компании. И вот еще… Тут ваш муж приходил, написал заявление, что вы наехали на него машиной и повредили ему ребра. Сейчас он находится в больнице…

«Делом по машине», как мы его назвали, занялся уже мой третий по счету адвокат.


Тем временем подмосковная адвокатша сообщила, что на днях состоится очная ставка между мной, Робертом и няней. С первых же минут этой встречи по характеру вопросов следователя Вязьмы стало понятно, что уголовное дело будет закрыто.

Не особо напрягаясь, молодой жеребцеватого вида Вязьма аккуратно задавал Роберту наводящие вопросы и с удовольствием записывал бредовые ответы.

В итоге сценарий получился таким тривиальным и бездарным, что даже стало обидно за убогое воображение Роберта и его адвокатши со змеиным взглядом.

История получилась такая:

Двадцатого января вечером я приехала домой в подмосковный поселок Назарьево.

Трезвый Роберт (так и было написано) мыл в ванночке совместного сына Ивана.

Я зашла в ванную, но неожиданно поскользнулась на халате (!), лежавшем на полу (!), и упала. Из носа пошла кровь. Роберт попытался мне помочь, но я (почему-то) вырвалась из его нежных рук и побежала вверх по лестнице. Но вот беда! Не добежав до конца, я споткнулась (Колобок и тот более устойчив) и скатилась по ступеням вниз, поломав ребра и получив многочисленные гематомы в различных частях тела.

Пока я, как опытная «мостырщица», уродовала себя, Роберт понес вымытого ребенка наверх в спальню (няня, видимо, не любит этой ерундой заниматься и пока смотрит телевизор). Но добрый Роберт попросил ее спуститься вниз и помочь мне.

Именно в этот момент они услыхали, как внизу хлопнула входная дверь и кто-то зашел. Послышался шум потасовки, потом дверь опять хлопнула, и все затихло. (Наверно, вампиры забегали на запах крови.)

Обеспокоенный Роберт решился спуститься вниз и посмотреть, что же там у него в доме делается-то, в конце концов!

И тут он увидел, что все в крови, а меня нет. Ай-яй-яй!

Тогда он выбежал за ворота, нашел меня возле станции и на руках отнес обратно домой.

Все попытки остановить кровь не увенчались успехом, и тогда заботливый Роберт отвез меня в Одинцовский травмпункт.

Вот такая незамысловатая бытовуха.

Заключение судебно-медицинской экспертизы гласило, что закрытый перелом ключицы мог быть получен как в результате удара, так и в результате падения.

Закрытый перелом костей спинки носа также был образован в результате падения с высоты человеческого роста (а от удара не мог?).

Многочисленные же кровоподтеки могли образоваться как в результате удара твердым предметом, так и в результате удара о таковой, но дата их образования не известна – может, это я потом себя добила.

А ведь судебный эксперт города Красногорска час брызгал слюной, рассказывая, что является большим поклонником моего творчества. Даже диск с собой притащил для автографа. Хотя, может, на самом деле он и неплохой человек, просто денег у него мало. А у Роберта – много. И творчество тут ни при чем.

Внезапно обнаружилась амнезия у работников подмосковного травмпункта, куда Роберт привез меня в ту страшную ночь.

Они показали, что мужчина, сопровождавший меня, по внешнему виду был АБСОЛЮТНО трезв и проявлял ко мне большую заботу. А ведь их показания были нам так важны…

Таким образом, получалось, что:

соседи не видели и не слышали;

судмедэксперт плохо учился в институте;

травматолог ничего не заметил;

няня отдыхала у себя в комнате и никаких ссор не наблюдала.


И поскольку сам подследственный в содеянном не признается, остается одно – он НЕ ВИНОВЕН.

В финале пьесы оставалось выяснить последнее – для чего. Мотивы сего жестокого обращения певицы со своим лицом.

Ну, конечно! Материальные притязания. Что ж еще может сказать миллионер, разбивший жене лицо и переломавший кости.

Попечительский совет из района «Царицыно» на заседание не явился. Видимо, не знали или не успели. Какая разница?

После пяти минут выяснения, кто явился, кто не явился, было вынесено решение перенести вопрос об определении места жительства несовершенного Ивана… на май.

Я закрыла лицо руками, впившись ногтями в лоб…

Судья сочувствующе посмотрела в мою сторону и сказала:

– Мне уже самой хочется скорее закончить все это… Сердце кровью обливается…

И тогда я поняла, что надо действовать.

Любой ценой, любыми путями…

Капля за каплей из меня высасывают жизнь. А я, как покорная овца, сижу и жду справедливости.

А ее – нет.

Но есть – сила и власть.

Значит, надо найти того, кто сильней и у кого Власть.

Я знала, кто мне нужен.

Человек мужественный, смелый, с огромной силой воли.

Тоже познавший несправедливость, но сумевший не только защитить себя, но и выйти победителем.

Человек известный и влиятельный во всех сферах.

Могучий, спортивный – он всем своим видом располагал к доверию. Мы не были знакомы, но я не сомневалась, что он мне поможет.

Узнать его телефон не составило труда – он и не прятался.

– Здравствуйте, вы Михаил Андреевич?

– Да. С кем я говорю? – спокойный мягкий баритон.

Я представилась.

– Мне нужна ваша помощь, – прямо сказала я.

– Подъезжайте в офис вечером после десяти, – ничуть не удивившись, сказал мужчина.

Оставив Ляльку в Театре оперетты досматривать «Нотр Дам де Пари», я прямиком со второго акта рванула на другой конец Москвы.

В его офисе, состоявшем из нескольких комнат, не было ничего лишнего. Очень просто, по-деловому. Без золотых лестниц, статуй и антиквариата.

Правда, поражало количество охранников. Они были на каждом шагу – здоровенные и строгие.

На стене в коридоре – грамоты о присвоении различных званий, благодарности, фотографии с известными людьми, награды за достижения в разных областях, в общем вся жизнь как на ладони.

И везде – иконы.

– Проходите сюда, пожалуйста. – Он прошел впереди меня в переговорную и сел за стол.

Я села напротив и придвинула пепельницу.

– Вы не курите? – спросила я.

– Нет. Я занимаюсь спортом. Да и не курил никогда… Какой у вас вопрос? – спросил он, внимательно меня изучая. – Юридический.

Он встал, подошел к двери и, приоткрыв ее, сказал:

– Юриста пригласите ко мне.

Создалось впечатление, что в соседней комнате у него штат специалистов на любые случаи жизни. Хочешь гинеколога – на тебе гинеколога, хочешь рожать – пожалуйста – вот тебе бригада акушеров.

Юрист, он же опытный адвокат по уголовным делам, сразу расставил все точки над «i».

– Ну, с уголовным делом вы вряд ли чего-нибудь добьетесь. Он, наверно, уже давно всех проплатил…

– Да, похоже. Новый следователь явно собирается прекратить уголовное преследование по делу. Муж спьяну сам признался мне, что дал ему три тыщи.

– А вы чего раньше не дали – не успели? – рассмеялся юрист.

– Пусть платит тот, кто виноват, – рассудила я.

Михаил Андреич слушал и молчал.

– Но я пришла к вам не за тем, чтобы посадить мужа, – это было бы смешно…

Михаил Андреевич иронично улыбнулся.

– Вот уже скоро пять месяцев, как муж не отдает мне сына. Решение суда затягивается по непонятным причинам. Мальчику только год… хотя нет – уже год и четыре…

Лицо Михаила Андреевича стало серьезным.

– На каком основании?! – удивился он.

– Он так хочет. Вот и все основание.

– А он – кто? – на всякий случай спросил юрист.

– Никто, – ответила я.

– Понятно.

Михаил Андреевич подошел к стеллажу и снял с полки икону Казанской Божией Матери.

– Возьмите. Будет легче.

Адвокат сказал:

– Вообще-то я – «уголовник». По гражданскому делу тут, я понял, вам кое-что другое нужно. Если ваш муж заинтересован – решение по ребенку может тянуться еще долго…

Адвокат вопросительно посмотрел на Михаила Андреевича.

– Если нужны материалы дела, они у меня с собой, – я взяла в руки папку.

– Не надо. Я все понял, – задумчиво произнес Михаил Андреевич.

Адвокат попрощался и вышел.

– Хотите выпить что-нибудь? – предложил он.

– Да, – уверенно ответила я. – Я надеюсь, если вы не курите, то хотя бы выпьете со мной?

Мы перешли в другую комнату.

Секретарша быстро накрыла типично русский стол. Колбасные нарезки, селедочка, горячая картошка, семужка и большая плошка черной икры. Бутылку серебряной «Текилы» оперативно доставила охрана, и мы вдвоем сели за стол.

Михаил Андреевич был немногословен.

– Давайте на «ты». Не возражаете? – спросил он, продолжая внимательно меня разглядывать.

– Конечно, Михаил, – с готовностью согласилась я, ища глазами большую ложку для икры.

– Ты сама-то что хочешь? – спросил он напрямик.

Он сразу догадался, что не за советом я сюда пришла. У меня было три адвоката, и работали они хорошо.

– А как вы думаете, что я могу хотеть, если у меня отнимают самое дорогое, а те, от кого зависит восстановление справедливости, попросту глумятся надо мной и сыном? Я не могу сидеть и ждать, когда отберут ребенка, а заряженное ружье в конце концов выстрелит. Безнаказанность – это прямой путь к новым «подвигам». Он знает, что всегда сможет откупиться. Его никто не остановил. Избил? Пожалуйста, с вас пятьсот долларов. Бегает с ружьем? Ну так ведь пока еще никого не убил… Раньше он боялся закона – теперь убедился, что с законом можно договориться.

Жестокость порождает жестокость…

Я хочу, чтобы он сдох.

Михаил молчал.

Я залпом выпила рюмку текилы. Все. Самое главное я сказала. Теперь жизнь Роберта зависит от этого человека. Как он решит, так и будет.

– Я слушал тебя и вдруг четко так увидел его. Поверь: он того не стоит, – спокойно произнес Михаил.

– Стоит, стоит! – кровожадно заверила я, подбодренная мексиканской водкой.

– Нет, – коротко ответил он. – Ты нарисовала образ страшного врага, а он на самом деле слабый и зависимый человек. К тому же – это я тоже ясно вижу – он любит тебя и страдает. Поверь, он уже наказан тем, что остался без тебя. И все его действия направлены лишь на то, чтобы или вернуть, или отомстить. Закройся. Не поддавайся на провокации. Получай удовольствие, живи полноценной жизнью. А о ребенке не волнуйся. Он будет с тобой.