Он подступил ближе и приподнял ее подбородок, вынуждая ее взглянуть ему в глаза.

— Почему ты это сделала?

Маргарет поёжилась, но честно ответила:

— Боялась, что вы ее убьете.

— Я не собирался ее убивать, но как, черт возьми, вытягивать из нее правду, если даже поговорить с ней наедине я не имею права?

— Имеете, но почему бы окружающим при этом не присутствовать? Для этого вовсе не обязательно где-то запираться.

— Не выйдет, Мэгги. Присутствие посторонних даст ей мужество солгать. Просто потому, что она будет чувствовать себя в полной безопасности.

— А вот об этом я не подумала, — смутилась девушка.

— Нет, потому что была слишком занята собственными страданиями, воображая, что наняла убийцу, — усмехнулся он.

Маргарет не знала, куда деваться.

— Но у вас был такой вид, словно убийство вот-вот совершится, — оправдывалась она.

— Приятно слышать, особенно потому, что я ничего не делаю просто так, — сухо бросил он и вздохнул. — Прекрасно, значит, применим новую тактику. Если все дело в проклятом титуле, посмотрим, когда они попытаются прикончить меня.

А вот это ей совсем не понравилось!

— Собираетесь изображать из себя мишень?

— Но это самый легкий способ, поскольку теперь дама постарается, чтобы больше я никогда не застал ее одну.

— Вы действительно считаете, что ваш брат в этом участвует?

— А ты?

— Ну, да, но это было до того, как я узнала, что он очень бы хотел развестись с ней, но не может. Как, по-вашему, что ему препятствует? — выдохнула девушка.

— Логичнее всего было бы предположить шантаж, хотя с этой леди все возможно. Но должен сказать, что я никогда не подозревал своего брата в намерении убить отца. Пусть у него свои претензии, пусть он полон горечи, Пусть питает неприязнь, но не к отцу, а ко мне. Потому что завидовал, считая, что Дуглас любит меня больше. С другой стороны, я сомневаюсь, что Жюльетт действует одна.

— Тогда кто же?

— Тимоти упоминал, что один из конюхов говорит с французским акцентом. Я справился у Хоббса. Выяснилось, что его наняли по настоянию Жюльетт вскоре после того, как она вышла за Дентона. Значит, они знакомы.

— Или сообщники, — добавила девушка.

— Совершенно верно, — кивнул он. — Возможно, этим и объясняется очередная «случайность», пока Жюльетт была в Лондоне. Ее приспешник мог скрываться за деревом и бросить чем-то в лошадь, чтобы та понесла, а потом убрать все улики.

— Да, часто бывает, что человек ломает шею, падая с лошади, — заметила Маргарет.

— Верно, хотя шансы не слишком велики, и это заставляет меня задаваться вопросом…

— Каким?

— Действительно ли его намереваются убить, или это только инсценировка?

— Но для чего? Чтобы напугать?

— О нет, — невесело усмехнулся Себастьян. — Если так, они безнадежно просчитались. Для этого надо хотя бы что-то заподозрить, но, судя по тому, что ты рассказывала, отец находится в полном неведении. Скорее уж они хотят запугать Дентона, чтобы дать Жюльетт возможность по-прежнему держать его в цепких ручках.

— Господи, я никогда бы не подумала!

— Это всего лишь предположение.

— А вы никогда не задумывались над тем, что Дуглас просто не хочет расстраивать нас, признав, что дело неладно?

— А вот это наверняка так и есть. Пусть он твердит, что в происходящем нет ничего странного, но отец неглуп и втайне может принимать определенные меры. Придется подождать, чем закончится мой с ним разговор.

— Если он согласится с вами поговорить.

— Я не намерен давать ему выбора в этом вопросе, — заверил Себастьян.

Маргарет прикусила губу.

— Предпочитаю, чтобы вы подождали день-другой, пока он не наберется сил. Он очень ослабел от лихорадки и потери крови, почти весь день проспал и съел всего несколько ложек супа.

— Думаешь, его можно удержать в постели?

— Считаю, что он должен следовать советам доктора, по крайней мере следующие несколько дней.

— Прекрасно. Это даст время Джону выведать кое-что определенное у слуг. Кстати, Мэгги, у тебя не было времени подумать о моем предложении обмена?

Маргарет возмущенно ахнула, потрясенная такой наглостью, но, пока собиралась с мыслями, он притянул ее к себе и поцеловал, прямо на лестнице, крепко, почти со злобой, чем застал врасплох. Учитывая то, что они только сейчас обсуждали, действия Себастьяна оказались совершенно неожиданными. Неужели все это время он думал о том, чтобы поцеловать ее?

Вырваться из этой хватки у Маргарет не было никакой возможности… Одной рукой он сжимал ее попку, другой придерживал за спину и прижимал к себе так тесно, что она ощущала его восставшую плоть.

Несмотря на решимость сопротивляться; желание поднялось в ней с такой тревожащей быстротой, что прошло несколько минут, прежде чем она нашла в себе мужество отстраниться.

— В жизни не слышала более смехотворного предложения.

— Иными словами, «нет»?

— Совершенно определенно «нет».

— В таком случае придется искать другой способ обрести удобную постель, — лениво протянул он. И ушел, оставив ее разгадывать смысл его слов.

Глава 28

Когда Маргарет пришла в столовую, там было только два человека: бабушка и внук. И оба весело смеялись. Не впервые она подумала, как невероятно меняется Себастьян рядом с Эбби. Как ночь и день. О, как бы она хотела знать прежнего Себастьяна…При виде Маргарет Себастьян поднялся.

— Вот и ты, дорогая, — обрадовалась Эбигайл, похлопав по сиденью соседнего стула.

Маргарет, поколебавшись, послушалась, оказавшись прямо напротив Себастьяна. Поскольку их было всего трое и пока никто не собирался присоединиться к ним, отказаться вряд ли было возможно. Кроме того, Себастьян учтиво придержал для нее стул. В глазах его играли дьявольские искорки. Маргарет сразу вспомнила, как члены этой семьи сражались за ее внимание. Дуглас хотел, чтобы она сидела с ним, Жюльетт требовала ее соседства, и Эбигайл желала того же самого. И, разумеется, все три лагеря никогда не располагались вблизи друг от друга, так что вопрос был в том, кто заговорит первым, как только Маргарет появлялась в столовой.

Едва она уселась, как Себастьян спросил Эбигайл:

— Слышишь?

— Разумеется. Обычные звуки, словно кто-то гремит кастрюлями на кухне.

— Не мешало бы напомнить тем двоим, кто производит эти «обычные звуки», что следует быть поосторожнее, пока Дуглас не оправится,

Тон Себастьяна был настолько сух, что Эбигайл хмыкнула. Маргарет, в свою очередь, не смогла удержаться от улыбки. «Обычными звуками», разумеется, был шум доносившегося сверху скандала: Жюльетт и Дентон, не стесняясь, выясняли отношения. И Эбигайл нисколько не преувеличивала: совершенно привычные крики, настолько привычные, что обитатели даже их не замечали. Но и Себастьян был прав. Дуглас нуждался в отдыхе, а его сын и невестка кричали так оглушительно, что наверняка могли его потревожить.

— Я поговорю с ними, — предложила Маргарет, выбирая вино, поднесенное лакеем. — Уверена, что их можно убедить вести свои битвы где-нибудь вне дома.

— Может, вообще воздержаться от битв? — посоветовал Себастьян.

— Слишком многого просишь, — фыркнула Эбигайл. — Мы все пытались… но безуспешно.

Крики становились все громче: очевидно, ссорившиеся супруги спускались вниз. Сидящие в столовой отчетливо расслышали слова Дентона:

— Мне наплевать, хочешь ты видеть его или нет. Он здесь, и тебе придется мириться с этим.

— Ты еще пожалеешь…

— Мне до тошноты осточертел этот рефрен. Повтори его еще раз, и, может, выйдет так, что бояться придется тебе.

— И тебе все равно, если он узнает? — ахнула Жюльетт.

— Клянусь Богом, я готов сам ему сказать.

Презрительный смех:

— Не посмеешь.

Неужели Дентон в самом деле тащит ее вниз? Очевидно, так, потому что он буквально втолкнул ее в комнату. Жюльетт злобно выдернула руку, расправила юбки и, не глядя на остальных, уселась на другом конце стола, рядом с местом Дугласа.

К удивлению Маргарет, Дентон последовал за ней и рывком поднял на ноги.

— Нечего разыгрывать герцогиню! Хотя бы раз в жизни будем вести себя, как нормальная семья, и поужинаем вместе.

Собравшиеся дружно подняли брови, когда он снова потянул за собой жену и толкнул на стул рядом с Маргарет, а сам обошел стол и уселся напротив. Учитывая капризную натуру Жюльетт, удивительно, что она осталась сидеть! Мало того, казалась немного присмиревшей, укрощенной этим новым, властным Дентоном. Обычно она буквально топтала его ногами, издевалась как хотела и всегда брала верх. Возможно, возвращение Себастьяна вернуло Дентону утраченную храбрость.

Эбигайл с обычным спокойствием быстро восстановила нормальную атмосферу за столом или, во всяком случае, попыталась, расспрашивая Жюльетт о ее поездке в Лондон. Однако Жюльетт, похоже, не поняла, что сейчас не время скандалить.

— Этот город невыносимо грязен, — пренебрежительно бросила она. — Не знаю, почему я должна все выносить. Мне бы следовало вместо этого ездить за покупками в Париж, но, к сожалению, я лишена этого удовольствия.

— Твой Париж, который ты так превозносишь, ничуть не лучше, — отрезал Дентон. — Продолжай шляться по сточным канавам и непременно вывозишь подол в моче и отбросах независимо от того, в каком большом городе окажешься!

Жена яростно зашипела, возмущенная оскорблениями в адрес любимого города:

— Ты не пробыл в Париже достаточно долго, чтобы оценить…

— Достаточно долго, чтобы радоваться, что никогда больше не вернусь туда, как, впрочем, и ты. Деньги ты умело тратишь и по эту сторону пролива! Не хватало еще мотать наше золото во Франции!

— Может, не упорствуй ты так в своих запретах, и я не была бы так расточительна, — промурлыкала Жюльетт.

Щеки Дентона жарко вспыхнули: очевидно, смысл намека был ему ясен. За какие запреты она наказывала его своей расточительностью? Вряд ли только потому, что он не разрешал ей поехать во Францию. Так что, возможно, он просто решительно отрицал то, что она считала правдой. А может, она не имела в виду буквальные запреты. Хотя ее английский был на редкость хорош, иногда она употребляла неверное слово просто потому, что не совсем понимала смысл.

Эбигайл снова пыталась предложить тему беседы, в которой каждый мог принять участие: праздник вдовствующей герцогини в честь новобрачных. Маргарет рассказала ей о празднике после отъезда гостей. Дентон, должно быть, предупредил жену о замужестве Маргарет, поскольку она не удавилась, услышав об этом сейчас.

Себастьян попросту вскинул брови и многозначительно посмотрел на Маргарет. Речь зашла о списке гостей, и Эбигайл стала с увлечением пересказывать последние сплетни о соседях. Маргарет невольно заметила, что Себастьян молчит. Он вообще не сказал ни слова с самого прихода Жюльетт. Но следил за Маргарет, как ястреб — за цыпленком. А она, сидя напротив, изо всех сил старалась не смотреть ему в лицо.

Когда лакей принес десерт, за столом замолчали. Но молчание не казалось неловким. Просто кухарка превзошла себя: на столе стояли хрустальные креманки с растопленным шоколадом, залитым взбитыми сливками, и разговоры сразу прекратились.

Блюдо было очень похоже на то, которое Маргарет едва не швырнула в голову Себастьяна в первый вечер, когда они ужинали у нее дома. Забыв о ложке во рту, она вскинула голову и встретила его жаркий взгляд.

Зря она посчитала, что молчание не казалось неловким. Сейчас она не знала, куда деваться.

* * *

Эдна ждала Маргарет в спальне, чтобы помочь раздеться, но как только все труднодоступные застежки были расстегнуты, девушка отпустила горничную. Она очень боялась, что та заметит ее нервозность и догадается о причине. Эдна и без того целый день ворчала и жаловалась на неприличие создавшейся ситуации, считая, что Себастьян ни в коем случае не должен был ночевать в комнате госпожи, хотя все же принесла подушки и простыни и свалила в ванной. Только она и Оливер знали, что так называемый брак — просто фарс.

Час был еще ранний. Маргарет переоделась в самую соблазнительную ночную сорочку с голубыми кружевами, купленную в Париже. Странно, что Эдна позаботилась уложить ее вместе с другими вещами, привезенными из Уайт-Оукс, но Маргарет заметила сорочку только прошлой ночью. Удивительно также, что после всех своих нотаций Эдна не убрала ее из комода.

Маргарет впервые надела сорочку, считая ее слишком дорогой, чтобы спать в ней каждый день. Для этого времени года она была также чересчур тонкой, пусть даже в камине горел огонь. Прозрачная штучка с кружевной отделкой, открывающая куда больше, чем следовало бы.

Поглядевшись в зеркало, она нашла, что очень уж раскраснелась. Да и нервничает куда больше, чем до того, как надела сорочку.

Поэтому Маргарет поспешно переоделась в скромную полотняную рубашку, застегивавшуюся от шеи до пояса и нисколько не кокетливую. Не стоит показывать, с каким нетерпением она ждет возвращения Себастьяна.